Глава 5

«Я её нашёл».

Сумасшедшая женщина с волосами цвета лунного света сидела на крыше дома, — если что-то с несколькими корпусами и площадью больше торгового центра можно считать домом, — притянув колени к подбородку.

Брэндон гадал, туда ли прилетел. Всё оказалось бы проще, если бы женщина оставила ему адрес, а не имя. Эйми Сильвергрейс — имя одновременно красивое и подходящее. Имя, которое он использовал для поиска информации, которой оказалось мало. Лунный лучик не вела социальные сети. Однако не совсем избежала новостей, учитывая, что являлась наследницей очень старой аристократической семьи. И посещала такие мероприятия, как сбор средств и оперы.

В одной статье её семья описывалась как «неприлично богатая». И чванливая. Самая голубая кровь, какую только можно себе представить, — и всё же Эйми тусовалась в трущобах на крыше, когда нашла его.

«Нашла меня и заявила, что я дракон. А ещё утверждала, что я принадлежу ей. Потому что она моя».

Холодная сторона его сердца не могла не думать об этом. Чувствовать. Но это же полная чушь. Драконов не существовало, и никто не хотел монстра. Очевидно, она играла с ним. Но почему? Он хотел знать, почему она солгала. Почему мучила его. Точно так же, как крошечная искорка надежды внутри хотела знать, может, она говорила правду. Были ли другие, подобные ему?

Чтобы выяснить это, придётся вновь встретиться. Он не ставил под сомнение срочность этой потребности. На мгновение он забыл о тяжёлом положении сестры. Только одно имело значение: найти Эйми. Поэтому он нашёл её и, не позвонив предварительно и не предупредив, разыскал.

Он высоко парил, крошечное пятнышко в грандиозном мире, и всё же она заметила его. Посмотрела вверх и прямо на него. Как она узнала, что он там?

«Так же, как и я знал, куда идти».

Напоминает почтового голубя, очень вкусного, когда его жарят на углях, — он просто знал, где она.

Немного опустившись, он позволил ей ясно рассмотреть его. Однако оставался наверху, не уверенный, осмелится ли спуститься в пределы досягаемости.

«Выпендриваешся».

Голос не его, и всё же… звучал в его голове, и явно женский. Брэндон обернулся, чтобы посмотреть, но в небе был один.

«Ты меня слышишь?»

Она заговорила; не вслух, а снова в его голове.

«Если можешь, то, возможно, захочешь спуститься сюда до того, как они выпустят их на свободу».

«Выпустят на свободу?» — он произнёс слова, которые думал вслух.

«Дроны. Мы подняли тревогу, как только ты вошёл в наше воздушное пространство».

«Какая тревога?» Он ни к чему не прикасался, чёрт возьми. Его крылья хлопали, медленно и уверенно, когда он оглядывался.

— Я ничего не вижу.

«Неужели она связалась с мужланом с болота? Опять этот упрямец не слушает. Не говори потом, что я тебя не предупреждала».

Едва произнесённая мысль закончилась, как он услышал гул двигателя. Вылетев с западного периметра, матово окрашенный беспилотник быстро помчался к Брэндону, единственный верный признак его присутствия — вспышка красного света и лазерный прицел, зафиксированный на его груди.

Дерьмо.

Он взмахнул крыльями и поднялся выше, но прицел дрона оставался прикованным к нему. Ему придётся исхитриться, если хотел избежать опасности. Выровнявшись, он стрелой устремился к дрону. Красная точка попала ему в лоб. Брэндон широко раскинул руки.

«Что ты делаешь?» — В её голосе звучало скорее любопытство, чем беспокойство.

То, что сделал бы любой мальчик, когда ему дарили классную игрушку. Хотел поиграть.

Дрон, казалось, не знал, что делать. Хорошая новость в том, что он не выстрелил. А значит, на самом деле, он не заинтересован в его убийстве. Жужжащая машина не сдвинулась с места, когда он протянул руку, чтобы схватить её.

Удар, горячая полоса огня поцеловала крыло у него за спиной, и Брэндон зашипел.

Второй дрон. Первый притворился приманкой.

«Сверху приближается третий».

Предупреждение прозвучало насмешливо. С другой стороны, Брэндон не привык, чтобы ему бросали вызов в небе. Биттех никогда по-настоящему не учил эксперименты какой-то птичьей тактике. Считалось достаточным, что они могли летать. Но теперь, когда Брэндон метался взад и вперёд, вверх и вниз, уворачиваясь от огненных струй, действительно пожалел, что у него нет пистолета, и он не научился стрелять. Увы, у него есть только он. И публика. Способ произвести впечатление на девушку. Ничто так не кричало «Я жеребец», как то, что тебя преследуют маленькие роботы.

Хорошая новость в том, что дроны, — которые теперь окружали его, по последним подсчётам, около дюжины, — больше стремились загнать его во двор, чем убить.

«Конечно, они не собираются тебя убивать. Пока что».

— Не обнадёживает, — пробормотал он вслух.

«Тогда тебе следовало пойти со мной. Мы могли избежать всего этого».

— Ты не можешь их отозвать?

«Нет. Система защиты автоматизирована. Просто приземляйся во внутреннем дворе. Но не позволяй никому прикасаться к тебе. Я подойду через минуту».

Он услышал её, но не ответил, учитывая, что дроны преследовали его, подталкивая к огромной кольцевой развязке в передней части особняка. Он приземлился в нескольких шагах перед бьющим громадным фонтаном, с изображением, — что неудивительно, — драконов, которые извергали воду изо рта. Очень круто выглядящий и гораздо менее устрашающий, чем встречающие его.

Кончиков его шарфа было недостаточно, чтобы прикрыть обнажённый торс от жадных взглядов женщин разного возраста, и всё же у многих такие же серебристые волосы, как у Эйми. А ещё у всех странные глаза, вертикальные зрачки светились зелёным огнём, пока женщины беззастенчиво оглядывали его с головы до ног.

Он скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на них, призывая сделать что-нибудь: закричать, запаниковать, назвать его монстром, выстрелить.

Вместо этого одна из младших девочек с короткой стрижкой воскликнула:

— Это мальчик.

— Ты хотела сказать мужчина? — Женщина с тёмной подводкой для глаз и платиновыми локонами улыбнулась. — Очень аппетитный и сильный мужчина.

— Кому ты принадлежишь? — спросила пожилая женщина, чьи серебристые пряди, собранные в пучок, подчёркивали стройную линию шеи.

— Он принадлежит мне! — заявила Эйми, вышедшая из дома. Он не мог отрицать, что рад снова её видеть, она была захватывающей. Чего он не понимал, так это всплеска тепла, вызванного её словами.

«Я никому не принадлежу. Ни Биттеху. Ни дяде. И уж точно не этой скользкой девчонке».

— Лунный лучик. Рад снова тебя видеть. — Когда сомневаешься, притворяйся крайне беззаботным. Он усвоил этот урок у большого кота в Биттехе. У кошачьих беззаботность доведена до искусства.

— Твоя пара? Тот, о котором ты мне рассказывала? — Женщина с пучком рассмеялась. — Будь я проклята. Ты не лгала. Он сильный.

— И мой. — Эйми встала между женщинами и Брэндоном. — Так что уберите когти, или я съем ваши лица.

— Разве я не имею права голоса? — спросил он.

— Нет. — Его вопрос вызвал смех.

— Он говорит!

— Он может летать!

— Я предлагаю побить её и поделить его, — прошептала другая.

— Тронешь мою сестру, и я уничтожу твои банковские счета, — сказала другая девушка, с растрёпанными волосами и скрещёнными руками на груди.

— Лунный лучик, — пробормотал он, наклоняясь ближе. — Что, чёрт возьми, здесь происходит? Кто эти люди?

— Семья. Я предупреждала, что они съедят тебя живьём. Не волнуйся. Я буду охранять тебя. Мне просто нужно прояснить твой статус.

— Мой статус?

— Ты — моя будущая пара. Поверь. Так будет лучше.

— Лучше для кого? Что я получу от этого?

Она улыбнулась, и он согласился бы на что угодно, лишь бы она улыбалась ему вечно.

— Ты получишь меня.

И это сработало. Как только он почувствовал, что подпадает под её сумасшедшие чары, встрепенулся.

— А какая альтернатива? Одна из них? — Он указал на орду, всё ещё наблюдающую за ним и обсуждающую, похитить его или нет.

Эйми посмотрела на него через плечо.

— Ты мой. Если они тронут тебя, — семья или нет, — мне придётся покалечить их.

— А что, если я прикоснусь к ним? Что со мной будет?

— Зачем тебе прикасаться к ним, когда у тебя есть я? — Она скользнула руками по своему телу. — Я не волнуюсь. Неужели забыл, что твой мир теперь вращается вокруг меня?

Разве это плохо? Просто быть с ней до сих пор лучшее, что случилось с Брэндоном за безумно долгое время. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким возбуждённым и счастливым; настоящее счастье, которое шло изнутри, а не от трубы.

В то же время, из-за его увлечения Эйми, поиски приостанавливаются. И куда его привела погоня за Лунным лучиком? Он не уехал из города, как планировал. Не пошёл искать следы своей сестры, а приложил все усилия на выслеживание сумасшедшей женщины, которая хочет его.

Он сосредоточился на текущей ситуации.

— Значит, ты родственница всех этих женщин.

— Нас выдали волосы? — заявила девушка, одетая в строгий брючный костюм и очки.

— Ах, посмотрите, он симпатичный и не совсем глупый, — хихикнула другая в толпе.

Забавно, потому что он чувствовал себя чертовски глупым и сбитым с толку. Почему они назвали его симпатичным? Неужели не замечают, что у него лицо и тело монстра?

— Полагаю, мне следует представить вас друг другу. — Эйми подошла и положила руку на его бицепс, заставив Брэндона втянуть воздух, а другой рукой махнула. — Женщина с пучком — моя тётя Ксилия. И тётушки Валда и Ванна сзади. — Она указала на пару женщин в очках и кардиганах, которые кивнули ему. — За ними, девушка с обалденными волосами — моя сестра Адрианна. И мои кузины, Дека и Бабетта.

— Вы все здесь живёте?

— Да. На самом деле нас больше. Но с остальными можешь встретиться позже.

— Ты не сказала, кто этот красивый мужчина, — заметила Дека, хлопая ресницами на него.

— Убери когти, или я вырву их у тебя. Это Брэнд, и он мой.

— Не вижу метки, — заметила Бабетта.

— Потому что я ждала свидетелей.

— Мы можем быть свидетелями.

Эйми покачала головой.

— Хочу, чтобы мама присутствовала и видела всё.

— Тогда придётся подождать, так как твоя мать уехала из города до завтра, — заметила Ксилия.

— Хорошо. Значит, у нас есть время разобраться с несколькими проблемами.

— Ты имеешь в виду, с теми, где ты пытаешься заявить на меня права? — Он наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, чувствуя шелковистое прикосновение её волос к своим губам.

— Ты бы предпочёл меня или кого-то другого?

— Ты бы дала мне выбор?

— Нет. А теперь, можешь ли подождать? Обсудим это позже. У нас зрители. — Зрители, которые ухмылялись.

— Хочу знать, что происходит.

Потому что чувствовал себя так, словно попал в другое измерение. Ничто с момента, как он встретил Эйми, не шло так, как ожидалось.

— Ты свободный мужчина, и я хочу, чтобы ты стал моей парой. Вот и всё.

— Я бы сказал, есть ещё кое-что, например, моё согласие.

— Ты ведь знаешь, что мне оно не нужно, верно?

— Я не согласен.

— Найди способ переписать законы. Как бы то ни было, мои права на тебя — путь дракона, — бросила она загадочный ответ, направляясь к дому, и другие женщины развернулись, чтобы вернуться внутрь.

Он колебался, так как его не пригласили внутрь, и всё же ему нужны ответы, например, почему эти женщины считали его нормальным. Разве они не заметили чешую и крылья? И почему они назвали его гибридом? Существовали другие, кого склеили и нарезали кубиками во что-то новое, как его?

Эйми остановилась на верхней ступеньке крыльца, если бы величественная каменная лестница, выложенная с такой точностью, могла иметь столь банальное название и взглянула на него через плечо.

— Ты собираешься стоять там всю ночь или зайдёшь внутрь?

— Что будет внутри?

— Зайди и узнаешь. — Она вошла через парадную дверь, оставив его одного.

Что делать? Его тело горело от ран, нанесённых дронами, он испытывал голод, потому что последний раз ел украденную еду день назад. А усталость наваливалась на каждую мышцу. Потребовалось много усилий, чтобы найти Лунный лучик. Она жила далеко за чертой города, а значит, он долго летел. Однако все недуги его тела бледнели перед настойчивым любопытством. Именно любопытство и странная потребность снова увидеть Эйми, заставили его узнать её местонахождение, а затем прилететь к ней. Теперь, когда он здесь, позволит ли он неуверенности остановить себя?

Чёрт возьми, нет. Он пережил худшее, и несколько седовласых женщин его не остановят.

Поэтому он последовал за ней, но успел сделать только шаг через порог, когда раздался чей-то голос:

— Теперь ты можешь сменить обличье. Все высказали комментарии. Ты сильный. Но в доме мы ходим в облике людей. На паркетных полах так проще.

Эйми встала на его защиту прежде, чем он успел всё объяснить.

— Ну, в этом крошечная-крошечная проблема. Брэнд не может перекинуться. Мы надеялись, что ты могла бы помочь ему с этим, тётя Ксилия.

— Он застрял? — Глаза Ксилии расширились от удивления. — Никогда о таком не слышала.

— Не так уж и необычно. Такое случается с оборотнями, которые потеряли связь с человеческой стороной. — В поле зрения появилась, одетая в богемном стиле с ожерельем из бисера, новая женщина. Прежде чем он успел открыть рот и объяснить свою ситуацию, Эйми толкнула его локтем. Он сжал губы и пристально посмотрел на неё, но она этого не заметила, учитывая, что стояла лицом к лицу со своей тётей.

Эйми пожала плечами.

— Возможно, он съел что-то, чего не должен. Надеюсь, у тёти Ксилии есть что-нибудь в аптечке, чтобы помочь?

— Или я могу забрать его себе. — Дама-хиппи посмотрела на него.

Эйми покачала головой.

— Нет, спасибо. У нас всё хорошо, тётя Вайда. У тёти Ксилии наверняка есть что-то нужное.

Дама с пучком кивнула.

— Я помогу. Пойдёмте.

— Да, лучше исправь его, иначе медовый месяц будет тяжёлым, — хихикнула одна из кузин.

— Твоя ревность согревает меня, — дерзко ответила Эйми. — Позже. — Добродушный ответ, сопровождаемый парой поднятых средних пальцев, пока Эйми шла за колышущейся юбкой тёти.

— Я всё видела, — сказала Ксилия. — Что мы говорили вам об общении в доме?

— На дворе двадцать первый век. Тебе не кажется, что пора ослабить пояс?

— Нет, и не следовало позволять носить юбки выше лодыжек.

Пока тётя и племянница спорили о ценностях нового поколения по сравнению со старыми, Брэндон осматривал особняк. Тот пугал, напоминая, что он всего лишь мальчик из маленького городка. Причём бедный.

«Мне здесь не место».

Он видел богатство во время заключения в Биттехе, и знал, какие привилегии приходят с деньгами. Люди, выставляющие деньги напоказ — Эндрю, Паркер и другие подонки из Биттеха — были нищими по сравнению с роскошным образом жизни, представленным здесь. Белые мраморные полы выстилали массивный коридор, для которого необходима карта, учитывая, что в нём ответвления влево и вправо, а между ними — роскошные комнаты, по крайней мере, то, что он видел через открытые двери.

Некоторое время Брэндон и остальные шли вдоль рифлёных арок, обрамлявших интерьер оранжереи, утопающей в пышных растениях и журчащей воде. Затем свернули в коридор, располагающийся сбоку от столовой. Он не представлял, что стол может быть таким длинным и вмещать столько стульев.

— Вы когда-нибудь за ним едите?

Эйми даже не взглянула в сторону.

— Официальная столовая. Мы пользуемся ей примерно три-четыре раза в год, когда принимаем посетителей или отмечаем создание пары.

— И все места занимаются?

— Да, иногда даже не хватает мест. Обычно мы пользуемся простой столовой, в которой помещаются пятьдесят человек.

— Насколько огромна твоя семья?

— Увидишь. Мы, вероятно, не успеем собрать их всех на нашу церемонию, но уверена, что мама разошлёт приглашения на приём в конце недели, чтобы представить тебя семьям Септы.

Она говорила так, будто он собирался остаться. Маловероятно. Такой монстр, как он, привлёк бы слишком много внимания. Мир — место, сошедшее с ума. Меньше всего он хотел привести сюда охотников на монстров.

«Если они посмеют напасть, буду защищать. Похрущу костями. Сломаю несколько шей».

Его холодное внутреннее «я» не испытывало угрызений совести по поводу того, что придётся сделать. Но Брэндон не хотел сдаваться. Поддаться холоду означало потерять то, что от него осталось: брата, который просто хотел поступить правильно. Мальчика с болота, не планирующего идти по стопам семьи, поступить в общественный колледж и выучиться ремеслу, а не оказаться в тюрьме. Вместо этого он познал боль, обман и страх, когда Биттех заставлял его выполнять их приказы, включающие в себя совершение неприятных поступков по отношению к другим.

«Это было тогда. А сейчас всё иначе».

Голос Эйми щекотал разум, и Брэндон проигнорировал его, пытаясь притвориться, что она только что не прочитала его мысли.

— Куда именно мы направляемся? — И должен ли он оставлять за собой след из хлебных крошек, учитывая, что они спускались по какой-то лестнице, по крайней мере, на несколько этажей под землю?

— Тётушка держит здесь свою лабораторию.

— Лаборатория. — Он замер. — Она врач?

Кто-то, кому нравилось тыкать людей иглами и впрыскивать им жидкий огонь? О, чёрт возьми, нет.

— Не оскорбляй меня, мальчик. Люди пользуются услугами врачей. Я настоящий алхимик.

— Который в современном мире известен, как торговец наркотиками, — уточнила Эйми.

Удар.

От полученного от тётки подзатыльника, Эйми сверкнула глазами.

— Не бей меня за правду. Ты действительно торгуешь наркотиками, не только галлюциногенами. Она и лекарствами занимается.

Брэндон, поджав губы, отказывался сдвинуться с места.

— Я не употребляю наркотики.

Тётка внимательно посмотрела на него фиолетовыми глазами, а вокруг узких зрачков вспыхивал зелёный свет.

— Никаких наркотиков? Тогда остаётся лишь предполагать, что ты доволен тем, что остаёшься в облике зверя?

Конечно, нет. Так о чём она говорила?..

— Ты не понимаешь. Наркотики и врачи, играющие с моей ДНК — то, что втянуло меня в эту неразбериху.

— Тогда, возможно, наркотики помогут тебе выбраться.

Сомнительно. Повреждение произошло на клеточном уровне.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Он повернулся и направился обратно. — Я должен уйти.

— Мне стыдно за тебя, племянница. Ты выбрала труса себе в пару. — В этих словах сквозило презрение.

— Он не трус, — возразила Эйми. — Просто осторожен.

— Нерешительность — удел слабых. Ваши дети будут занимать низкое положение в Септе. Ты позоришь наше имя.

— Он не трус.

Нет, но не станет отрицать, что мысль о том, чтобы позволить кому-то вводить ему наркотики, вызывала озноб. Какого хрена он должен доверять этим незнакомцам свою жизнь и здоровье?

Почему Брэндон должен им верить?

«Это моё тело они хотят использовать для экспериментов».

Предположительно, они могут помочь. А что, если лгут? Что, если захотят продолжить то, что начал Биттех?

«Не доверяй. Никогда не доверяй».

Трус

Он не был уверен, кто произнёс это слово, но оно чувствовалось, как зримое присутствие.

Проклятье. И именно поэтому титулы лауреата премии Дарвина носили в основном мужчины.

«Потому что мы чертовски глупы». Вздохнув, Брэндон обернулся.

— Что это за навязчивая идея у вас с детьми?

Ксилия, приняв позу, точно, как учитель Брэндона, за исключением линейки, объяснила:

— Необходимо сохранять уцелевшие родословные. Мы потеряли слишком много потомков во время чистки. И необходимо сделать так, чтобы это больше не повторилось. Но катимся в ту степь, когда смешиваем родословную со слабыми трусами. — Она без стеснения встретилась с его взглядом, клеймя своей насмешкой.

Хрена с два. Он может быть гигантской ящерицей, но у него ещё есть долбаная гордость. Он строго заговорил:

— Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего. Я не просил быть таким. Ты понятия не имеешь, каково прятаться, потому что твоя внешность вызывает вопиющий хаос. — Крик исходил от его холодной половины. — Когда дело доходит до наркотиков, говорить «нет» незнакомцам — не трусость.

— Лекарство.

— Но всё же от незнакомца. Ты бы позволила кому-нибудь ввести что-нибудь в своё тело?

— Он не совсем глуп. — Обратилась Ксилия к Эйми, игнорируя его.

— Ты невероятно груба, — огрызнулся он.

— А ты чересчур эмоционален. Возьми себя в руки.

Взять себя в руки? Она не прошла через то, что прошёл он. Ей не понять. Как и не понять, что жизнь ему не принадлежала. На Брэндона кое-кто полагался.

— Я не могу рисковать сейчас, пока не спасу младшую сестру от Паркера.

— Паркер? Мы говорим о Паркере на ВСО?

— Да.

— И у него твоя сестра?

— Он годами держал её, заставляя мою семью и меня выполнять его приказы.

— И вы не напали на него? — Она сказала это так буднично, будто это само собой разумеющееся.

— Мы пытались. — И были наказаны. Более чем несколько Мерсеров теперь сидят за решёткой. Другие пропали. Это разрушило некогда крепкую семью. — Пытались и думали, что у нас получилось, когда всё в Биттехе полетело к чертям. Но проиграли. Нам не удалось освободить сестру. Не удалось убить Паркера, и теперь он выдал нас всему миру.

— Ты имеешь в виду, что он разоблачил оборотней. Не велика потеря. Они прокладывают путь. По крайней мере, люди пока ничего не знают о нашем виде. И учитывая реакцию, мы можем никогда не рассказывать им, что драконы ходят среди них. — Тётя неодобрительно поджала губы.

Очередная персона говорит, что они — нечто несуществующее.

— Ладно. Вижу, что заблуждение, от которого страдает Лунный лучик — это семейное. Драконы. Серьёзно? Ты же не всерьёз думаешь, что кто-то в это поверит. — Он не смог удержаться от смешка.

Ксилия моргнула и на мгновение, казалось, растерялась, не находя слов.

— Ты не веришь в драконов.

— Ни на секунду. Я повидал в своей жизни всяких оборотней. Больших и маленьких. Волосатых, пернатых и чешуйчатых. Никто, и я имею в виду, никто никогда ничего не говорил о драконах. — Он округлил глаза, когда в голову пришла внезапная мысль. — Если только вы не драконы Комодо. Видел их однажды в зоопарке. Неразумная разновидность, конечно. Они крутые, даже если и относятся к более причудливому виду аллигаторов.

Ксилия в шоке округлила рот.

— Твоя пара только что намекнул, что мы ящерицы?

Эйми поморщилась.

— Да. Но в его защиту скажу, что он действительно, похоже, не знает о нашем виде.

— Но он дракон. Я чувствую это по запаху.

— Знаю. Пыталась сказать ему, но он настаивает на обратном. — Эйми пожала плечами. — Возможно, эксперименты в Биттехе повредили ему воспоминания.

— Или, возможно, я говорю правду, — вмешался Брэндон.

— И что за правда? — спросила тётя.

— Я аллигатор из Эверглейдс, которому скрестили гены, и в результате получилось вот это. — Он обвёл рукой тело. — Это не гибридная форма, как вы говорите. А я. И только я. Никакие лекарства этого не исправят.

— Ты утверждаешь, что учёные изменили твою генетику?

— Да.

Он не пошевелился, когда Ксилия подошла и обнюхала его. Обоняние важно среди оборотней. Люди, как правило, больше полагались на зрение, но с оборотнями и, в частности, с животными, нос мог нарисовать более яркую картину. Обычно нос не лгал. Тётя отступила на шаг, нахмурившись, и взгляд её стал задумчивым.

— Он пахнет не так, как все, с кем я сталкивалась, но, несмотря на странность, я бы поставила большую часть своего клада на то, что он дракон.

— Клад? Как в случае с сокровищем? Способ увековечить миф.

— У всех драконов есть клад, — ответила тётя, повернулась и снова пошла.

— Что в этом кладе? Сундуки с сокровищами, золотые монеты, драгоценности?

— Немного того, немного этого. Также коллекционирую старинные мускул-кары и скаковых лошадей. — Ксилия помахала рукой над головой. — Зара, её мать, одержима оригинальными игрушками из «Звёздных войн».

— А тётя Иоланда коллекционирует чистильщиков бассейнов, — пробормотала Эйми, одарив его дерзкой ухмылкой.

— Что мы говорили о сплетнях, юная леди?

— Сделай их пикантными.

— Думаю, ты путаешь меня со своей тётей Вайдой.

Постоянная словесная перепалка оказалась настолько увлекательной, что Брэндон просто наблюдал. И сосредоточился лишь, когда Ксилия обратилась к нему.

— Это моя аптека. Заходи.

— Зачем?

— Опять глупые вопросы. — Для леди с элегантной внешностью она закатила глаза, как чемпион. — Войди, потому что я хочу кое-что попробовать.

Брэндон нахмурился.

— Попробовать что? Я же говорил, что это невозможно исправить.

— Ты продолжаешь это твердить. Дай угадаю, тебе это сказал один мужчина.

— Да.

Это быстро становилось вторым самым странным разговором в его жизни, первый — заявление Эйми о том, что он дракон.

— Правильно ли я поняла — ты поверил на слово врагу? Я предполагаю, ты не дружишь с тем, кто это рассказал. — Она взмахнула рукой.

— Нет, не дружу.

— Ты дал врагу заверить себя, что это необратимо, и поверил ему. А второе мнение узнавал? — Он поджал губы. — Ты пробовал какой-нибудь план лечения?

Он почти почувствовал призрачный шлепок матери, пробормотавшей: «Идиот».

Ксилия заговорила мягче.

— Позволь помочь тебе, мальчик.

Кто-то схватил его за предплечье, и Брэндон понял, Эйми прикоснулась к нему.

— Ты можешь доверять ей. — Он хотел сказать: «Я даже не знаю, доверяю ли тебе», но сдержался, потому что, как ни странно, действительно доверял. Она говорит правду. — Это не повредит.

— Так говорили врачи до того, как приходила агония. — Вместе с изнуряющими криками. Со временем даже эта боль не смогла его встряхнуть.

— Некомпетентные шарлатаны. Пытаются использовать только современную науку для того, что во многих отношениях древняя магия. Я делаю смесь того и другого.

— Давай или я буду звать тебя курицей. — Хмыкнула Эйми.

— Ты только что дважды бросила мне вызов?

— Скорее трижды, а значит, ты не можешь отказать, — ответила Эйми, беря Брэндона под руку и таща за тёткой. — Тебе есть что терять?

Жизнь? Не велика потеря, учитывая, что она теперь ни хрена не стоила. А как же сестра? Он даже не приблизился к тому, что можно назвать помощью ей. Он ничего не может поделать, так как двуногая ящерица не могла передвигаться на публике.

Больше всего он хотел снова стать нормальным, и желание не исполнится, если не идти на риск.

Брэндон шагнул в комнату.

— Ладно, вперёд.

Лаборатория напоминала средневековую аптеку с элементами современного удобства. Вдоль одной из стен тянулись деревянные полки, на которых стояли сотни стеклянных банок, каждая с аккуратными этикетками и штрих-кодом. Стена напротив была полностью отделана хромом и стеклом, а в холодильнике и морозильной камере стояли ещё банки и флаконы, их содержимое светилось люминесцентным светом. В центре комнаты почётное место занимал массивный островок, разделённый на несколько рабочих зон: металлические поверхности, гранит и ещё дерево. На противоположных концах третьей стены были две арки. Заглянув внутрь, можно было увидеть, что там находился кабинет с громадным письменным столом и стопками папок. В другой комнате стояли кровати и медицинское оборудование, аппартаы для считывания статистики жизнедеятельности и другие мониторы, которые напоминали о больнице.

Его смелость пола на убыль.

«Уходи. Живо». Его холодное «я» не хотело оставаться, и Брэндон не смог бы сбежать, но не тогда, когда Эйми наблюдала, а он ждал ответы.

— Как долго ты в таком облике? — спросила Ксилия, проводя пальцем по банкам и беря несколько наугад.

— Два года. Может, немного дольше, если считать с момента начала лечения и изменений.

— Два? — Казалось, он ошарашил её. — И за это время ты когда-нибудь превращался в дракона или в человека?

В дракона? Ха. Он хотел.

— Нет. У меня больше нет другого облика. Больше нет.

— Нет, в этом ты застрял. Что-то в твоей психике, очевидно, блокирует от полной трансформации.

— Может, потому, что я не дракон.

— Давай выясним всё наверняка, хорошо?

— Ты имеешь в виду, есть тест? Я буду дышать огнём? Или съем принцессу? — Он бросил лукавый взгляд на Эйми, которая хихикнула.

— Да, есть тест. Наша раса древняя, и мы можем сами различать свой вид, либо же с небольшой помощью. Тестирующая сыворотка была разработана в Тёмные века охотниками, которые искали наши сокровища. Они обычно приходили к нам в костюмах, изо всех сил стараясь уничтожить нас. Мы думали, что формула уничтожена, пока испанская инквизиция не воссоздала её. Тогда же ей пользовались в последний раз.

— Учитывая, что ты знаешь, как это приготовить, предполагаю, что не уничтожила рецепт? — Вопреки себе, он обнаружил, что втянут в воображаемое повествование.

— Конечно, уничтожил — стёрли все следы из человеческих летописей и историй, но сохранили тайну для себя. Все знания — это сокровище, которое нельзя уничтожать. Мы не часто им пользуемся, учитывая, что можем определить по запаху, кто дракон, а кто нет, но, учитывая твою странную историю, позволь провести надлежащий тест, который скажет нам, дракон ты или нет.

— Как это работает? Что я должен сделать?

— Сдать немного крови.

Прежде чем он успел согласиться, Ксилия уколола его иглой.

— Ой. — Он пристально посмотрел на тётю.

— Не будь ребёнком, — упрекнула Эйми. — А ты могла бы предупредить парня, что собираешься ткнуть его острым предметом.

— Неужели все твои родственники настолько сложные? — спросил он, когда тётя капнула его кровь в мензурку. Затем добавила несколько капель из маленького пузырька, который сиял ярко-красным. Посыпала щепоткой серебристого порошка. Добавила фиолетовую веточку чего-то, а затем смешала содержимое. Жидкость зашипела, а затем вспенилась. Стала быстро переливаться всеми цветами радуги, прежде чем остановиться на тускло-зелёном.

Брэндон отчасти разочаровался. Возможно, он и не верил в драконов, но на мгновение понадеялся, что тест подтвердит это.

— Думаю, мне не стоит напоминать, что я же говорил. — Две пары глаз вперились в него, и он спросил: — Что? — Почему они смотрели на него с таким потрясением? — Неужели я настолько облажался?

— Напротив, ты сдал экзамен. — Тётя выглядела огорчённой, когда добавила: — Ваша светлость.

Загрузка...