Статьи и проповеди. Часть 11 (09.03.2016 — 17.08.2016)

О грязи физической и чистоте духовной (28 июля 2016г.)

Приветствую вас, дорогие братья и сестры! В прямом эфире у микрофона протоиерей Андрей Ткачёв. Мы могли бы с вами говорить о Петре и Февронии, сегодня праздник любви, семьи и верности. Но я, честно говоря, стер язык на эту тему в храме и не хотел бы повторяться. Хотя эта тема вечная и она актуальна сегодня, поскольку объявлена война семье, верности, целомудрию — вообще всему естественному. И мы очень вовремя не только на церковном, но и на государственном уровне создали форпост защиты семейных ценностей. Сегодня праздник Уфимской иконы Божией Матери. В воскресенье — Амвросия Оптинского. Можно говорить про Божию Матерь, про 9-ю главу Послания к евреям, где полным — полно пророчеств о Богородице в виде Ветхозаветных реалий. Сосуд с манной, жезл Ааронов, ковчег с внутри и снаружи золотом оббитый, непраздная Елизавета — это всё образы Богоматери. Оптина Пустынь — это тоже тема важная. Тема расслоения российского общества перед революцией. Петровская Русь расслоила общество на простонародье и дворян. Дворяне были франкофоны, франкофилы. Читали французские книжки, по — французски научились говорить раньше, чем по-русски. Учились потом в Германии, слушали немецких профессоров, набирались всякой ложной и истинной мудрости в смеси ядовитой. Народ простой их вообще не воспринимал как своих. Мужик в лаптях, барин в чулках. Мужик крестится троеперстием, барин вообще креститься не хочет. Мужик в Бога верует, барин верит в Вольтера. Оптина Пустынь эту пропасть начала соединять. Она собрала в своих стенах, под свои благодатные крыла образованных и необразованных. Образованным давала рафинированную интеллектуальную пищу. Там были Киреевский, Хомяков, Розанов, Леонтьев, Достоевский. И простецы ездили. Простые, они испокон веков монастырь любят. Посмотри, сколько тем. Есть Петр и Феврония, Царица небесная Тихвинская — чудесно пришедшая икона исчезла в Константинополе, а явилась в Тихвине, в северных пределах земли Новгородской-Петербуржской. Говори, говори, слушай — и всё будет, как вода на землю. Земля жаждет воды много. Я хотел сегодня поговорить про банальные, простые вещи. О грязи. Не нравственной, а физической. Много раз, в разных публикациях, выступая со статьями и текстами о нашей земле, приходится говорить, что она очень красива. В комментариях пишут: да, красива, батюшка, но очень грязна. Люди грязно живут. Выбрасывают мусор где ни попадя, сорят, мусорят, пластик, целлофан, объедки, бутылки битые, они же опасные, наступишь — поранишься. Много бытового хамства, грязи много. Действительно, когда по Руси, как Гоголь в кибитке, едешь, например, в поезде и стоишь в коридоре или сидишь в купе и смотришь в окно на приближающиеся города или полустанки. Да, действительно, приближение к городам или полустанкам обнаруживается увеличением грязи. Всякий хлам валяется, стоят некрашеные заборы, всюду небелёные хаты, покосившиеся, черные, страшные — и всюду мусор. Мне хочется поднять эту тему. Психологи вывели закон разбитого окна. В нем говорится, что если в каком-то доме разбить окно и не застеклить его в ближайшие 2-3 дня, то через пару дней разобьют ещё одно окно. Если их не стеклить — то разобьют ещё. Потом нагадят в подъезде. Начнут рисовать на стенах снаружи и изнутри, зажигалками или коптилками выжигать надписи, выражения или изображения. Потом бычками подпаливать кнопки в лифте, потом какой-то бомж поселится, потом ещё, не дай Бог, кого-нибудь подрежут вечером. Если появляется одна брешь — это как паутина. У Василия Кинешемского есть прекрасный рассказ с толкованием на Евангелие от Марка. В Голландии мальчик утром раненько шел, а там плотины кругом, вода. Плотины море держат. Видит: плотина треснула, трещина маленькая ещё. Если её оставить такой, как она есть, она будет всё шире и шире, за час, два, три, четыре она треснет, эта плотина, и вода смоет весь город, зальет фермерские хозяйства. Мальчонка — раннее утро, ещё все спят — снимает курточку и затыкает эту дырку своей курточкой и стоит, держит. Он стоял, озяб, посинел, кожа мурашками пошла. Утром взрослые проснулись, молочники, фермеры и говорят: ты что здесь делаешь? Он отвечает: я держу море. Когда маленький разлом удерживаешь, не даешь превратиться в большой, то ты удерживаешь то море греха, ту страшную силу, которая стоит за этим маленьким разломом. В этом смысле очень правильно говорят, что повредишь одно — и ответа не будет, повредят другое. Опять не будет — третье повредят, а потом пойдет неуправляемая цепная реакция, как обвал снега в горах при неосторожном крике или движении. Всё посыпалось — не остановишь. Закон разбитых окон, много было опытов. Например, люди, приезжавшие с мусором на свалку, находили свалку убранной, упорядоченной и бросали мусор только в контейнеры. Когда приезжали — свалка завалена мусором со всех сторон, то те же самые люди бросали мусор, где попало. Когда кругом грязь, то ты тоже начинаешь распространять грязь. Ещё пример. Представьте себе парадное — консьерж, цветочки растут, почтовые ящики, коврик, информация для жильцов. Всё хорошо, чисто, аккуратно, красиво. Другое парадное. Нет консьержа, разбитые, разломанные дверцы у почтовых ящиков. Никаких цветов нет, ковриков нет, грязища, и видно, что её ещё и завтра не уберут. В разных ситуациях делали следующее. Совали в почтовый ящик банкноту, например, 100 долларов, так чтобы она была видна. Так вот там где чисто и аккуратно, там люди проходили и замечали эту банкноту, но покушались её тихонько вытащить. Покушались, условно говоря, 10 из 100. А там где было всё грязно, не было ни консьержа, ни цветов, ни ковриков, ничего такого, надписи на стенах, всё заплевано, загажено десятилетиями. Там число желающих незаметно вытащить банкноту увеличилось в разы, покушались70-80% людей, т.е. человек провоцируется на преступление окружающей грязью. Кругом грязно, с чего я буду чистый? С какой стати я буду чистым, если кругом грязно? У Достоевского в романе «Преступление и наказание» Сонечка уходит на панель после того, как её мачеха говорит очень опрометчивые слова, вот ты хлеб ешь мой, ты нахлебница, дармоедка и т.д. Сонечка говорит: что ж мне делать, себя продать? А мачеха ей говорит: а что там — великое сокровище, чего терять? Вот слово сказано, вроде мелочь, и человек пошел. Потом вечером пришла, принесла несколько кредиток, положила мачехе на стол. Вот вам деньги, заработанные мною и желтый билетик. Девочка свою жизнь испортила навеки. Случайно сказанное слово и такой момент, а чего ценить вообще, чего терять? В словах бедной Екатерины, которая всех обстирывала, она была чахоточная, муж алкоголик, была вроде своя правда. Она сама вроде бы святая женщина, замученная жизнью. На самом деле она толкнула Сонечку на проституцию. Катерина Ивановна была уверена, что ценить- то нечего. Все грязные, а чего ты думаешь, самая чистенькая, что ль? Так вот там, где все уверены, что все грязные — там с удовольствием и без всяких тормозов совершают грязные вещи, как физические, так и нравственные. Пришел на берег озера летом — там пикник, шашлык, уголь, пиво, квас, огурцы, помидоры. Поели, попили, всё бросили, нагадили и спокойно, весело ушли и поехали домой. Это постоянно и везде. Возникает большой вопрос. Там, где все гадят, хочется гадить. Там где все хранят дисциплину и некий порядок, там стыдно гадить, даже если хочется. Вот, там насыпал, там ушел — это рождает нравственную нечистоту. Достоевский пишет в одном из своих романов о том, что в квартире одного человека, одного из героев была такая грязь, которая говорила о том, что люди уже смирились с тем, что никогда не вылезут из грязи. И грязь эта была не только физическая, от бедности, от усталости. Эта была грязь духовная. Они устали от того, что они подонки общества, т.е. на дне лежат, и они уже не борются с ней, и она нарастает.

Заходишь в такой дом — а я как священник, к сожалению, бывал в таких домах, где переступая порог, задыхаешься от метафизической грязи. Не просто грязно, а чудовищно грязно. Думаешь: Господи, помилуй, и живут же и свыклись, снюхались, привыкли. Это нехорошо друзья мои, потому что это общественная жизнь. Покурил, бросил. Прежде чем бросить курить, нужно научиться курить и бросать бычки в урну. Нужно хотя бы этому научить человека. Прежде, чем всех любить, нужно хотя бы научиться здороваться. Прежде, нежели выходить на пляж в субботний вечер или в воскресенье утром, надо выйти на субботник или воскресник, чтобы убрать территорию после чего-то хамства. Нужно по крайне мере научиться самому на пикнике уезжая — тушить костер основательно, чтобы после этого ничего не загорелось. Забирать с собой весь пластик, стекло, хлам, объедки. Находить мусорник и туда это всё складировать, выбрасывать. Мы хотим говорить о любви, о покаянии, о смирении. На самом деле, живем по уши в грязи, не замечаем этого и миримся с этим. Это толкает людей на нравственные пакости, в том числе. Согласно этому эксперименту психологов. Воруют, тянут чужое чаще, там, где грязно и всё разбито. Вот «Улица разбитых фонарей», не зря же был такой сериал. Фонари разбиты, пацаны ходят с рогатками, шмаляют по лампочкам. Понятно, они же за них не платят, вкручивать их не будут. Не они же полезут зимой по лестнице, чтобы вкрутить, снять плафон, переменить всё. Они ничего не делали, они как бесы. Он ничего не произвел, ничего не жалеет, т.е. я это не стирал, но я это с удовольствием запачкаю. Я этого не готовил, но я это возьму и испорчу. Я не строил, но я возьму и это поломаю. Это бесовская модель поведения. Почему говорим, что важно воспитывать в наших детях элементарные понятия аккуратности, ответственности. Встал — заправь постель. Поел — унеси за собой тарелку, помой её сразу. Убери за мамой, помой за ней. Отец работает, например, пошел машину мыть — иди с ним. Включайся в работу, подключайся к нормальным делам и нужно, чтобы возле каждого было чисто. Европу можно за многое поругать, но за грязь её не поругаешь, они чистые. А раньше было по-другому. И они придумали много парфюмерии, чтобы заглушать свою вонь от немытых тел. А наши чистоплотные люди, они в бане привыкли мыться каждую неделю и надевать чистое белье. В церковь утром идти в воскресенье. Это всё было красиво и хорошо. Где это сегодня? Где эти бани, где эта Церковь? Где чистое белье? Где порядок вокруг себя? Нужно, чтобы каждый человек вокруг себя навел порядок, чтобы не было загажено вокруг тебя.

Господь поэтому сказал всем: имейте лопатку при себе и закапывайте за собой всё своё, когда вы идете по нужде, потому что Я святой, Я между вами и вы Мои. Чтобы Я освятился между вами, и вы были чисты передо Мною. Это очень важно, чтобы человек не просто гадил, где попало и уходил, а чтобы он закапывал за собой, оставлял за собой порядок. Даже в пустыне Господь требовал, чтобы люди не гадили вокруг себя. В пустыне солнце сожжёт, ветер всё развеет, всё растечется, разойдется как бы всё природное. Пройдет месяц, два, три, четыре, полгода, год — ничего не останется. Но, тем не менее, Господь требует, чтобы люди были ритуально чисты, чтобы ты понимал, что ты оскорбляешь величие Божье и ты доставляешь неприятности людям, когда ты гадишь и не убираешь за собой. Видал одну надпись шутливую на майке: «Сделал дело, прикрой ветками». Надо закрывать за собой сделанное дело. Если дело это не великое, после которого гуляй смело, а физическое, человеческое. Это собака может мочиться на глазах всех остальных собак и всех людей, и Господа Бога. Человек стыдится, он уходит в какое-то место, чтоб его не видели, потому что у него есть стыд. Он не может, как кошка или собака, он должен быть, как человек, а человеку предполагается чистота. Поэтому сделай, чтоб было чисто вокруг тебя. Выпил пиво — забери бутылку, выкинь в мусорник. Причем в раздельные мусорники — самое лучшее. Пластик к пластику, бумаги к бумаге, металл к металлу, стекло к стеклу. Это очень хорошо. Сделай так, чтобы другой пришел на это место и не проклял тебя, безумного. Какая свинья, чтобы ей быть это свиньей, за то, что это красивое место обгадил, и теперь месяц мы не можем появляться. Ты просто проклятие понесёшь за своё подобное поведение.

Это очень важно сегодня, потому что нормы общественной морали постепенно понижаются. Допустим, сейчас футбольный чемпионат. Фанаты это вообще загрязнители. Вокруг них грязь и хаос. Битые бутылки, битые рожи, крики и всё на свете. Чего в этом хорошего на самом деле? Хорошо, конечно, когда наши слабину не дают, гонят врага, но плохо, что это всё через грязь, через грех, через матерщину, через преступления всех нравственных законов. Поэтому очень важно, друзья мои, чтобы было чисто вокруг нас, чтобы возле твоего дома было чистенько. Стоят два дома рядышком, возле одного дома полисадничек, и там цветочки растут, может быть, петрушка или картошка, клубничка, малинка, кустик сирени, смородины. Что-нибудь растет, и домик побеленный, а другой домик рядышком стоит и такой же человек там живет. Только домик этот грязненький, и вокруг него загажено. Чертополох там растет, крапива, больше ничего там не растет. Там даже козе пощипать нечего. Вот где лучше жить? Вы пришли, например, на постой или захотели переночевать. Где вы захотите провести ночь — в чистеньком домике с аккуратным хозяином, или в грязном доме, с небритым неделю хозяином, который глаз не разлеплял? Ответ очевидный. Раз мы хотим этого от людей, почему мы сами этого не делаем? Почему мы ведем себя грязно? Почему своих детей не учим? Создается впечатление, что мы уже несколько поколений людей воспитали, которым никто не говорит, ни папа, ни мама: не плюй перед собой на землю. Не бросай обертку от мороженого мимо мусорника. Мне кажется, что несколько поколений людей забыли, что это элементарно. Настолько, что стыдно об этом говорить. Однако нужно об этом говорить. Покуда мы разберемся со своей нравственной грязью, с нашей вечной завистью, гордостью, самомнением, глупостью, похотью, блудом, изменами, которые замучили всех, с которыми люди приходят, обливаясь слезами перед аналойной исповедью. Пока мы с ним разберемся — давайте начинать с простых вещей. Сделаешь простое — получится сложное. Давайте полюбим чистоту, потому что чистюля имеет естественное притяжение к чистоте высшего порядка. Аккуратные, чистые, трудолюбивые люди в быту и в нравственности выше, чем охламоны.

— Добрый вечер, батюшка! Сейчас все заняты, общаются люди мало, в основном по телефону, и с родственниками тоже. Звонят человеку в надежде высказать свои проблемы. Иногда он неправ бывает, но от тебя ждет поддержки. Например, ругает кого-то. Мол, ворует. Я говорю: поставь себя на его место, откуда ты знаешь, что ты на его месте не взял бы? Конечно, это плохо. Человек замолкает. Рассказывает какую-то негативную ситуацию, где человек неправ. И говоришь ему, что ты думаешь. И в итоге получается, что практически не о чем разговаривать. А терять людей не хочется. Люди хорошие в принципе, давно знакомы. Вот, все меньше и меньше становится круг общения. Как в этом случае быть?

О. Андрей Ткачёв: — Спокойно относится к сужению кругу общения. Вообще вы на самом деле поучили нас всех, потому что вы сказали важные и правильные слова. Поставь себя на его место, ты уверен, что себя не повел так же. Я эти слова лобызаю, потому что многие люди уверены заранее, что вели бы себя иначе. Или уверены, что все должны вести себя так. А вы сказали очень правильные слова: слушай, поставь себя на его место. Можешь поупражняться в таких мысленных упражнениях. Ты был бы другой? Ты был бы лучше? Это же большой вопрос. И он замолчал, ваш собеседник. Так что вы всем нам преподали хороший урок. Если они любители пообсуждать, от вас отсыхают потихоньку, это такое дело — одни двери закрылись, другие открылись. Одни отсыхают, другие придут. Это не страшно. Но мне очень приятно было слышать вашу реакцию. Я хотел бы, чтобы её все запомнили. Что когда начнет человек языком чесать о вещах, которых не понимает, сказать ему: слушай, ты готов всех обсуждать, начиная от Господа Бога, Патриарха, президента и заканчивая последним начальником фирмы. А ты представляешь себя на их месте, что будешь намного лучше этих людей, которых обсуждаешь? И они, конечно, если у них есть совести хоть капля, они заткнутся. А если у них совести нет, то они скажут: да, я буду лучшим. Будет ясно, что разговор не получился, и они сами от вас уйдут. Потеря таких друзей невелика. Других Господь даст. Но вы сказали хорошие слова, спасибо вам большое.

Мы с вами продолжим разговор о грязи. Поскольку у нас жизнь городская в основном. Хотя ясно, что нас слушают и где-то в деревнях. Разговор о нравственной и физической грязи. Он разный в городе, он разный в деревне. Особенно это видно в деревнях. Чистый заборчик, покрашенный, цветочки растут, дорожка песком посыпана, калитка не перекошенная. Такое все аккуратное. Греет глаз. Не просто наличник на окне, а вырезанный, потрудился местный умелец. В городе, конечно, не варьируется. В городе ты не отвечаешь ни за что. Ты сидишь, например, на 8-м или на 15-м этаже, в бетонной коробке — и за какой кусок территории тебе отвечать? Впрочем, конечно и тебе есть за что отвечать, потому что этаж от этажа отличается. В зависимости от того, кто где живет. Но человеку нужно полюбить это желание жить чисто, потому что в раю чисто. Грязи в раю нет.

В общем, полюбить чистоту человеку нужно, и это Господь Бог сам требует. Говорит: я святой, я между вами, я не терплю грязи. Грязь я не люблю. Люблю порядок и чистоту.

— Здравствуйте батюшка! Как же вы меня поддержали! В моей жизни семейный конфликт возник как раз по поводу грязи. Дело в том, что я аккуратистка. Моя боль заключается в том, что таких, как я, становится меньше и меньше. Куда бы ты ни пришел, может быть, в новую семью. И я, например, поражаюсь отсутствием желания у людей поддерживать чистоту, в которую не стыдно было бы пригласить человека более духовного. Не просто приятеля, батюшку например, пригласить стыдно же в грязный дом!

О. Андрей Ткачёв: — Да, должно быть стыдно, но бывает некоторым не стыдно.

— Самый ужас, это тоже моя та же боль, как у вас, потому что ещё есть такой пример. Моя дочь пригласила к нам в дом просто свою одноклассницу. Одноклассница сказала: слишком чисто. Если моя дочь приходила к ней в гости, то возвращалась вся в шерсти животных. Страшно мне было даже в эти гости её отпускать. Кстати говоря, это подтверждают ваши слова, что если вокруг грязно, то и в душе, т.е. там невоцерковленные, неверующие люди. Но дочь моя потихонечку росла. Я, конечно, старалась её как можно чище одевать и содержать. И потихонечку приучать, чтобы она сама за собой тоже убирала. Но сейчас дети занимаются тем, что учатся, они высвобождены от домашний работы. Ну, бывает, что случайно что-то пролила. Должно возникнуть желание убрать. Эти желания не возникают. Когда человеку указываешь на это, вначале терпеливо, потом уже менее терпеливо. И всё закончилось тем, что мой ребенок от меня ушел, уже год не живет, но через дорогу живет моя свекровь, у которой грязно в квартире. И дочь не то, что приучается к чистоте, нет, она потеряла вкус в одежде. Она, будучи воцерковленным человеком и окончив воскресную школу, полностью отошла от Бога, за год один раз сходила, причастилась, т.е. абсолютная перемена жизни. Вот такая у меня ситуация.

О. Андрей Ткачёв: — это комплексная проблема. Здесь не знаешь, что первое, а что второе. Может, у нее всё внутри немножко подгнило. Оно и снаружи стало подгнивать. Потому что если человек изнутри гниет, он снаружи надевает на себя черепа всякие, атрибутику ада.

— Черепа были. Сейчас такую одежду носит, как полуголая ходит. Закономерность такая.

О. Андрей Ткачёв: — Есть принцип: изнутри наружу, снаружи внутрь. А бывает все смешано. Я вам скажу, что девочка должна быть чистюлечкой. Она должна привыкать стирать своё бельишко, свои трусики, маечки. Привыкать к гигиене. Что это такое, если она будет замарашка? А если кто-то понравится, кто-то с ней жить захочет, сможет она навести порядок в доме? Родить детей, воспитать их? С дитем возиться — это ж непрестанный труд! Девочка должна быть к этому приучена. Здесь есть какая-то тайна, месть душевной грязи и наружной нечистоты, когда человеку хорошо жить в грязи. Это сегодняшний мир таким стал, что женщина изначально такая не была. Женщины были всегда чистюльки. Они боялись любого пятнышка. Мужик ляп какое-нибудь пятно на рубашке — да ладно, я ещё два дня похожу. Женщина нормальная с пятнами ходить не будет. Она снимет, переоденется, простирнет. Это не вопрос даже гигиены и чистоты. Это вопрос ментального слома. Вообще речь идет о том, насколько мы здоровы и насколько здорово вообще то направление, в котором движется наша современная жизнь. Очевидно, что она не очень здорова, мягко говоря.

— Добрый вечер, батюшка! У нас такая же проблема, хотя живем в сельской местности, в двухэтажном доме четыре квартиры. Я стараюсь трудиться, немножко земельки есть, полторы сотки. Но соседка, Вера её зовут, то возьмет солью польет мне петуньи, то всходы редиски потопчет, то сейчас огурцы залила. У мужа мастерская, там огурчики, она туда не имеет доступа, там все нормально развивается. Где рядышком — ну прямо сердце кровью обливается. Как быть?

О. Андрей Ткачёв: — Т.е. она не только сама не делает ничего хорошего, она ещё и портит то, что делаете вы, да?

— Нет, она старается у себя чего-то вырастить. Если у меня лучше, её зависть просто выворачивает, и она не может с этим справиться. Я не знаю, может, мне с ней поговорить?

О. Андрей Ткачёв: — Вы подумайте, насколько она адекватна. Подумайте, насколько вообще будет адекватен разговор. Если это все ухудшит ситуацию, то, может, придется помолчать. Но опять — таки сколько молчать, до каких пор? На веки вечные? Подумайте, посмотрите. Может быть, придется поговорить. Только разговор нужно вести очень правильно. Без резких выражений, с уважением. Здравствуйте, уважаемая, я хотела бы с вами поговорить. У меня такое подозрение, может быть, развейте моё сомнение, что вы портите мой урожай. Попробуйте, ну кто знает? Это тяжелая вещь разговаривать с человеком, который кого-то не любит, у кого набралась злость и зависть. Такая она жизнь на самом деле на лоне природы. Сосны шумят, птички поют, облака по небу летят, а там столько злости у людей, что люди лопатами дерутся за кусок лишней земли или травят друг у друга купоросом урожай редиски. Сумасшедший дом из- за того, что грех поселился в человеке. Да это есть, это очень печально.

— Добрый вечер, отец Андрей! Наталья, из Москвы. Смотрите, с чем я столкнулась два дня назад. Выехала к приятельнице на дачу в Теньково, там очень красивые места, хороший храм. И рассказала о чуде схождения благодатного огня, как я это переживала. Понимаете, отец Андрей, я не знаю, как мне реагировать. То ли это переносить дальше, потому что авторитеты отца Илия и отца Власия, не то что неперерекаемые, но серьезные. А они это дело все рассмотрели, когда перед нами Господь, фотографию эту целуют люди. Теперь рассказываю. Некий цыган в Ново-Переделкино ходил ко всем, чтобы рассказать о своем чуде, его не понимали. Одна женщина всё поняла, и фотография у неё висит. Ему ночью вдруг видение, в луче света идет Господь. Он его фотографирует. Он помолился, по его рассказам и сказал: дай, мой сын, фотоаппарат. Схватил так, неужели эта фотография существует? — Да, и мне выносит эту фотографию. Я была ошарашена. Меня сбило то, что она носила к отцу Илию, к отцу Власию. Да, перед вами Господь и т.д. Фотографию целуют, и она висит на стене. А я говорю: а этот снимок похож внешне на этого цыгана. Она говорит: да, похож. Так что это?

О. Андрей Ткачёв: — Вы меня простите, пожалуйста. Какую-то ерунду вы мне сейчас рассказали! Вас слушает многомиллионная страна. Зачем вы эту чепуху про цыгана, отца Власия с фотоаппаратом рассказали? Какой фотоаппарат, какой цыган? Вообще, о чем вы говорите, зачем мне ерунду рассказываете?

Мне поступило несколько интересных записок эсэмэс. Вот одна вообще шикарная. «Батюшка, что вы тут нам про грязь рассказываете? Это Собянину надо говорить. Давайте все вместе скажем: Слушай, дорогой Собянин, ты чудесный человек. Мы тебя ужасно любим. Кто не любит Собянина — поднимайте руку. Это же ужасно не любить Собянина, это ж хороший человек. Но Собянин, ты извини, конечно, но ты тут наделал нехороших вещей. Цыплят по осени считают, в конце августа будет видно, как обещали. Но всё равно, масштабные перестройки — такие сомнительные вещи, т.е. зачем рвать по живому то, что так хорошо лежит? В новостройках в подъезд не заедешь, потому что там раздолбано всё, дырка на дырке. Я абсолютно лояльный к власти человек, т.е. даже с зазором на 105%. Но даже у меня есть вопросы. Я не понимаю всего этого. Поэтому у меня к господину Мэру есть вопросы. Люди пишут: отняли лето у Москвы. Что это такое вообще?

Имея поэтический дар, можно много рассказать про эти невыносимые пробки, пыль, нашествие узбеков, таджиков с лопатами в руках….Что это такое, адекватна ли вообще поставленная задача тому, что будет в конце или это просто, что-то другое? Я вместе с вами задаю вопрос, но у нас нет господина Мэра в студии, поэтому я не могу адресовать ему лично. С ним говорили не раз уже, те же журналисты, общественность. Я это всё понимаю, но я о другом, т.е. я говорю — о том, где у нас есть власть. Например, у нас нет власти делать ремонт на Тверской. У Собянина есть, у нас нет. Но у нас есть власть убрать у своего подъезда. Нам не нужен Собянин для того, чтобы убрать там, где я живу. Если у меня грязно под порогом, например, то это значит, что я виноват, а не Собянин. Хотя я согласен с вашей эмоцией, и у меня такие же эмоции. Тоже по Москве езжу в такси или в собственном транспорте, метро или троллейбусе. Меня тоже рвет на части, потому что я не понимаю этого всего. Зачем будить зверя, зачем в людях будить электоральное настроение, негативное по отношению к московской власти? Ради чего это всё? Я видел в Киеве, как легко можно испортить отношение к власти. Я знаю, чем это заканчивается. Я этого не желаю никому, ни Украине и ни, тем более, России, которую люблю больше, чем Украину. Поэтому я согласен с вашим пафосом и разделяю его полностью. Но я говорю о том, где моя власть есть и ваша власть есть, а не о том, где нашей с вами власти нет. Потому что мы не отвечаем за укладку плитки, например, на Красной площади и не отвечаем с вами за мраморные бордюры на Тверской и в окрестностях. Это не наша компетенция. Наш домик, наша дачка, наш туалетик деревянный, покрашенный или непокрашенный, воняет или не воняет, купили антисептик или не купили — это уже наша зона ответственности. Вот я об этом, собственно, и говорю».

О. Андрей Ткачев: — Раба Божья Елена пишет: а правда ли, что кто общественные туалеты моет, тому многие грехи прощает Господь? Так в монастыре говорили. В монастыре, кого посылают на послушание мыть общественный туалет — тому действительно прощаются многие грехи. Это, пожалуй, самое грязное послушание. Например, кто-нибудь из вас был в конюшне и за лошадками убирал то, что от них остается? Все понимают, что после человека остается. И каждый из вас согласится, что человеческое зловоние несравнимо хуже. Ни лошадка, ни коровка так не смердят, как человек. И то, что остается от человека — это кошмар. Поэтому в монастыре моют туалеты послушники, рудники. Они, конечно, являют крайнее смирение. Был такой святой Иоанн Дамаскин, а вы знаете про него. Он написал пасхальный канон «Воскресения день, просветимся, людие: Пасха, Господня Пасха!». Чин погребенья написал Дамаскин, догматики написал все. Ему игумен некий, в монастыре, где он жил, запретил писать. Вообще действовать пером на бумаге. И заставил его для смирения собирать руками отходы в кельях отшельников, которые жили в разных пещерах. У них нет канализации, они живут годами. Они, конечно, мало, но что-то кушают, и что-то от них остается. Дамаскин ползал на коленях по смирению перед игуменом. У него кисть правой руки была отсечена, потом Божья Матерь приживила её после отсечения мечом палача. И руками своими он собирал, сгребал человеческие отходы, убирал их. Конечно, он за это получил прощение всех грехов. Люди, которые в монастырях так работают, конечно, чрезвычайно смиренны и получают наверняка оставление всех грехов. А там, где в миру люди нанимаются на такие работы: очистка выгребных ям, чистка общественных туалетов — там ничего веселого, конечно, нет. Работа грязная, не шибко престижная. Эти люди смиряются. Но здесь бы я не сказал, что они получают оставление грехов. Они не из-за грехов пришли сюда убирать нечистоты. Они пришли, потому что — то ли не было другой работы, то ли деньги сильно нужны, а там, на таких грязных работах платят побольше. Так что здесь такой категоричности нет. Все грехи не отпускаются человеку сразу, ни за что, ни с того ни с сего. Хоть ты все туалеты перемой, а если ты до конца не покаялся, то твой грех в тебе остается. Здесь нужно покаяние. Хотя такие грязные работы содействуют покаянию. Это тоже правда. В общем, сложный вопрос задали, хороший, непростой. Я как мог на него ответил, конечно, не исчерпывающе. Вообще у нас сегодня интересная тема, даже не думал, что будет такой резонанс по части грязи.

Телефонный звонок: — Здравствуйте, батюшка! Скажите, пожалуйста, существует акафист святому мученику Виту?

О. Андрей Ткачёв: — Я думаю, существует. По крайней мере, существует канон. Гораздо лучше петь святому канон. Это более уставное богослужение, т.е. сокращённая утреня. Читаешь 142-ой Псалом, поешь тропарь, потом читаешь канон, Евангелие святому, молитву ему и величание. Акафисты — это униатская выдумка, которая распространилась в нашей Церкви в XVIII — XIX веках. Есть прекрасные акафисты разным святым. Есть тяжелые и плохо написанные акафисты, несуразные, я даже сказал бы, которые следует подвергать серьезной критической оценке. Поэтому акафисты на всякого святого не ищите. Ищите, если у него есть день памяти в календаре, в Минее под его числом канон и пойте ему канон. Гораздо лучше, гораздо естественнее для церковного сознания. Я думаю, что Вит, безусловно, почитается Церковью. Сегодня, например, дата — день памяти Вита — это день битвы на Косовском поле. Это ключевая точка сербской истории. Сербы — это наши братья, они православные, и Вита почитают и празднуют. На западе очень Вита почитают, в Германии, в других местах, в северной Италии. Так что наверняка для него есть тропарь и канон, другие богослужения, богослужебные тексты. Если нет акафиста — это не страшно, главное чтобы был тропарь, кондак и канон, и молитва. А наличие акафиста или его отсутствия ничего особо не меняет. У нас есть три нормативных акафиста Сладчайшему Иисусу, Благовещенье Божьей Матери «Взбранной воеводе» и Николаю Чудотворцу. Все остальные — это подражание и копии. Иногда удачные, иногда не очень. Сотни акафистов, надо посмотреть. Митрополит Филарет Дроздов сокрушался об этих акафистах. Такое пишут, как потом с этим разобраться?

— Добрый вечер, отец Андрей! Я вас очень люблю и покупаю все ваши книжки. Замечательно, читаю, наслаждаюсь. Вы пишете о том, что надо молитвы читать вслух и медленно. У нас говорят не только о том, что читать про себя, но даже в уме это читать. Это первый вопрос. А второй вопрос по поводу Собянина. То, что вы прочитали в записке. Я полностью к этому присоединяюсь, плюс ко всему этому хочу спросить. Стало все очень красиво, и всё прочее, но стало жить гораздо тяжелее многодетным семьям, потому что помощи никакой, и люди, которые живут в ветхих домах — эти ветхие дома присоединили к нормальным домам и платят за квартиры так, как будто нормальный дом. Отец Андрей, простите меня, пожалуйста.

О. Андрей Ткачёв: — Молиться нужно всяко, гласная молитва очень нужна. Нужно самого себя слышать. А умной молитвой, которая творится у тебя в уме, можно молиться тому, кто немножко продвинулся дальше, а так же кто находится среди многолюдства. Нельзя вслух читать в транспорте, если в очереди, где-то среди народа. За Собянина мы помолимся. Господь благословит Собянина. Власти не только для того, чтоб благословлять, но и для того, чтобы иногда их потерпеть. В данном случае точно. Потерпим, посмотрим, обещали, что к концу августа все будет в глянце. Никогда не будет так, что всё будет хорошо. Всегда будет, что-нибудь нехорошо, потому что грех заполз в человека, и грех все портит.