Статьи и проповеди. Часть 11 (09.03.2016 — 17.08.2016)

Неделя Торжества Православия. Ответы на вопросы слушателей. (4 апреля 2016г.)

Вечер добрый, дорогие друзья, братья и сестры. Пропостившись 1-ю неделю Великого поста, мы приближаемся к Неделе Торжества Православия, и я, ваш ведущий, протоиерей Андрей Ткачёв, хотел бы поговорить с вами о ней.

Сразу с места в карьер: читаем 27-ю главу книги Второзаконие. При заходе народа Божьего в Землю обетованную Моисей повелел войти им туда и остановиться между двумя горами, названия которых — Гевал и Гаризим. Там между ними находится городок Сихем и колодец Иакова, тот самый, на котором самарянка впоследствии встретила Христа. А сегодняшняя территория — это западный берег реки Иордан, Палестинская автономия, историческое место называлось прежде Самария, а ныне — Сихем. Нужно было разделить народ на две части: шесть колен Израиля — на Гевал, шесть колен Израиля — на Гаризим. И там нужно было произнести благословение и проклятие, и после этого войти в землю. 27-я глава книги Второзаконие гласит, что Моисей повелел сделать следующее:

Т.е. на горе Гевал должны были быть произнесены проклятия. И весь народ стоит между горами, и словом «аминь» вступает в завет с тем, что он против всякого зла. Т.е. для того, чтобы вступить в Землю обетованную, нужно анафематствовать зло, нужно проклясть всякий грех. Почитаем ещё то, что они перечисляют здесь, под проклятия подпадающее:

Пришелец, вдова, сирота — самые беспомощные люди.

Почитайте это дальше сами, здесь длинный список проклятий на тех, кто делает какие-то запредельно гнусные вещи. Т.е. перед тем, как войти в Землю обетования, люди должны подтвердить, что они проклинают всякий грех и согласны этот грех не творить. А потом на горе Гаризим произносится благословение, и Моисей говорит:

И т.д. И весь народ тоже говорит «аминь», и с горы Гаризим произносится благословение. Что это значит? Это значит, чтобы вселиться в Землю обетования, необходимо произнести проклятия на грех и согласиться с тем, что грех — это проклятое состояние, и его творить нельзя. И необходимо благословить всякую святыню, всякую праведность, и сказать, что праведность достойна похвалы, я согласен заниматься ею, творить её и исполнять её. Аминь. Теперь входи. Между двумя этими крайностями — слева одно, справа другое — ты сказал греху: «анафема», а праведности: «благословение». Теперь входи в Землю и живи. Так нужно было заселиться в Землю, так они сделали при Иисусе Навине и вошли в Землю. Как говорит Андрей Критский в своём каноне: «Испытай Землю, какова есть, и вселися в ню благозаконием». Т.е. исполнением благого закона вселяйся в Землю, которую Господь Бог даёт тебе.

А зачем мы это читаем сегодня, и к чему оно нам с вами, христианам, которые вроде бы никуда не путешествуют и между гор не стоят? Мы приближаемся к 1-ой неделе Великого поста, которая именуется Неделей Торжества Православия. Исторически это связано с победой иконопоклонников, которыми мы являемся, над иконоборцами. Т.е. гонения на иконы прекратились, и после VII Вселенского Собора был утверждён догмат иконопочитания, и чтители икон, как Образа Воплотившегося Христа, Бога нашего, а также Его Матери и святых Его, получили догматическое обоснование. Это исторически. А в духовном смысле во время Великого поста в 1-ю неделю Церковь произносит благословение и анафему. Благословение она произносит на всех тех, кто трудится ныне о православии и подвизается о нём: патриархи, митрополиты, епископы, игумены, архимандриты, священники, монахи, миряне. Всякая добрая крещёная душа, трудящаяся для Христа словом и делом, да будет благословенна, и многая лета этому человеку. Поминаемы также будут и все те, кто умер в вере и для веры потрудился: благоверные цари Константин и Елена, Иустиниан и Феодора, князь Владимир, княгиня Ольга и многие другие — всем им пропоётся «Вечная память». Хотя они святые, но в сей день поётся и им. «Вечная память» будет пропета всем вождям и воинам на полях брани, убиенным за веру и Отечество, и всем православным христианам, благочестивой жизнью, словами и делами подвизавшимся за Христову истину. Живущим — «Многая лета», усопшим — «Вечная память», и там будет ещё «Анафема, анафема, анафема». «Анафема» — тем, которые борются с Божией истиной и отвергают её. Анафематизмы — это подтверждение того, что не является нашим. Например: первый анафематизм — утверждающим, что мир сей самобытен есть, и что не есть творение Бога Живого. Это всякие эволюционисты, атеисты, отвергающие наличие Бога Живого, сотворившего мир. Далее — отрицающим необходимость для спасения человеческого рода пришествия в мир Христа Спасителя, Его воплощения, страдания, воскресения — анафема. И т.д. Т.е. по всем пунктам нашей веры анафематизмы проходятся для того, чтобы сказать нам — не то, чтобы мы желаем зла верующим иначе или не верующим совсем, нет, мы вслух верующего народа говорим, что вот эти, думающие вот так, не наши. По сути, мы стоим между двумя горами: гора Гевал и гора Гаризим. С горы Гевал говорится: «Кто молиться Богу не хочет и грех считает нормой, и считает, что в мире нет Божьих законов, а делай что хочешь, тем — анафема». И весь народ скажет: «Аминь». А со стороны Гаризима говорится: «Те, кто каются в грехах своих и желают войти в вечную жизнь покаянием и верой, и веруют, что Христос есть Сын Божий, пришедший в мир грешников спасти — от них же первый есмь аз — мир им и на Израиле Божьем». И народ скажет: «Аминь». И иди дальше, вот теперь входи. Для того, чтобы войти в Царство Небесное, дорогие и возлюбленные о Господе братья и сестры, нам необходимо иметь целым своё сердце. Т.е. для того, чтобы войти в Землю обетования, нужно грех проклясть, а добро прославить. Нельзя войти в Землю обетования с разделённым сердцем — так, чтобы ты и грех любил и Бога любил: немножко Бога люблю, немножко грех люблю — полсердца любит Бога, полсердца любит грех. Необходимо на пороге Царства Небесного сказать: «Всякий грех да будет проклят. Аминь. Всякое добро да будет благословенно. Аминь». — «Заходи». Т.е. сердце целое: «Я не хочу делить своё сердце», — говорит человек верующий. Вот мы в молитве Ефрема Сирина говорим: «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй мне, рабу Твоему». Целомудрие — это ведь не только состояние тела, это не просто, скажем, чистота незамужней девушки, или чистота неженатого юноши, или верность замужней женщины, или верность женатого мужчины; целомудрие — это когда человек мудрствует цельно, когда он един в своих сердечных и головных мыслях, делах и в волевых устремлениях. Т.е. он, перед тем как войти в Царство Божие, должен полностью проклясть грех и на грех сказать: «Анафема». А на всякое добро Христово, на милостыню, покаяние, сострадание, терпение и прочее сказать: «Благословение на вас, добродетели Христовы. Да будете вы со мною. Грех со мной да не будет, а вы со мной да пребудете». И вот так, с цельным сердцем, целомудренно, можно войти в Царство Божие. Иначе, с разделённым сердцем, войти в рай Божий будет проблематично, а, скорее всего — и невозможно. Апостол Иаков пишет, что да не обольщает себя человек. Т.е. если просишь у Бога, проси, не разделяя сердце. Сердце пусть не двоится, не делится. Потому что человек с раздвоенным сердцем похож на волну, ветром поднимаемую, и потом в водяную пыль разбиваемую и развеваемую. Такой человек не благоустроен в путях своих. Положивший руку на рало и оборачивающийся назад, озирающийся вспять, не управлен есть в Царство Божие.

Таким образом, 1- ая неделя Великого поста требует от нас мужества, честности и верности. Т.е. ты Божий или не Божий? Нельзя вот так: «Ну, я чуть-чуть Божий, а потом чуть-чуть не Божий». Вот эта смесь греха и праведности является характерной для мира сего. Но имейте в виду, что эта библейская категоричность справедлива. Казалось бы, ну подождите, ведь в жизни много всяких сложных ситуаций, где трудно понять: где хорошо — где плохо, где так — где сяк. Да, согласен. Жизнь перепутана, перемешана, и, кроме белого и чёрного, есть ещё много серого. Даже, говорят, пятьдесят оттенков. Но имейте в виду, что на Страшном суде будет только чёрное и белое, серого не будет. Господь на Страшном суде скажет людям: «Придите и отойдите». Т.е. разведёт их, как пастырь овец от козлов отделяет, и одним, стоящим на правой стороне, скажет: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от сложения мира». А на левой стороне скажет: «Отойдите от Меня, проклятые, в огонь вечный, приготовленный дьяволу и ангелам его». И опять нет никаких полутонов, никаких оттенков. Будет белое и чёрное. «Приидите и отойдите». Это будет очень категоричное поведение Господа Иисуса Христа, и те, которые из нас не согласны с тем, что нужно поступать категорично, должны задуматься над тем, что Сам Христос заранее объявил, что на Страшном суде Он будет категоричен. На Страшном суде Господь не будет толерантен, либерален, избыточно внимателен ко всяким отягчающим или смягчающим обстоятельствам, Он скажет: «прииди» или «отойди».

Для того, чтобы у нас было радикальное мышление, способность к серьёзному мыслительному процессу, чтобы сказать: «это зло, я этого делать не буду» или: «это хорошо, я это принимаю, благословляю и согласен с этим», нам нужна также не только неделя о Страшном суде, которая именно даёт нам такой радикальный взгляд на вещи, заранее сообщая нам о будущем Страшном суде, но и неделя Торжества Православия, где мы должны услышать о том, что есть вещи анафематствованные. Кто считает, что таинства церковные не нужны для спасения — анафема. Кто считает, что церковная иерархия придумана людьми, а не Богом дана через домостроительство Церкви Христовой после пришествия Господа в мир — анафема. Кто называет иконы идолами — анафема. И т.д. А когда начали Церковь разрушать и мучить в известные времена прошлого столетия, то добавились следующие анафематствования: разрушающим храмы Божии, убивающим и позорящим священнослужителей, уничтожающим императорскую фамилию, позорящим историю предков своих, стремящимся истребить с лица земли всё славное, что было накоплено историей нашей. Т.е. всем богоборцам, всем ненавистникам нашей истории, всем тем, кто не любит Россию такой, какая она есть — анафема. Это чужие люди, это не наши люди, это волки в овечьих шкурах. Этот радикальный способ мышления нужен для того, чтобы люди не путались в трёх соснах, чтобы не называли, скажем, врача палачом, а палача врачом, чтобы не путали Божий дар с яичницей.

Вот, заходя, я хочу прочесть ещё несколько проклятий, которые евреи произносили:

Т.е. люди заходят в Царство Божие между двумя крайностями: между страхом и надеждой. Это, между прочим, слова преподобного Амвросия Оптинского. Вот эти две категории, две крайние границы — они как в словах Христовых о Страшном суде — «направо, налево» — они ежедневно присутствуют в нашей жизни. Преподобный Амвросий говорит, что человек спасается между страхом и надеждой. Т.е. он боится Божьего суда и надеется на Божие милосердие. Если он не будет бояться, у него появится духовное хамство, от которого да избавит Господь. Надо бояться. Если он не будет надеяться, у него будет духовное отчаяние, от которого да избавит Господь, потому что отчаяние и уныние — это тяжелейшие вещи, которые едва-едва переносимы. Поэтому нужно, чтобы были и страх и надежда. Страх без надежды — отчаяние, надежда без страха — наглость. Ни наглость и ни отчаяние нам не нужны, нам нужно спасаться, нам нужно благословить всякую благостыню, сказать, что благословенна милостыня, аминь; благословен воздерживающийся от грехов языка, аминь; благословен воздерживающийся от лишних трат денег, аминь; благословен не играющий в азартные игры, аминь; благословен уважающий стариков и памятующий о нищих и убогих, аминь; благословен дающий десятину от заработанного всем нуждающимся, аминь; благословен не пропускающий ни одной воскресной службы, аминь. Дальше. Проклят такой-то такой-то, аминь; проклят такой-то такой-то, аминь; и такой-то проклят, аминь. Вот теперь, когда ты боишься греха и благословил праведность, ты православный человек. Ты не должен быть всеядным, ты не должен быть безразличным, ты не должен быть толерантным, потому что толерантность — это медицинский термин, обозначающий отсутствие в организме сопротивления против инфекций или каких-то манипуляций над твоим организмом.

Вот то, что я успел и хотел сказать по части ближайшего воскресенья.

— Здравствуйте, отец Андрей. Евангелие от Луки, 6:26: «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо, ибо так поступали со лжепророками отцы их». Но мы же говорим хорошо о наших друзьях, близких, любимых людях! Что здесь Господь имеет в виду, говоря «горе вам…»?

Мы как-то все очень привыкли предъявлять претензии друг другу, любим предъявлять претензии, но все мы очень разные, и святые отцы учат нас, что надо быть требовательным исключительно к себе. Я бы хотела сказать, что дозванивалась до этого дважды в ваш прямой эфир, и те ответы, которые вы давали на мои вопросы, были совершенно удивительные, и я возвращалась к ним потом на протяжении ещё долгого времени, переосмысливала их, анализировала, думала над ними, размышляла, и могу сказать, что это совершенно уникальный удивительный опыт. Низкий поклон вам и большое спасибо за ваш очень непростой труд, за ваше терпение, за ваше отношение к нам, таким разным.

— Про своих любимых, про своих родных мы должны, конечно, говорить хорошо, по совести, и в этом нет ничего плохого, но там речь о том, что горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо. Т.е. мы говорим хорошо о тех, кого любим, но тех, кого любим мы, кто-то не любит, и кто-то будет говорить плохо про тех, кого мы любим, и это нормально. А вот совсем плохо, когда все говорят хорошо про человека. Это совсем плохо, потому что это говорит о нём как о льстеце и обманщике в превосходной степени. Т.е. настолько он уже хорош, что лучше Самого Христа Иисуса, потому что Христа Иисуса, Который лучше всех, не любит, вообще, полчеловечества. Некоторые Его явно считают своим личным врагом, например, язычники, или иудеи, или некоторые мусульмане. Многие мусульмане Его очень любят, а некоторые терпеть не могут, из радикальных мусульман. Некоторые любят сильно, некоторые — тайно, некоторые открыто не любят. Т.е. Христа не любят все, представляете? Что плохого сделал человечеству Христос? Умер на кресте, чтобы все жили вечно. Поэтому здесь именно все люди. Вот антихрист будет стараться, чтобы все его любили. Гляньте, например, на церковную действительность: сколько поношений, сколько злобы, сколько ядовитых змеиных плевков терпит Святейший Патриарх или какие-то рабы Божьи, которые стремятся к тому, чтобы Имя Христово возвеличилось и прославилось! Это нормальное состояние. Это утешение такое Господь нам говорит. Он как бы говорит нам, что, во-первых, это критерий нормальности твоей деятельности, а во-вторых, это утешение тебе. Например: «Я никому ничего плохого не хотел. За что меня в зубах таскают или в суд ведут?» Это вот — горе тебе, если все будут любить тебя. Раз ты делаешь доброе — ты должен быть ненавидим. Делающий доброе ненавидим непременно. Это во-первых. А во-вторых, это утешение тебе: раз тебя не любят — значит, ты, наверное, делаешь что-то хорошее. Если бы ты делал какую-нибудь пакость, тебя бы все любили, и примеров можно сыскать очень много. Вот глянцевые журналы пестрят фотографиями людей, которых все любят, но которые никому ничего хорошего не сделали. Поэтому здесь есть и критерий и утешение. Человек, делающий доброе, будет ненавидим, о чём Павел говорит так: «Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, гонимы будут». Вот такие великие слова вы сегодня процитировали, и мы имеем счастье о них вспомнить. Спасибо большое.

— Дорогой отец Андрей, это протоиерей Леонид Калинин, настоятель храма священномученика Климента. Я обращаюсь и к вам, и, конечно же, к нашим радиослушателям. Поскольку в прошлом эфире мы давали объявление с просьбой помочь поездке Фонда Апостола Павла с гуманитарной помощью в Сирию, я бы хотел обратиться с благодарностью ко всем тем, кто внесли свои пожертвования. Как это бывает в нашей христианской жизни, действительно чудесным образом мы собрали ровно столько, сколько нужно, и это вызвало даже просто слёзы радости у тех, кто отправился. Они вчера уже улетели туда, и приземлились в Дамаске, слава Богу, благополучно. Они просто не ожидали, что так получится. Миссия эта совершилась, слава Богу, и все эти продукты для детей, медикаменты, всё необходимое передано по адресу. Поэтому мы передаём всем, пожертвовавшим на это благое дело, огромную благодарность, низкий поклон. Думаю, что, даст Бог, когда Валентина Алексеевна Ланцева возвратится из этой поездки, мы ещё раз выйдем в эфир, и она расскажет, как всё это было. Огромное спасибо! Обо всех, кто пожертвовал, оставил свои имена, записки, мы будем молиться в храме священномученика Климента за Божественной Литургией, ну и будем поминать, конечно, тех, кто сделал это благое дело. Я думаю, что Господь видит сердце каждого. Спаси вас, Господи!

— Огромное спасибо, дорогой отец Леонид! Братья и сестры, мы с вами в прошлое воскресенье имели возможность объявить сбор пожертвований для миссии с гуманитарной помощью для бедных жителей Сирии, этой христианской страны, где, по сути, началось христианство. Христианами ученики Иисуса стали называться в Антиохии, это именно Сирия. Это родина нашей веры, отчасти, потому что Иоанн Златоуст был антиохиец, т.е. сириец. И сирийские монахи принесли веру Христову в Грузию. Это они, собственно, после Нины уже дополняли её труды. И первый митрополит Киевский, Михаил, был сириец. Сирийцы — они, в общем-то, везде. Ефрем Сирин, молитву которого мы читаем сегодня в Великий пост — «Господи и Владыко живота моего…», собственно, потому и Сирин, что он сириец. И вот эта страна бедная, наполовину христианская, наполовину уже мусульманская, великая эта библейская земля страждет, и Россия, сама не очень богатая, находит возможность вашими руками, руками не очень богатых или совсем небогатых людей собирать эти пожертвования. Мне тоже хочется слезу уронить в благодарность всем вам за отзывчивость, за ваше горячее сердце, за то, что вы реагируете на эти внушения Духа Божьего, отзываетесь на них. Мы, отдавая что-то земное, заработанное в виде денег или приобретённое в виде вещей, получаем взамен гораздо больше благословений Господних. Наши люди улетают в Сирию, везя с собой детское питание, одежду, продукты, медикаменты, вместе с этим обратно к нам с небес летит благословение на каждую подавшую руку и на каждое милостивое сердце. Поэтому мы получили больше, чем отдали. Спасибо вам, дорогие христиане. Я уверен, что и в будущем мы любое такое дело будем встречать отзывчивостью, и таким образом мы и храмы построим, и наполним их молящимися людьми, и больным поможем там, где сможем, и поднимем на ноги молодые поколения. Спасибо ещё раз и отцу Леониду, и всем тем, кто полетел на эту многострадальную землю, и всем вам, кто оторвал от себя пусть немного, но с любовью. Маленькое дело, сделанное с любовью, — это и есть самое важное дело на земле. Слава Христу Спасителю и Безначальному Отцу и Духу Святому за то, что Он помогает нам делать маленькие чудеса!

— Здравствуйте, батюшка. Я много лет в детстве просидела в читальном зале — ждала маму, когда она закончит работу — и очень много читала. И вот когда мне в восьмидесятых годах попал в руки роман «Мастер и Маргарита», я не смогла читать. Я несколько раз пыталась, так же, как и все, в ажиотаже выхватывала этот журнал, пыталась преодолеть барьер, но я его не преодолела. Я вернула роман непрочитанным. И когда спустя ещё лет пятнадцать-двадцать его включили в школьную программу, и моему сыну довелось прочитать, я потом сожалела, что эта книга попала ему в руки. Вот такой мой опыт, это я поделилась с радиослушательницей, которая сказала, что все-все с упоением читали. Нет, не все.

Пожалуйста, объясните, о каких языках идёт речь во 2-м Послании к коринфянам, глава 14? Фактически там с первой строки и до последней многократно повторяется: «говорите языками». Единственное, что приходит в мою бедную голову — это адвентисты седьмого дня. О каких языках идёт речь в этой главе?

— Речь о чрезвычайном даре, которым пользовалась первенствующая Церковь. Уже, например, святой Иоанн Златоуст во времена обильной благодати говорил, что дар языков отнялся много столетий назад. Дар языков — это был дар конкретного полноценного владения различными иностранными языками, которые человек не учил. Т.е. люди не просто, закатывая глаза, произносили непонятные речи на языке, который сами не могли понять, а люди имели дарование внятного разговора о пречудных делах Божьих — т.е. проповеди Христовой — на языках, которые они не учили. Этот подарок они получили в Пятидесятницу для того, чтобы им прежде проповеди не за партой сидеть годами, как это нужно сегодня, а сразу идти на дело. Потому что сегодня, если человек захочет идти проповедовать, например, в Таиланд, ему нужно сесть на год за парту и провести годик в изучении тайского языка, письменности, литературы, почитать Евангелие на тайском языке, а потом идти проповедовать, иначе не получится. А апостолы получили возможность идти внятно проповедовать Евангелие Божие на разных языках, которые они не учили. Именно проповедовать, а не произносить непонятные для себя самих речи, требующие толкователя. Это одно из чудес Господних, потому что Он же рыбаков избрал на проповедь, а не филологов, философов, книжников. Это простые люди, не знавшие ничего, кроме своего собственного наречия. Вот, например, в судебном положении о членах Синедриона говорится, что они должны были знать семьдесят два наречия, для того чтобы допрашивать преступников, не прибегая к помощи переводчика. Это должны были быть учёные, седовласые, умудрённые жизнью люди, которые говорили на разных языках, всю жизнь провели в учёбе, в книжках. Ни одного из таких людей Господь Себе в ученики не взял, Он взял людей, у которых были мозолистые руки, которые привыкли тянуть сеть из воды, чинить лодки, проводить ночи в работе. И вот этим людям, которые имели натруженные руки и простые сердца, Господь подарил власть знать языки, которые они не учили. На этих языках они проповедовали. Это и был дар языков. Апостол Павел говорил, что он более других владеет языками и более других на этих языках говорит. Идя, например, в Ахайю, или в Коринф, или, скажем, в Рим, ему не нужно было изучать специально латынь, он говорил с людьми о Христе на языках, которые подарил ему Бог. А уже при окончании апостольского периода истории Церкви этот дар потихоньку погас, и когда возникли поместные Церкви, возникли поместные общины — они стали говорить о Господе на своём языке. Книги стали переводиться и писаться, и они потихонечку вошли в русло сегодняшней жизни, когда мы говорим Богу свои молитвенные слова из сердца на своём языке и читаем Писание на своём языке. А другие языки мы теперь уже учим, а не получаем в наследие, так сказать, как подарок в виде знания различных языков. Вот об этом и говорится у Павла, потому что Павел как раз был на водоразделе между обильным излиянием этих даров и постепенным угасанием этих же самых даров. Он же и говорил, что я больше всех говорю на языках, но я хочу, чтобы вы на своём родном языке пять слов сказали — пять слов умом, нежели тысячу слов языком. Т.е. эти дары уже потихоньку сворачивались. И речь там идёт не о современных пятидесятниках. У меня была беседа с баптистскими пасторами, они говорили, что баптистские конференции рассуждали об источниках этого дарования — говорения на языках у неопятидесятников, и они пришли к согласному мнению, что источник говорения на языках у неопятидесятников находится в преисподней. Это баптистское мнение. Даже баптисты считают, что они не на языках говорят, как апостолы, они совершают непонятные словесные упражнения по внушению духа, который не есть святой. Так что не смущайтесь, адвентисты здесь плохой пример. Хочешь говорить о Боге на латыни — учи латынь, хочешь говорить о Боге на японском — учи японский, как Николай Японский делал тридцать пять лет. А уже таких даров Господь больше нам не даёт, потому что в них сейчас нет нужды: всё уже сделано, всё переведено, сейчас нет нужды говорить на разных языках, их можно учить.

— Здравствуйте, батюшка, благословите. Отец Андрей, у нас есть русский классик, и я понимаю, что во время Великой Отечественной войны атаман Пётр Николаевич Краснов шёл по другую сторону, тем не менее, это великий русский литератор. У него множество повестей и романов. РПЦЗ его признаёт, кстати. Непонятно, почему такое отношение среди православных и литературных кругов к этому человеку.

Вот, апостол Андрей Первозванный. Мы помним сказание, как к нам апостол Андрей приходил, но есть и другое сказание, что он приходил крестить границы будущей Российской империи. Прокомментируйте, пожалуйста.

— То, что вы сейчас сообщили про Краснова, для меня откровение, потому что у меня лично это белое пятно в сознании. Мне нужно просто найти и почитать. Я впервые слышу, что атаман Краснов был писателем, и у него есть множество повестей и романов. Я не знаю ничего об этом, мне нужно почитать и составить своё мнение о его литературе с точки зрения художественной и смысловой. Это вопрос будущего. Я думаю, что многие просто не знают, что есть такие литераторы. Я, например, знаю из политиков наших: дневники Деникина, повести и рассказы Савинкова. У нас многие политики писательствовали, упражнялись в беллетристике. Про Краснова я впервые слышу, мне это очень интересно. Благодарю вас за наводку.

Что касается благословения апостолом Андреем границ будущего Российского государства, у меня есть некие сомнения в этом. Во-первых, мы не имеем права оценивать деятельность людей прошлых эпох с точки зрения эпохи сегодняшней. Т.е. понятия о границах государства были другие. Ещё в исторической тьме находилось историческое бытие России как таковой, т.е. до неё ещё было много-много лет. Я не думаю, что апостол Андрей имел перед своими глазами ясную географическую картину мира, карту мира, и что на этой карте мира были точно нанесены границы Российской империи. Я думаю, что это некая серьёзная историческая натяжка. Когда, например, ты кладёшь семя в землю, и делаешь первый полив этого посаженного семени, и благословляешь его, то ты не благословляешь контуры будущего дерева, эти контуры могут быть шире или уже. Допустим, ты жёлудь положил в землю и благословил его, или посадил виноградную косточку и будущую лозу ожидаешь — ты не благословляешь будущие физические контуры выросшего дерева, ты благословляешь дерево в принципе, ты благословляешь семя, а уже как из него будет расти это древо — это уже вопрос многих частностей и нюансов. Поэтому я не думаю, что у Андрея была задача благословлять в географическом смысле контур Российской империи. Нет, это грубая историческая натяжка, всюду проявляющаяся, заключающаяся в следующем: мы оцениваем прошлое по меркам сегодняшнего. Мы говорим о нациях, потому что мы сегодня живём в понятии «нация», а раньше такого понятия не было. Мы говорим ещё о чём-то и натягиваем свои мерки, например, языковые, психологические, политические на прежние отношения, а там всё было по-другому. Поэтому здесь всё-таки нужно историю оценивать не только с точки зрения сегодняшнего дня, но и попытаться окунуться в ту атмосферу, в которой жили исторические деятели, потому что там всё было по-другому. Вот таково моё отношение к этому. Ещё раз повторяю, что Андрей не благословлял дерево, он благословлял семечко, положенное в землю. Вот в этом я не сомневаюсь, а точные исторические нюансы не были в его компетенции. Апостолы вообще мало обращали внимания на конкретные исторические черты событий, потому что они очень напряжённо ждали второго Пришествия, их историософия была очень короткая: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» Апостолы очень сильно ждали, что Христос придёт на Страшный суд при их личной жизни. Они и умирать-то не собирались до Пришествия, они хотели, чтобы Он быстрее пришёл. И чтобы у них там, в планах, империи создавать и распространять — они вообще не думали об этом. Они шли, несли благовествование и ждали, что Христос придёт на суд со дня на день — такой была психология апостольского служения. Вот так я думаю об этом. А Иосиф Волоцкий, при всём уважении к святости человека, уже мыслил другими категориями — категориями Московского царства, его церковной легитимизацией и прочим, и он уже допускал себе другие мысли. А мы сегодня уже можем это фильтровать и переоценивать. Вот так нужно разбираться в исторических ситуациях, мне кажется, и не вертеть историей как нам нравится, а всё-таки относиться к ней и к тем людям, творившим её, с уважением, не приписывать им того, чего у них быть не могло. Так я думаю.

— Добрый день, отец Андрей. Евангелие от Матфея, гл.9: «При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?» Я ставлю себя на место фарисеев. Но ведь помимо лицемерных фарисеев были и честные люди, которые видели пускай святого человека, но не понимали, что это Господь Бог. Я бы тоже подумал: почему человек имеет право отпускать грехи? И потом Господь говорит: «Ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?» Я тоже искренне не понимаю, что легче сказать: прощаются грехи или встань и ходи. Ведь если мы не понимаем, что это перед нами Господь Бог…

— Я понимаю ваш вопрос и я его полностью разделяю. Я согласен с тем, что фарисеи были разные: были бесчестные, были честные. С бесчестными вроде понятно: они всегда мыслят в сердцах худое, они горды, сребролюбивы, у них закрыты двери веры. А вот честный фарисей? Если честный фарисей слышит от Христа «прощаются тебе грехи», «встань и ходи», то он действительно должен сказать: «Кто это Такой?» Здесь вопрос становится ребром: либо Он Тот, Кого мы ждём, — я уж там не знаю, как они дальше произносили эти слова — Мессия или Кто-то сверхъестественный чрезвычайный, — либо… Потому что и Моисей такого не говорил — Моисей ведь не говорил «прощаются тебе грехи», и Илия такого не говорил. Т.е. Он выше Моисея и Илии. Кто это? Либо Он хулит, либо это Он, либо это не знаю Кто. Наверное, Он пришёл. Если бы у них был в сердцах вопрос «Кто же это?», тогда, я думаю, они бы не заслужили укоризны. Очевидно, они сказали: «Он хулит». Т.е. там не было вопроса. В случае, если бы вопрос был, и сердце раздвоилось, тогда Господь бы сказал, что сердца ваши разделились, вы не знаете, Я это или не Я? Тогда был бы такой диалог. А они, видимо, всё-таки склонились к более простому варианту: это хульник, Он хулит. Поэтому Он и сказал им: «Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?» А ничего не легче: и то и другое тяжело. С одной стороны, произнести можно всё, что хочешь: прощаются тебе грехи, допустим, а они не прощаются. Слово сказано как бы, а они не простились. А вот «встань и ходи» — тяжелее: встань и ходи, а он не встал. «Встань и ходи», в этом смысле тяжелее произнести, потому что для того, чтобы подкрепить слова делами, легче сказать «прощаются тебе грехи», потому что не видно, а вот когда «встань и ходи», должно быть видно: встал и пошёл. Вот Он и подтвердил словами «встань и ходи», что прежде сказанное — «прощаются тебе грехи», тоже было сильное и действенное. Повторюсь, может быть, это немножко сложно, мне самому сложно это всё выражать, но мысль очень ясная: Христос реально простил ему грехи; у них возникло сомнение, и Он реально подтвердил, что Он простил ему грехи тем, что сказал ему: «встань и ходи», и он встал и пошёл. Если бы слова Христа были бессильны, Он сказал бы ему: «встань и ходи», а он бы дальше лежал. И это бы означало, что грехи тоже непрощены. Но именно факт прощения грехов Господь подтверждает тем, что Он дал ему здоровье, чтобы они не сомневались, что это Он. А поскольку у них сомнение склонилось в сторону того, что Он хульник, то Он этого исцеляет и прощает, а этим доказывает, что это Он: «Не сомневайтесь, это Я». И последнее, что в этом случае можно сказать — что, конечно, фарисеям нельзя позавидовать, потому что они находились перед такой двоящейся реальностью, которая переворачивала в них всё на свете: всё, что у них было накоплено в душе, приходило в жуткое такое переворашивание, пересмотр. Они находились в недоумении, страхе, трепете, гневе, ненависти, умилении — в чём хочешь. Им, конечно, нужно было выбирать, и очень страшно было выбирать. И ругать их особо не стоит, потому что им было страшно. Они боялись ошибиться, безусловно, и они боялись согрешить, безусловно, и они согрешили в большинстве своём. А Он делал всё правильно, делал всё сильно: и грехи прощал, и здоровье давал, и одним подтверждал другое. Спасибо, вопрос очень хороший.

— Батюшка, благословите, р.Б. Иван из Санкт-Петербурга. Я хотел бы вас немножко поправить. Вы говорили, что в 17-м году была анафема, связанная с убийством императорской семьи. Как раз наоборот: в 17-18 годах Собор отменил чин анафематствования именно за наших царей, а в 1938 г. зарубежный Собор нашей Зарубежной Церкви как раз внёс этот чин анафематствования помышляющих против царей. Я думаю, в чём была измена: именно неправильный взгляд был на наших царей и в Церкви у архиереев, и у народа.

И ещё, батюшка, в отношении Иосифа Волоцкого. Действительно, в «Просветителе» он пишет о том, что Господь запретил Духом Святым Андрею Первозванному проповедовать Евангелие через тысячу лет.

Хочу поздравить всех с праздником возвращения купели крещения Руси — Крыма. И всё будет хорошо, и Государь у нас будет. Спасибо.

— Спасибо большое. Я не сказал, что в 17-18 годах это было, я не называл даты. Действительно, до революции чин анафематствования у нас сокращался каждый период времени. У нас даже на Толстого не было анафемы: Толстой был отлучён от Церкви без произнесения слова «анафема». Мы были перепуганы, мы были либерально настроены, мы лебезили и заискивали перед еврейской печатью. Это всё было, это всё понятно. 38-й год, совершенно верно, это Карловацкое изгнание. Там стали служить впервые после долгого перерыва Литургию апостола Иакова, из-за того, что в ней обильно присутствует прошение о гонимой Церкви. Там добавили анафематизмы на тех, которые разрушают Святую Церковь и уничтожают помазанников, и т.д. Я согласен, здесь нет спора никакого. То, что у нас монархия пала не только из-за бунта революционных масс, а из-за эрозии верхов, из-за загнивания элит — в этом нет никакого секрета. Была масса трусости и предательства, о чём сам Государь сказал. Так что здесь я полностью с вами согласен. Перенося эту парадигму на сегодняшний день, нужно понимать, что самые страшные люди — это, допустим, не Каспаров или Касьянов. Люди, приближённые к серьёзным процессам и не афиширующие себя, могут быть страшнее, потому что гниение опасно именно в верхних эшелонах, близь к трону. Гниль возле трона — это самое опасное, что может быть в государстве, о чём пишет премудрый Соломон в книгах своих притч.

Спасибо вам за наводку по теме Крыма, потому что Крым действительно является купелью нашего крещения. В ближайшее воскресенье, кстати говоря, будет память семи епископов, в Херсонесе Таврическом епископствовавших, которые были там ещё в эпоху вселенских соборов. Там священномученики были, и делегаты на I Вселенский Собор. Крым есть место крещения князя Владимира. Это действительно уникальная историческая земля, колыбель и купель крещения русского народа во всём его этническом многообразии. Благодарим вас за напоминание. В День памяти обретения мощей святого Луки, исповедника, архиепископа Симферопольского и Крымского, Крым был присоединён к российской государственности и крымский корабль вошёл в гавань русского государства, о чём говорил Верховный главнокомандующий. Спасибо за напоминание. Молитвами Луки Крымского, семи архиереев Херсонесских и всех святых, на земле крымской просиявших, да будет движение русского корабля верным и уверенным, мимо всех рифов и мимо всех минных полей, которые враг пытается нам насеять. Спасибо за внимание к историческим темам и к судьбе нашего многострадального и благословенного Отечества.

Начавшим поститься, желаю донести благую постную тяготу до конца, и возрадоваться в Воскресение Христово. Не начавшим поститься — желаю начать поститься. И всем вам желаю в течение поста и поплакать и посмеяться: поплакать над грехами своими, порадоваться милосердию Божиему и над собой посмеяться. Кто может первым посмеяться над собой, тот силён во Христе, потому что смех если возможен, то над собой в первую очередь. Поплачьте о себе, посмейтесь над собой, о Христе Воскресшем порадуйтесь. Бог да укрепит вас на подвиг Великого поста! С приближающейся неделей Торжества Православия! До свидания.