Статьи и проповеди. Часть 15 (20.07.2019 – 19.03.2020)

Неделя Фомы /Проповедь 05.05.2019/ (22 августа 2019г.)

Христос Воскресе!

Неделя Фомы определяет тему беседы. Прежде всего я бы хотел обратить ваше внимание на слова Евангелие. Там говорится: «Фома бо не бе (один из двенадцати), глаголивый Близнец (имеющий прозвище Близнец), не бе тут с ними» (см. Ин. 20:24).

Это отсутствие Фомы с учениками тоже может быть для нас уроком, поскольку самые главные события церковной жизни происходят в общине. Христианином в одиночку быть невозможно. Христианин получает благодать, и разум, и помощь (и – веру, в конце концов, получает) через всех. Через общину. Христос основал Церковь, и веру Он не дал каждому в отдельности, а дал ее Церкви. И Церковь верою живет. Если и ты в Церкви, то ты живешь верою Церкви. Ты все больше углубляешься в нее по возможности; в меру твоей любви к Иисусу Христу растешь в Церкви, пускаешь корни и живешь ею.

Отдельно, братья и сестры, никто не живет благодатью; даже те, которые отшельники и пустынники. Те, которые живут, вроде, бы физически отдельно от всех; на самом деле они только и думают о всем теле Церкви.

Вот мы читали житие Марии Египетской Великим Постом.

Какой первый вопрос задала Мария, жившая сорок семь лет в пустыни, ни одного человека не видевшая и даже зверя не видевшая ни одного? (…)

Увидела она Зосиму через сорок семь лет, и какой вопрос она ему задала? «Как живет Церковь? Кто сейчас император на троне? В мире ли христиане или воюет с кем-нибудь империя?» Она задала ему несколько вопросов, которые касались самых важных новостей людей, которые там живут. И он ей говорит: «Помолись за меня и за всех людей!» Мария начала молиться, и во время этой молитвы Зосима увидел, что она поднялась на локоть от земли (примерно полметра). То есть – она уже была в состоянии выше человеческого. Дух ее был настолько горяч, что он поднимал эту облегченную плоть.

Дух рвется вверх, но наша плоть тяжелая. Нашу плоть, не знаю, какой дух поднимет. А ее легкое тельце, изможденное постом, этот дух поднимал. Горящий молитвенный дух! Как мы говорит: «Горе имеем сердца!» Но сердце вверх летит, отрываясь от земли.

А за кого она молилась? – За всех живущих в мире.

То есть, даже, если человек отшельник; если он даже живет в пещере, в пустынях, в пропастях земных; он постоянно чувствует свою связь с Церковью. Он поминает в молитвах своих Патриархов Вселенских православных. Он поминает в своих молитвах других постников и пустынников, которых не видит. Человеку одному не дается благодать, дается все через общину, через собрание, через народ.

В древности Церковь была физически одним народом. Еврейский народ – он по плоти один народ. У них один праотец. У них кровь одна. И вот этот один народ и был Церковью. А сейчас Церковь – это один «народ» из разных народов. Это духовный один народ, состоящий из разных племен, с разными цветами кожи; которые принадлежат Церкви. Это один народ. Этому народу Божьему, о котором говорится в Писании: «Вы были когда-то не народ. А теперь, вы – народ. Вы – народ Божий. И вы родные всем святым. И Господь вас забирает себе, усыновляет. И всем вместе дает благодать» (1Пет. 2:10).

Конечно, есть отдельные служения. Есть служение Моисея. Есть служение Аарона. Есть служение апостольское. Есть служение пророческое. Это все понятно. В Церкви есть Дух один, но дары различные. Но – дается благодать всем. Даже такой великий человек, как, например, Серафим Саровский… Или Сергий Радонежский… Они – в пустынях жили. Но, если бы мы их спросили: «Ты свят без Церкви? Ты свят без всех? (Без тех, кто там живут или там живут). Тебе все равно, как молятся в Москве, или в Рязани, или в Калуге, или в Брянске?», он бы сказал: «Нет. Мне очень не все равно. От их молитв я живу. Я живу их молитвами. Я живу молитвой Церкви. Все, что Церковь сказала, написала, сделала, это все меня питает!»

Поэтому, эти слова о Фоме: «Фома же, глаголивый Близнец – один из двенадцати, не был тут с ними», эти слова, в общем-то, упрека. Он должен был быть как все, собранный вместе со всеми и получать знания со всеми вместе. А не где-то там ходить, а потом – приходить. Как некоторые у нас тоже имеют обыкновение, приходить в церковь только на большие праздники. Вся жизнь проходит мимо них.

Все самое важное Бог совершает в Церкви. Вы знаете, что Второе Пришествие Церковь ждет тоже в воскресение? Потому что – в воскресение будет максимально собранное количество людей. Есть об этом древнее предание. Древнее… Древнейшее предание, что это случится в воскресный день, в день максимального собрания людей в церкви, когда люди молятся, а в некоторых местах совершаются Всенощные Бдения. То есть – всю ночь с субботы на воскресение, как в Пасхальную ночь, идет молитва.

А эти, ленивые, которых в Церкви нету, они, может быть, и не христиане совсем?

Когда все вместе собраны, тогда Христос ко всем приходит. Пришествие ко всем – оно очень важно. Поэтому, здесь урок какой? Павел, апостол, говорит: «Не оставляйте собрания!» Он говорит: «Есть у нас некоторые обычаи» (см. Евр. 10:25). Это в первом веке сказано, но, значит, было уже что-то, Он говорит: «Не оставляйте собрания!» Значит, нужно быть в церкви. Особенно быть в святые, по закону положенные дни, которые нельзя обойти.

Вообще хорошо бы быть каждый день в церкви. Как делала, например, пророчица Анна или другие люди. Они служили Богу день и ночь, прилеплялись к церкви и уже из церкви никуда не уходили. Они без церкви жить не могли.

Но нам хотя бы нужно иметь себе за закон – быть в церкви в воскресение.

Если мы говорим о том, что Фома не был в храме, не был с апостолами вместе, и это даже, как бы, упрек; тогда – почему же праздник? Праздник потому, что все ошибки наши, все наши преткновения, спотыкания на пути, все наши, даже и грехи, между прочим, они могут превратиться в наши добродетели.

Последние же будут первыми – вы же помните из Евангелие? Человек может быть совсем последний, как та самая Мария, о которой мне уже сегодня пришлось вспомнить с радостью. Более последнего человека не было, но в том-то и прыжок заключается, что человек вопреки своему грузу тяжести, вопреки всем своим осквернениям, поднимается на крыльях веры выше и выше. И Бог дает ему больше. Часто грешники, когда приходят в Церковь, они сделают больше, чем мнимые праведники. Люди, любящие себя, гордящиеся собою, носящиеся с собою, как с некой цацей, о себе рассуждающие много, себя лелеющие, каждое перышко свое вычищающие, эти люди часто бывают абсолютно бесполезны. А вот грешники, которые себя ни в грош не ставят, которые знают свои грехи, которые знают, что они последние из людей, вот эти обгоняют фарисеев на пути в Царство Божие. Так нам Слово Божие и говорит. (…)

Ошибки Господь превращает в плюсы. В математике любой минус легким перечеркиванием можно превратить в плюс. Плюс дальше некуда превращать. И минус при возведении в квадрат теряет минус. Какой бы ты «минус» не был, но, если тебя в квадрат возвести, возвысить тебя, умножить тебя, ты теряешь свой «минус». Минуса исчезают (если Бог благословит).

Поэтому, это ошибка была Фомы. Его не было со всеми. Но эта ошибка была Богом возведена в квадрат. Минус исчез и получилась всем польза. Конечно, мы учимся на чужих ошибках. Но, как говорят, мудрые учатся на чужих ошибках, глупые – на своих. А самые глупые – ни на чем не учатся. (…) Человек не учится. Никакие беды его не вразумляют, никакие скорби его не исправляют. Есть такая очерствелость в человеке.

(И Бог да хранит, и – меня, и – вас, и – любую душу, от того, чтобы настолько не окаменеть, что никакая скорбь тебя бы не вразумила).

А мы сегодня учимся на ошибке Фомы. Его не было со всеми, но он очень важен – потому что апостолов было очень мало.

Вот сказали бы мне: «Собери на проповедь Евангелие, кого ты сам знаешь. Кого ты думаешь, чтобы они если сейчас взялись за работу, то весь мир привели бы к Иисусу Христу!» Я бы себе думал совершенно по-мирскому. Я бы думал: «Мне нужны в помощь медиамагнаты. Для того, чтобы они включили все свои СNN и BBС. Чтобы они включили все первые каналы. Десятые… , пятнадцатые… Чтобы все радиоточки заработали во Славу Христову. Я бы так себе думал. Потом бы я думал: «Мне нужны все профессора. Все академики, все ведущие ученые на разных кафедрах: гуманитарных и точных. Чтобы они начали со своих кафедр обращать к Богу всю свою аудиторию. Эту учащуюся молодежь. Будущее нашей страны. Всех студентов, аспирантов (и так далее)». Я бы так подумал. «Потом мне нужны генералы, офицеры, которые бы взяли в руки (с точки зрения веры) преступность. Чтобы они повычищали самые гадкие вещи из нашего народа. Чтобы они взяли армейскую молодежь. Это ж тоже огромная масса людей».

Я бы себе так думал. Но – посмотрим, что делал Христос?

У него не было не только магнатов, медиамагнатов. У него не было ни одного более-менее богато одетого человека. Там не было никого, носящего на бедре меч. Там не было никого с высшим образованием. Там не было никого, у которого были бы слуги. Там были последние люди. В ряду последних они были крайними.

Он взял самых слабых. И эта горстка, несчастная горстка простых рыбаков должна была научить веровать в Бога всю Вселенную. Мы бы сказали, что это глупая задача. «Зачем такие глупые вопросы ставить? Это все равно, как суп из топора сварить!» Как в сказке: «На тебе топор. На тебе казан с водой. И сделай мне суп. Чтобы он был вкусный».

Это – невозможная задача. Для людей невозможная. Но смотрите, что Он сделал двенадцатью помощниками Своими?

Совершенно, между прочим, грешными людьми. Он идет распинаться, они идут за Его спиной и спорят, кто из них больше? (…) Они и после воскресения Христова спорить не перестали. Петр с Павлом ругался. Об этом и в Писании указано нам (напр. см. Гал. 2:11-14). Они грехов своих не потеряли. До конца. Это для того, чтобы мы с вами знали, что Церковь строится не руками таких святых, на которых и пятна нету. Один только один Свят, Один Господь, Иисус Христос. Остальные люди – они имеют всякие червоточины, слабости всякие. И апостолы тоже это имели. И вот этим слабым, обычным людям Господь дает эту задачу. «Научите вся языки!» Слышите? Ничего себе – сверхзадача! Они дальше Палестины нос не высовывали. Они даже не знали, какие страны в мире есть. (Это мы сегодня знаем в пятом классе по географии, сколько континентов, сколько частей света и сколько стран в мире есть. А некоторые, успешные малыши, вам назовут флаги этих стран и столицы как называются. А некоторые знают еще и иностранные языки). Евреи вообще ничего не знали. Ни про одну страну мира. Ни одного иностранного языка они не учили. А зачем? Если Бог говорил с ними на их языке, зачем еще что-то учить.

И вот этим людям, так специфически ограниченным, дает Господь такую задачу: «Научить все народы!» Ничего себе!

И поэтому, коль там двенадцать всего лишь, то потеря одного человека очень важна. «Если Фома не верит, нужно Фому подкрепить!» И Господь уже является ему отдельно. Хотя Он, в принципе, делать этого не обязан. Но Он являлся отдельно. Он – и Петру являлся отдельно. Петр был в отчаянии. Он, как Иуда, совершил нечто страшное. Иуда страшнее сделал, он намеренно предал. Петр – не намеренно. Но он тоже чувствовал себя предателем. Он тоже не мог без слез слышать, как петух поет. Господь говорил ему: «Петух трижды не пропоет, как ты от Меня отречешься трижды» (Мф. 26:34). Он не мог без слез слышать пение петушиное. Петру было всю жизнь тяжело. А в те дни особенно тяжело и Господь являлся ему специально. Однажды. Мироносицам Он говорил: «Скажите ученикам Моим и Петру, что Я жду вас в Галилее» (см. Мк. 16:7). Воскресший говорит им так.

Таким образом, Фома ошибся. Он не был со всеми вместе. Но его ошибка – это питание для Церкви. Нам нельзя отлучаться от всех. (…)

Фома говорит: «Я вам не верю!» Здесь можно и ругать его и хвалить.

Многие не поверили бы на его месте тоже. (…) У Матфея пишется, что когда они уже пошли встречать Его в Галилею и поклонились Ему, то «некоторые засомневались». «Поклонившиеся Ему ови же усумнешася» (Мф. 28:17). Потому что это слишком было удивительно. Это мы сегодня говорим друг другу: «Христос Воскрес!» Отвечаем: «Воистину Воскрес!» Какая красота! Как много людей сегодня об этом знает. А тогда это было совсем потрясающе. Фома говорит: «Не верю! (Понимаете?) Если не увижу на руках Его язвы гвоздинные, на ногах язвы гвоздинные, и ребра не увижу пробитые, не буду верить. Не приму веры» (см. Ин. 20:25).

Это, знаете, чем важные слова? — Фома был под крестом? — Не было. Иоанн только был. Откуда тогда он знает, что у Христа были пробиты руки, ноги, и – …ребра? То, что распятый был, руки, ноги – понятно. А – ребра? Надо было видеть. Не видел. (…)

То ли издалека смотрел? — Может быть. А может быть, это по всем разнеслось? Что такое казнь публичная? — Это новость для всего города.

До девятнадцатого века во Франции казнили публично. (…) Потом весь день про это говорили. Некоторые женщины выкидывали от страха (беременные), но все равно шли смотреть. Это я к чему говорю? Что убийство человека, публичное убийство – это всегда великое зрелище. Об этом потом долго разговаривают. Вы знаете, как в Америке казнят в тюрьмах? Делают смертельную инъекцию или на электрическом стуле казнят. И есть такие каналы – Плати и смотри, где можно подключиться и за двести-триста долларов посмотреть смертную казнь в прямом эфире. Всем не показывают, но желающим – показывают. И миллиарды долларов зарабатывают на просмотре смертных казней. Оказывается, есть огромное количество людей, желающих посмотреть смерть – он лайн. Как убивают человека. Платят за это деньги… Мамы, папы, обычные люди, не преступники никакие, благочестивые люди, может быть, даже христиане.

Поэтому – когда Христа казнили, всем это было интересно. Всем! А те, кто не любил Христа, те вообще стояли и радовались. Подпрыгивали все. Для них это была радость – наконец-то Он замолчит. Те, кто любил издалека стояли и ужасались, что же будет? А еще больше всего было тех, кому это было безразлично. Они Его не любили и не ненавидели. Таких людей всегда очень много. Им – до лампочки. Им – просто интересно. Вот убивают очередного преступника… Вот – еще кого-то… Вот – третий посреди них висит... Смотрят издалека.

Может быть, Фома видел, как Ему копьем пробили ребра?

«Скоро ж суббота! Что они висеть будут в субботу? Нельзя же. Этим поломали ноги. А Тому не поломали. А что Ему сделали? А солдат Ему ударил копьем в ребра, аж до сердца пробил Ему ребра. Видели, что Он мертвый. Всех поснимали, побросали. Кресты побросали!»

Сказали это всем. И – Фома слышал.

Это были события, которые не могли утаить. Поэтому, и Христос распялся над всеми! Иоанна усекли в подвале. (…) Отсечена ему была голова в подвале. Под землей. В тишине. Больше никого не было. Только был Иоанн, и был палач. (…) Это было под землей. Никто не видел.

А Христос – нет! Спасение соделал Господь посреди всей Земли. Так, чтобы все видели! И сегодня мы крест поднимаем – выше, выше, выше всего. Так, чтобы крест на храме стоял. И поднимает священник крест. Выше, выше, выше… Чтобы все видели, что Христос Распятый был на кресте. Чтобы всем было видно.

Вот они Его распяли, замучили. И – Фома знал. Поэтому, он и про руки говорит. И про ноги говорит. Естественно. Но еще и про ребра говорит.

То ли сам видел, то ли слух до него дошел.

Еще – будет антихрист же когда-нибудь. Будет же какой-то злодей, который родится в мире и скажет, что он – Христос. А мир к этому времени будет настолько гадкий, и люди будут настолько глупые и грешные, настолько влюбленные в беззаконие: сладострастные, гордые, непокорные некому, развратные, ленивые, жадные. Истинная дрянь такая будет. Человечество будет истинной дрянью. Оно и сейчас-то не блещет, но тогда будет что-то ужасное. Таких будет подавляющее большинство. И какой-то злодей изнутри этой грязи родится и скажет: «Я – Христос!» И весь народ поверит ему. Не только народ отдельного народа, а вся Земля поверит ему. (Кроме маленькой щепоточки христиан, которых совсем-совсем мало будет в это время. Они будут прятаться, молчать. Их будут преследовать, находить, гнать, запирать в психиатрические больницы, втихаря убивать. Они будут не нужны никому). Все поверят!

Так вот – у антихриста не будет ни пробитых рук, ни пробитых ног, ни пробитых ребер. Если бы кто-нибудь захотел бы сказать ему: «Ты, действительно, Христос? Покажи мне руки твои? Покажи мне ноги твои? Покажи мне ребра твои?..

Вот это вопрос Фомы, пожалуйста, запомните. Сам Господь нам говорил: «Придут во Имя Мое и именем Моим назовутся. Скажут: Я – Христос. Или Я – Христос. Не верьте. Не выходите. Не смотрите» (см. Мф. 24:5). То есть – один Христос уже приходил, другого ждать нельзя. Евреи кого ждут? Мессию ждут. Еврейский народ в массе своей не принял Христа. И в массе своей, за исключением отдельных избранных душ, продолжает ждать Мессию. То есть, ждать …Кем будет этот новый христос, который придет? – Это будет антихрист. Он будет распинаться за кого-то? – Что вы? Никто распинать его не будет. У этого второго мессии, которого ждут некоторые, у него не будет на руках язв, ни в ребрах ран. Поэтому вопрос Фомы здесь очень важен.

«Пока не увижу у настоящего Мессии рук, ног и ребер – не поверю!»

Это нам на будущее вопрос. Когда будут разговоры всякие про Мессию, может быть, мы не доживет. Может быть, это еще очень далеко будет. Но кто его знает? Как оно все меняется? Гляньте как меняется мир! Год, два, три, пять… Меняются технологии. Глупости, гадости. Новое что-то возникает, новое, новое, новое… Люди с ума сходят. (Уже все меньше и меньше с кем можно поговорить). (…)

Господь не очень хвалит Фому. Когда он Ему явился, Он говорит: «Смотри! (То есть – познай, осяжи). Ребра Мои. Руки Мои. Не будь неверен. Но будь верен» (Ин. 20:27).

Не знаю, Фома трогал или не трогал раны, в Евангелие не пишется. Но есть очень много картин, на которых художники изображают Фому, буквально вкладывающего пальцы свои в эту рану в ребрах. Есть некоторые картины, где он ощупывает язвы на руках и ногах Иисуса Христа. Не знаю, может быть это художественная фантазия. Евангелие не описывает: щупал – не щупал. Не знаю. Только, когда он увидел Христа с этими язвами, знаками язв: «Вот – раны Мои. Осяжи и веруй!»

Фома сказал очень важные слова: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). (Мы эти слова тоже говорим. Мы, когда поем Воскресную Песню после Евангелие «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу…», там мы говорим: «Ты бо еси Бог наш, разве Тебе (кроме Тебя) иного Бога не знаем. Имя Твое именуем (имя Твое на себя призываем)». Это, если угодно, слова Фомы. «Господь мой и Бог мой»).

Дальше Господь говорит: «Ты видел меня и веровал. Блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29). На первый взгляд в этих словах похваляются все христиане, которые живут уже сегодня (чуть раньше или позже), которые не жили в апостольские времена. То есть – им не дано было видеть Господа живым глазами, однако они веруют. Правда. Можно так думать. Мы с вами не видали Христа. Мы, как те блудницы, ему за ноги не хватались; как те прокаженные мы не просили, чтобы Он к нам прикоснулся; как та кровоточивая женщина, мы тайком, втихаря не хватались за краешек Его одежды; мы не брали у Него из рук хлеб. Ничего этого мы не делали. В каком-то смысле даже – жалко. Но это ложная жалость, потому что все, кто Его видели, они были далеки от настоящей веры. Тех, кто видели Его и веровали был очень маленький процент. Подавляющее большинство видели и не верили. Тоже Господь говорит: «Видели Меня и не веруете» (Ин. 6:36). То есть: и – хлеб ели, и – чудеса видели, и – не веруете.

И здесь похвала относится к другому.

Иоанн Богослов – это апостол, который имел больше всех веру. И которого Христос за чистоту души и глубину души любил больше всех. (…) Для того, чтобы понять, что Христос Воскрес, Иоанну нужно было видеть не самого Христа, а только знаки некие, которые оставил Христос. Вот этих знаков очень много в мире. Много знаков «Господа Моего». Люди, которым нужно много, они говорят: «Покажите мне это. Покажите мне это. Объясните мне это. Еще вот это мне объясните. А почему вот так так? А почему у этих вот так?» Такие Почемучки и Почемукалы такие. Понимаете? И никак не могут дойти до конца эти люди. А есть люди, которым только знак покажи, маленький знак того, что Бог есть, и Христос Воскрес, и Церковь живая, и небо открыто. И рай – есть, и ад – есть. Они сразу все понимают. Только на знак посмотри… Такие – не видевшие, но веровавшие.

Филарет Дроздов говорит об этом. Филарет Московский. Он говорит: «Похвала не видевшим, но веровавшим в первую и главную очередь относится к Иоанну Богослову, которому для того, чтобы сильно веровать не нужно много видеть».

Вот примерьте это к себе пожалуйста. «Вам нужно сильно верить и для того, чтобы сильно верить, много видеть? Или нет?» Это вопрос вам на домашнее задание.

«Что мне нужно для того, чтобы сильно верить? Нужно ли мне, например, там побывать, там побывать? Эти чудеса повидать? Эти чудеса повидать? С этим повстречаться? У этого благословиться? Вот это еще съесть? И это выпить? Вот туда переплыть морем? И туда самолетом полететь? И вот это еще прочитать?.. И вот это?..» Ну, не знаю. Весь мир, обняв, в карман положить… Чтобы сильно верить…

Есть такие неугомонные, которым мира мало, чтобы им верить. А есть другие, которым не нужно много, чтобы сильно верить. «Чтобы сильно верить, мне нужно мало. Нужен какой-то кусочек маленький такой. Посмотрел и – все понял».

Вот я знаю людей, которые уверовали, когда увидали Пасхальное Богослужение. Не в Иерусалиме, не в Константинополе. Не Патриаршее, не епископское. Обычное в обычной церкви. Когда люди целуются ночью в обычном храме. «А теперь, дайте друг другу лобзание!» (Облобызайтесь). Похристосуйтесь. Как мы поем: «И радостью друг друга обымем!» Народ начинает в церкви целоваться.

И один человек пришедший (так, на всякий случай, пришедший) в храм, с друзьями за компанию, он это увидел и говорит: «Я – верую! Вот все, что ты мне дальше скажешь, я во все верую. Все, что там написано, я во все верую». Он говорит: «Посмотрев на глаза людей ваших, когда они целовались, и обнимались, я понял. Это – настоящее. Это нельзя придумать, срежиссировать. Как-то так исполнить, на всякий случай. Эти их лица. Радость эта. Вот – настоящая жизнь. Мне больше не нужно ничего. Я все понял. Мне больше ничего не надо».

«Поехали вот туда еще! – Не надо…» Можно, конечно, поехать. Никто не запрещает. Но так, чтобы обязательно нужно поехать, иначе веровать не будешь – такого нету.

Надо однажды увидеть и уверовать. Вот что увидеть, я – не знаю. Вы же что-то уже увидели. Каждый из вас. Что-то же каждый из нас увидел, коль он пришел и верует. Спроси у человека: «Почему ты в храме?» Мы же не заканчивали академий духовных, правда? У нас же нет с вами здесь патентованных богословов? Допустим, чтобы диплом показать. Диплом по богословию. У меня нет диплома по богословию, кстати, тоже. И у никого из вас его нету. А он нам и не нужен, на самом деле. Кому он нужен этот диплом? Что он нам добавит? Извиняюсь… К Пасхальной радости. «Пасхальная радость плюс диплом» – она больше не становится.

У нас ничего нет такого внешнего. Но мы же видели что-то.

Я что-то видел. И вы что-то видели. Причем видели что-то маленькое такое. Некоторые никогда не были в том же Святом Иерусалиме. И никогда в нем не будут. Ничего страшного. Тихон Задонский, например, никуда не выезжал за пределы Российской Империи. Пушкин наш тоже не был никогда за границей Российской Империи. Мы облетали весь мир. Объездили, обнюхали, обфотографировались на фоне всего мира. А великие люди никогда никуда не выезжали. Серафим Саровский куда выезжал из России? – Никуда. Он только для того, чтобы постоянно Бога помнить, (вот что придумал). У него там текла речка маленькая. Он говорит: «Пусть будет Иордан называться!» А там горка маленькая: «Пусть будет Фавор». А там – долина: «Пусть будет Ермон… А там будет Кедронский поток… А там будет: Долина Иосафатова». Он поназывал библейскими именами вокруг своей хижины в лесу все местечки и жил как в Иерусалиме. Никуда не ездил. Ему не надо было, чтобы Христа любить, много видеть. Так же было и у других святых.

Вот запомните, пожалуйста, это. Потому что Господь хвалит таких людей.

Вот я был на Афоне!.. – А я двадцать раз был на Афоне!.. Я был у старца в келье!.. – А я был у пятерых старцев в келье!..

Вот какие кибальчиши! Как они хвалятся сильно. Как будто они после этого грешить перестали. Будто бы они все имение нищим раздали. Будто бы они теперь на досках спят. Будто бы они теперь Псалтирь наизусть знают и стихословят ее с утра до вечера.

Вот я пять раз на Афоне был! И что теперь? Я пять раз старцу руку целовал!.. А я!.. А я!.. И что?.. Это все может быть. Только этим нельзя хвалиться. И это ничего о человеке не говорит. Ничего о человеке не говорит. Был… Видел… Нюхал… Изучал… Получил диплом… Получил грамоту… Хорошо… Ну и что?

Для того, чтобы сильно веровать, не нужно видеть много. Вот об этом тоже сегодняшний день. Сегодняшний день нам тоже об этом говорит.

Ну и суммируя. Все, что мы имели, все – мы имеем. Только надо умножать радость. Умножать в себе желание в церковь ходить. Умножать в себе желание питать свою душу верой. Нужно, действительно, начинать новую жизнь. Всем… Людям… И начинать ее от Пасхи. Не днем рождения, не Новым Годом, а – Пасхой. Нужно отбрасывать от себя все беззакония и грехи и начинать двигаться к Богу активнее и серьезнее именно через Пасху. Веселыми ногами, Пасху хвалящими вечно. (…)

Надо на этой неделе уже поститься. Начинается пост. И, может быть, поститься нужно лучше, чем в прежние годы. Поститься в среду и пятницу тем, кто помнит Господа. В среду человек боится стать Иудой и постится. В пятницу человек боится забыть про Крестные Страдания и постится. И уже нужно быть серьезнее, сильней, смелей и горячей. Не быть холодным. А еще хуже – теплым. Как пишется, в Апокалипсисе. Теплый хуже всего. «Имам тя изблевати из уст Моих» (Откр. 3:16). Холодный лучше теплого. Но лучше всего – горячий. Нужно быть горячим человеком.

Итак: «Христос – это Господь мой и Бог мой». Как Фома сказал, так и есть.

Но собраний отлучаться не надо. Воскресение – это тот минимум, который нужен христианину для того, чтобы быть с Церковью и с Господом. Минимум! При Василии Великом, при его временах, он говорил: «У нас обычай причащаться следующий. Мы причащаемся в день Господень, в воскресение. А также в субботу. А также – в среду и пятницу». Вы слышите? При Василии Великом его паства причащалась четыре раза в неделю. (…) Вот – христиане древности! Конечно, мы к этому вас не зовем. Но воскресение – это тот минимум, с которого можно начинать. (…)

Хорошо было бы всю жизнь служить, служить и служить. А что еще делать в жизни? – Только петь, служить и молиться. Хотелось бы. Но мы пока не можем. Одни устают. У других работы много. У третьих здоровье не позволяет. Четвертым нужно по делам куда-то уехать. И поэтому, мы не может каждый день служить. А вообще-то надо, чтобы мы служили каждый день. Мы и вы. По-разному. Но и собирались вместе тоже.

Если Вы доктор – служите Богу на своем рабочем месте. Если Вы строитель – служите Богу на своем рабочем месте. Если Вы водитель – служите Богу на своем рабочем месте. Служите Богу каждый день! А, если будет можно, и Бог благословит, то мы будем и в храме служить Богу каждый день. Потому что – очень хочется служить Богу каждый день. И очень жалко, что пока нельзя. Ни вам. Ни нам. Не хватает ни сил, ни времени. По грехам.

Пока. К сожалению. А потом – будут другие времена. Может быть, будет по-другому. Христос Воскресе!