Стелларлун

Глава 28

— Уверена, что я уже должна это знать, — пробормотала Софи в темноте, — но… что такое «полная Когнатская Инквизиция»?

— Вопрос получше, — вмешался Фитц, используя самодовольный тон, который заставил ее пожелать, чтобы одна из кнопок на ее телепатическом кресле превратила кресло Фитца в катапульту и выбросила его из комнаты. — Почему ты надеялся избавить нас от этого?

— Когнатская Инквизиция, — начал им Тиерган, — это процесс, призванный выявить слабые места в вашей связи и помочь вам решить любые проблемы. Это требует гораздо более полного уровня честности, чем любой из вас привык… вот почему я пытался пощадить вас. Некоторые когнаты способны сохранять определенную степень конфиденциальности, и я надеялся, что вы будете среди них, поскольку я могу сказать, что это важно для вас.

— Для некоторых из нас больше, чем для других, — пробормотал Фитц.

Софи закатила глаза.

— Подобные комментарии не помогают вашей ситуации, — предупредил Тиерган Фитца. — Не думаю, что кто-либо из вас понимает серьезность того, с чем вы столкнулись. Вы быстро приближаетесь к критической точке… и как только связь когнатов разрушается, ее уже невозможно восстановить. Поэтому мы должны действовать сейчас. Иначе вы вернетесь к работе в одиночку.

Когда он так выразился, работа в одиночку на самом деле звучала довольно круто.

На самом деле, Софи почти пожалела, что не может бросить свое кольцо когната на колени Фитцу, прежде чем выбежать из комнаты так быстро, как только могли нести ее ноги.

Может быть, Тиерган мог бы сказать, потому что он произнес:

— Ты пожалеешь об этом, если сдашься.

— Ты уверен в этом? — проворчала Софи, в основном себе под нос.

— Ты действительно думаешь увильнуть? — спросил Фитц.

— Я не знаю, — призналась она, удивленная болью, вспыхнувшей в его глазах. — Это просто… большое давление.

— Да, — согласился Тиерган. — Но это того стоит.

— В это было бы легче поверить, если бы у тебя действительно был когнат, — сказала ему Софи.

— Полагаю, что это правда. И обычно именно тогда я жалуюсь на то, что так и не нашел подходящего партнера. Но… правда в том, что… был кто-то, с кем я мог бы работать в паре. Я просто был слишком упрям, чтобы признать эту связь, и, полагаю, немного слишком напуган. Я такой же, как ты, Софи. Я ценю свою частную жизнь. Поэтому я проигнорировал всех, кто предлагал попробовать. И затем… стало слишком поздно.

Он отвернулся, теребя края плаща, и Софи поняла, что ей, вероятно, следует оставить эту тему.

Но она должна была знать.

— Ты говоришь о Прентисе?

Прошло несколько секунд, прежде чем Тиерган кивнул.

— Я всегда буду гадать, смог бы я помочь ему больше, если бы мы были когнатами, — тихо сказал он. — Возможно, я даже смог бы вытащить его из этой тьмы.

— Действительно ли связь настолько мощная? — прошептала Софи.

Конечно, они с Фитцем провернули несколько крутых трюков с тех пор, как начали тренироваться вместе, но она предполагала, что большая часть этой силы пришла от генетических изменений в ее телепатии, и Фитц был в основном дублером.

— Это изменит правила игры, — пообещал Тиерган, поворачиваясь к ней лицом. — На самом деле… я могу доказать тебе это, если хочешь.

Он выключил один из светильников, окутав комнату сероватым сиянием, открыл потайное отделение в подлокотнике кресла Софи и вытащил маленькое, почти пушистое на вид приспособление.

Пучок тягучих серебряных нитей напомнил Софи о шарике Куша, и он указал на сферу, заправленную в центр.

— Это измеряет силу твоей ментальной силы. Все, что нужно сделать, это сконцентрироваться на датчиках так сильно, как сможешь, готова?

Софи кивнула, и он поднес устройство немного ближе к ее лбу.

— Готово, начинаем, — сказал он. — Три… два… один.

Она закрыла глаза и представила, как ее мысли бьются об устройство, как кувалда в одной из тех карнавальных игр «Проверь свою силу».

Когда она открыла глаза, в центре появились ярко-синие цифры.

291.

— Молодец! — сказал Тиерган, встряхивая устройство, чтобы сбросить его. — Лично я никогда не тестировал выше 274. — Его взгляд переместился на Фитца. — Готов посмотреть, насколько ты соответствуешь требованиям?

Фитц наклонился к шару, вцепившись в подлокотники кресла, и все его лицо сморщилось от сосредоточенности.

— Готов.

Тиерган отсчитал, и…

263.

Фитц нахмурился.

— Могу я попробовать еще раз? Ты держал его подальше от меня, чем от Софи.

— Это не должно иметь значения. — Но Тиерган перезагрузил устройство и поднес его поближе ко лбу Фитца.

Вены на висках Фитца, казалось, были готовы лопнуть, когда Тиерган снова отсчитал время. И…

264.

— Это действительно впечатляет, — пообещал Тиерган, когда плечи Фитца поникли. — Большинство телепатов регистрируются между 230 и 240… и прежде чем ты начнешь выглядеть слишком самодовольной, — сказал он Софи, — давай посмотрим, что происходит, когда вы двое работаете как когнаты. На этот раз вам нужно будет открыть свои умы и собраться вместе… думаете, справитесь с этим?

— Я могу, — сказал Фитц, вопросительно подняв бровь в направлении Софи.

Она определенно не хотела, чтобы он был где-то рядом с ее мыслями в данный момент.

Но… ей также было немного любопытно.

— Я в игре, — решила она, выпрямляясь так высоко, как только могла.

— Превосходно! — Тиерган держал устройство между ними, показывая Фитцу, что оно идеально находится в центре. — Дайте знать, когда будете готовы.

Софи убедилась, что думает о гигантской куче какашек горгодона, когда впустила Фитца в свою голову.

Фитц, тем временем, был полностью сосредоточен на том, чтобы собрать свои силы.

— Готовы, — объявили они оба одновременно.

Тиерган снова начал обратный отсчет… и когда он дошел до «один», они оба направили свое сознание на устройство, поразив датчик взрывом, который ощущался как ментальная молния.

419.

Софи откинулась на спинку стула и снова отключила свой разум.

— Ха. Думаю, вместе мы действительно сильнее.

— Так и есть, — согласился Тиерган. — Но это гораздо хуже, чем я опасался.

— Почему? — спросил Фитц.

Тиерган снова перезагрузил устройство.

— Четыреста девятнадцать — это то чтение, которого я ожидал бы, если бы проверял себя с кем-либо из вас, а не с двумя когнатами, поскольку обычные телепаты, как правило, обнаруживают, что их ментальная сила немного ослабевает, когда они объединяют свою силу с другим разумом. Вы двое должны были быть как минимум на том же уровне, что и общая сумма ваших индивидуальных уровней — то есть минимум 554 или 555. И даже это мало для ваших возможностей. Я уверен, что когда вы двое действительно синхронизированы, ваши показатели превышают семьсот… и при должном доверии и обучении я бы совсем не удивился, если бы вы были первыми когнатами, зарегистрировавшими более тысячи. — Он позволил этому осмыслиться, прежде чем добавил: — Я понимаю, что поддержание когнатских отношений может быть утомительным… особенно в вашем возрасте, когда вы все еще пытаетесь понять, кто вы такие как личности. Но… это стоит сохранить. Подумайте, чего вы могли бы достичь, имея в своем распоряжении такую силу. Возможности безграничны… и, вероятно, будут жизненно важны, учитывая вызовы, с которыми сталкивается наш мир. Мне бы не хотелось видеть, как вы отбрасываете все это просто потому, что становится трудно.

Это было более чем трудно.

Это начинало казаться невозможным.

Но Софи подавила эти слова.

В конце концов, если она была готова попробовать установить связь с кинжалом, она, вероятно, также должна быть готова, по крайней мере, попытаться продолжить когнатское обучение.

Что, если это действительно окажется решающим для уничтожения Невидимок?

Она откинулась на спинку стула и на секунду надулась, прежде чем спросила:

— Хорошо, предположим, что я участвую в этой Когнатской Инквизиции… а я не говорю наверняка, что это так… что именно мы должны были бы сделать?

— На самом деле это довольно простой процесс, — сказал ей Тиерган, — разбитый на три этапа. Мы займемся первым сегодня…

— Почему не все три? — прервал Фитц. — У нас есть лишний час, помнишь? И если нам понадобится больше времени, я уверен, что магнат Лето одобрит, чтобы мы пропустили учебный зал ради чего-то такого важного. И тогда все это будет исправлено и…

— Процесс работает не таким образом, — сказал ему Тиерган. — Думай о первом шаге как о… обнажении ран. Вам нужно увидеть, насколько глубоко они простираются, и сколько мест было затронуто. И для всего, что гноилось какое-то время, вам нужно дать немного кровоточить, чтобы был шанс должным образом зажить.

— Отлиииииииично, — пробормотала Софи. — Звучит все лучше и лучше.

— Это будет не весело, — согласился Тиерган. — Особенно для тебя. Но, как я уже сказал, это также довольно просто. Я направлю оба ваших сознания в малоизвестное пространство в каждом из ваших разумов, называемое Ядром Истины — единственное место в вашей голове, где негде спрятаться. Никакие мысли нельзя спрятать. Никакой защиты. Это будете только вы двое, окруженные чистой, неотредактированной правдой в ее самой основной форме.

— Э-э, это действительно плохая идея, — пробормотала Софи.

Фитц застонал.

— Проехали.

— Что это значит? — потребовала Софи.

— Это значит, как я понимаю… тебе нравится хранить секреты, — сказал он ей. — Но я не вижу, как мы когда-нибудь сможем преодолеть это. Я думал, что нашим самым большим препятствием было то, что ты не хотела, чтобы я знал, что я тебе нравлюсь, но…

Звук, сорвавшийся с губ Софи, был наполовину испуганной птицей, наполовину раненым китом.

Слова.

Ей нужны были слова.

Но ее мозг ничего ей не давал.

И ее руки дрожали.

И ее глаза горели.

И…

— Что? — Фитц переводил взгляд с нее на Тиергана, который выглядел так, словно хотел заползти под что-нибудь и спрятаться. — Почему плохо говорить, что я тебе нравлюсь? Ты же знаешь, что ты мне тоже нравишься.

— Неужели? — огрызнулась Софи, обнаружив, что ее голос дрожит.

— Э-э, я бы на это надеялся, так как говорил это кучу раз.

— Да, ну, ты также сказал всей столовой, что Фитцфи — это не вещь, — напомнила она ему.

— Фитцфи? — спросил Тиерган, затем покачал головой. — Не бери в голову, я не хочу знать.

— Ты не поймешь, — согласилась Софи.

— Почему? — спросил Фитц. — Почему все это до сих пор остается большим секретом? И если это секрет, то почему я плохой парень, потому что сказал Марелле прекратить поднимать эту тему? Ты была той, кто сказал мне, что не готова к отношениям прямо сейчас, потому что слишком много всего происходит и… Ох. — Он откинулся на спинку стула и хлопнул себя ладонью по лбу. — Ладно. Думаю, я это понимаю. Я веду себя как придурок.

— Наконец-то мы хоть в чем-то согласны, — пробормотала Софи.

Тиерган кашлянул.

— Думаю… возможно, этот разговор следует отложить до тех пор, пока вы не останетесь вдвоем… предпочтительно в Ядре Истины.

— Согласен. Но… это не мне решать. — Фитц взглянул на Софи. — Ты готова к этому? Или я сделал это слишком странным?

— Я не знаю. — Софи свернулась в Софи-комочек.

Фитц вздохнул.

— Я понимаю, что иногда теряю самообладание и говорю не то, что нужно. Я пытаюсь над этим поработать. Но… я надеюсь, ты знаешь, что ничто из этого не меняет того, как сильно я забочусь о тебе. Я просто… не знаю, как заставить тебя поверить в это… и я действительно не знаю, как заставить тебя доверять мне настолько, чтобы быть честной со мной.

Софи понятия не имела, что делать с большинством этих слов.

Все они, казалось, переплелись друг с другом в гигантский беспорядок в ее мозгу.

— Дело в том, — тихо сказала она, — что абсолютная честность не так уж удивительна, как все думают. Я знаю. Я провела семь лет с людьми после того, как проявилась моя телепатия, слыша каждую неосторожную, каждую жестокую мысль от всех. Так что могу сказать — это факт — что некоторые вещи лучше не слышать. Мы все думаем о неприятных вещах. Или хотим того, чего не должны. И делиться этим никого не сближает. Я больше никогда не видела своих родителей прежними после того, как услышала, что они хотят, чтобы я была больше похожа на свою сестру. Не имело значения, что они просто чувствовали себя подавленными, потому что я явно не принадлежала им, и никто из нас не понимал почему. Это все еще причиняло боль. То же самое касалось всех ужасных вещей, которые другие дети в школе думали обо мне. Даже случайные незнакомцы могут быть жестокими. Так что… да, я не в восторге от твоих неосторожных мыслей, потому что знаю, что это будет похоже на удар в сердце… и уверена, что мой мозг работает там, где ты тоже не будешь большим поклонником.

— Например, где? — спросил Фитц.

Лицо Кифа заполнило ее разум.

Она трясла головой — сильно — пока изображение не исчезло.

— Я просто… не понимаю, как все это может помочь. Подумай о том, что произошло вчера… и я не говорю о комментарии Фитцфи. Сблизила ли нас твоя другая вспышка правды? Или это причина, по которой Тиерган заставляет нас выполнять это ужасное упражнение?

Последовало молчание.

Десять секунд.

Двадцать.

Тридцать.

Тиерган снова откашлялся.

— Хорошо, я не знаю, что было сказано вчера, и я не хочу знать. На самом деле я не уверен, как я оказался в середине этого разговора. Но очевидно, что эта эмоциональная привязанность между вами двумя является основной причиной многих ваших проблем с доверием…

— Нет такого правила, согласно которому когнаты не могут встречаться, — вмешался Фитц. — Я спросил отца.

Он спросил?

Софи не могла решить, было ли это действительно мило или действительно…

…странно.

Что бы сделал Фитц, если бы Олден сказал ему «нет»?

Признался бы он когда-нибудь, что она ему нравится?

Или он предпочел бы связи когнатов превыше всего остального?

— В любом случае, — сказал Тиерган, прежде чем ее разум зашел слишком далеко по этому неудобному ментальному пути. — Что я пытался сказать, так это то, что игнорирование ваших проблем не заставит их исчезнуть. Вот почему я предлагаю провести Когнатскую Инквизицию. Вы можете либо устранить барьеры между вами, либо позволить вашему партнерству рухнуть. Это единственный выбор. И прежде чем вы примете решение, было бы полезно, если бы я объяснил процесс немного более четко. — Он повернулся к Софи, и его оливковая кожа стала еще бледнее, когда он пробормотал: — Мне так жаль, что ты была вынуждена терпеть такой болезненный ментальный шквал в течение стольких лет. Теперь я вижу, как это преследует тебя… и сожалею, что не собрал это воедино раньше. Я совсем не виню тебя за то, что ты не хочешь снова подвергать себя — или Фитца — такому уровню незамутненной честности.

— Я тоже, — добавил Фитц. — Я должен был понять, как сильно это повлияло на тебя. И если эта история с инквизицией звучит чересчур, я хочу, чтобы ты знала, что я это понимаю… хорошо?

— Спасибо, — пробормотала Софи, обнимая себя немного крепче. — Я просто… никогда больше не хочу переживать ничего подобного.

— Тебе и не придется, — заверил ее Тиерган. — Когнатская Инквизиция на самом деле работает по-другому. В Ядре Истины нет по-настоящему связных мыслей.

— Но… ты сказал: «Никакие мысли нельзя спрятать», — напомнила ему Софи.

— Да. И это был неудачный выбор формулировки с моей стороны, так что позвольте мне попробовать еще раз. Вы по-прежнему сможете общаться друг с другом посредством передач, но вы будете полностью контролировать их. И неосторожные мысли, о которых я говорил, на самом деле являются реакциями, которые приходят в форме специфического ощущения — изменения температуры, сообщающего вам, имеет ли мысль какое-либо значение.

— Э-э, не уверен, что я понимаю, что это значит, — признался Фитц, и Софи была рада, что она была не единственной, кто чувствовал себя сбитым с толку.

— Возможно, было бы полезно, если бы я привел несколько примеров, — предложил Тиерган. — Итак, Фитц, если бы ты был в Ядре Истины Софи, и подумал о меллоумелт… и я прав, предполагая, что между вами двумя не было драматического инцидента с меллоумелтом… тогда разум Софи был бы холодным и неподвижным, говоря тебе, что тема меллоумелта безопасна и не нуждается в каком-либо дальнейшем рассмотрении. Но если бы ты подумал о том, что прискорбно сказал вчера, ты бы почувствовал обжигающий жар в своем сознании, который дал бы тебе понять, что между вами существует барьер. И вы оба будете знать, какие реакции были испытаны, так что недоразумений не возникнет. Тогда следующий шаг…

— Дай угадаю, — вмешалась Софи. — Шаг второй — это когда Фитц спрашивает меня о чем-нибудь, что показалось мне теплым, и я все еще должна рассказать ему все…

— Неправильно, — перебил Тиерган. — Ты описываешь третий шаг. Вот почему это не однодневное упражнение. Второй шаг — это когда вы оба идете домой и решаете, как вы относитесь к этим новым открытиям, в частности, с точки зрения того, что вам нужно знать, чтобы работать вместе? Вы оба будете удивлены тем, как много вопросов не требуют дальнейшего обсуждения. Удивительно, как часто простого знания о существовании проблемы достаточно, чтобы позволить вашему разуму пройти мимо нее… и я понимаю, что это может показаться сбивающим с толку. Итак, возвращаясь к моим предыдущим примерам, если бы выяснилось, что между вами произошел какой-то драматический инцидент с меллоумелт, вы оба, вероятно, решили бы, поразмыслив, что предпочли бы есть другие десерты в компании друг друга, чем копаться в этом глубже. И сделав этот сознательный выбор оставить тему в покое, барьер был бы снят даже без какого-либо неудобного обсуждения.

— Ладно, но… что, если Фитц решит, что он не хочет что-то упускать? — спросила Софи. — Будет ли это означать, что я должна буду рассказать ему?

— И да, и нет. Тебе придется сказать ему правду… но правда может быть такой же простой, как сказать: «Я не могу говорить об этом прямо сейчас». Тогда Фитц должен уважать твою частную жизнь.

— Так почему же он не может просто уважать мою частную жизнь сейчас, без необходимости проходить через все это? — Софи должна была спросить.

— Потому что цель состоит в том, чтобы достичь более глубокого понимания друг друга, что гораздо более труднодостижимо, чем простое принятие. Фитц может согласиться с тем, что ты предпочитаешь держать что-то в секрете, не понимая, насколько этот секрет важен для тебя, и это не создаст уровня доверия, необходимого для Когнатов. Таким образом, проработав этот процесс и позволив ему почувствовать интенсивность твоих реакций, ты поможешь ему понять тебя на совершенно другом уровне. И то же самое будет и с тобой. Вот почему я умоляю, по крайней мере, дать этому шанс… но, конечно, окончательное решение за тобой.

Последовало еще одно бесконечное молчание, пока Софи представляла себе все способы, которыми это могло бы очень быстро стать очень некрасивым.

— Прежде чем ты решишь, мне любопытно, — сказал Тиерган, снова поднимая пушистое устройство. — Я бы хотел посмотреть, сколько вы выдаете, теперь, когда вы двое хотя бы немного прояснили ситуацию.

— Полностью зависит от тебя, — сказал ей Фитц.

Софи боролась с желанием подергать себя за ресницы, когда кивнула и открыла ему свой разум.

В ту же секунду, как она это сделала, его мысли заполонили ее голову.

«Прежде чем мы это сделаем», передал он, «я просто хочу сказать, что сожалею о том, что сказал вчера. Я не думаю, что ты совершаешь ошибки. Я просто… не хочу, чтобы кто-то еще пострадал…»

«Я тоже», — перебила Софи.

Его глаза встретились с ее.

«Знаю. И мне жаль, что я заставил тебя думать, что сомневался в тебе. Я не сомневаюсь. Даже немного. Я знаю, что ты стараешься изо всех сил, и что есть масса вещей, которые ты не можешь контролировать. И я с тобой… даже при принятии самых страшных решений. И я говорю это не только потому, что хочу оставаться когнатами. Я говорю это, потому что… я забочусь о тебе. Я всегда буду заботиться о тебе, Софи. И… я надеюсь, ты знаешь, что я имею в виду это не только как друг. Ничего страшного, если это все, к чему ты сейчас готова. Но я просто… хотел внести ясность, чтобы больше не было путаницы в том, где я нахожусь, хорошо?»

Ее глупое, безрассудное сердце переключилось в режим трепета после всего этого… даже когда ее мозг пытался кричать напоминания о том, как тяжело было встречаться с Фитцем.

— Хорошо, — сказал Тиерган, держа датчик равномерно между ними. — Готов, когда бы вы ни были.

Софи заставила себя сосредоточиться на задаче, удерживая взгляд Фитца, когда они сосредоточились на датчике и послали взрыв, который больше походил на настоящую грозу, чем на пару разрядов.

Тиерган присвистнул, показывая им цифры.

634.

— До полного раскрытия вашего потенциала еще далеко, — сказал он. — Но весьма примечательно, что вы добились такого большого прогресса, даже не завершив Инквизицию.

— Значит ли это, что мы не должны этого делать? — Софи должна была спросить.

Тиерган улыбнулся.

— К сожалению, нет. Но надеюсь, это убедит вас в том, что оно того стоит. Я не сомневаюсь, что если вы будете придерживаться этого, вы двое будете делать совершенно невероятные вещи.

Невероятные вещи.

Софи очень надеялась, что это правда, потому что у нее было предчувствие, что это будет совершенно новый уровень несчастья.

И все же она повернулась к Фитцу и сказала:

— Хорошо, я согласна. Вызывай Когнатскую Инквизицию.