Степень свободы

Рыбный день

По размерам контейнеры напоминали гробы, а по форме — скорее ящики для крупногабаритных боеприпасов. Теоретически форма гроба подошла бы им значительно больше, но тогда они слишком бросались бы в глаза.

Контейнеры стояли у передней стенки фуры, прямо на полу — шесть штук.

Только эти шесть были подключены к пластиковой трубе, проходящей по полу поперек фуры. Труба далее уходила вниз, к маленькому насосу, засасывающему воздух.

Сверху на эти контейнеры были поставлены похожие ящики с аквалангами и какими-то запчастями.

Остальное пространство фуры занимали коробки с рыбными консервами.

Машина шла из Нижнего Новгорода в Петербург, но каким-то странным кружным путем.

Сначала считалось, что машина идет из Нижнего в Петрозаводск с грузом консервов, выпущенных одним из волжских рыбзаводов. А после Петрозаводска оказалось, что фура везет консервы из Мурманска на транзитный склад фирмы «Плутон» под Петербургом. Как в первом случае, так и во втором документы были в полном порядке. Номера машина имела московские и принадлежала столичной транспортной фирме «Магеллан».

В «Бригантину» она приехала утром, тяжело развернулась на пятачке за воротами и покатила вдоль забора к складу. Как всегда, один охранник из числа стражей ворот сел рядом с водителем, хотя эта предосторожность по большому счету была излишней. Вдоль аллеи располагались постоянные посты, и машина ни на одном участке пути не выпадала из их поля зрения.

О том, что эта машина должна прибыть, было известно заранее. Четырнадцать девушек вывезли на прогулку раньше обычного, а как только фура въехала в ворота внутренней ограды, белый «рафик» промчался по территории снова. Он въехал в прогулочный дворик на задворках склада и выпустил из своего салона еще шестнадцать девушек с завязанными глазами.

Среди них были и все наши героини — Ира, Марина, Таня, Наташа, Настя и Вероника. Их вместе с другими девушками доставили из школы покорности, прямо с урока, где девушки, стоя на коленях с заведенными назад руками, смотрели слайд-фильм о казни рабынь, в разное время пытавшихся предать своих хозяев.

Учитель начал свою речь с упоминания инцидента, который произошел несколько дней назад.

— Все вы знаете, что рабыням не позволено разговаривать друг с другом о хозяевах и об их делах. Тем более не позволено разговаривать об этом с охраной, слугами и другими людьми — даже с самими хозяевами без их приказа.

Учитель говорил размеренно и холодно, прохаживаясь между нагими коленопреклоненными девушками и помахивая плеткой.

Вдруг он как бы мимоходом, но очень сильно и больно хлестнул по спине Ирину и произнес свою следующую фразу громко и грозно:

— Но одна из вас с первого дня стала нарушать это правило. Сначала она попыталась поделиться с другой рабыней своими предположениями о том, где находится поместье господина Платона. Ее сурово наказали, но этого оказалось недостаточно. Недавно она попыталась добиться подтверждения своих предположений от стражника и выбрала для этого момент, когда она выполняла свой женский долг. Стражник утратил бдительность и получит свое наказание. А эта рабыня будет теперь подвергаться порке дважды в день, утром и вечером — до тех пор, пока господин Платон не продаст ее другому владельцу.

Ира плакала.

Жизнерадостная, сильная, смелая и независимая Ирина Лубенченко вообще-то плакала крайне редко и очень быстро приходила в себя после любых потрясений.

После жесточайшего избиения и изнасилования она восстановилась за двое суток. Причем восстановилась настолько, что могла расслабиться и получить удовольствие, поневоле отдаваясь Олегу Томилину или его напарнику Сергею.

И сегодня после утреннего наказания она плакала совсем недолго. Вскоре после порки Ирина уже улыбалась и подбадривала других девушек.

Но буквально перед самым уроком покорности ее отвели в камеру со змеями.

Там были кобры. Их не подпустили к девушке, но эти ядовитые твари испугали ее больше, чем все пистолеты, цепи, плети и бичи.

Она впервые поняла, по-настоящему почувствовала, что может умереть здесь, если не покорится.

— А еще у нас есть собаки и крысы, — сказали ей после знакомства со змеями.

Тогда она заплакала. Она ревела и не могла остановиться. Слезы текли по лицу, а Ира даже не могла их вытереть — руки были связаны за спиной.

Потом она немного успокоилась. Но когда учитель ударил ее плетью и напомнил о ежедневном наказании, заплакала снова.

— Оникс, подойди к преступнице и вытри ей слезы, — приказал учитель.

Вероника Сиверцева, которой ее хозяин господин Христофор дал имя Оникс, удивленно подняла голову и, пошевелив соединенными за спиной руками, спросила:

— Как?

— Языком, — ответил учитель, словно изумляясь непонятливости рабыни. — Языком, губами, щеками, волосами. Выполняй приказ, а не раздумывай.

Вероника на коленях подползла к Ире и прикоснулась губами к ее глазам.

Всхлипнув, Ира попыталась унять слезы. Она ведь всегда гордилась умением владеть собой.

— Теперь вернись на свое место, — приказал учитель Веронике, когда Ира перестала плакать.

Когда движение прекратилось, учитель включил диапроектор и произнес:

— Эта рабыня совершила очень серьезные проступки. Однако ее слова не вышли за пределы этих стен. Поэтому хозяева решили пока не применять к ней наказание, положенное за предательство.

И он стал показывать слайды, рассказывая попутно о том, как одна рабыня в Америке сбежала от своего хозяина и выдала его властям. Ей предоставили охрану, ее хозяина арестовали и стали готовить судебный процесс. А потом девушка исчезла.

Слайды изображали забрызганные кровью комнаты конспиративной квартиры ФБР и трупы фэбээровцев. Затем пошли кадры, на которых люди в черных одеяниях и спецназовских масках связывали девушку и по кусочком срезали с нее боевыми ножами одежду, оставляя на коже кровоточащие царапины.

Но самое страшное началось потом. Эту девушку не просто убили — ее посадили на кол. И все подробности этой казни были добросовестно засняты на пленку и перенесены на слайды.

Многих девушек, которых теперь заставляли смотреть на это, рвало. У некоторых началась истерика. Учитель покорности приводил их в чувство ударами плетки и продолжал сеанс.

Сцена растворения тела убитой девушки в кислоте окончательно повергла начинающих рабынь в шок — но это было еще не все. Учитель стал показывать других отступниц и расправу над ними — их сжигали заживо, забивали насмерть кнутом, травили собаками, закапывали живыми в землю.

Учитель покорности сообщил, что некоторые казни засняты на видео, и обещал показать эти фильмы в следующий раз. А пока, в очередной раз успокоив самых нервных и приведя в чувство упавших в обморок, собрался приступить к рассказу о рабыне, с которой заживо содрали кожу. Однако ему помешали. Примчался ординарец Командора с требованием срочно отправить девушек на разгрузку фуры.

Перед посадкой в «рафик» рабынь окатили холодной водой из шланга и завязали им глаза. Руки их освободили только на прогулочном дворике, перед тем как вести в склад.

Ира Лубенченко подумала о том, что им совершенно напрасно завязывают глаза при перемещении по территории лагеря. Даже если забыть, что она, например, точно знает, где находится — факт остается фактом: любая из девушек в будущем сможет опознать хотя бы этот склад и «загон» для прогулок.

Но тут же в ее сознании включился новый условный рефлекс. Она вспомнила, что любую девушку, которая, выбравшись из плена, расскажет хоть кому-нибудь о том, что с ней происходило, ждет мучительная смерть. И даже если база Платонова будет разгромлена, это ничего не изменит. Организация, которая похищает девушек и обращает их в рабство, очень сильна. «Плутон» — лишь небольшая ее частица.

Ира не хотела умирать. Только здесь, только теперь она в полной мере почувствовала, как ей хочется жить.

А ведь тех, кто предает хозяев, ждет не просто смерть, а мучительная казнь — и от палачей никуда не скрыться.

Конечно, слайды могли быть подделкой. Но Ира чувствовала, что это не так. Она поняла наконец, что люди, похитившие ее, способны на все.

Думая об этом, она таскала коробки с консервами, расчищая путь к шести ящикам в самом дальнем конце фургона.

Эти ящики вынесли последними, предварительно отключив от трубопровода.

Рабыни — по четыре на один контейнер — под крики охранников: «Осторожно! Не уроните!» — вытащили их на прогулочный дворик, и там стражники сняли крышки.

В контейнерах лежали девушки. Обнаженные и прикованные так, чтобы обеспечить почти полную неподвижность, они лежали на мягкой обивке с встроенным судном для естественных надобностей. На лице у каждой была маска, похожая на те, что надевают пилоты реактивных истребителей. Маски соединялись с трубопроводом, по которому поступал воздух. Помимо этого маски служили для звукоизоляции наряду с внутренней обивкой контейнеров: кричи не кричи — никто не услышит.

Девушки были в сознании, только очень измучены долгой дорогой без воды и пищи. Они не могли говорить, и только одна с трудом прошептала пересохшими губами:

— Пить.

Их всех сразу окатили водой из шланга, чтобы смыть пот и грязь и немножко взбодрить. Потом дали напиться — тоже прямо из шланга.

Многие рабыни, помогавшие этим девушкам выбраться из ящиков на свет, сами прибыли в «Бригантину» в точно такой же таре. Они знали: чтобы прийти в себя после такой поездки, требуется несколько дней. Даже мучители понимают это, и в первые дни почти не трогают новоприбывших.

Их обучение покорности начнется немного позже.