Стерто с лица земли

Глава 20

Через несколько секунд Джун появилась в дверях.

Она знает, что я знаю, что она убила Мими, подумала Шарлотта, пристально глядя на Джун. Страх вдруг смешался со злостью, и у Шарлотты засосало под ложечкой. Джун знает. Это было ясно и по ее самодовольному виду, и по жестокому, понимающему блеску глаз.

Конечно, Джун знает. Только дурак может подумать, что кто-то не заметит романтического стола, накрытого к ужину. И только дурак не догадается, что этот кто-то сложит два и два. Если подозрения Шарлотты справедливы, — а она на девяносто девять процентов уверена, что это так, — Джун точно не дура. Но вот что страшно: Джун ни капельки не волнуется из-за того, что Шарлотте все известно. Почему?

Сердце у нее бешено заколотилось. Почему Джун не волнуется? Шарлотта несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Из всех возможных причин одна особенно упорно выплывала на поверхность. Джун не волнуется, потому что собирается от меня избавиться, подумала Шарлотта.

Оружие. Убедись, что у нее нет оружия. Шарлотта взглянула на руки Джун.

Как будто прочитав ее мысли, Джун вытянула руки, в которых держала Шарлоттину термосумку.

— Я боялась, вы ее забудете, — сказала Джун.

Шарлотта взяла сумку, а Джун скрестила руки на груди, и на губах у нее появилась зловещая улыбка.

— Ну что, вы закончили вынюхивать?

Шарлотта остолбенела. Она подозревала, что Джун неискренняя и злобная. Женщина, отравившая лучшую подругу. Но ее наглость была просто невероятна. Джун не только полагала, что останется безнаказанной за убийство, она еще и гордилась своим преступлением.

Потрясение уступило место злости, и Шарлотта крепче вцепилась в сумку. Убийца не должен остаться безнаказанным. Но Джун выпутается. Выпутается, если ей не помешать. Доказательств нет, Дорин и Джордж Майерс уже в тюрьме. Единственный способ поймать Джун — заставить ее признаться. Джун может считать себя очень умной, но если Шарлотта правильно разыграла карты, то она сумеет воспользоваться самонадеянностью этой женщины, чтобы подставить ей подножку.

Глубоко вздохнув, Шарлотта быстро попросила у Бога помощи, чтобы сделать все, как надо. И чтобы Джудит не повесила трубку.

— Почти закончила, — невозмутимо ответила Шарлотта. — Я не понимаю только одного: почему вы это сделали? Мими считала вас подругой.

Джун даже не попыталась сделать вид, что не понимает, о чем речь.

— Почему я это сделала? — засмеялась она.

Шарлотта кивнула.

— Дайте подумать. — В ее глазах вспыхнула неприкрытая злоба. — Потому что у нее было все, — Джун заговорила громче. — У нее был этот дом, двое прекрасных детей, деньги, положение в обществе. И Гордон. А главное, Мими этого не заслуживала, воспринимала как должное, считала, что все принадлежит ей по праву. — Джун сжала кулаки. — Такой человек, как Гордон, заслуживает большего. Ему нужна женщина, которая действительно ценит его, искренне любит, а не глупая самодовольная неженка!

— Но Мими считала вас подругой, — повторила Шарлотта.

— Ха! Мими никого никогда не считала подругой. Она даже не знала, что значит это слово.

— Вам не кажется, что здесь уместно «чья бы корова мычала, а твоя бы молчала»? — Шарлотта тут же пожалела о сказанном. Если Джун разозлится, из нее больше ни слова не вытянешь про убийство.

Джун пристально посмотрела на Шарлотту.

— В этом мире есть два вида людей: дающие и берущие. Мими была берущей — глупая эгоистка, которая считала, что все ей обязаны.

— А яд? — Шарлотта пыталась не дать Джун уклониться от темы. — Вы испекли две порции шоколадных пирожных в тот день, так? В одну подмешали дурман и дали попробовать Мими, а вторую принесли на собрание.

— Конечно, — презрительно усмехнулась Джун, — вы же умненькая горничная! Сами обо всем догадались, да? — Она засмеялась. — Я это заподозрила, когда вы нашли мои трусики. Тем хуже для вас. И что вам все это даст? Если вы не слышали, полиция уже арестовала убийц Мими, и вы ни черта не докажете. Ваши слова против моих.

— Да, боюсь, не докажу, — Шарлотта молилась, чтобы ничем не выдать себя, и одновременно жалела, что у нее не хватит наглости помахать мобильником перед самодовольной физиономией Джун.

Джун отступила на шаг и жестом предложила Шарлотте выйти из комнаты.

— Теперь можете идти. А если собираетесь бежать в полицию, я бы на вашем месте сначала дважды подумала.

Сжимая сумку, Шарлотта сделала шаг вперед, но Джун вытянула руку. Шарлотта напряглась.

— Кстати, — Джун снова засмеялась. — Учитывая обстоятельства, ваши услуги больше не нужны. Вы уволены! И не ждите рекомендаций. — Джун снова махнула рукой. — Теперь можете идти.

Шарлотта не стала терять время. Следя за Джун краем глаза, она прошла мимо. Продолжая молиться, Шарлотта так быстро прошла через кухню в прихожую, будто за ней по пятам гнался Цербер, и выбежала на улицу. Слишком легко, все время думала она. Джун слишком легко отпустила ее.

Шарлотта сбежала по ступенькам и не сбавляла скорости, пока не оказалась около фургона. Джун, может, и самонадеянная, но должна понимать, что Шарлотта молчать не будет.

Дрожащей рукой он открыла дверцу фургона. Наружу вырвался поток жара. На мгновение у Шарлотты подкосились ноги и сильно закружилась голова.

Чтобы не упасть, она вцепилась в руль и забросила сумку в машину. Не обращая внимания на жар, Шарлотта забралась в фургон, захлопнула дверцу и нажала кнопку автоматической блокировки дверей. Раздался утешительный щелчок, и она почувствовала себя в относительной безопасности. Только после этого она рискнула обернуться и, несмотря на жару, похолодела. Джун стояла в дверях, скрестив руки на груди, и смеялась.

— Хорошего вам дня! — закричала Джун, потом помахала рукой и снова рассмеялась.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — пробормотала Шарлотта. По лицу ее струился пот. Напускная храбрость не помогала: она не могла избавиться от ощущения близкой опасности, назойливого ужаса, так непохожего на предчувствие скорой победы.

Дрожа от стража, Шарлотта негнущимися пальцами вставила ключ в замок зажигания, завела фургон и рванула с места.

Только проехав несколько кварталов, она остановила машину у тротуара. Все еще опасаясь, что Джун догонит ее с минуты на минуту, Шарлотта на всякий случай не стала выключать двигатель, оставляя возможность для побега.

Тяжело дыша и поглядывая в зеркало заднего вида, Шарлотта направила струю воздуха из кондиционера прямо в лицо. Голова у нее болела так, будто внутри много часов подряд грохотал отбойный молоток. От холодного воздуха стало немного легче, но боже, как она устала… И как хочется пить. Рот словно ватой набит.

Но сейчас нет времени об этом думать. Шарлотта нащупала в кармане мобильный, поднесла его к уху и, горячо молясь, чтобы Джудит оставалась на линии, произнесла:

— Пожалуйста, скажи, что ты все слышала.

— Тетя, слышала каждое слово. Когда я поняла, что ты задумала, то схватила диктофон и записала на пленку каждое чертово слово. Нам очень повезло, что ты стояла к ней так близко. А теперь, пожалуйста, скажи мне, что ты уехала из этого дома.

Внезапно у Шарлотты все поплыло перед глазами, и она несколько раз моргнула, пытаясь вернуть взгляду четкость. Что-то не так, что-то…

— Тетя Чарли, ты слышишь меня? Ответь! Шарлотта кивнула, но потом поняла, что Джудит ее не видит. Нужно ответить.

— Да, я… остановила машину. Джудит, что-то не так… Я… Мне…

— Тетя Чарли!

Вдруг, словно сверкнула молния, Шарлотту осенило, что не так. Головная боль… Раздражительность… Жажда… Те же симптомы, которые были у Мими. Но когда и как?

Шарлотта крепче сжала телефон и прошептала:

— Я… Меня отравили… Она меня отравила. — В голове у нее стоял туман, мысли разбегались, но она попыталась вспомнить все, что происходило за день. Так можно вычислить момент, когда Джун отравила ее.

— Тетя, ты меня пугаешь! — закричала Джудит. — Кто тебя отравил? Где ты?

— Салат, — прошептала Шарлотта. — Я слышала шум.

— Тетя Чарли, я тебя не понимаю. Где ты, черт подери?

— Не ругайся, — пробормотала Шарлотта, ее сознание затуманилось. — Кажется, между Притания-стрит и Вашингтон-стрит. Скорее, Джудит. Пожалуйста, скорее.