Стервы исчезают в полночь

Глава 15

Несколько дней я пролежала в кровати. Не было желания ни есть, ни пить, ни вставать. Эрик приходил, поднимал меня на подушках и заставлял есть свежеприготовленный суп и пить лечебный отвар. Он не говорил ни слова, делал все молча, просто заставляя поддерживать в себе жизнь. На четвертый день он пришел и сел рядом на кровати. Ни супа, ни кружки с отваром у него не было. Я повернулась к нему, внимательно всматриваясь в лицо: посеревшее и осунувшееся.

— Я ведь тоже потерял брата.

В этой простой фразе скользила такая боль, что сердце больно кольнуло, отзываясь ответными чувствами. Я села на подушки и продолжала смотреть. Взгляд его уперся в стену рядом со мной.

— Рольф был единственным, кто понимал. Только он знал о том, что Зверь во мне просыпается.

— Что это было? Ведь обычные люди не имеют способностей?

Я взяла принесенную им кружку и отпила глоток.

— Обычные — нет. Но я — старший сын Нулары. Сила Кайт Ши передается только по женской линии, но в этот раз что-то пошло не так. Часть силы передалось мне, но в искаженном виде. Я пытался сдерживать ее, но не всегда получалось.

— Пойдем погуляем? — неожиданно для себя спросила я.

— Ты готова нарушить свое заточение? — удивленно посмотрел он на меня. — Давай помогу одеться.

— Я сама справлюсь, — я села на кровати и потянулась за платьем.

— Давай хотя бы служанку позову, — он встал и направился к двери.

— Не нужно.

Мне было неприятно чувствовать себя зависимой, неспособной даже одеться самостоятельно. Но, твердо решив справиться самой, через полчаса пришлось признать, что я потерпела полное поражение.

— Эрик, — крикнула я, и дверь моментально открылась. — Ты стоял за дверью?

— Конечно. Неужели ты думаешь, что я не знаю из чего состоят женские наряды? Да ты никогда в жизни не наденешь его сама.

— И зачем придумали такие сложные платья? — ворчала я, когда Эрик затягивал корсет, утягивая меня до размера тростинки.

— Что бы знатную женщину можно было отличить от простолюдинки.

— Можно подумать, что простолюдинка будет хуже выглядеть, если сможет свободно дышать.

— Странная ты, чем, по-твоему, должна отличаться жена графа от жены булочника?

— Умением печь булочки?

Эрик рассмеялся и отпустил завязки моего лифа. Я повернулась, положила руки ему на грудь и всмотрелась в глаза. Последние дни, когда я не вставала с кровати, у него не было такого ясного, лучезарного взгляда. Я поднялась на носочки и прикоснулась к его губам. Он ответил на поцелуй, прижимая к себе, распаляя меня все больше с каждой секундой.

Так и не завязанное до конца платье полетело на пол, а мы оказались на кровати. Все более страстно он целовал меня, его руки были настойчивы, спускаясь все ниже, снимая с меня юбка за юбкой весь ворох одежды. Да кто придумал такую моду, это ж все желание пройдет, пока кавалер снимает с дамы платье.

Когда его рука коснулась моей плоти, вздрогнула от неожиданности и нарастающего вожделения, не смогла сдержать протяжного стона, позволяющего все, подталкивающего его все более активно исследовать мое тело. Его губы вызывали мурашки, которые томной негой разбегались. Каждое место поцелуя горело, обжигало, доводя до экстаза, заставляя кричать и просить. Только полностью ощутив его в себе, я смогла притянуть, погасить свое желание в горячем поцелуе. Я выгнулась, в последний раз застонав.

— Я люблю тебя, — прошептала я и тут же испугалась своих слов.

Эрик ускорил темп и застонал, вжимаясь в меня все сильнее. Не услышал? Не захотел отвечать? Или ему нечего мне ответить? Сомнения раздирали меня и после, когда мы все-таки смогли одеться и спуститься во двор.

— Где тебя аргус носит? — услышала я скрипучий голос, как только мы оказались во дворе.

— У меня были дела, Матиас.

Я метнула взгляд на мужа. Всегда считала, что у меня тяжелые отношения с отцом, но, чтобы называть его по имени, даже я до такого не доходила.

— Меня твои дела не волнуют, — проскрипел старик, тыкая в сына тростью, — ты должен был выехать еще три дня назад. И только не говори, что тебя задержала … эта.

Матиас скривился, заставив себя посмотреть в мою сторону.

— Да, я не мог оставить Кайт одну в таком состоянии.

— Кошки не дохнут, — хрипло засмеялся отец.

— Знаете, что, — не выдержала я, — можете не любить меня, но относиться с уважением ко мне вы обязаны.

— К тебе? С уважением? Не смеши, деточка. Мне уже не в первый раз приходится указывать, где твое место. Угомонись и займи его, чтобы не приходилось повторять.

— Знаете, что?!

— Оставь! — голос Эрика зазвучал чуть громче.

Я замерла на полуфразе. Это он мне? Только же все начало налаживаться, а он опять мне рот затыкает?!

— Матиас, я дал тебе обещание, я его выполню. Выезжать мы будем завтра с утра.

— Мы? — повернулась я к мужу.

Он схватил меня за руку и крепко сжал. Мне надо помолчать? Хорошо, я помолчу. Ровно до того момента, как мы останемся одни.

Матиас кивнул и пошел в дом, с трудом опираясь на палку. Эрик проводил его взглядом, не выпуская мою руку.

— С его ногой стало хуже, — задумчиво проговорил он.

— Не хочешь объяснить, куда это мы едем завтра?

Эрик пошел вперед, вышел к пруду и скамейке, на которой в последнюю нашу встречи сидела Лиза.

— Отец приказал вернуть Рольфа домой.

— Ты делаешь все, что прикажет отец? — фыркнула я, выдергивая руку. — Не заметила у Матиас до сих пор особых отцовских чувств. Зачем ему это?

Эрик сел на скамейку, поднял с земли камушек, но не кинул, а стал вертеть в руках.

— Эй, я вопрос задала.

— Он хочет, чтобы я избавился от Призрачной Королевы, а заодно вернул Рольфа.

У меня глаза полезли на лоб.

— Избавиться от Элизы? Зачем ты тогда нянчился со мной? Мог бы не говорить мне ничего, съездить, сделать все, что приказал отец!

Камень полетел в воду, с шумом подняв кучу брызг.

— Потому что я не собираюсь выполнять его приказ. Раз ты достаточно хорошо себя чувствуешь, завтра утром мы поедем на Воронью пустошь, чтобы найти камень, который понадобится Маре для того, чтобы сделать зелье. Не уверен, что теперь оно поможет, но попробовать стоит.

— Ты хочешь спасти мою сестру? Зачем тебе это?

Эрик повернулся ко мне и несколько секунд не отрываясь смотрел на меня.

— Она твоя сестра, значит, часть семьи. Если ты думаешь, что Рольф ушел с ней только потому, что он еще не встречался с Призрачными королевами, ты плохо знаешь моего брата.

Я смотрела на него и не знала, как реагировать. Часть семьи? Не только он, но и Рольф пытался защитить мою сестру? Верить или нет? В моей семьей никто не заступался, предоставляя возможность выкручиваться самостоятельно. Нет, я была не против, это хорошая школа жизни, пару раз останешься одна в сложной ситуации и быстро научишься быть самостоятельной. А сейчас, по сути, чужие люди, которым нет никакой выгоды от помощи, пытаются защитить мою младшую сестру?

— Мне нужно проверить коня, — я поднялась со скамейки, намереваясь пройти в конюшню, но остановилась. Задумалась, сжав губы, повернулась к мужу. — Пойдешь со мной?

Лукавая улыбка озарила его лицо.

— Стыдно? Боишься идти одна? Ладно, пошли вдвоем. Но можешь не волноваться, после прихода твоего красного друга конюха как ветром сдуло.

Я облегченно выдохнула. Эрик был прав, после того как я использовала бедного парнишку, мне было стыдно показываться ему на глаза. Не то, чтобы я никогда не использовала парней, еще как использовала, и ничуть не жалела об этом. Но для нервной системы неизбалованного явлениями потусторонних сил парня, встреча с глазу на глаз с Демоном, был явный перебор. Мы прошли к конюшне, двери были распахнуты настежь, ветер хлопал створкой. Эрик остановился и нахмурился, задвинул меня за спину и знаком велел остановиться. Я не видела никакой опасности, но все же осталась снаружи.

Через минуту из конюшни раздался отборный мат мужа. Влетев следом, я остановилась у денника, где обычно стоял мой вороной конь из иного мира. Теперь там было пусто. Для надежности я прошла по всей конюшне, заглянула в каждое стойло.

— Его здесь нет.

Мы встретились с мужем в центре конюшни.

— Кто-то его выпустил. И я даже догадываюсь кто.

— Твой отец? — я вспомнила, что он шел как раз со стороны конюшни. — Чем ему помешал конь?

— Не знаю, — лицо Эрика было серьезным, — но он ведет какую-то свою игру. Какую, я не могу понять. То исчезает, то появляется там, где никогда его не видел.

— Мне показалось, или он и до этого не был особо адекватен?

Эрик взял меня за руку и вывел на улицу.

— Сегодня ты будешь сидеть в своей комнате, не хочу, чтобы ты встречалась с отцом. А я подготовлю все к нашему отъезду.

Войдя в нашу комнату, он усадил меня на кровать, порылся в резном комоде и вышел, напоследок, сказав, что обед велит принести прямо сюда.

Вот здорово. Давно меня не запирали в комнате на весь день. Без телефона. Даже книжки никто не предложил. Хотя, кто читает книги, в наше-то время. Тьфу, опять я переключаюсь на свою прошлую жизнь.

Я легла на кровать, раскинула руки и закрыла глаза, представляя, что я дома, в своей комнате. Напротив стоит стол с компьютером, наушники и розовый микрофон. На первом этаже хлопает дверь и возвращаются родители, прогуляв месячный бюджет обычного человека в казино. Удивительно, если раньше меня от одной мысли о транжирстве родителей передергивало, а сейчас накатила непонятная ностальгия. Ведь по большому счету мама хотела для меня лучшего — чтобы я была самостоятельной, научилась ответственности, могла сама себя обеспечить. Пусть даже это получалось коряво и из рук вон плохо. Сваливая на меня заботу о Лизе, ограничивая в средствах и передвижении, она своей неправильной заботой сделала из меня то, что сделала. Отъявленную стерву. Но хорошее в моей жизни все-таки было. Это Лиза. Та, ради кого я готова была терпеть и лишения, и издевательства.

Сейчас, когда сестры не было рядом, я четко почувствовала, как мне ее не хватает. Этого не чувствовала, когда она была рядом, вечно крутилась под ногами, просила взять ее во взрослую компанию. Зато резкое ее отсутствие чувствовалось особо остро.

Желание защитить сестру, захватило с новой силой. Самая главная опасность для Лизы — это она сама. Но там ей поможет Рольф. Или хотя бы будет рядом. А вот другая, непонятная мне опасность, была прямо у меня под носом.

Я открыла глаза. Сидеть сложа руки я не собираюсь и, пока Эрик готовится к нашему отъезду, я должна выяснить, почему его отец так сильно боится Призрачную Королеву.

Выскользнув из комнаты, я спустилась вниз. Эрик во дворе спорил с отцом на повышенных тонах, выясняя, куда делся мой конь. Конечно, Матиас отрицал то, что выпустил, продал или увел коня, но мне их спор был на руку. Пройдя к кабинету Матиаса, я осторожно приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Темные шторы были задернуты, лишь тонкий лучик света проникал внутрь.

Действовать нужно было быстро. Я просмотрела все бумаги, лежащие на столе. Пусто, счета, расписки, докладные. В ящиках тоже ничего интересного не оказалось. Прошлась по стенам, изучая фотографии: тоже пусто. В основном Матиас с Нуларой, молодые и счастливые, несколько явно вынужденных фотографий с детьми, где ни один из троих не был рад совместной съемке.

Неожиданно за спиной скрипнула дверь, я обернулась и столкнулась с колючим взглядом Матиаса.

— Что ты здесь вынюхиваешь?

Ситуация неоднозначная. Врать бесполезно, оправдаться невозможно, придется идти ва-банк.

— Шпионю.

Матиас ухмыльнулся и, стуча тростью, прошел в кабинет и сел за стол.

— Это я вижу. Что тебе нужно? Решила найти способ убраться отсюда? Так твой краснотелый дружок объяснил, что выхода у тебя другого нет, ты сама не захотела уйти, а здесь от участи Кайт Ши тебе не отказаться.

— Я знаю, что вы хотите избавиться от моей сестры. Чем вас так пугает Призрачная Королева?

Взгляд Матиаса, колкий до этого, стал невыносимо обжигающим. Все мои кошачьи инстинкты завыли в голос, я чувствовала опасность, которая от него исходила.

— Призрачная Королева, или Морриган, всегда появляется там, где грядет битва. Она питается силой войны и крови, может заклинаниями помогать той или иной стороне.

— Боитесь, что она окажется не на вашей? — настала и моя очередь усмехаться. — С таким отношением к людям, вряд ли вообще кто-то будет поддерживать вас.

Матиас приподнялся, опираясь на стол руками:

— Морриган приводит войны! Мне не нужны смерти в моем графстве! И так ненужных смертей было уже порядочно! Не знаю, кто из вас притягивает их больше, ты или твоя сестричка, но мне хватает и одного урода в семье!

— Это вы про кого еще?

— Про твоего муженька.

Матиас довольный уселся в кресло и откинулся на спинку.

— Ты же видела, в какую мерзкую тварь он превращается. Недоделок силы Кайт Ши.

— Как вы можете, он же ваш сын!

— Да и что с того? Меньшим уродом он от этого не перестал быть.

— Даже если он полуоборотень, он не причиняет никому вреда!

Такое отношение отца к сыну меня коробило. Это была несправедливость, которую я нахлебалась в своей семье, но со стороны это смотрелось еще ужаснее.

— Неужели?! Он не рассказал тебе, что сделал с Марой? Вы же, кажется, от нее недавно вернулись.

Я оторопела, все слова, которые я хотела выплеснуть на нерадивого отца, застряли в горле.

— А что с Марой?

Матиас полез в стол, вытащил папку, которую я уже листала, достал оттуда снимок, который я просмотрела и быстро убрала, слишком мерзкое было изображение, и протянул мне.

— И? — я сдержала пренебрежение, взяв карточку, на которой была девушка, лежащая в луже крови с разодранной одеждой. Лица ее не было видно, но по всему телу были нанесены кровоточащие раны.

— С Марой это сделал твой муж. Когда проклятье стало проявляться, он не мог совладать с гормонами, приходил в ярость от всего, перевоплощался на людях. Жители графства шарахались от него, никто не верил, что это кончится добром. И только Мара была рядом, понимала его, принимала этот отвратительный облик. Но и она отказалась быть с ним, правильно, зачем девочке такой урод.

Меня снова передернуло. Я смотрела на фотографию, вспоминала, какой жуткий вид был у Эрика, когда он стал оборотнем, представляла Мару, спокойную, принявшую все, что случилось с ней.

— Что произошло?

— Он разозлился и взял ее силой. Потом испугался, дал деру в лес, его искали около недели. По нашим обычаям оскверненная девушка не может жить полноценной жизнью, ее никто не возьмет замуж, будут обходить стороной. Единственный путь для таких — стать женой того, кто это с ней сделал. Но Эрик был рожден для того, чтобы стать мужем Кайт Ши. Поэтому Мара была изгнана за пределы графства. В этом вина Эрика. Как тебе такой муж?

— Он был слишком молод, — холодно ответила я, взвешивая каждое свое слово, — и никто не подсказал ему, что делать с новой для него силой.

— На меня косишься? — усмехнулся Матиас, забрал карточку у меня из рук, убрал в альбом. — Не стоит. Никто не знал и не знает, что делать с появившейся силой. Народ у нас простой, от столицы мы далеко, магов никто в глаза не видел, а о магических проявлениях у обычных людей только из рассказов прадедов знают. Так что некому было помогать.

— Вы могли бы поддержать, — не унималась я, — иногда поддержка и вера в человека значат намного больше, чем знания.

— Я похож на отца двух жеманных краль? — Матиас повысил тон, схватился за ручки кресла и крепко их сжал, наклонившись ко мне. — Я мужиков растил! Это бабы нянчатся и сюсюкают! Мне нужны были такие дети, чтобы смогли выполнить свой долг!

— Делать то, что вы говорите? Не мешаться под ногами и бежать к ноге по команде?! Они уже взрослые, свободные люди, чтобы самим решать, что делать!

— Можно подумать, ты чем-то от меня отличаешься? Что смотришь, удивленно глаза выпучив? Не так ли ты поступаешь со своей сестрой? Элиза ко мне, Элиза к ноге? — он хрипло засмеялся и снова вальяжно откинулся на спинку кресла.

У меня не было слов, чтобы ему перечить, он надавил на самое больное. Неужели я такая же? Эгоистичная стерва, которая хочет, чтобы другие выполняли ее желания? Я опустила руки, недавно сжатые в кулаки, и безвольно смотрела перед собой, нервно покусывая губы.

— Поняла, красотка? — ехидно заметил Матиас. — А теперь пошла вон. Займи свое место подле мужа и не суй свой нос куда не следует. Что за сын, даже жену за пояс заткнуть не может!

Он взял в руки документ со стола и углубился в чтение, показывая, что разговор окончен. Я вышла, тихо прикрыв за собой дверь. В противоположном конце коридора стоял Эрик, опершись о стену и смотрел на меня.

— Довольна?

— Чем? — не сразу поняла я.

— Все узнала, что хотела?

— Если честно, то нет, — огрызнулась я.

Настроение было испорчено, изнутри меня выл зверь, скреблись кошки, которые в один голос твердили о том, что я никудышная сестра, отвратительная жена и полностью эгоистичная стерва.

— Когда ты перестанешь лезть туда, куда тебя не просят?

— Тогда, когда ты перестанешь диктовать, что мне делать! — рявкнула я, но сдержаться не смогла, слезы хлынули рекой.

Эрик стоял, непонимающе смотря на меня. Наконец, он отошел от стены, подошел и притянул к себе. Я уткнулась в теплую, мягкую ткань рубашки и дала волю слезам. Я чувствовала его руки у себя на спине, его теплое дыхание и подбородок у себя на макушке. Тепло растекалось по моему телу, и от этого мне было так хорошо, как не было никогда в жизни.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. В момент меня захватывает мелкая дрожь, и в ней я чувствую, что мы соприкасаемся не просто физически, будто наши души открывают скорлупу и тянутся друг к другу. В его глазах вижу отражение своих чувств. Не говоря больше ни слова, он подхватывает меня на руки и относит в нашу комнату.

Нашу. Это слово пульсацией отдает у меня в голове. От этого становится тепло и приятно. Никогда бы не подумала, что мне понравится что-то делить на двоих. И постель — это то, что мне хочется разделить прямо сейчас.

Я не отвожу взгляда от него всю дорогу до нашей комнаты. Никаких прикосновений, только его руки держат меня. Но, когда закрывается дверь, полог сброшен. Нет больше необходимости сдерживаться. Первым спадает платье, нижние юбки и белье летят следом.

Мы чувствуем друг друга каждой клеточкой тела, соприкасаемся душами. Я ощущаю, как его зверь просыпается, он голоден, он хочет и стремится ко мне. Моя кошачья душа выгибается навстречу, но осторожничает. Мягко касаюсь его спины, провожу ногтями по ребрам, слышу, как он урчит, трется, стремится ко мне.

Миг, когда мы соединяемся, оба зверя срываются, рвутся навстречу друг другу, скребутся. А потом в один миг разлетаются страждущем воем по комнате, освобождая нас, оставляя только плоть, самих себя в нашем первозданном виде.

Они не ушли, но слились воедино, образуя более сильную энергию, которой не было до этого.