Стервы исчезают в полночь

Глава 16

— Ты плакала, — говорит он, проводя рукой у меня по спине. — Не верю, что отец смог наговорить тебе такого, чтобы вызвать слезы.

Я повернулась к нему, оперлась рукой о щеку и подтянула одеяло ближе к подбородку, закрывая все, что он мог видеть.

— Считаешь меня бесчувственной?

— Ты опять включила ежика, — укоризненно посмотрел он на меня. — Убери колючки и расскажи, что же тебя так сильно расстроило.

— Я со всем справлюсь, — села на кровати, поправила растрепавшиеся волосы и огляделась в поисках одежды.

— Ты хочешь сбежать, — Эрик накрыл мою руку своей, — даже не думай, что у тебя получится, пока мы не поговорим.

Сдаваться я не собиралась, можно подумать впервой меня пытаются развести на эмоции.

— Ты не рассказал, что связывало вас с Марой.

— Это так важно? — его взгляд потускнел, и я пожалела, что спросила. Ведь и так все знала, и снова подняла эту тему.

— Если нам придется и дальше быть мужем и женой, мы не должны ничего скрывать друг от друга.

— Ничего не скрывают только настоящие муж и жена, — холодно ответил он, вставая с кровати.

И снова этот холод. Вроде бы я давно привыкла к нему, но каждый раз, когда натыкаюсь на предательство, оно охватывает меня липкими руками, вызывая омерзение, и панику.

— Ты тоже ничего не говоришь, постоянно скрываешь все, что чувствуешь. Как я должен понимать, кто ты такая, как сделать так, чтобы разговор с отцом не доводил тебя до слез?! Ты не сможешь вернуться в свой мир и не сможешь вернуть в него сестру. Так начни, наконец, учиться жить в этом!

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что вазочка на столе задребезжала. Я вскочила, схватила одежду и быстро оделась. Злость кипела во мне. В первую очередь на себя. Я прекрасно понимала, что постоянно проживаю жизнь так, как жила в своем техногенном, компьютерном мире. Там, где были кибер преступники, гопники и майоры полиции, занимающиеся хищениями гос.банка.

Здесь же мир был совсем другой, и опасности в нем были иного рода. Никаких хейтеров, зато полно маньяков-сатанистов. Но, даже если это и другой мир, цель в нем у меня одна — защитить сестру.

Я выскочила на улицу, огляделась по сторонам, никого не увидела, но услышала голоса около конюшни, Эрик снова с кем-то спорил. Подойдя ближе, поняла, что лошади уже готовы, к седлам привязаны мешки с провизией и вещами.

— Ты готова? — Эрик повернулся ко мне, в его взгляде не было ни капли жалости, нежности, сострадания.

— Да, — также процедила я сквозь зубы.

— Садись в седло, мы отправляемся.

Я села. Поехала. Молча.

Открыв нам ворота, крестьяне, будто радовались тому, что мы покидаем деревню. Хотя, что я вру, они откровенно радовались. Шепотки за моей спиной говорили о том, что вот теперь-то смерти прекратятся, все наладится. У меня на этот счет было другое мнение.

Может, крестьяне и не знали принцип работы Кайт Ши, думая, что в мир иной отходят только там, где есть я. Но люди умирали по всему графству, и души их приходили ко мне. За последнее время я уже настолько привыкла к полупрозрачным теням, что перестала их пугаться, отходила в сторону, чтобы никто не видел, и пропускала их в мир иной. Где-то в подсознании вертелось, что оттуда может выскочить Миллт-и-Нос, злая, с луком в руке, или просто выпустить парочку собак. Но каждый раз было тихо, я закрывала кулон и с облегчением выдыхала.

В молчании прошел первый час нашей поездки. Все мои мысли закончились, думы передуманы, и мне откровенно надоело быть в тишине.

— А куда мы едем?

Эрик недовольно поджал губы.

— За камнем.

— За чем я понимаю, а куда?

— Воронья пустошь, к вечеру будем на месте.

— А где этот камень? Есть гора, из которой мы будем отколупывать его? Тогда почему мы не взяли кирку? — засыпала я его дурацкими вопросами.

Просто очень хотелось поговорить, наладить отношения, но пойти на попятную первой никак не позволяла гордость.

— Пожалуйста, не строй из себя жеманную дурочку, тебе это не идет.

Я замолчала.

— Не строю я, просто поговорить хочу. С тобой. Мы как-то плохо начали сегодняшнее утро.

— Это ты так извиняешься? — повернул он ко мне голову, и в глазах я заметила озорной огонек.

— Не извиняюсь. Потому что не за что. Это тебе на голову свалилась нежеланная жена с сестрой в придачу. Я же попала в другой мир, стала кошкой, убегала в мире смертных от бешеной охотницы. И это моя сестра скоро станет вороной, предсказывающей смерть.

Сейчас мы молчали оба.

— Извини, я не подумал, что для тебя это слишком много, столько пережить сразу. Наверное, наш мир кажется тебе чем-то ужасным и непонятным.

— Да нет, — пожала я плечами, — мир как мир. Вот если бы не было душа и пришлось мыться в тазике — было бы гораздо хуже.

Эрик засмеялся и положил свою руку на мою.

— Я знал, что жена у меня будет не из того мира, но не думал, что она будет просто «того».

— Чего того?! Это был комплимент или мне нужно тебе пощечину отвесить?

— Комплимент, — он обезоруживающе поднял обе руки, — и ничего больше. Я еще помню, какие у тебя острые когти.

— Когти у меня, когда я кошка, а ей… — не договорила я.

— … когда ты проводишь ими по спине, — подмигнул он мне.

Я прикрыла глаза, вспоминая прошедший вечер и почувствовала, как заливаюсь краской.

— Тебе очень идет, когда ты смущаешься, — продолжал издеваться надо мной Эрик.

— Было лучше, когда ты был чопорным, недовольным молчуном, — проворчала я, еле сдерживая улыбку.

— Тебе же не нравилось!

— Когда ты издеваешься надо мной, мне тоже не нравится.

— Я же твой муж, мне можно.

— И другим тоже можно?

— Другим нельзя, убью каждого, кто посмеет обидеть мою жену, — его лицо на секунду стало серьезным, но тут же он снова расплылся в улыбке. — А я могу смущать тебя сколько захочу.

— Дурак!

— Вот, ты уже можешь ругаться, значит, становишься обычным человеком, — рассмеялся он.

— А что там, впереди? — я протянула руку и показала на облако, которое с невероятной скоростью приближалось к нам.

— Ничего хорошего, — Эрик развернул коня и пустил его в галоп в противоположном направлении. Я не отставала ни на шаг, но облако приближалось намного быстрее. Первые клубы дыма заволокли ноги лошадей, они замедлили темп, а вскоре и вовсе остановились. Белесая дымка закрыла нас полностью, я перестала видеть Эрика, даже морду своего коня различала с трудом.

— Что это?

— Не что, а кто, — раздался голос мужа рядом. — Не двигайся, не говори и старайся не дышать.

— Ты меня пугаешь, — проговорил я шепотом, но в ответ не услышала ничего.

Страх сковал меня, хотелось пустить коня в галоп, но я вся сжалась, не шевелилась и прикрыла рот рукой, чтобы изо рта не вырывался воздух. Через минуту тишины прорвался тихий шорох. Он был едва слышим, но пронизывал насквозь, сползал холодными мурашками по спине и намертво сковывал ноги. Я почти перестала дышать, когда услышала над ухом едва уловимое движение, будто кто-то выдохнул прямо мне в шею.

— Вернись, — я не расслышала, а буквально прочувствовала эти слова, — вернись.

Сознание начало затуманиваться, я не видела и не ощущала ничего, кроме этого влекущего голоса. Захотелось домой, обнять сестру, поговорить с мамой. Казалось, все проблемы решатся там, стоит только вернуться. Я соскочила с коня и пошла. Не видела куда я иду, только знала, что сейчас делаю то, что правильно, то, что верно, что решит все мои проблемы.

Шаг. Еще шаг. Идти становится тяжело, будто что-то удерживает меня, но я стараюсь, пересиливаю себя, двигаюсь туда, где мне будет спокойно, где будет мама и сестра, и все будут счастливы.

— Кайт! — резкий голос выдернул меня из пелены.

Как рассеялся туман я и не заметила, небо было чистое, а я стояла у обрыва скалы, в шаге от зияющей внизу пропасти.

— Что я здесь делаю? — выдохнула я, вжимаясь сильнее в Эрика.

Он с шумом выдохнул.

— Мать Ана, сознание вернулось. Я думал, ты потеряешься в Забытьи навсегда.

— Почему я стою у пропасти?

Он отпустил меня, но придерживал рукой за талию.

— Туман Забытья забирает сознание, отправляя тебя на верную смерть.

— Зачем? — невпопад спросила я, пытаясь собрать свое сознание в кучку и запихнуть обратно в голову, расставив мысли по полочкам.

— Затем, что он не пускает никого к камням. Спастись можно только полностью перестав дышать и не двигаясь.

— Как же ты смог остановить меня?

Эрик посмотрел вниз, я проследила за его взглядом. Вместо дорогих хороших сапог, на его ногах была черная мохнатая шерсть.

— Ты превратился?

— Обычный человек не выдержит, а сущность может.

— Где наши лошади?

Я огляделась по сторонам, но их нигде не было.

— Убежали. Придется идти пешком, но осталось не так далеко.

Нужное нам место, действительно, было близко. Через пару километров я увидела гору, в которой зиял огромный вход в пещеру. Каменные своды были испещрены множеством иероглифов, лежащих на глубоких, но узких выемках. С первого шага я ощутила холод, пещера будто забирала жизнь, вытягивала из меня силу. Я пошатнулась и оперлась о стену.

— Не трогай! — Эрик отдернул мою руку.

— Ты чего? — обозлилась я на него. — Хочешь, чтобы я поскользнулась и грохнулась на каменный пол?

— Разве не чувствуешь? Пещера отбирает силы. Дотронешься — силы будут исчезать быстрее.

Я с недоверием посмотрела на стены. Вроде, ничего особенно, камень как камень, а опасаться я стала их больше, потому что чувствовала, что каждый шаг дается с большим трудом, чем предыдущий. Углубившись в пещеру настолько, что дневной свет остался далеко позади, я полностью потеряла ориентацию, на ощупь нашла Эрика и схватила его за рукав. Однако, это мало помогало, все равно я спотыкалась на каждом шагу.

— Чего ты спотыкаешься? — зашипел он на меня, когда я в очередной раз чуть не растянулась, вовремя успев повиснуть на нем.

— Я тебе не кошка, чтобы в темноте видеть, — зашипела я на него.

— Неужели?

Издевка в его голосе была такая откровенная, что я даже обидеться не успела.

— Хочешь сказать, что ты в темноте отлично видишь?

— Ты, как и я, из семейства кошачьих оборотней. Ночное зрение у нас в крови.

— Чего только у меня в крови не находили после ночных клубов, — усмехнулась я, — но ночного зрения точно не было. И как оно включается?

— Головой.

Я буквально услышала, как он постучал пальцами по лбу. Головой, говоришь? Я напряглась, пытаясь найти рычажок, который включит в моей голове фонарик. Но рычажок не находился, а видела все также плохо. Еще через пару шагов я все-таки упала, не включив, а отключив координацию в пространстве.

— Когда я говорю головой, — Эрик присел на корточки и больно дернул меня сразу за оба уха, — значит, головой.

Сознание будто прояснилось, перед глазами замерцали желтые точки, но, когда они рассеялись, я более-менее сносно смогла видеть стены пещеры в бледно-желтом цвете.

— Сработало! — обрадовалась я.

Дальше шли мы без приключений. Только я собралась открыть рот, чтобы спросить, долго ли еще, как увидела впереди неяркое мерцание. Точнее, я даже почувствовала своим кошачьим чутьем. В стенах пещеры то тут, то там появлялись слабые отблески от камней.

— Это то, что я думаю?

— Да. Осталось кому-то его взять.

— Ты так говоришь, что мне кажется это каким-то небезопасным.

— Никто до нас этого не делал. Настойка, которую варит Мара, многие годы помогала мне сдерживать зверя. Ей она тоже помогала.

— Маре? Зачем ей принимать настойку?

— Не важно, давай, вытащу камень.

Он протянул руку, но я его остановила.

— Это должна сделать я.

Глубоко вдохнула, приложила руку к камню, который мигал голубым светом прямо передо мной, и осторожно потянула на себя. Камень не поддался.

— Наверное, надо чем-то его поддеть, он же врос в скалу.

— Нет, его можно взять. Нужно направить свою энергию внутрь камня. Давай вместе.

Он положил руку сверху, и я почувствовала, как бежит его энергия через мою ладонь и устремляется прямо в камень. Пара секунд — и камень легко выскочил из скалы.

— Как-то все просто, — разочарованно протянула я.

— А ты хотела, чтобы как в книгах — куча препятствий, смертельных ловушек?

— Как-то так, — повертела я камень в руках, — как в «Индиане Джонс», выпадающие пики, сжимающиеся стены, выползающие из скалы змеи.

— Радуйся, что это не так. И пошли на выход.

Не успела я сделать и шага, как пол подо мной задрожал, а сверху начали сыпаться мелкие камни.

— Обвал, — только успел сказал Эрик, как груда камней обрушилась на нас.

Тишина и одиночество — две вещи, которые убивают. Придя в себя я открыла глаза, и с трудом вспомнила, где нахожусь. В темноте, разглядев только острые углы камней вокруг, попробовала пошевелить ногой, рукой, ничего не сковывало движений и не болело. Первое облегчение сменилось беспокойством.

— Эрик?

В ответ не раздалось ни звука. Я попыталась подняться, но нагромождение камней не позволяло вытянуть ногу. Где-то послышался шум, и на меня посыпалась мелкая каменная пыль. Отчихавшись и отмахавшись, я снова выкрикнула имя мужа.

— Жива? — Эрик спустила откуда-то сверху груды, смахнув на меня еще кучу пыли.

— Можно поосторожнее? — я вытащила изо рта маленький камешек и отбросила в сторону. — Ты на меня чуть не наступил.

— Ты кричишь так, что я по голосу знаю, где ты, — фыркнул он. — Камень у тебя?

Я осмотрелась вокруг, в темноте невозможно было ничего увидеть.

— Не знаю, — голос мой предательски дрогнул.

— Потеряла?

— Вот ты сейчас это сказал так, будто обвиняешь меня в чем-то?! Когда потолок упал мне на голову, я совсем не об этом думала.

— Пещера так просто нас не выпустит, так что поднимайся и давай искать камень, он должен светиться в темноте.

— Не могу.

— Что не можешь?

— Встать не могу, дубина ты! — я начала выходить из себя. — Ногу зажало! А ты даже не спросил, все ли со мной в порядке?

Пару секунд длилось полное молчание, даже камни перестали сыпаться.

— Давай посмотрю, — отмер мой муж, — я думал, что, раз говоришь, значит, все в порядке.

Он наклонился, стал ощупывать ногу, продвигаясь к голенищу сапог. Дошел до камней и осторожно подлез под них рукой, ощупывая застрявшую часть ноги.

— Тебе нужно встать на колени и вывернуть ногу.

Я приподнялась, перевернулась, Эрик в это время резко рванул ногу на себя, и она легко выскочила. От сопротивления я упала и угодила рукой во что-то мокрое.

— Что это? — я попыталась переставить руку, но везде находила только воду. И с каждой минутой она прибывала.

— Вода прибывает, нужно уходить.

— Куда? Мы в пещере, нас завалило.

— Там, где выше. Но сначала нужно найти камень.

Он начал быстро шарить руками, разгребая булыжники, четко проходя отрезок за отрезком. Так действовать можно было только применив кошачье зрение. Я настроилась и увидела Эрика, ползающего на коленях, достававшего из воды камни и выкидывающего ненужные обратно. В воде я ничего не видела, поэтому стала всматриваться в гору. Именно там я и увидела едва различимое мерцание. Вскарабкавшись, я раскидала остатки и достала из-под них мерцающий камень.

— Нашла.

Эрик поднял голову, кивнул и взбежал следом за мной. Схватив за руку, он потащил меня выше, прямо к тому месту, где потолок соприкасался с кучей упавших камней. Резкими движениями он стал раскидывать камни в сторону. Я с опаской смотрела вниз, откуда прибывала вода. Слишком быстро. Слишком медленно он откидывал камни.

— Мы не успеем, — выдала я совершенно спокойно.

— Если ты ничего не будешь делать, не успеем.

— Мы. Не. Успеем.

Я дернула его, заставив остановиться. Вода бурлила уже у нас под ногами, доходя до щиколоток. В порыве я прижалась к Эрику, он обхватил меня за плечи, притягивая к себе. Мне оставалось только зажмуриться. Было страшно, холодно и пусто. Я не успела сделать многое, не успела спасти Лизу, не вернулась домой, не призналась Эрику, что он мне дорог. Когда вода дошла до груди, я подняла голову, смотря прямо ему в глаза. В желтом кошачьем зрении они смотрелись неестественно и жутко: желтоватые суженные зрачки, как у кошачьих, дико смотрелись на его лице.

— Мне нужно тебе сказать, — начала я, но он прикрыл мне рот рукой.

— Слушай.

Я попыталась сосредоточиться, и услышала ритмичный стук, будто кто-то долбил молотком с той стороны скалы. Удары слышались все чаще, становились все громче. Вода доходила до подбородка, подбрасывала нас, сбивая с ног, отрывая от твердой поверхности. И, когда я начала захлебываться, громкий удар разнес камни над нашими головами. Вода хлынула наружу. Мы, протягивая руки вверх, зацепились за край. Первым вылез Эрик, втянул меня, оттащил в сторону, чтобы вырывающийся поток воды не снес нас вниз со скалы.

— Кто? — хотела спросить я, но уже видела перед собой нашего спасителя.