Стервы исчезают в полночь

Глава 17

Эрик

Едва отдышавшись, он первым делом осмотрел Кайт. С ней все было в порядке, не считая пары синяков и разорванных сапог. Но то, куда не отрываясь смотрела Кайт, было удивительным.

— Откуда он здесь? С того света?

— Не знаю, — Кайт поднялась на ноги и, немного прихрамывая, подошла к вороному коню, — но оборванная веревка говорит сама за себя. Его где-то держали на привязи.

Эрик подошел, провел рукой по шее коня, опустился и поднял ему ногу.

— Копыта сбиты в кровь, на шее веревка разорвала кожу. Он пытался вырваться до тех пор, пока это ему не удалось.

— Знаешь, что я сделаю с твоим отцом? — Кайт сжала кулаки.

Эрик прикрыл глаза и плотно сомкнул губы.

— Нет доказательств, что это сделал отец. Понимаю, он не самый лучший на свете человек, но обвинять без доказательств…

— Можно простить то, что я ему не нравлюсь, но он приказал тебе разобраться с моей сестрой, сейчас пропал конь. Этого мало?

— Это слова, — Эрик снял веревку и приладил ее в виде узды, — давай обвинять тогда, когда этому есть непосредственные доказательства. Крестьяне тоже обвиняли тебя в смертях девушек. Бездоказательно, но очень яростно. Им тоже нужно было поверить?

Кайт прикусила губу. Боковым зрением Эрик видел, что она многое хочет высказать и еле сдерживает себя.

— Садись, доедем до Мары, здесь не так далеко.

Он подсадил Кайт и взял коня под уздцы. Тот спокойно последовал за ним, переступая мощными ногами по камням.

— Как он узнал, что мы здесь? — разорвала я молчание.

— Вы оба связаны с миром мертвых, конь Миллт-и-Нос может быть предан только одному хозяину, и сейчас это ты. Наверняка он почувствовал, что ты в беде, и пришел на помощь.

Опять воцарилась тишина. Лишь ветки хрустели под ногами Эрика и раздавалось тихое фырканье коня. Каждый думал о своем. Эрик шел, ловя спиной взгляд жены. Он понимал, что предстоящая встреча с Марой не будет простой, ни для него, ни для него. Его раздирало на части, он признавал, что за последние дни сильно привязался к Кайт. Объединившее их горе потери родных сплотило, заставило идти вместе, а нарастающее чувство все чаще уводило его мысли в сторону от долга.

Теперь он смотрел на нее по-другому, не как на ношу или обязанность. Он чувствовал ее боль, принимал и разделял, всей душой стремился к тому, чтобы она лишний раз улыбнулась. Бесил ли его ее эгоистичный характер? Еще как! Но теперь он получал от этого наслаждение, вступая в спор, ощущал, как волна эмоций захлестывает его. Но если кто осмелился ей даже нагрубить, был готов разорвать на части.

Это чувство было ново и непонятно. Тогда, с Марой, его обуяло чувство собственничества, и Мара легко поддалась ему, принимая, сдерживая его нежностью и заботой. Только сейчас он понял, что это его и бесило, ее нежность, кротость. Он хотел боя, сражения, а получал мягкую постель и горячую еду каждый день.

С Кайт все было по-другому. Она не хотела уступать ни в чем, перетягивала одеяло на себя, давила на выполнении ее желаний. С ней каждый день был сродни битве, в которой не понятно, кто выиграет, а кто потерпит поражение. Но он и сам не мог понять, что для него приятнее, оказаться правым, выиграть бой, или проиграть ей. Сладко было и то, и другое.

— Вон ее дом, — его мысли прервала Кайт, показывая вперед, где на опушке леса виднелась деревянная крыша дома.

Мара уже стояла на крыльце. Эрик напрягся. Кайт, почувствовав это, спрыгнула с коня и пошла вперед. Мара обняла их обоих, пригласила в дом, отправила в комнаты переодеваться, а сама принялась за изготовление зелья. Эрик не стал дожидаться Кайт, спустился вниз первым. Мара держала в руках ступку, кроша в ней камень, на печи уже закипал котелок.

— Привет.

— Привет, — Мара не подняла головы, продолжая методично вращать пест в ступке.

— У тебя есть все остальное для зелья? Получится?

— Эрик, ты прекрасно знаешь, что все есть, — улыбнулась она и, наконец, подняла голову. — Успокойся, все будет хорошо, и с Элизой, и с Рольфом.

— Я бы хотел… — начал Эрик, но Мара остановила его.

— Перестань уже. Ты знаешь, я не хочу говорить о прошлом, что было, то было.

— А я хочу. Будущее не может строиться без прошлого.

— Вот тут я с мужем согласна, — их прервал голос Кайт. — Смотрю на вас двоих с первой нашей встречи, и понимаю, что без разговора мы дальше никуда не поедем. Поэтому даю вам время до утра, чтобы во всем разобраться.

Эрик метнул на жену недовольный взгляд, а Мара отставила ступку на стол и шагнула к двери. Но Кайт уже закрывала ее, подпирая чем-то со своей стороны. Эрик дернул за ручку, но дверь не поддалась.

— Открой!

— И не подумаю, — весело защебетала Кайт, — и не советую выбивать дверь, я подперла ее шкафом с настойками.

— Вот же стерва! — выругался Эрик. — Достану — убью!

Эрик хотел ударить дверь плечом, но Мара остановила его.

— Там все настойки, разобьешь, я тебя сама убью.

— Вот и договорились. Я возьму пока мазь, чтобы залечить раны коню. До встречи утром.

Хлопнула дверь, и воцарилась тишина.

— Стерва! — Эрик со злости саданул кулаком по двери.

— Поосторожнее, — засмеялась Мара, — я предупреждала про настойки.

Она продолжала постукивать толкушкой, раздалбливая камень.

— Давай уже стукну один раз, и он раскрошится, — Эрик протянул руку, чтобы взять ступку, но Мара отвернулась.

— А давай ты не будешь учить меня готовить зелья.

Эрик на секунду замер, а потом повернулся к ней всем телом.

— Ты стала дерзкой.

— Учусь у твоей жены, она хороший учитель в этом плане.

— О, да. Как быть эгоисткой и стервой она научит в два счета. Только не надо перенимать плохие привычки.

— В этом ты прав, у Кайт есть много положительных черт.

Эрик взял в руки сахарницу со стола и стал вертеть в руках, разглядывая потертый рисунок.

— И какие же хорошие качества ты в ней увидела?

— Отвага, смелость, прямолинейность, умение защитить себя и близких, преданность.

— Слишком много для нее. Определение стерва больше ей подходит.

— А ты хотел, чтобы Кайт Ши была кошкой-лапочкой? Она с мертвыми общается, по ту сторону ходит, слабому волей это не под силу.

— Но ты тоже сильная, — Эрик хотел продолжить, но голос его оборвался, и он сильнее вцепился в сахарницу, прожигая ее взглядом.

— Я была вынуждена стать такой, — Мара поставила ступку на стол и повернулась к Эрику, — а она такой была всегда. Уверена, ей тоже пришлось пройти немало трудностей, но такой характер, легкость в выстраивании собственных границ — он либо есть, либо нет.

— Я не хотел, чтобы ты становилась сильной, — Эрик взял руку Мары в свою и прикоснулся к ней губами.

Мара не отстранилась, села на табуретку рядом и провела рукой по его голове.

— Я верю, но ты живешь прошлым. Перестань, ты уже не шестнадцатилетний мальчишка с кучей амбиций, ты взрослый мужчина, на тебе все графство держится, у тебя прекрасная жена. Живи настоящим. Много раз я говорила, что не держу на тебя зла, я давно приняла свою судьбу, и живу ей.

Эрик усмехнулся. Еще недавно он говорил те же слова Кайт, а теперь они обращены в его сторону.

— Но, если ты все же хочешь что-то для меня сделать, чтобы искупить свою вину, — Эрик вздернул голову и посмотрел на Мару, — можешь выстроить мне новый дом и конюшню. Этот уже готов разваливаться на части.

Эрик вскочил на ноги, он сиял, как Сириус в безоблачную ночь. Что-то в душе его щелкнуло, отпустило, разомкнулась цепь, по которой многие годы проходил ток, мучавший его совесть. Грудь стала вздыматься высоко, а за спиной будто выросли крылья. Даже зверь внутри благодарно заурчал, будто его почесали за ушком.

— Раз уж мы так быстро все выяснили, — улыбнулась Мара, протягивая ему толокушку, — а до утра еще далеко, будешь помогать.

Кайт

— Вы тут спите, что ли?

С трудом оттащив шкаф в сторону (и как это я так легко сделала это вчера?), я заглянула в кухню. Мара спала на кушетке, а Эрик сидя за столом. Все-таки жестокая я, надо было хоть в середине ночи их открыть. Я подошла к столу, на котором стояло несколько бутылочек с настойкой. Время они зря не теряли, зелье было готово.

— Сони, подъем!

Эрик поднял голову, встряхнул, сонными глазами посмотрел на меня, потом на Мару. Та уже проснулась и быстро встала, поправляя растрепавшиеся волосы.

— Настойка готова, вы можете ехать.

— Можем, — у меня было полно энергии, судя по взглядам, отношения они выяснили, и недосказанности нет. А мне жутко не терпелось найти Лизу. — А куда ехать-то?

— Усадьба Призрачной Королевы находится в дне пути.

— У Призрачной Королевы есть усадьба? Там все предсказательницы войн живут?

Мара посмотрела на Эрика с усмешкой.

— Эрик, давай ты жене все по дороге расскажешь.

— Что рассказать?

Теперь Эрик и Мара смеялись оба.

— Любая Призрачная Королева — это обычный человек с необычными способностями. Ты можешь ходить по ту сторону жизни, общаешься с мертвыми, но ведь ты остаешься обычным человеком, ешь, пьешь, любишь. Призрачная Королева тоже имеет право на личную жизнь. Просто людям проще приходить в одно место, чтобы просить Королеву о чем-то.

— Согласна с тем, что все имеют право на личное. Но не все должны становиться воронами и предсказательницами!

— Не буду спорить, — Мара развела руки, — тебе лучше увидеть это самой.

Мы сели на лошадей, отправились в путь. Я чувствовала, что Эрику дышится легче после разговора с Марой, он с удовольствием подставлял лицо солнцу, засматривался на мелькающих мимо стрижей, шутил. Да и у меня сердце заходилось каждый раз, когда он смотрел на меня. Это такое щемящее чувство, когда бабочки порхают в животе, в голове клубится легкий туман, и тебе не хочется ничего, кроме как смотреть в ярко-голубые глаза твоего мужчины. Оказывается, правы были мужики, говоря, что бабы-дуры, что нам для счастья нужно? Только капля внимания и заботы.

— Вон виднеется крыша терема, скоро мы увидим твою сестру.

Я поднялась на стременах. Впереди из-за холма виднелась красная крыша с резными вензелями. Небольшой сад окружал дом, не было никакого высокого забора с нанизанными черепами, как я представляла себе жилище Призрачной Королевы. Подъехав ближе, я увидела Лизу и Рольфа, которые сидели на корточках в окружении лопухов капусты.

— Лиза! — я пустила лошадь вскачь, стараясь как можно быстрее добраться до сестры.

Увидев меня, она бросилась мне навстречу. Соскочив с лошади, я упала в объятия сестры.

— Как же я по тебе скучала, — прижала я растрепавшиеся волосы сестры.

— И я.

На глазах сестры навернулись слезы, она прижалась ко мне всем телом. Рядом мужчины раздавали жаркие рукопожатия. Встреча братьев тоже была долгожданной с обоих сторон.

— Дай угадаю, — Рольф хлопал брата по спине, что мне казалось, тот не выдержит, — папочка послал за мной? Хочет вернуть в лоно семьи?

— И это тоже, — рассмеялся Эрик, — но он прислал еще и за Призрачной Королевой.

Лицо Рольфа сразу изменилось, от отстранился от брата и встал между ним и Лизой.

— Можешь расслабиться, брат, — Эрик примирительно развел руки в стороны, — никто Элизу трогать не собирается. Я — не мой отец, и выполнять все его бездумные приказы не собираюсь.

Рольф еще минуту пристально смотрел на брата, затем отошел в сторону.

— Мы не хотим причинить вам вред, честно слово, — испугалась я. — Мы приехали только для того, чтобы помочь вам. Вот, — я достала из сумки пузырек и протянула Лизе, — мы сделали настойку. Мара сказала, что пяти пузырьков будет достаточно для того, чтобы успокоить Призрачную Королеву навсегда.

Сестра отшатнулась от меня, как от прокаженной.

— Ты не с добром пришла, сестра.

— Лиза, ты не понимаешь! — повысила я голос. — Это все можно убрать. Ты снова будешь нормальной, простой девчонкой. Как раньше!

— Ты снова хочешь, чтобы я была хуже тебя? Нормальной? То есть сейчас я, по-твоему, ненормальная?

— Лиза, пойми, это же ненормально, чтобы девушка превращалась в ворону и летала черти где, среди сотни трупов, каркая на всю округу!

— То есть мяукать и царапаться это сейчас в тренде, а перья и клюв не в моде? Ты на себя посмотри, какая ты нормальная?

— Я — нет. Я всегда была изгоем, и в семье, и среди так называемых друзей. Но я не хочу, чтобы ты была такой же. Хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь!

Лиза подошла ко мне, обхватила мои плечи и прижала к себе.

— Ты не понимаешь, но я очень надеюсь, что сможешь когда-нибудь понять. Призрачная Королева — это не проклятье, я — не изгой. Это я, это все мое. Я чувствую, что рождена именно для этого, я знаю, где будут войны и могу предсказать ход событий, я могу подбадривать солдат, внушая им близость победы. Разве это плохо? Помогать тем, кому нужна помощь?

— Кому нужна помощь, Лиза? — на глаза наворачивались слезы, от бессилия, от безысходности. — Тем, кто идет убивать друг друга? Им-то нужна помощь? Их останавливать нужно, а не провоцировать.

— Ты не понимаешь, сестра. Войны будут всегда, драки будут всегда. Жадность, власть, эгоизм — будут всегда. Но только ты решаешь, сунуть голову в песок или отчаянно сражаться. Но есть те, кто не хочет идти на войну, те, кому откровенно страшно, они боятся смерти, боятся боли, но у них нет другого выхода, кроме как идти и вступать в бой. И вот для них прихожу я, вселяю уверенность, даю силы, и только это дает хоть небольшой, но шанс на победу!

— А потом я отвожу толпы духов по ту сторону, — усмехнулась я, — зная, кто подтолкнул их к смерти.

— Нет. Мы — две связки одного целого. Ты — отправляешь их в последний путь, я знаю за что они умерли, знаю их мысли, их желания, их веру.

— Кому до этого дела, когда они уже мертвы?

Мое лицо исказила гримаса.

— И как ты можешь жить с этим, зная, что отправляешь на смерть людей?

— Ты не поймешь меня, — Лиза отошла в сторону, взяла за руку Рольфа. — Но, даже, если и так, я отправляю людей на смерть, делая ее не пустой и бессмысленной, а великой. Пусть так, но сейчас я перед тобой, я твоя сестра, могу обнять тебя, поговорить. Ты только посмотри, как мы все обустроили, какой дом, какой огород. Посмотри, какие мы посадили цветы.

— Я хочу, чтобы ты это выпила, — протянула я ей настойку.

Лицо Лизы изменилось, в очередной раз я не узнала свою сестренку.

— Можете остаться на ночь, но потом вам придется уйти.

Развернувшись, она ушла в дом. Я с надеждой посмотрела на Эрика, но Рольф опередил всех нас.

— Пойдем, прогуляемся, — он забрал у меня из рук настойку, убрал в сумку, и повел нас с Эриком по аллее в сад.

— Если что, Эрик, мой ответ будет такой же: я не вернусь домой, так и передай отцу. Все, что было в прошлом — в прошлом. Я живу здесь и сейчас, со своей любимой девушкой, мы вместе проходим через все этапы становления Призрачной Королевы. И, поверь, они проходят совсем не так, как об этом говорил отец. Либо он что-то придумал, либо моя Призрачная Королева совсем иная.

Я сжала кулаки, больно было слышать и про Призрачную Королеву, и про «мою девушку». Эрик взял мою руку, чувствуя, как во мне накапливается боль. Он чувствовал тоже самое. Брат, с которым он прожил всю жизнь, которого оберегал, который был единственным, кто знал все его секреты и также переживал все падения, отдалялся. Но Рольф будто не слышал этого, бодро шел вперед, пока не привел нас к небольшому саду.

Перед нами было несколько небольших саженцев, которые еще не успели окрепнуть. Тоненькие ветки колыхались от легкого дуновения ветерка, гнулись, но возвращались в вертикальное положение, как только ветер стихал.

— Вижу, вы только начали, — улыбнулась я, вспоминая мечту Лизы о своей даче, саде и огороде.

— Ты права, — Рольф как-то загадочно улыбнулся, от чего мне стало страшно. — На краю графства несколько дней назад произошла стычка, крестьяне пошли деревня на деревню, бойня была страшная. Остановить их никто не мог, да и хорошо, что не лезли. Именно тогда Элиза стала настоящей Призрачной Королевой, полностью вошла в свои права и была с дерущимися до самого конца.

Я задумалась, ведь, верно, пока Эрик и Мара выясняли отношения, я всю ночь провожала пришедших ко мне крестьян. Удивлялась, откуда столько молодых здоровых мужиков могло умереть в один день. А вот оно что, Лиза помогала и подбадривала битву.

— Значит, Призрачная Королева помогала людям убивать друг друга? — сорвалось с моих губ.

Рольф задумчиво покивал, резко вздернул голову и посмотрел на меня.

— Ты знаешь причину драки?

Он не отводил взгляда, пока я не замотала головой.

— А я знаю, и Элиза знала. Мужики одной деревни поймали девчонок и надругались над ними. Их отцы и братья отомстили за них. Думаю, не надо объяснять, на чьей стороне была Элиза?

— Я знаю свою сестру, — бодро начала я, но осеклась. Знаю ли? — Наверняка она была на стороне мстящих. Но это не отменяет того, что погибли люди. И те, кто виновен, и те, кто пошел мстить. А если теперь пойдут мстить те, чьи мужья погибли? Этот круг будет не остановить.

— Так всегда и было, одни смерти порождали другие. Но Элиза изменила этот порочный круг. Каждый, кто потерял своих родных может прийти и посадить в честь него дерево. Тогда на земле остается память, смерть не остается в стороне, а обе стороны конфликта встают на равных.

— Такого никогда не было, — Эрик прошел между деревьев, рассматривая пестрые ленточки с именами, привязанные к ветвям.

— Верно, — Рольф явно гордился тем, что придумала Лиза, — новая Королева — новые правила. Зря отец боялся, так и передай ему, мы не будем жить по тем правилам, которые записаны в его книгах, мы будем устанавливать свои.

Пока братья обсуждали то, как новые правила изменят жизнь графства, к чему это приведет, изменятся ли люди, смогут ли жить в мире, ценить жизнь и уважать смерть, я развернулась и пошла обратно к дому. Лизу я нашла на кухне, она что-то готовила, помешивала в котелке на печи. Еще раз я смогла убедиться, что Лиза может сделать уютным любой дом. Даже в нашем доме в прошлой жизни, где были блогеры, тусовки и азартные родители, она умудрялась наводить уют в моей комнате, предназначенной исключительно для привлечения подписчиков и зарабатывания денег. Лиза же делала так, что мне хотелось приходить домой исключительно для того, чтобы увидеть свою кровать заправленной, понять, что меня ценят и ждут.

— Лиз, прости, — я положила руку сестре на плечо, — я не хотела ни обидеть, ни задеть тебя. Просто я же твоя старшая сестра, я должна оберегать тебя от всего. А, когда не могу этого сделать, начинаю беситься.

Лиза сняла котелок с огня, отставила в сторону и обняла меня.

— Я знаю. Просто я уже не та маленькая Лиз, которую ты знала. Я выросла. Да, сильно неожиданно, даже для меня. Но, знаешь, 16 лет в этом мире не считается детским возрастом. Здесь заводят семьи, работают наравне со взрослыми, детей рожают.

— Лиза!

— Успокойся, рожать я не собираюсь. Даже замуж пока не тороплюсь, хоть Рольф и предлагал. Пока я хочу делать то, что будет приносить людям пользу.

— У тебя это уже неплохо получается, — погладила я сестру по руке.

— Ты видела мой сад? — встрепенулась сестра. — Правда, хорошая идея? Рольф говорит, такого раньше не было, и мои идеи взорвут этот мир.

— Будешь обмениваться опытом с другими Призрачными Королевами?

Лиза хлопнула длинными ресницами и замерла.

— А есть другие? Я бы с удовольствием! У меня столько идей, но я пока ничего не знаю о том, что должна делать Призрачная Королева. Рольф мне пару книжек нашел, сказал, что есть Академия, где учат таких, как я. Вообще, знаешь, такое необычное чувство, когда становишься из человека вороном, а потом обратно. Это что-то с чем-то.

Лиза тараторила без остановки выдавая новые эмоции, впечатления, рассказывая о том, каково это — быть вороной. А я смотрела и понимала, что Лиза права — она выросла, начала строить свою жизнь, стала делать то, что может только она. И я поняла Рольфа, гордо задиравшего нос, представляя идеи Лизы. Захотелось сказать что-то ободряющее, что я в нее верю, готова отпустить, но всегда буду рядом. Но не смогла. Паралич сковал мое тело, я смотрела на Лизу, но не могла ни пошевелиться, ни сказать ни слова. Внутри меня зарождалась энергия, раскручиваясь по спирали, захватывая меня всю, прожигая и подчиняя своей воле.

— Кайт, с тобой все в порядке?

Лиза встревоженно всматривалась в мое каменное лицо.

Энергия во мне закрутилась до упора, вырвавшись диким криком.

— Тагейрм, я иду к тебе!

Глаза Лизы отражали ужас, она кинулась ко мне, но черная мгла уже поглотила, утаскивая за собой.