Die Rolweine regen die Kreislaufsorgane stark auf
[Красное вине сильно возбуждает органы кровообращения (нем.)]
В уныньи медленном недуга и леченья
Скучает ум, молчат уста,
И жду я с жадностью минуты исцеленья,
Конца тяжёлого поста.
Удастся ль помянуть нам доблестное время
Упругих мышц и свежих сил,
Когда без устали ночей бессонных бремя
Наш бодрый возраст выносил?
До уст, взлелеянных вакхической отвагой,
Коснется ль снова, жар тая,
И мягким запахом и бархатною влагой
Вина пурпурная струя?
Садись! Достану я из-под седого слоя
Бутылку мшистую мою
И, набок наклоня, — с падучего отстоя
В стаканы бережно солью.
Но годы уж не те! И, кровь напитком жгучим
Бесплодно в жилах разогрев,
Уже мы не пойдем в волнении могучем
На праздник сладострастных дев.
Ни плечи белые, ни косы развитые,
Ни взор полуприподнятой
Уже не пробудят в нас страсти прожитые
И тела трепет молодой.
От фавна старого таятся робко девы
В зелено-свежей мгле дубров
И внемлют юношей влюблённые напевы
Сквозь шум колеблемых листов.
Боюсь, не вызвать бы, средь наших возлияний,
Перебирая жизни даль,
И горечь едкую иных воспоминаний
И современную печаль!
Не вспомнить бы людей враждующие лицы,
Их злобы грубые черты,
И их любовь, дряблей изношенной тряпицы,
Прикрытье жалкой клеветы;
Не встретить бы в веках насилий и стяжанья
Неисцелимую болезнь,
Не вспомнить бы утрат могильные преданья
И счастья смолкнувшую песнь.
Скорей — давай шутить! Пусть шутки дар нескромный
Даст волю блесткам острых слов,
Ярко мелькающих — как искры ночью тёмной
Над пеплом тлеющих костров.
Да! шутка нас спасет. Её мы за послугу
Сравним с красавицей больной,
В предсмертный час ещё дарящей другу
Привет улыбки молодой.
1856