ЛЕТОМ

Мой друг, не вижу я средь английских полей

Станицы сторожкой высоких журавлей,

И посвистом тройным в траве, всегда скошённой,

Не свищет перепел, отрадно затаённой,

Не стонет коростель в вечерней тишине;

Один — космополит — трепещет в вышине,

Как точка малая, веселый жаворонок,

И здесь его напев все так же чист и звонок;

Да воробей ещё — другой космополит

По кровлям и в садах и скачет, и пищит.

На Темзе не видать, чтоб диких уток стая

Садилась на воду, кругами налетая;

Ручные лебеди над грязью тусклых вод

Одни белеются, минуя пароход.

Сурово осудил невинные созданья

Жестокий человек на дальние изгнанья,

Пугая злобно их и силой, и враждой,

И смертью дикою — зане он царь земной.

Зато промышленность развита у народа,

И рабство тайное, и для иных свобода;

Все это хорошо, я скоро в прозе сам

Развитию хвалу торжественно воздам.

Но сердцем я дикарь! Мне хочется на лоно

Раздольной роскоши моих родных степей,

Где взору нет конца до края небосклона,

Где дремлет в знойный день станица журавлей,

Один настороже стоит, поднявши ногу,

И в миг опасности готов поднять тревогу;

Где слышен дергача протяжный, грустный стон,

Когда уходит день за дальний небосклон;

Где перепел свистит, таясь в зелёном море

Некошеной травы; где жить им на просторе

Привольно и легко, при ясном, тёплом дне,

В благоухающей, безбрежной стороне.

Иль наш дремучий лес, и шум, и колыханье,

И в чаще пенье птиц, и пчел и мух жужжанье…

И вновь мне хочется, чтоб мирно, без тревог,

В тенистой зелени я заплутаться мог,

Дождаться вечера… Закат в мерцаньи дальнем

По листьям золотым блестит лучом прощальным,

За птицей птица вслед смолкает в тишине,

И лес таинственный почиет в свежем сне;

Одни кузнечики, по ветреной привычке,

Трепещут у корней в болтливой перекличке.

Да где-то явственней становится слышна

Ручья журчащего бессонная волна.

И жду я месяца… Он встал над лесом мглистым,

Прокрался сквозь вершин отливом серебристым,

И призрачно встают, как бы из мира грез,

Все белые, стволы развесистых берёз,

Задумчиво в тиши понурились ветвями

И робко шепчутся пахучими листами…

Но месяц клонится, светлей лесная мгла,

Проснулась иволга, жужжа, летит пчела,

И вновь, разбуженный алеющей зарёю,

Заколебался лес под влажною росою.

1858

Загрузка...