Глава тринадцатая

РОК. Что женщина делает перед тем, как выйти замуж? Она покупает новую мебель, обои и ковры.

Из кинофильма «Разговор на подушке»

Теперь, когда Джейн приняла решение, тратить время на какую-то миссис Райли уже совершенно не хотелось. О каком судебном разбирательстве может идти речь, когда нужно думать о своей личной жизни? Джейн расположилась на диване с кофе и блокнотом и принялась вспоминать просмотренные вчера фильмы. Нужно было определить, какие же именно качества Дорис делают ее такой обаятельной и желанной. Получился следующий список.


1. Личность.

2. Поведение.

3. Внешность.

4. Одежда.

5. Квартира.


Перечень был составлен по степени убывания сложности, так что Джейн решила начать с конца. Сперва она оформит квартиру, как у Дорис, а там уже будет легче и самой перевоплотиться. В общем, первым делом квартира, а потом — сама Джейн.

Несмотря на неурядицы с погодой, девяносто восемь процентов магазинов было открыто — яркое свидетельство того, что главная религия Америки — это капитализм. Нью-Йорк же для поборников этой веры — Святая земля. Нигде больше в мире вы не найдете людей, которые бы любили деньги так же, как их любят жители Нью-Йорка. Снежная буря дала им чудесный повод подзаработать. Зонтики, лопаты, соль, теплые ботинки, шерстяные носки, теплый суп, горячий кофе, книги, видеокассеты, DVD, одеяла — все это было нужно, причем прямо сейчас. Никто не собирался отсиживаться дома, ведь можно было пойти в кафешку за углом. Закусочные были забиты до отказа. В магазинах скобяных товаров не протолкнуться. В «Блуминдейле», одном из крупнейших универсальных магазинов в Нью-Йорке, не осталось ни одной пары резиновых сапог. И Джейн двинулась в строительный супермаркет, располагавшийся всего в трех кварталах от ее дома. Там тоже была толпа народу.

Раньше Джейн была в этом магазине только один раз, и особого впечатления он на нее не произвел. Тогда она покупала вантуз (у нее засорился унитаз), а ныне приобрела пять банок желтой краски и одну банку белой, малярный валик, поднос, четыре стеклянные вазы, ярко-желтый чехол на диван, шесть дюжин искусственных ромашек, светло-голубые шелковые занавески (в гостиную и в спальню), два снежно-белых абажура, украшенных голубыми ленточками, белые простыни и наволочки и желтое фланелевое одеяло.

Джейн вернулась домой и тут же позвонила в фирму, продающую кровати (по телевизору постоянно шла их реклама, и Джейн помнила номер наизусть). Открыты ли они сегодня? Конечно же, открыты. Они работают семь дней в неделю и принимают заказы двадцать четыре часа в сутки, что бы там ни падало с неба — дождь, град или снег. Смогут ли они за дополнительную плату доставить кровать сегодня? Разумеется, разве что на это уйдет не два часа, как обычно, а четыре: в городе еще не все дороги расчищены. Но все получится. Через четыре часа мы будем стоять у ваших дверей.

— Отлично, — согласилась Джейн. — Я хочу сделать заказ.

Девушка сдвинула всю мебель в центр комнаты, накрыла ее старой простыней и принялась за ремонт. Она выкрасила стены в желтый, а сервант и книжные полки в белый цвет. Даже кофейный столик (сделанный, кстати, из стекла и металла) постигла та же судьба.

Потом Джейн натянула солнечный чехол на черный кожаный диван и аккуратно повесила новые шторы (краска на стенах еще не высохла, но Джейн не терпелось увидеть, как будут смотреться небесные шелковые занавески). Не успела она разобраться с гостиной, как в дверь позвонили. Это были грузчики.

— А, решили немножко обновить квартиру? — догадался первый, внося кровать.

— Да, вы правы, — подтвердила Джейн.

— И где у вас детская? Куда нести?

— У меня нет детей, — ответила Джейн и указала на спальню. — Вы ведь возьмете эту кровать, господа? В рекламе говорилось, что вы забираете старые кровати бесплатно.

— Так это для вас? — недоверчиво переспросил второй грузчик. — Вы хотите, чтобы мы забрали вашу большую кровать и оставили эту маленькую?

— Да. — Джейн подняла брови и отрубила прокурорским тоном: — Какие-то проблемы, господа?

Грузчики быстро разобрали большую кровать и вытащили ее вон, оставив Джейн один на один с ее новой девичьей кроваткой, все еще завернутой в полиэтилен.

— Наверное, это какая-нибудь модная штука. Ну, сам знаешь: отказ от всех земных благ и сосредоточение на самосовершенствовании, — гадал один из грузчиков, когда они уже сидели в своем грузовике.

— Ну да, что-нибудь типа йоги.

— Нет, тут другое. Те, кто занимаются йогой, спят на матах. Им кровать ни к чему.

— Может, она хочет податься в монахини и решила проверить, каково это — спать одной. Мало ли, не понравится.

На этом грузчики и сошлись. Эта девчонка решила изменить свою жизнь и уйти в обитель целомудрия, послушания и бедности. Сколько в Нью-Йорке чудаков!

В пять часов, когда все стены в квартире Джейн спорили с солнцем, когда новая кровать была уже заправлена белой простыней и накрыта цыплячьим одеялом, когда отовсюду кивали шелковые ромашки, Джейн раскрыла блокнот и решила, что самое время переходить к следующему пункту.

— Пункт четыре, — озвучила она. — Одежда.

Джейн села в лифт и спустилась на первый этаж. Сердце у нее прыгало от предвкушения перемен. То ли она надышалась краской, то ли так действовало ощущение наконец-то принятого решения, но такой счастливой и беззаботной она давно не была. Джейн открыла подвал и включила свет — тут же из-под ног шмыгнула перепуганная мышка и спряталась под старый вентилятор. Джейн обошла ржавый велосипед и направилась к древнему сундуку, заваленному горой коробок, где валялся пыльный абажур. Сундук принадлежал бабушке Элеонор. Когда бабушка умерла, она оставила весь гардероб единственной внучке, которая и не подозревала, что старые вещи могут ей однажды пригодиться. И вдруг оказалось, что бабушкины вещи — это то, что нужно, — единственное, что ей теперь необходимо. Джейн наклонилась и попыталась подтащить сундук за ручку: он оказался значительно тяжелее, чем ожидалось. Пришлось подниматься и просить консьержа помочь. Он кочевряжился до тех пор, пока Джейн не посулила ему за услуги пять долларов.

— Пятнадцать, — торговался консьерж.

— Хорошо, десять.

Вдвоем они выволокли сундук из подвала и дотащили до лифта.

— Что у вас там? — стонал консьерж, сгибаясь под тяжестью огромного ящика.

— Вещи моей бабушки, — ответила Джейн.

— Да? А вы уверены, что не сама бабушка?

— Уверена. Просто она обожала ходить за покупками.

— Интересненько, и что же она обычно покупала? Кирпичи?

Джейн рассмеялась и пристально посмотрела на своего измученного помощника.

«Вы очень скоро сами увидите, что там внутри», — подумала она, но вслух ничего не сказала.

Этой ночью Джейн спала в только что свежевыстиранной и выглаженной голубой шелковой пижаме своей бабушки. Ей понравилось: шелк, он такой прохладный и мягкий! Если не считать пары синяков, которые девушка схлопотала, ударившись во сне о стену, то ночь на новой, узкой кровати под желтым мягким одеялом прошла просто прекрасно. За прошедший день Джейн так намаялась, что даже холод не смог ее разбудить. Чтобы проветрить квартиру после покраски, пришлось открыть на ночь все окна, и утром, когда Джейн проснулась, губы у нее не отличались по цвету от пижамы. Впрочем, такие мелочи не имеют значения. Первая репетиция прошла успешно — Джейн в этом была твердо уверена. Все идет по плану.

Вскоре позвонил Джесси и сказал, что все дороги расчищены, автобусы ходят и он может приехать к Джейн, чтобы обсудить предстоящий процесс во всех подробностях.

— Я буду у тебя в девять часов. Хорошо? Привезу кексы. С тебя кофе.

Джейн уже почти согласилась, но вдруг сообразила: Джесси увидит, что она сделала со своей квартирой, и смутилась. Как она объяснит ему перемены? Кроме того, ей не хотелось разглашать тайну, пока она полностью не превратится в Дорис. По опыту последнего знакомства в баре Джейн поняла, что никакие полумеры тут не сработают. Только по выполнении всех пяти пунктов начнется настоящее волшебство — и она превратится в фею, о которой мечтают все мужчины.

— Э-э-э, нет. Давай поступим иначе. Я тут безвылазно просидела два дня. Надо все-таки куда-то выбраться. Давай пересечемся в городе. Я хоть кости разомну.

— Ты хоть была на улице, Джейн?

— На улице? Ну, я же сказала, нет. Я сидела дома и готовилась к процессу.

— Тогда смотри не перестарайся с разминанием костей. Главное, иди осторожно: там очень скользко. Я чуть шею себе не сломал, когда утром выходил за газетой.

— Ладно уж. Давай встретимся в кондитерской Пэтси на Сто десятой улице.

— Чудесно. Через час там. До встречи.

Джейн скинула бабушкину пижаму и натянула джинсы, теплые ботинки, черный свитер, черное пальто, перчатки и шарф, заправила длинные светлые волосы под берет, собрала все необходимые бумаги, поправила на носу очки и двинулась к двери.

Если все пойдет по плану, то это будет ее последний выход из дома в таком виде.

Загрузка...