Стильные штучки Джейн Спринг

Глава тридцать третья

После рождественских праздников Джейн как ни в чем не бывало вышла на работу. Она и не подозревала, какие жаркие споры разгорелись вокруг ее возвращения. Первую ставку сделал Грэхем. Он поставил пять долларов. Лентяйка Сюзан — шесть. Один доллар — утром, а потом еще пять — днем (прекрасный повод лишний раз зайти к Грэхему, не вызывая никаких подозрений).

— Вы решили повысить ставку? — засмеялся он и взял у Сюзан пятидолларовую купюру. — Вы знаете что-то такое, чего не знаем мы?

Грэхем посмотрел на секретаршу Джейн Спринг и всерьез задумался, все ли у него в порядке с головой? Неужели Сюзан тоже решила сменить имидж? Где ее болтающиеся на бедрах брюки и лохматые волосы? Это что, хвостик, да? Хвостик, перевязанный бантиком? Господи, в местных женщин, судя по всему, вселился какой-то бес. Может, есть смысл вызвать экстрасенса? Вот уж не гадал, что однажды будет благодарить Бога за то, что Марси не изменилась ни на йоту.

— Я ничего не знаю, — ответила Сюзан и покраснела. — Я просто надеюсь.

Спор затеяли о том, какая Джейн вернется на работу после рождественских праздников — старая или новая. Все полагали, что прежняя. Маловероятно, что фельдфебель в юбке может так долго играть столь неорганичную для нее роль. К тому же зачем? Общественность постановила, что план прокурора заключается в том, чтобы заключительное слово в суде произнести в проверенной временем жесткой манере и таким образом окончательно сразить присяжных.

Но утром в четверг, в восемь часов, Джейн вошла в украшенный открытками кабинет в туфельках и голубом пальто с большими пуговицами и шелковой оторочкой. Все, в том числе и проигравшие, вздохнули с облегчением. Этот вздох, наверное, долетел до самой Монтаны. Всем нравилась новая Джейн, все хотели, чтобы она осталась такой навсегда. Спор был попыткой забыть о тайных страхах и надеждах. Не могли же они коллективно встать на колени и молить Бога, чтобы Он оставил им их новую, всеми любимую Джейн?

Спор выиграла Лентяйка Сюзан и получила, к слову, весь куш: только она ставила на то, что Джейн останется Дорис. То ли Бог услышал молитвы Сюзан, то ли она действительно что-то знала. Этого Грэхем не мог решить, но, так или иначе, секретарша Джейн Спринг за один день стала на 174 доллара богаче. Сюзан была настолько уверена, что после праздников на работу придет все та же исправленная и дополненная Джейн, что и сама тоже пришла исправленная и дополненная.

Сюзан была несколько разочарована тем, что Грэхем абсолютно никак не отреагировал на ее преображение (может быть, просто не заметил? Мужчины, они такие невнимательные), не говоря уже о том, что так и не пригласил на свидание. Но она не оставляла надежды. «Это обязательно должно случиться. Всенепременно. В этом нельзя сомневаться. У мисс Спринг ведь все получается, справлюсь и я».

— Доброе утро, Сюзан. Ты сегодня отлично выглядишь, — сказала Джейн, с удовольствием отметив, что на ее секретарше коричневая твидовая юбка, свитер из верблюжьей шерсти, замшевые туфельки и марказитовая брошка, которую она сама подарила ей на Рождество.

— Спасибо, мисс Спринг.

На столе у Лентяйки Сюзан стояла ваза с гвоздиками, а рядом тарелка со свежеиспеченным шоколадным печеньем. Тут же лежала записка: «Счастливого Рождества. Угощайтесь, пожалуйста». Джейн взяла печенье и откусила кусочек.

— О, как вкусно! Ты сама это делала?

— Да, мисс Спринг, — ответила Сюзан и радостно улыбнулась.

Честно говоря, тесто для печенья она купила готовое. И что же с того? Пекла-то собственноручно — и это самое главное. Юной кулинарке было очень приятно, что начальнице понравилось печенье, и все-таки она надеялась, что Джейн возьмет только одно. Лакомство Сюзан пекла для Грэхема, именно его она хотела поразить своими кулинарными способностями. Пусть его дожидается полная тарелка.

— Спасибо, что ты перепечатала свидетельские показания. Твое трудолюбие просто восхитительно, ведь тебе, наверное, пришлось задержаться после работы. Я это очень ценю, Сюзан, — похвалила Джейн, облизывая с губ шоколадные крошки.

— Спасибо, мисс Спринг, — ответила Лентяйка Сюзан и покраснела. Что может быть лучше комплимента от человека, который тебе нравится? Разве что ямочка на подбородке Грэхема.

— Джейн, можно тебя на минутку? — Это была Марси.

— Марси, прости, пожалуйста. Боюсь тебя обидеть, но я спешу. Мне нужно в суд.

Марси взяла Джейн за руку и повела к себе в кабинет.

— Это займет тридцать секунд, я обещаю. Просто скажи мне, который? — попросила невеста, указывая на два сервиза, расставленных у нее на столе. Один был белый с золотым ободком. Другой — голубой с цветочками.

— Что, прости?

— Какой сервиз тебе больше нравится? Мы с Говардом выбираем фарфор для нашей квартиры. Это лучшее из того, что удалось найти в Нью-Йорке.

— Определись, это будет праздничный комплект посуды или повседневный? Если гостевой, приобретайте белый. Если повседневный — то цветной.

— Тебе кажется, что голубой не годится для праздников?

Джейн отрицательно покачала головой. Невероятно. Еще пару недель назад Марси не пришла бы к ней с подобным вопросом, а теперь советуется как с подружкой буквально по любому поводу.

— Понимаешь, Марси, я думаю, что купить белый не будет ошибкой в любом случае. А ты же не любишь ошибаться, я знаю.

— Да, Джейн, ты абсолютно права. Я так и скажу Говарду.

— Передавай ему от меня привет.

Как Джейн и опасалась, присяжные после праздников никуда не годились. Одни были слишком возбуждены (ну, перепили), другие — слишком сонные (переели индейки). В общем, не самое лучшее время для того, чтобы снова вызвать в качестве свидетеля Майка Миллбанка и подвергнуть его перекрестному допросу.

Без четверти девять Джейн Спринг заглянула в комнату свидетелей, где уже должен был ожидать Майк Миллбанк. Джейн норовила увидеть его по причинам, не имеющим отношения к делу миссис Райли. Объяснить их она вряд ли смогла бы, но всякий и так бы догадался: одного взгляда достаточно, чтобы понять, в чем тут дело. С утра Джейн оделась особенно тщательно. Она выбрала юбку цвета фламинго и подобрала к ней розовый свитер из ангоры. На волосах завязала два пикантных бантика, а в уши вдела жемчужные сережки.

— Доброе утро, инспектор! — весело поприветствовала Миллбанка Джейн, поставила на стол сумочку и принялась снимать перчатки.

— Здравствуйте, мисс Спринг.

Его голос прозвучал так сердито и резко, что Джейн поежилась, как от холодного ветра.

— В прошлый раз вы очень хорошо держались, инспектор. Все тогда прошло великолепно, но сегодня будет значительно сложнее, ведь придется иметь дело не со мной, а с мистером Бэнкрофтом. Но не волнуйтесь. Я буду рядом, я буду начеку. Если что, мигом начну протестовать.

— Это очень мило с вашей стороны, — не без язвительности протянул Майк Миллбанк.

— Что, простите?

— Я говорю, что очень мило с вашей стороны предложить мне сегодня личную помощь.

— Извините, инспектор, я что-то делаю не так? Или что-то случилось?

Майк наклонился к Джейн:

— Хотите знать, как вы можете помочь мне? Хотите знать, что вам нужно делать? Перестаньте флиртовать с адвокатом и займитесь, наконец, своими прямыми обязанностями.

— Что? — воскликнула Джейн (она была не в состоянии сдержаться). — Что вы хотите этим сказать, инспектор?!

— Что сказал, то и хотел. Вы уже все слышали. Я же не слепой, мисс Спринг. Вы отправляетесь с ним в «Белого льва». Обедаете вместе в сочельник. Краснеете всякий раз, когда он с вами заговаривает. Это суд, мисс Спринг, а не вечеринка для тех, кому за тридцать. Убит офицер полиции, и мы здесь собрались для того, чтобы наказать его убийцу. Вернее, лично я сюда за этим пришел. Я полагал, что мы с вами единомышленники. Что ж, видимо, я ошибался.

У Джейн чуть глаза на лоб не выскочили. Как он смеет сомневаться в ее преданности правосудию, в ее профессионализме?!

— Инспектор, — холодно начала она и сплела на груди руки. Лоб взрезала морщинка. Теперь девушка снова напоминала прежнюю Джейн Спринг. Но ей удалось все-таки сдержать себя. — Я…

— Я лучше вас знаю, что я инспектор, — парировал Майк. — Если вы будете строить глазки адвокату, мы наверняка проиграем дело. Что до меня, то я чувствую себя ответственным за результат. Вы же, судя по всему, уже забыли, что такое ответственность, а помните лишь время предстоящего свидания с мистером Бэнкрофтом.

— Ну, знаете ли! — ответила Джейн, уже принявшись за свои дыхательные упражнения. — Мне очень странно и больно слышать от вас такие слова. Учтите, инспектор, я стремлюсь выиграть это дело ничуть не меньше, чем вы. И примите к сведению — я не заигрываю с адвокатом. Я никогда бы не опустилась до такого. У нас с ним были исключительно деловые встречи. Сугубо деловые.

— Неужели? И вы всегда пьете мартини на переговорах? Забавно. Все теперь так делают? Я, наверное, сильно отстал от жизни.

Звонок. Заседание начинается. Прокурор взяла сумочку и пошла к выходу. Лицо у нее просто горело.

— Встретимся в зале суда.

Джейн шла к столу и представляла, что у нее вот-вот из ушей повалит пар. Точь-в-точь как это бывает в мультфильмах. Как он посмел обвинять ее в отсутствии чувства долга и профессиональной этики! Почему? То, что она пообедала с мужчиной, еще не причина забыть о работе. Джейн краснеет, когда Чип с ней заговаривает? Ерунда. У инспектора просто разыгралось воображение.

Придется продемонстрировать, что для нее сейчас самое главное — этот судебный процесс.

Тут следует отметить, что прокурор приняла решение исключительно вовремя. Потому что, когда в пять минут десятого Чип Бэнкрофт встал и заговорил, и следа не осталось от того ласкового, нежного мальчика, который приглашал Джейн обедать, который открывал перед ней сердце, который подарил ей на Рождество весь Нью-Йорк, — ни следа. Вместо него Джейн увидела самоуверенного, неприятного мужчину. Она мгновенно поняла, что происходит. Чипу нужно во что бы то ни стало уничтожить опасного свидетеля. Оставаясь Кэри Грантом, он этого сделать не сможет.

Так что прочь очарование! Да здравствует ненависть!

Чип Бэнкрофт в течение двух часов издевался над Майком Миллбанком, стараясь сломить его и заставить присяжных усомниться в показаниях инспектора. Джейн едва могла усидеть на месте. Человек, который ей нравился в понедельник, издевался над человеком, который ей нравился во вторник. А сегодня был четверг — и Джейн уже совсем ничего не понимала. Кого она любит? Любит ли кого-нибудь?

— Ответьте, пожалуйста, инспектор, каково было душевное состояние миссис Райли во время вашего допроса? Она была в отчаянии?

— Да, она была подавлена.

— Значит, миссис Райли пребывала в отчаянии, потому что неумышленно, сама не желая того, убила любимого мужа.

— Протестую. Навязывание свидетелю своего мнения, — объявила Джейн сладким голосом и бросила взгляд на инспектора. «Я вам докажу, что знакома с понятием «долг». Слышите, докажу!» — говорил ее взгляд.

— Протест принят.

— Инспектор Миллбанк, вы утверждали, что, когда прибыли на место преступления, миссис Райли сказала вам, что она застрелила своего мужа.

— Да, именно так.

— А час спустя, на допросе в полицейском участке, ока заявила, что пистолет выстрелил случайно.

— Да, но я полагаю, что за это время обвиняемая успела придумать себе оправдание. И впоследствии его придерживалась.

— Вы полагаете?

— Да.

— Инспектор, мы с вами находимся в суде. Нас интересуют только непреложные факты. Не имеет значения, что вы там «полагаете». Что бы творилось в мире, если бы мы осуждали всех подозреваемых только на том основании, что полиция считает их виновными? Я много имел дела с людьми и думаю, им раз плюнуть — обвинить Белоснежку в проституции и бродяжничестве только на том основании, что она жила в одном домике с семью гномами.

Присяжные засмеялись. Одно очко в пользу Чипа.

— Протестую! — крикнула Джейн — несколько громче, чем это сделала бы Дорис. Она тут же это поняла и поправилась, повторив то же самое, но значительно тише и мягче: — Протестую!

— Мисс Спринг! — ответил ей судья Шепперд. — Можете оставить ваши эмоции для самодеятельного театра, а ваши мнения — для мемуаров. Присяжные не будут принимать во внимание услышанное из уст мистера Бэнкрофта.

Джейн бурлила от злости. Как смеет Чип сомневаться в честности инспектора Миллбанка?! Нужно показать присяжным, насколько адвокат не прав. Джейн тяжко вздохнула и что-то возмущенно пробормотала себе под нос. Присяжные это услышали, но она не успокоилась. Она была готова рвать и метать. Ей хотелось встать и заорать: «Дамы и господа, присяжные заседатели, я страшно злюсь на этого человека, инспектора Миллбанка, и все равно готова со спокойной совестью утверждать, что не встречала никого честнее. Он посвятил всего себя службе, то есть защите вашего спокойствия. У него даже не остается времени на личную жизнь». Ей хотелось по очереди хватать присяжных за грудки и объяснять им каждому в отдельности: «Это настолько честный и благородный человек, что он предложил мне помощь и защиту, несмотря на все наши разногласия». Но вместо этого Джейн поправила волосы и скрестила ножки.

— Скажите, инспектор, вы ведь лично заинтересованы в исходе этого дела, не так ли? — спросил Чип и довольно ухмыльнулся.

— Лично заинтересован?

— Да. Убит офицер полиции. Это преступление против всего вашего клана. Не имеет значения, виновата Лора Райли или нет, — вы жаждете мести в любом случае, потому что по вашим неписаным законам кто-то должен быть наказан. Ведь я прав?

— Нет, понести наказание должен не кто-то, а тот, кто виновен в преступлении.

— Ага, как Роуз и Артур Штейнеры? Они-то в чем были виноваты?

Майк Миллбанк вздрогнул. Он не ожидал, что Чип откопает эту историю. Джейн чуть не свалилась со стула. Она не знала, кто такие эти Роза и Артур Штейнеры, но подозревала, куда ведет Чип Бэнкрофт, и направление ей очень не понравилось.

— Протестую, ваша честь. Не имеет отношения к делу.

— Ваша честь, позвольте объяснить.

— Да, пожалуйста, я вас слушаю.

— Инспектор Миллбанк, правда ли, что пять лет назад августовской ночью вы и ваш напарник детектив Круз взломали дверь квартиры, принадлежавшей престарелой паре — Роуз и Артуру Штейнерам? Вы нацепили на них наручники и арестовали именем закона, заявив, что супруги обвиняются в торговле наркотиками. Было?

— Да, но…

— Не нужно объяснений, достаточно простого «да». А правда ли, что впоследствии выяснилось, что эти старики ни в чем не виноваты, а вы ворвались не в ту квартиру?

Присяжные затаили дыхание.

— Это была бюрократическая ошибка, — ответил Майк, обращаясь не к присяжным и не к адвокату, а к судье. — Торговцы наркотиками были в шестидесятой квартире. В ордере, полученном нами, значилась шестьдесят первая. Такое иногда случается. Мы потом очень извинялись перед Штейнерами и на следующий день вставили им новую дверь.

— О, это было очень мило с вашей стороны, инспектор. Подарить людям новую дверь после того, как вы взломали старую, ворвались к ним в квартиру, арестовали, унизили и запугали несчастных.

— Протестую, ваша честь! — воскликнула Джейн.

— Протест принят.

Присяжные делали торопливые заметки. Джейн почувствовала, что задыхается и может упасть в обморок от перенапряжения. В первый раз за прошедшие десять дней прежняя Джейн Спринг запросилась наружу. Она требовала слова. Но нет, нет, нужно держать себя в ежовых рукавицах. Дорис бы на ее месте так и поступила. Джейн стиснула челюсть. Она сделала вдох-выдох и скрестила руки на ангорском свитере. Да, Майк Миллбанк вел себя с ней далеко не по-дружески. Но если быть до конца честной, то, пожалуй, он имел на это право. Не дело прокурору пить с адвокатом во время процесса. Но Чип, Чип! Подлец! Как он смеет сомневаться в честности Майка, как он смеет марать его безупречную репутацию! И главное — чем! Какой-то дурацкой бюрократической ошибкой пятилетней давности. Нет, это просто возмутительно!

Джесси чувствовал, как нервничает Джейн. Он видел, как напряжены ее плечи. Еще немного — и ее просто разорвет от сдерживаемого гнева. Джесси никак не мог понять, почему Джейн так переживает. Она сотни раз была в суде и должна привыкнуть: ведь это обычная стратегия. Чужого свидетеля не грех и слопать. Джейн и сама в былые времена не брезговала каннибальским обедом, чего же она ждет от Бэнкрофта? Это же предусмотрено правилами игры. Ты ешь моего свидетеля, я твоего.

— Итак, инспектор, я повторю вам все тот же вопрос. Приходилось ли вам обвинять в совершении преступления не того человека?

— Да, но…

— Зафиксирован ли в каких-нибудь официальных документах тот факт, что вы арестовали не того, кого нужно?

— Да.

— То есть всем известно, что вы любите посамовольничать. Вам нравится использовать закон в собственных интересах. Да?

— Протестую! — не вынесла Джейн, соскакивая с прокурорского стула.

— Протест принят.

— Все, вопросов больше нет, — промурлыкал Чип Бэнкрофт и довольно облизнулся.

Допрос Майка Миллбанка завершился. Судья объявил, что сегодня он должен участвовать в другом слушанье, и распустил суд до завтра. Чип при первой же возможности подошел к Джейн и сел на угол ее стола:

— Не очень расстроилась? Прости, что немножко потрепал парнишку, но ты ушла слишком далеко вперед. Мне нужно как-то тебя догонять.

— Мистер Бэнкрофт, после подлых нападок на моего лучшего свидетеля вы просто недостойны звания джентльмена. Этот дурацкий инцидент, успевший уже мохом порасти, не имеет никакого отношения к нынешнему делу. Более того, вы сами прекрасно понимаете, что в случившемся недоразумении инспектор Миллбанк виноват не был. Вы, оказывается, очень боитесь за исход дела. В противном случае вы не стали бы прибегать к столь жалким ухищрениям.

— К жалким ухищрениям, Джейн? — рассмеялся Чип. — Это же в прежние времена была твоя излюбленная тактика. Неужели забыла? Ах, какая у нас короткая девичья память!

— Люди меняются.

Джейн оглянулась и поискала глазами инспектора Миллбанка. Ей не терпелось похвалить его за то, что он предельно достойно держался под пулеметным огнем Чипа Бэнкрофта. Но инспектор уже скрылся.

Джейн мрачно вздохнула и надела пальто.

— Пообедаешь со мной?

Прокурор защелкнула сумочку и натянула перчатки.

— Увидимся завтра, мистер Бэнкрофт. Мне пора домой. Я хотела помыть голову.

— Да, не слишком-то удачный выдался сегодня денек, — угрюмо пробурчал Джесси, когда они с Джейн возвращались на работу.

«Ты и представить себе не можешь, до какой степени неудачный, — хотела сказать Джейн. — Сначала меня отчитал инспектор Миллбанк. Затем адвокат сожрал нашего свидетеля, как раз этого несчастного инспектора Миллбанка». Но вслух она произнесла:

— В голове не укладывается, что Чип Бэнкрофт посмел усомниться в честности Майка Миллбанка.

— Успокойся, Джейн, пока все идет хорошо. Играешь ты просто великолепно.

Все идет хорошо? Джейн не была в этом уверена. Чип нынче отыгрался за все прошлые потери. Нет, как только она придет домой, первым делом усядется проверять записи: нужно убедиться в отсутствии новых неожиданностей со стороны врага.

Добравшись до кабинета, Джейн сразу же позвонила Миллбанку. Она хотела сказать, что все в порядке, что он молодец и что она, со своей стороны, тоже пыталась ему помочь. Но дозвониться не удалось: инспектор попросил передать всем, что его нет на месте. Джейн оставила ему сообщение. Он не перезвонил.

Джейн подумала, что неплохо бы сейчас взбодриться кофе, и отправилась на кухню. Проходя мимо кабинета Марси, она отметила, что там пусто, и неожиданно для себя зашла внутрь. Заметила, что стопка свадебных журналов на столе Марси значительно выросла с тех пор, как она побывала здесь в последний раз. Интересно, хоть что-нибудь осталось на прилавках?

Джейн взяла верхний номер в стопке и принялась листать. Мысли ее блуждали от инспектора Миллбанка к журналу и от журнала к инспектору Миллбанку. Платья. Кольца. Фарфор. Торты. Все необходимое для свадьбы. Статья про медовый месяц. Фотография. Счастливая парочка на горном курорте возлежит в ванне в виде сердца. Нет, это не для меня. А вот еще. Гавайи. Молодожены прогуливаются по вечернему пляжу на фоне заката. О, вот это мне нравится значительно больше.

Джейн склонилась над столом Марси и принялась изучать каталог, посвященный свадебным платьям. Кошмар. Нет. Нет. Ох, какой ужас! А вот это вполне. А это! Дивная красота! Джейн остановилась на белом макси в стиле пятидесятых с белым бантом на груди. Затем оглянулась и тихонько вырвала понравившуюся страницу.

— Привет, Джейн, — произнесла Марси, входя в кабинет.

Джейн вздрогнула, сложила вырванную страницу вчетверо и засунула под блузку.

— Привет, Марси, — весело ответила она и, уже повернувшись к хозяйке, положила журнал на место. — Я зашла попросить у тебя совета, а то у меня тут небольшие проблемы.

— Ну конечно, Джейн, я всегда рада тебе помочь.

Джейн задала Марси ерундовый вопрос, ответ на который и сама знала, поблагодарила ее и пошла к себе в кабинет. Добравшись дотуда, она вытащила из бюстгальтера добычу и аккуратно разгладила измятый листок. Расправила — и счастливо улыбнулась. Она нашла подходящее свадебное платье. А еще за прошедшие две недели она нашла истинную себя. Это точно, теперь-то Джейн знала, кто она на самом деле.

Оставался пустячок. Нужно найти его.