Столкновение в Вихре

Жюльен и Флэмми были так счастливы видеть свою подругу, что в начале едва могли вымолвить хоть слово, но им не нужно было много говорить, потому что Кенди была так взволнована, что некоторое время не позволяла им говорить, болтая и хихикая, как соловей весной. Она рассказала им о своих прошедших днях на фронте, что она там пережила и как скучала по всем в Святом Жаке, и поскольку волнению блондинки казалось, не было конца, вскоре она заставила двух брюнеток переполниться ее безграничным запасом энергии и улыбок.

Однако, Жюльен умудрилась объяснять Кенди, что ее муж Жерар был уволен по состоянию здоровья, но быстро поправлялся в больнице в Лоррейне. Она ожидала увольнения, чтобы она смогла поехать в эту область и, наконец, встретить его там. От Кенди не укрылось, что лицо подруги стало неожиданно моложе и лучилось радостью. Завеса печали, которая покрывала ее выражение в течение всего времени, что она знала ее, исчезла, показывая Кенди женщину, прежде не виденную. Молодая блондинка предположила, что она, наконец, встретила настоящую Жюльен, ту, которая не опасалась за жизнь своего мужа каждую минуту. Кенди восхищалась подругой даже больше, познав на собственном опыте, каково это, когда кто-то любимый сражается на фронте. Блондинка только что переносила подобное состояние в течение нескольких месяцев, а ее подруга выносила ситуацию в течение долгих лет.

- Я так счастлива за тебя, Жюли, - сказала ей Кенди с улыбкой. - Теперь ты сможешь немного подумать об усыновлении ребенка. Обещай мне, что подумаешь.

- Конечно, подумаю, - ответила Жюльен, улыбаясь в ответ. - В следующий раз, когда ты приедешь во Францию, тебе будут рады в доме Буссени, и ты наверняка встретишься с нашим ребенком.

- Будь уверена, - сказала Кенди Жюльен и затем, повернувшись к Флэмми, она спросила ее о планах на будущее.

- Ты знаешь, Кенди, я много думала о возвращении в Чикаго, - с сомнением отвечала Флэмми. - Даже если, что я действительно хочу повидать свою семью, это было так давно, когда я в последний раз их видела, что я не уверена, будет ли мне хорошо с ними, плюс...

- Плюс что? - с подозрением спросила Кенди, заметив в темных глазах Флэмми новый блеск, которого раньше там никогда не было.

- Флэмми хочет сказать, что у нее появился новый друг, и она не совсем уверена в столь скором отъезде из Франции, - объяснила Жюльен, помогая Флэмми выразить свои мысли.

Кенди наградила обеих брюнеток вопросительным взглядом. Румянец на щеках Флэмми и озорство в глазах Жюльен ясно показали ей, что они имели в виду.

- Это не то, что ты думаешь, Кенди! - поспешила прояснить Флэмми, поскольку поняла, что мечтательный разум Кенди уже сочинял романтичную историю. - Мы начинаем становиться друзьями, вот и все.

- И все, а? - дьявольски улыбнулась Кенди. - Ты и Ив, ты хочешь сказать.

- Ну, да, - пробормотала Флэмми, - он вернулся в больницу, но на сей раз как пациент.

- Его ранили? - спросила Кенди, сразу забеспокоившаяся, услышав, что ее друг был в больнице и совсем не на работе.

- Да, очевидно ему тяжко пришлось на фронте. Пуля поцарапала его ногу, и он временно ослеп из-за горчичного газа, но он останется в живых, - сообщила подробности Жюльен, - но с самого прибытия наш друг здесь получил хорошую заботу.

- Господи, девушка! - радостно воскликнула Кенди. - Это то, что я называю даром небес.

- Ладно, ладно, - со вздохом отвечала Кенди, - предоставь последнее слово времени в этом вопросе, - согласилась она, но внутри желала всем сердцем, чтобы жизнь могла, наконец, вознаграждать Флэмми за все прошлые страдания.

Женщины спросили блондинку, не хочет ли она увидеть Ива, но она отказалась, думая, что было еще слишком рано для такой повторной встречи. Было лучше позволить зажить внутренним ранам молодого человека, прежде чем они могли вновь увидеть друг друга.

Кенди также рассказали о визите Терри в Париж, и испытала большое разочарование, когда поняла, что они могли бы поехать обратно в Америку вместе, если бы она получила увольнительную всего-то несколькими днями раньше. Она тогда предположила, что это снова была одна из пропущенных нежданных встреч, от которых они столько раз страдали в прошлом. Однако, она приложила все силы, чтобы ободриться, думая, что впереди у них была целая жизнь.

Позже, после пары коротких часов беседы Кенди поняла, что уже настало время уезжать, если она не хотела опоздать на поезд. Молодая женщина посмотрела на двух своих дорогих подруг, которые провели с нею почти два года хороших и плохих времен, полные слез, смеха, опасности, боли и радости.

Она не знала, когда сможет увидеть их снова; возможно, должно будет пройти много лет до этого момента, который, возможно, может и не настать. Эта последняя перспектива стала огорчением в ее сердце, потому что каждый раз, когда мы говорим до свидания дорогому другу, потеря оставляет пустое место в наших сердцах, которые не смогут наполниться приобретением нового приятеля.

Тем не менее, Кенди узнала, что отъезды и прощания являются частью человеческих жизней, которых мы не можем избежать, и с этим приговором она обняла напоследок двух подруг, желая им самого лучшего в последующие годы. Молодая женщина покинула Святой Жак, бредя по древним залам, и когда она миновала внутренний сад, ее глаза зацепили чудо крошечного цветка, который все еще сопротивлялся прохладному осеннему порыву.

Кенди взяла цветок с собой, вложив его в свой молитвенник, как последнюю память о стране, где она облегчила свои страдания, завела новых друзей, вернула потерянные надежды и еще раз встретилась с истинной любовью.

Кенди также поехала к Отцу Граубнеру, но он был уже в церкви в Лионе, так что она не могла повидать его в последний раз, и она подумала, что так лучше, потому что было бы очень трудно прощаться с человеком, которому она так обязана.

Наконец, первого декабря Кенди была в Ливерпуле, ожидая судно, которое отвезет ее назад в Нью-Йорк.

Джордж Джонсон стоял рядом с письменным столом своего босса, в то время как молодой человек подписывал бесконечное число документов. Перо Альберта царапало каждую страницу ритмичным темпом, и время от времени он посмптривал на дедушкины часы в большом кабинете, и на его чертах отражалось явное раздражение. В этот момент Джордж вспомнил, как 30 лет назад отец Альберта впервые привел его в этот же самый кабинет, чтобы начать инструктировать и вовлечь его в комплексный мир финансов и спекулятивного бизнеса. Уильям Одри был добрым и благородным человеком, полностью преданный своим предприятиям, которыми он управлял, движимый строжайшими моральными принципами. Мужчина наслаждался своей работой с такой страстью, что это было заразительно, и Джордж, изучив бизнес, как свои пять пальцев, приобрел тот же самый энтузиазм. Уильям Одри никогда не смотрел на часы, когда работал.

Альберт подписал последнюю бумагу и, опираясь на кресло, он вытянул длинное тело с вопросительным взглядом в глазах, который Джордж сразу понял.

- Да, сэр, - сказал мужчина, кивая головой, где уже было несколько серых прядей в гриве, в прошлом столь же черной, как самая темная ночь, - еще через несколько минут начнут прибывать главные акционеры.

- Знаешь, Джордж, - произнес блондин, - я думал, что ты помог мне во всей этой огромной задаче, но ты никогда не высказывал своего мнения о принятых мной решениях.

- Ну, Вы никогда не спрашивали, мистер Одри, - просто ответил мужчина.

- Теперь я это делаю, - ответил Альберт, - ты думаешь, что я поступаю правильно?

На бесстрастном лице Джорджа появился намек на улыбку, и, садясь в кресло перед Альбертом, он, наконец, заговорил:

- Вы знаете, сэр, я работал на Вашего отца, начиная с моей юности, и все время, пока я имел привилегию наблюдать его заключающим сделки и обдумывающим новые идеи об улучшении семейного бизнеса, который он, в свою очередь, унаследовал от своего отца, я всегда видел его полным энергии и энтузиазма. Он любил свою работу и наслаждался каждой секундой, проведенной в этом кабинете до того дня, когда он скончался. Однако, когда я вижу Вас за работой, несмотря на весь талант, Вы очевидно обязаны делать бизнес; я могу сказать, что Вы не наслаждаетесь этой работой, но переносите ее, как если бы это было наказанием. Разве я не прав, сэр? - спросил мужчина, глядя прямо взгляд в лазурные глаза Альберта.

- Ты абсолютно прав, Джордж, - усмехнулся Альберт.

- Тогда, сэр, Вы не должны колебаться. Мистер Корнуэлл будет работать превосходно, потому что он точно такой же, как его дедушка.

Альберт улыбнулся, чувствуя себя лучше, поскольку понял, что мудрый человек, который был для него вроде старшего брата, одобрил его решения.

- Думаю, пора, - сказал Альберт, вставая. - Давай предстанем перед ними всеми.

И с этим последним словом оба мужчины покинули кабинет и направили стопы в зал заседаний, чтобы посетить акционерскую встречу, созванную Альбертом.

Когда они вошли в комнату, все уже ждали их, включая мадам Элрой, которая наградила внука заинтригованным взглядом, удивляясь, что было настолько важным, чтобы созвать акционеров.

Уильям Альберт уселся на свое место и спокойным голосом дал подробные объяснения о состоянии предприятий Одри. Молодой человек продолжал более часа информировать об изменениях, которые он проделал в компании с тех пор, как он впервые вступил в права три года назад. Он прояснил недавние передвижения и новые приобретения, и, наконец, прибавлял перспективный отчет о том, каким может быть будущее компании в последующие пять лет. Когда он закончил свою речь, он на секунду сделал паузу и, отпив немного воды, объявил:

- В течение всего этого года я работал с моим племянником Арчибальдом Корнуэллом, - начал Альберт, глядя на Арчи, который сидел по левую руку от него, - и теперь он подробно ознакомлен с действиями компании.

Он знает нашу политику, принципы, и хорошо подготовлен, чтобы начать работать как должностное лицо. Зная, насколько он квалифицирован, и является третьим лицом по линии наследия, - вы все знаете, что мисс Кендис Одри, являющаяся второй по линии, не интересуется бизнесом - я решил позволить ему отвечать за председательство, - подытожил Альберт.

Мадам Элрой открыла рот, но не могла даже шевельнуть языком, когда попыталась высказать недовольство. Альберт продолжал свои рассудительные объяснения акционерам, что он будет путешествовать достаточно долгое время, следовательно, его решение - оставить семейный бизнес в руках Арчи.

Альберт брал Арчи на каждое заседание правления, общественную встречу и важную сделку, в которой он участвовал в течение года, поэтому все люди в комнате были знакомы с молодым миллионером, который, не однажды доказывал свой ум и интеллект делового человека. Так что, ни один из них не возразил решению Альберта, но с радостью поддержал его. Некоторые из них даже думали, что агрессивный стиль Арчибальда Корнуэлла мог быть даже более подходящим интересам компании.

Когда встреча закончилась, все акционеры встали поздравить Арчи, но мадам Элрой хранила молчание, холодно глядя на внука и правнука.

- Я хочу поговорить с тобой наедине, Уильям, - сказала старая леди, вставая и покидая зал заседаний с надменным видом. - Я буду ждать тебя в кабинете твоего отца, - объявила она, идя к двери властными медленными шагами.

Альберт задержался на несколько минут дольше, прощаясь с членами семьи, с каждым по очереди, и, закончив с последним, молодой человек оставил позади Арчи и Джорджа. Он сознавал, что время, чтобы предстать перед бабушкой, наконец, настало. Он шел медленно, но твердо к своему кабинету, стараясь держать сосредоточенность на цели, к которой он так долго стремился.

- Не мог бы ты мне сказать, почему ты принял это безумное решение, Уильям? - спросила старая женщина, как только ее внук вошел в кабинет. - Я просто не могу поверить, что ты оставляешь Арчи одного, поворачиваясь спиной к своей семье столь безответственным способом! - резко упрекала леди.

- Присядь, бабушка, - попросил Альберт, поскольку он также сел на диванчик. - Я знаю, что ты расстроена, и возможно ты имеешь право так чувствовать, так как я не говорил тебе заранее, что я намерен делать, - сказал он.

- Я не только расстроена, Уильям, но и глубоко задета твоим поведением! - рычала женщина.

- Я знаю, бабушка, и приношу извинения, хотя я думал, это было наиболее соответствующим, - продолжал Альберт с твердым убеждением в голосе.

- Я скажу тебе, что было бы соответствующим, упрямый ребенок, - в гневе вопила леди. - Было бы соответствующе забыть об этой глупой затее с путешествием, сконцентрировавшись на нашем бизнесе, найти приличную женщину, заключить прочный и порядочный брак и в этом же процессе найти мужа и этой твоей приемной дочери, прежде чем она опозорит нашу семью, выйдя замуж за безродного нищего!

- Ты все так тщательно спланировала, не так ли, бабушка? - спросил Альберт, начиная терять терпение со старой леди. - Но боюсь, что мои планы никогда не сойдутся с твоими. Мне действительно жаль, но я не буду жить по-твоему.

- О, Уильям, ты не знаешь, как расстраивают меня твои слова! - выла женщина, прижимая руку к груди. - Ты и эта порочная девчонка рано или поздно сведете меня в могилу!

Альберт видел, как старая леди внезапно побледнела, и он не мог избежать потрясения актерским искусством своей бабушки. К сожалению для мадам Элрой, ее внук уже видел раньше ее блестящее представление.

- Бабушка, послушай меня, пожалуйста, - ответил Альберт самым приятным тоном, стараясь восстановить утерянное терпение. - Я знаю, что честь и гордость семьи очень важны для тебя, и ты чувствуешь угрозу, когда кто-то в семье не совсем вписывается в твои предвзятые идеи о хладнокровии и предназначении. Я действительно сожалею, что не оправдал твоих ожиданий, но быть деловым человеком не в моем характере.

- Но твой дедушка и твой отец оба были блестящими бизнесменами! - настаивала леди. - Ты должен продолжать традицию и поддерживать благосостояние нашего семейства!

- Не должен, бабушка, - защищал свои позиции Альберт с еще большей пылкостью. - Я старался привыкнуть, но это только сделало меня очень несчастным. Поверь, после трех лет, даже почти четырех, стараний изо всех своих сил, я понял, что я только обманывал себя.

- Но пока ты делал это очень хорошо, - сказала Элрой, все еще не желая принимать действительность.

- Да, но это не то, что заставляет меня чувствовать себя полноценным и довольным! - сказал молодой человек, все более убежденный в каждом своем слове. - Финансы и бизнес были прекрасны для моего отца, но не для меня. Я не могу продолжать здесь лгать самому себе и всем. Мне уже двадцать восемь, бабушка, я должен найти свой собственный путь, или скорее, еще раз встретиться с ним, потому что я уже нашел его семь лет назад. Но я оставил свои мечты ради тебя. Я думаю, теперь для меня время, чтобы начать думать о самом себе.

- Это все из-за этой девчонки-сироты! - сказала леди, всхлипывая, в ее голосе смешалось расстройство и негодование. - С тех пор как она вошла в нашу семью, все оборачивается трагедией!

- Это неправда! - выпалил Альберт, защищаясь. - Напротив, она была лучшим другом, который у меня когда-либо был. Единственная, кто всегда понимал меня! Единственная, кто рискнула своей репутацией, чтобы помочь мне, когда у меня была амнезия. И если бы ты могла сочувствовать мне, как она, ты была бы счастлива за меня вместо того, чтобы пытаться здесь заставить меня чувствовать себя виноватым!

- Я никогда не приму ее как часть нашей семьи! Я буду всегда обвинять ее за то, что все мои дети встали против меня! - горько кричала женщина.

Альберт некоторое время стоял в тишине, глядя на бабушку с печалью и разочарованием.

- Поступай, как хочешь, бабушка! - ответил он просто. - Кенди никогда не нуждалась в нашей семье, особенно теперь. Надеюсь, в будущем ты не пожалеешь о словах, которые только что сказала! Но предупреждаю тебя, бабушка, если ты хочешь сохранить мое уважение и любовь Арчи, никогда ничего не делай против Кенди, потому что мы никогда тебя не простим!

- О Боже! - кричала леди. - Кажется, мое сердце больше этого не выдержит!

- Не волнуйся, бабушка, - ответил Альберт невозмутимым тоном, - я попрошу своего секретаря вызвать тебе доктора, - сказал молодой человек, направляясь к двери, но в середине пути он остановился и повернулся к старой леди, и прибавил. - Кстати, с этого времени я останусь в Лейквуде, пока не уеду в Европу в следующем феврале. Пожалуйста, не рассчитывай на меня в праздники.

И с этими словами Альберт покинул кабинет, оставляя бабушку в приступе самого ужасного настроения, которое у нее было за все годы.

Часть II: «Встретившиеся снова»

Арчи посмотрел на свои руки в перчатках сотый раз за утро, пока автомобиль вез его и его дядю по заполненным улицам. Молодой человек убрал песчаные пряди со лба и попробовал еще раз сменить позицию на сиденье, хотя облегчения не находил. Время от времени Альберт бросал взгляд на племяннике, еще задаваясь вопросом, не было ли ошибкой разрешить Арчи ехать с ним, но он снова сказал себе, что у него не было иного выбора, поскольку молодой человек так страстно настаивал. Альберт надеялся, что Арчибальд сдержит свое обещание, и будет вести себя как джентльмен.

Как только Терренс получил телеграмму из Франции, возвещающую о дне возвращения Кенди в Нью-Йорк, молодой человек дал знать Альберту о хороших новостях. Миллионер сразу решил проделать путь до Нью-Йорка, чтобы быть там, когда молодая женщина приедет из Англии. В то же самое время, как только Арчибальд узнал об этом вопросе, он не мог сдержать своего желания снова увидеть Кендис и умолил Альберта взять его в компанию. Альберт пытался заставить Арчи воздержаться от подобной идеи, зная, что ситуация была бы крайне болезненной для племянника. Однако, молодой человек не слышал дядиных доводов, и последний в конце концов, согласился с пожеланиями Арчи.

Автомобиль продолжал двигаться, а Арчи смотрел в окно, как мягкие хлопья снега начали падать над окрестностями, куда они ехали. Было непривычно созерцать эту безмятежную область, когда они довольно долго путешествовали по шумным манхэттенским авеню, с тех пор как покинули вокзал.

Несмотря на то, насколько близко они еще были к Большому Яблоку, этот жилой район в Форте Ли, штат Нью Джерси, был вроде освежающего пятнышка лишь в часе от "сити ", как соседи обычно называли Нью-Йорк. Спокойный вид, однако, не освобождал Арчи от его неприятных мыслей.

Наконец, автомобиль остановился перед одним из зданий в длинном квартале, и пассажирам стало ясно, что они прибыли к месту назначения. После этого, для Арчибальда все происходило посреди тумана. Место было очаровательно, и владелец дома принял гостей с теплой любезностью, поразившей слуг, которые привыкли к грубым манерам своего хозяина. Арчи рассеянно наблюдал, как Альберт и Терренс братски обнимали друг друга, явно счастливые увидеть друг друга после долгого времени, разлученные обстоятельствами.

- Так удивительно видеть тебя после такого долгого времени! - говорил Терри своему старому приятелю. - Почти восемь лет назад я последний раз видел тебя в Лондоне!

- Да, я едва могу поверить, - усмехался Альберт, похлопывая Терренса по плечу, - Ты уже не тощий паренек, привыкший затевать драки со взрослыми, как я помню, - шутил блондин.

- Ну, я мог чуть-чуть подрасти, но сохранить талант влипать в неприятности. Но и ты не становишься моложе, - отвечал Терренс, искренне смеясь, и затем повернулся, чтобы увидеть другого белокурого человека позади Альберта. Терренс по-доброму улыбнулся своему бывшему однокласснику. - Приятно видеть тебя снова, Арчи, прошло много времени с того последнего события в Чикаго, не так ли? - сказал молодой человек, предлагая руку.

- Верно. Приятно видеть тебя тоже, - был вежливый, но холодный ответ Арчибальда, хотя Терренс этого не заметил. Настолько он был счастлив, чувствуя, что момент, когда женщина, которую он любил, вернется в его объятия, становился ближе и ближе с каждой секундой.

Альберт и Терри долго продолжали говорить, но Арчи следил за разговором с небольшим интересом. Обед затянулся на часы, казавшиеся кареглазому молодому человеку бесконечными, но он сопротивлялся как мог, говоря себе, что единственное, что имело значение, приедет ли Кенди следующим утром, и сможет ли он ее снова увидеть. Это было все, что он хотел, и было неважно, стала ли она женой Терри или Королевой Шеба, ему нужно было ее увидеть ее, даже если в ее глазах он мог быть лишь старым кузеном Арчи.

Излишне говорить, что этой ночью он не мог уснуть. Он вертелся то так, то сяк на постели, которая вдруг показалась слишком широкой и пустой, а в его сердце вторглось странное терзание. Он ходил кругами по спальне, понимая, что это лучшая идея перехитрить бессонницу. Так, он спустился вниз, чтобы закончить исправлять последний акт, который он написал. Молодой человек зажег огонь в студии, и пока он был там, присев перед каменным камином, он задавался вопросом, почему ему так нелегко, как если бы должно было случиться что-то плохое.

Молодой человек тряхнул головой, пытаясь отбросить мрачные мысли.

- Это просто я так возбужден, потому что завтра она будет здесь... - пытался он убедить себя, но, несмотря на усилия остаться спокойным, рассвет удивил его поглощением теми же самыми соображениями.

После завтрака в "Вальдорф-Астория", где они остановились, Одри встретили Терренса на верфи, надеясь, что судно Кенди прибудет вовремя. Место было оживленным, потому что прибывало все больше кораблей из Европы, так как война закончилась. Моряки, иммигранты, торговцы, целые семьи, ожидающие прибытия тех, кого любили, заполонили площадь, придавая причалам своего рода праздничное настроение.

Трое мужчин ждали, стараясь успокоить свое нетерпение случайным разговором, но Арчи не потребовалось много времени, чтобы оставить своего дядю и его новоприобретенного "кузена" говорить о будущих планах одного из них, пока он пошел прогуляться по пирсу.

Терри, в свою очередь, только равнодушно слушал Альберта, потому что все та же неприятная догадка продолжала беспокоить его сердце, сильнее и сильнее, пока перемещались стрелки. Однако, Альберт был такой интересный собеседник, что несмотря на свои волнения, Терри в конце концов, потихоньку начал включаться в разговор.

К сожалению, даже Альберт начал волноваться, когда они поняли, что судно прибывает слишком долго. Это было тогда, когда Джордж, который, как обычно, был рядом с Альбертом, решил спросить служащих о пароходе "Ривер". Когда загорелый человек, каким был Джордж, вышел из офиса, где он спрашивал о прибытии судна, его лицо внезапно побледнело, а в глазах был намек на опасение, отражающееся на его обычно бесстрастных чертах. Альберт посмотрел на него, и его сердце дрогнуло.

- Что они тебе сказали? - упавшим голосом спросил Альберт.

- Видите ли, сэр, они сообщили мне новости о судне, но я боюсь, что они не очень хорошие, - пытался объяснить серьезный мужчина, как можно лучше.

- Что ты говоришь, Джорджем, говори! - потребовал растревожившийся Арчи, только что вернувшийся с прогулки по причалам вовремя, чтобы услышать последнее слово Джорджа.

- Они только что... получили телеграмму из Англии, - сказал брюнет, опуская глаза. - Судно, на котором ехала миссис Кенди, попало в шторм около Ирландии. К несчастью, насосы не работали как надо, и пароход "Ривер" затонул в 200 милях от берега.

Арчи перевел взгляд на Альберта, отказываясь верить ушам своим, желая, чтобы ему только приснилось то, что сказал Джордж. Однако, когда он увидел ужас в глазах Альберта, он понял, что был наяву.

- Кто-нибудь выжил? - умудрился спросить Альберт хриплым голосом.

- Да, мистер Одри, - объявил Джордж, - но у них еще нет списка с именами.

- Но почему ничего не писали в газетах о кораблекрушении? - задался вопросом Арчи, явно опустошенный.

- Видите ли, сэр, - продолжал Джордж, - я задал тот же вопрос служащему, и он сказал мне, что из-за погоды судно сделало остановку в Ирландии почти на четыре дня. Кораблекрушение произошло вчера утром. Новости наверняка появятся в газетах в полдень.

- Когда... когда... мы узнаем..? - пытался спросить Альберт, но его голос задрожал прежде, чем он смог закончить предложение.

- Имена выживших, сэр? - закончил Джордж предполагаемый вопрос босса. - Они говорят, что будут смотреть в течение двух дней. Затем мы сможем узнать, есть ли... если миссис Кенди среди оставшихся в живых, - запнулся Джордж, также взволнованный событиями.

Только в этот момент Альберт вспомнил о Терри и повернулся, чтобы увидеть молодого человека, который все еще сидел на скамейке, где они ждали. Его глаза затерялись в дальнем синем горизонте, будто полностью забыли о какой-то земной заботе.

Его лицо побелело, придавая ему вялый вид, напомнивший Альберту о его сестре Розмари в последние дни перед ее смертью. Осознав, что молодой человек не раскрыл рта с тех пор, как Джордж вышел из офиса, Альберт понял, что у Терри было что-то вроде шока.

- Терри, - позвал его Альберт, кладя руку другу на плечо. - Ты слышишь меня, Терри?

Хотя молодой человек не дал никакого ответа, его глаза были прикованы к сверкающим водам, которые омывали пирс, а руки опирались на колени. Альберт заметил, что они почти вцепились в брюки молодого человека, едва заметно дрожа.

- Терри, Терри! - снова позвал молодой человек.

- М-м? - рассеянно отозвался Терренс.

- Ты слышал, что сказал Джордж, не так ли? - спросил молодой магнат, в то время как Арчи с глазами, полными слез, наблюдал сцену, не в состоянии понять реакцию Терри.

- Да... кораблекрушение, - ответил Терри, и в этот момент его глаза обратились к Альберту; синее море встретилось с голубым небом, и мужчина постарше мог разглядеть странное мерцание в зрачках друга. - Ты ведь не думаешь, что она умерла, не так ли? - сказал Терри отрицающим тоном, вставая со скамейки.

- Никто этого не сказал, Терри, - ответил Альберт, пытаясь звучать собранно, но, чувствуя, что его вера внутри мало-помалу испарялась.

- Хорошо, потому что с ней все в порядке! - заявил Терри с таким обвинением, что испугал троих мужчин рядом с ним. - Теперь вы собираетесь оставаться здесь целый день? - спросил он своих компаньонов.

- Нет... не совсем. Это просто мы так расстроены. Терри, ты должен понять, что положение серьезное, - отвечал Арчи, смущенный словами Терри.

- Это не так! - крикнул темноволосый человек Арчи, будто тот произнес богохульство. - Даже не произноси этого! Она в порядке! - настаивал он, почти грохоча.

- Хорошо-хорошо, Терри, никто не утверждает обратного, - попытался быть посредником Альберт. - Теперь, почему бы нам не пойти к тебе домой и не постараться обсудить, что нам делать в эти два дня, пока мы не знаем, где Кенди.

Тебя это устроит? - спросил мужчина постарше, и Терри только кивнул, возвращаясь к своему безмолвию.

Четверо мужчин сели в автомобиль, и вскоре он стал лишь пятном, в конце концов, исчезнувшим вдали.

Последующие сорок восемь часов были почти адом для трех мужчин, хотя ощущения для каждого были заметно различны. Арчи был, возможно, самый пессимистичный из них троих. С тех пор как он услышал новости о кораблекрушении, молодой человек медленно погружался в мрачную депрессию, чувствуя, как дремлющая боль в его сердце снова начинает просыпаться. Не зная, как справиться с напряженной ситуацией и ожидаемым чувством потери, он просто выпускал поток своих беспокойств путем неумышленного выказывания раздражения и грубости, которые должны были терпеть окружающие.

Настолько любопытно, насколько это могло быть, и вопреки всей логике, Терренс заперся в полном молчании и отрицании. Он едва говорил с кем-либо, и, несмотря на усилия повара, он почти не ел и не спал. Как только его гости решили, что они будут делать, пока должны были ждать, молодой человек просто запер себя в своей студии. Часами он просто сидел в кресле, уставившись в небытие, и внутренне повторял себе, что странные представления, которые у него были, говорили ему, что она приедет, но только попозже.

Альберт, в свою очередь, следуя своему собранному характеру, справлялся с ситуацией лучше, чем двое его друзей помоложе. Он и Джордж сделали необходимые звонки по телефону, послали телеграммы за границу тем, кто мог бы помочь выяснить как можно скорее, выжила ли Кенди при кораблекрушении, и решить, что нужно делать, пока они не получили окончательного отчета из Англии. Однако, глубоко внутри, Альберт был также опустошен, зная из телеграммы, посланной его бывшим зятем, Адмиралом Брауном, что шансов выжить в холодных водах Ирландии при шторме было очень немного.

Дни тянулись медленно, но, наконец, 9-ого декабря, в доме Терренса зазвонил телефон. Это было служащий британского посольства, и Эдвард, дворецкий, принял звонок. Мужчина держал телефон, молча кивая или отвечая односложными словами; Одри, ожидавшие в гостиной, смотрели на него застывшим взором.

- Мистер Одри, - обратился мужчина средних лет к Альберту, - я думаю, этот джентльмен хочет поговорить с Вами, - и говоря это, дворецкий дал телефон светловолосому мужчине, которому стоило поговорить немного времени со служащим, как его лицо ужасно побледнело. Когда Альберт повесил трубку, он постарел лет на десять, а его глаза, впервые за три дня, были полны слез.

Кендис Уайт Одри эффективно взошла на борт «Ривера» в Ливерпуле первого декабря, как подтверждала книга регистрации, но ее имени не значилось в списке 10 оставшихся в живых. Все, кого спасли несколькими часами ранее, были мужского пола, и были госпитализированы, потому что пострадали от переохлаждения после пребывания в холодной воде почти два дня. Эти люди были без сознания в течение часов, и были не в состоянии дать какой-то отчет событиям, сумев сказать лишь свои имена.

- Значит, это подтвердилось, - хрипло произнес Альберт. - Она умерла... наша Кенди умерла! - прошептал молодой человек, тихо рыдая, когда Терренс входил в гостиную, с небритым лицом и с темными кругами под глазами из-за недостатка сна.

Арчибальд плакал в уединении, стоя у окна, шепча едва понятные слова, что он обречен терять каждого, кого любил. Пруды, окружающие снаружи окрестности, начинали замерзать, но холод сезона был ничто по сравнению с холодной атмосферой, внезапно наводнившей дом.

Терренс молча стоял посреди комнаты. На его лице появилась легкая морщинка, отразившая смесь замешательства и расстройства. Однако, он поискал в глубинах сердца, но не мог почувствовать боль, которую ему предполагалось испытывать. Молодой человек задался вопросом, почему он не ощутил никакую боль у себя в груди, почему тонкая связь, которая была у него с женой, говорила ему, что она была в порядке, все еще далеко, но в порядке?

- Они могут ошибаться, - наконец, сухо вымолвил он. - Я думаю, что она не умерла, - повторил он, и с каждым словом он чувствовал уверенность в своем представлении.

- Ты что, не слышал? Перестань прятаться от действительности и пойми! - сказал Арчи, явно выведенный из себя заявлением Терри. - Я проходил через это раньше, и я могу тебе сказать, что ты ничего не добьешься, отрицая правду. Как бы тяжело это ни было, ты должен смириться, что она умерла! - горько выпалил молодой человек.

- С каких это пор ты решил, что можешь указывать мне, что я должен делать, Арчи? - спросил Терри, чувствуя, что тоненькая ниточка, удерживавшая его скверный нрав от взрыва, порвалась. - Может, ты еще и просветишь меня своей мудростью, что я должен чувствовать?

- По крайней мере, ты мог бы вести себя как мужчина и вернуться к реальности, вместо того, чтобы снова скрываться в той комнате! Разве она не была твоей женой? Тогда признай факты и смирись! - пылко крикнул Арчи.

- Что ты знаешь о моих чувствах? - отвечал Терри, и ярость уже пламенела в его глазах.

- Господа! Не время для спора! Пожалуйста! - воззвал Альберт, вмешиваясь, чтобы остановить ссору, зная, что это вот-вот обернется применением силы. - Вы прекрасно знаете, что Кенди бы этого не одобрила, если была бы здесь.

Арчи ослабил кулаки, которые готовы были нацелиться Терри в лицо. Не найдя слов, он лишь молча покинул комнату, надеясь, что прогулка по окрестностям поможет ему остыть от смятения. Двое других молодых людей некоторое время оставались в тишине, оба изумленные и испуганные.

Альберт упал на кушетку, опустив локти на колени, и зарылся лицом в собственные руки. Он чувствовал, что в этот момент иссякли его последние остатки сил. Мысленно, пока он тихо плакал, не глядя на Терри, сидящего рядом, светловолосый мужчина видел свои воспоминания об улыбающейся девочке, которую встретил на Холме Пони. Он снова видел златокудрое дитя, плачущее под дождем; милую девочку, спасенную из водопада; подростка с разбитым сердцем, не знающего, что делать, когда смерть забрала того, кого она любила; юную мятежницу, сбежавшую из школы; но особенно, добрую молодую женщину, которая бескорыстно помогла ему в тяжелое время, когда он был болен, и никто ему не верил, потому что он не мог вспомнить свое прошлое.

Молодой человек вспомнил времена, когда он жил с Кенди в той квартирке в Чикаго, бесчисленные хорошие моменты, которые они разделили, смех и слезы. Позже, образы последующих лет, наводнили его разум, годы, в которые женщина, которой она стала, помогала ему выстоять среди одиночества и ненавистных обязанностей.

- Кенди, у тебя была прекрасная улыбка, - думал он, - а теперь... мне никогда не увидеть ее снова.

- Альберт, - позвал Терри, обращаясь старшему мужчине, который беззвучно плакал рядом с ним.

- Да, Терри? - отозвался блондин, поворачиваясь, чтобы увидеть друга глазами, изменившимися от боли.

- Что ты теперь собираешься делать? - спросил мужчина помоложе.

- Я… я полагаю, у нас нет другого выбора, - запнулся Альберт, - мы должны сообщить нашей семье, дамам из приюта... всем нашим друзьям.

- Альберт, - сказал Терренс с обнадеживающим взглядом, хотя его голос все еще срывался, - у меня… что-то вроде предчувствия... только дай мне день. Позволь нам подождать еще день, пока мы всем сообщим.

- Но Терри, - возразил Альберт, - теперь нет никакой надежды. Она не могла выжить в том шторме.

- Я знаю, что это не поддается логике, - настаивал мужчина помоложе, - но это единственное, о чем я тебя прошу... Пожалуйста.

Альберт вздохнул, не совсем уверенный, правильно ли он поступает, но, в конце концов, дал согласие молчаливым кивком.

- Мистер Грандчестер, - сказал робкий женский голос по другую сторону двери, - я принесла Ваш обед, - настаивала женщина, стуча в дверь, но не получила никакого ответа. - Мистер Грандчестер, пожалуйста, Вы должны что-то поесть!

Внезапно, когда женщина уже сдалась, дверь открылась, и она отважилась войти в тусклую спальню.

- Оставьте чай, и заберите остальное с собой. Я не голоден, - приказал мужской голос из темноты.

- Но, сэр, - возразила женщина, - я не знаю Вашу жену, но я уверена, что она была бы очень обеспокоена и несчастна, если бы знала, что Вы едва притронулись к еде за три дня.

- Оставьте меня одного, Бесс, - хрипло ответил молодой человек, и женщина повиновалась, но, несмотря на распоряжения Терри, она оставила поднос на столике.

Терренс встал с кровати и ленивыми движениями налил себе чашку черного чая, который медленно пил глотками, прислушиваясь к биению собственного сердца. Что произойдет следующим утром? Что ему делать, если Кенди умерла, как все уже поверили?

Терри знал, что ожидание другого дня не могло ничего дать, потому что единственной оставшейся надеждой был корабль, который прибудет из Саутгемптона следующим утром. Однако, он чувствовал потребность ждать, даже если это не казалось разумной мыслью.

Теплая жидкость омыла его высушенное горло, а его рассудок бесконечно кружился, повергая его в гипнотическое состояние. Ничто, неважно, сколько сил он прилагал, не могло принести ему спокойствия. Однако, он и не мучился, он даже не пролил ни единой слезы, и он не мог описать смеси ощущений, которые испытывал. Как будто его жизнь остановилась посреди небытия.

- Если бы она умерла, - сказал он себе, - мое сердце застыло бы, и вернулся этот тяжелый груз, чтобы терзать меня. Мне неспокойно, но это не то беспокойство, которое пришлось бы выносить, если она была мертва! Это определенно другое. Если она была мертва, одна лишь боль убила бы меня прямо здесь и сейчас! - вздохнул он, сжимая распятие в руке.

Часы медленно отсчитывали время поздним вечером, но, наконец, как каждый день с начала мира, пришло утро с обновленными надеждами и обещающим светом. Молодой человек, со странным поведением, которое поражало даже его самого, принял душ, побрился, переоделся и, к великому удивлению повара, попросил что-нибудь на завтрак.

В 10 часов утра Терри созвал Альберта и Арчи, которые были в «Астории», чтобы сообщить им, что он опять был на пути к верфи. Двое молодых людей посмотрели друг на друга в замешательстве, почти веря, что болезненные новости помутили рассудок Терри. Несмотря на удивление, Одри решили встретить молодого актера на пристани, опасаясь, что их другу понадобиться кто-то рядом, чтобы помочь ему встретиться с действительностью, принятие которой он очевидно отрицал.

Когда Альберт и Арчи добрались до пирса, они были очень удивлены увидеть человека, совершенно непохожего на того, с которым находились рядом в течение предыдущих трех дней. Терри был еще немного нервным и тихим, но гораздо более общительным и менее мрачным, чем в предыдущие дни.

Мужчины поприветствовали друг друга, и после того, как были сказаны обычные формальности, Альберт спросил своего друга о причине, которая побудила его просить встречи на верфи, если они еще не получали никаких новостей от своих контактов в Англии.

- Есть корабль из Саутгемптона, который приходит каждые три недели в среду утром, - был простой ответ Терри.

- И?.. - спросил смущенный Альберт.

- Ну, сегодня же среда, и корабль будет здесь через несколько минут, если он не задерживается, - спокойно объяснил молодой человек.

- Терри, ты ведь не думаешь, что Кенди может быть на этом судне, не так ли? - потребовал нахмурившийся Арчи.

- У меня предчувствие, - просто ответил темноволосый человек.

Арчи собрался было возразить, но легкое движение левой брови Альберта заставило его воздержаться и закрыть рот. Так что они просто хранили молчание, ожидая прибытия судна.

Несколькими минутами позже звук сирены ворвался в воздух, и они увидели, как небольшой корабль медленно вошел в порт. Затем, когда силуэт судна можно было ясно различить на горизонте, сердце Терри скакнуло вниз-вверх, заставляя его чувствовать мягкое тепло, проникающее через поры, несмотря на холодную погоду.

- Она идет, - с уверенностью сказал он.

- Как ты можете говорить это, Терри? - удивился Арчи, еще более встревоженный здравомыслием Терри.

- Я это знаю, Арчи, - сказал молодой человек своему подозрительному другу. - Я понимаю, что это звучит не очень логично, но я знаю, что она приедет с этим кораблем также, как я знаю, что говорю с тобой. Это как нить, связующая нас двоих... Я не знаю, как это объяснить, даже не пытайтесь этого делать, потому что это за гранью человеческого рассудка, - и с этими последними словами мужчина оставил друзей позади, пытаясь пройти между столпившимися на пирсе, где судно собиралось бросить якорь.

На корабельной палубе пассажиры уже ожидали и с энтузиазмом махали руками. Многие из их были иммигранты, прибывшие в Америку со своими мечтами, упакованными в маленькие чемоданы, оставив позади грустные воспоминания о разоренной Европе.

Другие, ветераны войны, возвращающиеся домой после того, как были ранены на фронте, иногда покалеченные или ослепшие. В любом случае, для большинства пассажиров этот день был началом новой жизни, множеством надежд или страхом испытаний.

Через несколько минут, корабль, наконец, стал на якорь, и люди начали спускаться. Терренс отчаянными глазами вглядывался в каждое женское лицо, сходящее с судна. Его синие зрачки блуждали в толпе, пока не встретили вдали золотую гриву, которая развевалась от полуденного зимнего ветра.

Женщина, стоящая на пирсе, почувствовала, как небрежная рука отпихнула ее, и она повернулась, чтобы пожаловаться. Но она могла лишь увидеть, как молодой человек продолжал свой путь, расталкивая других все с той же бесцеремонностью, как и столпившиеся также толкали его, затрудняя его продвижение.

В нескольких метрах от этого пятна молодая женщина также отчаянно пыталась двигаться среди смешавшейся толпы в противоположном направлении. В одной руке держала легкий багаж, а другой пыталась прочистить себе путь.

- Вы с ума сошли, мисс? - спросил человек перед ней, раздраженный невежливым толчком молодой леди в спину.

- Мне правда очень жаль, сэр, - попыталась извиниться женщина с великолепной улыбкой и парой милых зеленых глаз, которым мужчина не мог сопротивляться. - Я не хотела толкать Вас!

- Не волнуйте мисс, но все же успокойтесь, рано или поздно, мы все спустимся, - усмехнулся мужчина. - Только подождите немного.

- Я слишком долго ждала этого момента, сэр, - ответила молодая женщина, улыбаясь. - Теперь, если Вы извините меня, там молодой человек, который тоже устал ждать, - и говоря это напоследок, девушка проторила себе путь, минуя мужчину.

- Терри! - громко крикнула она, чувствуя, что ее сердце вырывается из горла, а ее глаза расширились, распознав фигуру человека, который также боролся, чтобы достигнуть ее.

- Кенди! - крикнул он. Горечь предыдущих дней была полностью забыта при виде женщины, бегущей к нему. Его сердце не солгало, как никогда не делало этого прежде. Здравым смыслом он не обратил внимания, что она даже не ехала кораблем «Ривер», но в этот момент единственное, что его волновало, что она жива и окликала его по имени.

С некоторого расстояния двое других мужчин попытались двигаться среди толпы, в то время как они открыли рты, не веря звуку знакомого голоса, зовущего имя Терренса.

- Терри! - кричала она, а ее руки простерлись и бросили чемодан к ногам, в то время как пара сильных рук окружила ее талию.

- Кенди, любовь моя, - сказал Терри, приглушая голос в завитках Кенди, свободно упавших на ее плечи и спину.

Крики и тысяча голосов вокруг, холодный бриз, неприятный запах доков, бессонные ночи - все, казалось, исчезло, оставляя лишь чувство тепла молодой женщины, окружающего Терренса, пока она бросалась ему на шею.

Кенди уцепилась за его тело, ошеломленная точным соответствием своих форм телосложению мужчины. Ощущая его аромат, щекочущий ее ноздри, и его мышцы, прижимающие ее в объятии, она не могла избегнуть потребности искать его рот почти бессознательным движением, находя губы молодого человека на полпути, потому что он тоже искал ее поцелуй.

- О, я скучала по тебе! - бормотала она, а ее слова исчезали под алчными губами молодого человека.

В прошлом, молодая женщина чувствовала бы смущение от поцелуя на публике, но в этот момент она могла лишь чувствовать срочную необходимость быть близко к нему, не взирая на количество свидетелей вокруг. Он ласкал ее, и она отвечала равной любовью, пока их слезы смешивались в едином потоке. Недалеко от них, застыли двое Одри, пораженные бесспорной и счастливой истиной.

Кенди была в порядке, в безопасности и вернувшаяся! Хотя Арчи не знал, чувствовать ли счастье, что его старый друг был жив, или горечь, видя, как женщина, которую он любил с подросткового возраста, страстно целовала другого мужчину.

Мужчину, который, что еще хуже, имел естественное право получать внимание леди, потому что она была его женой.

- Не могу поверить, что мы вместе, - шептала молодая женщина, когда мужчина выпустил ее губы, чтобы вдохнуть немного воздуха, чуть ослабляя объятия. Только тогда она осознала, что он поднял ее на руки, чтобы соответствовать по высоте, а ее кончики пальцев едва доставали до пола. - Эта поездка так долго продолжалась, и я отчаянно хотела снова быть с тобой.

- Ты здесь. Это все, что действительно важно для меня, - ответил он, а его глаза старались запечатлеть в памяти каждую линию вида молодой женщины в этот день, от скромного серого пальто до яркой улыбки на ее губах. Он сказал себе, что она была еще красивей, чем в последний раз, когда он видел ее. Молодая женщина, в свою очередь, смотрела на него с тем же самым любящим изумлением, прочесывая пальцами шелковистую челку, спадающую на лицо мужчины.

- Твои волосы, - шептала она, хихикая. - Они так быстро растут!

- Не начинай заново, потому что я не буду делать стрижку. Я больше не в армии, - дразнил он ее с усмешкой, держа ее лицо в своих руках.

- Я все равно тебя люблю, - отвечала она, улыбаясь, а ее щеки покрылись легким румянцем.

- Не так сильно, как я тебя люблю, - ответил он, целуя еще раз, но когда он снова предался ласкам, ему пришло на ум, что сзади дожидались родственники Кенди, и он медленно прервал поцелуй. - Кенди, хоть я и хотел бы, чтобы ты была только со мной следующие сто лет, я думаю, тут двое твоих друзей, которые очень долго ждут, чтобы снова тебя увидеть, - прошептал он, указывая на Альберта и Арчи, молча стоявших в нескольких метрах от них.

- АЛЬБЕРТ! - радостно крикнула молодая женщина, покидая объятия мужа, чтобы обнять высокого светловолосого человека, который тихо ронял слезы, пока окружил ее своими руками.

- Добро пожаловать в Америку, малышка! - хрипло прошептал мужчина.

- О, Альберт! Ты был так мне нужен все это время! Ты простишь меня когда-нибудь за отъезд, не сказав тебе о своих планах? - спросила она, глядя в добрые голубые глаза и обнаружив, что они покраснели от слез.

- Нечего прощать, Кенди! - улыбнулся он.

- Альберт, почему ты плачешь? - удивилась она, потому что никогда не видела его настолько тронутым. - Ну, же, это же счастливый день!

- Ты права, - откликнулся мужчина, позволяя ей вытереть его слезы с носовым платочком, который она вытащила из пальто, - это день праздника. Давай поздоровайся с Арчи или он станет ревновать, если ты не уделишь ему немного внимания.

Молодая женщина покинула руки Альберта и увидела молодого человека с песчаными прядями, смотрящего на нее, полностью безмолвный. В мгновение ока Кенди вспомнила свое детство и все, что она разделила со своим кузеном с тех пор, как они случайно встретились весенним утром. В конце концов, Арчи был одной из золотых нитей, которые связывали ее с прошлым и людьми, которых она любила и потеряла. Движимая естественным знакомством, которое связало их обоих, молодая женщина улыбнулась кузену и братски обняла его.

- Я очень скучала и по тебе, Арчи, - сказала она, нарушая объятия и не замечая, как молодой человек чуть вздрогнул от ее касания.

- Я... мы все чувствуем к тебе то же самое, - робея, сказал он. - Без тебя Чикаго не тот.

- Спасибо, что пришел меня встретить, видя тебя, я чувствую, как будто Энтони и Стир тоже здесь, со мной, - улыбнулась она, и Арчи понял, что, несмотря на новые расстояния, которые разделили его с блондинкой, между ними всегда будет особая нить. К сожалению, молодой человек знал, что это было для него недостаточно.

- Я уверен, что они тоже здесь, так или иначе, - печально ответил он, - но, пожалуйста, перестань так убегать, потому что мы не выдержим другого твоего сюрприза, - дразняще предупредил он, стараясь ослабить сильную нервозность, охватившую его.

- Я обещаю, что я больше никогда не оставлю моих друзей так надолго, - хихикнула она, но затем ее глаза поискали вокруг лицо, которого она не находила. - А где Энни? - спросила она, озадаченная.

- Ну, она не смогла приехать с нами, потому что, видишь ли, ее мать немного приболела, - солгал Арчи, как было предварительно согласовано, - ничего серьезного, но она не захотела оставлять ее одну. Она будет ждать тебя в Доме Пони, на это Рождество. Ты обещала провести праздники с нами, помнишь?

Молодая женщина кивнула, улыбаясь. В ее сердце не проникло ни единой тени сомнения или подозрения, и она просто поверила тому, что сказал ей кузен.

- Кенди, здесь слишком многолюдно, - сказал Терри, приближаясь к жене, как только она поздоровалась со своими родственниками. - Я думаю, нам всем пора идти, - предложил он, и она поприветствовала его движение, позволяя ему положить руку ей на плечи. В объятиях Терри она уже чувствовала себя дома.

По пути к дому миссис Бейкер трое мужчин объяснили молодой женщине, что они поверили, что она умерла. Блондинка была потрясена услышать, что корабль, на котором она, как предполагалось, приезжала, затонуло в Атлантике. Кенди эффективно получила билет на корабль «Ривер», но когда она была уже в Ливерпуле, она встретила человека, который отчаянно пытался достать билет в Америку. Очевидно, мать этого человека умирала, и он хотел приехать в Нью-Йорк как можно скорее, чтобы сказать последнее «прощай». Несмотря на все усилия, человек не смог найти свободного места, и ему сказали, что нужно ждать почти неделю.

Тронутая личной трагедией этого человека и следуя своей самоотверженной натуре, молодая женщина предложила ему свой собственный билет. Благодарный за огромное одолжение, человек обещал Кенди, что лично предупредит ее родственников об ее отсроченном прибытии. Как только человек уехал, Кенди сочла излишним послать телеграмму и просто посвятила время поиску другого способа вернуться в Америку. Таким образом, она поехала в Саутгемптон, надеясь найти альтернативу, которая смогла бы доставить ее на родину чем скорей, тем лучше. После нескольких дней напрасных поисков, она, наконец, нашла пассажирско-грузовое судно второго класса и покинула порт четвертого декабря.

- Остались кто-нибудь в живых? - спросила Кенди, не в силах избежать чувства беспокойства за человека, занявшего ее место.

- Да, только десять человек, но я не думаю, что могу сказать тебе их имена. Мы так беспокоились за тебя, что больше не спрашивал о них, - сказал Альберт Кенди серьезным тоном. Его голос восстановил свой нормальный ритм и собранность.

- Мы могли бы позже запросить британское посольство, если ты хочешь, - предложил Терри.

- О, да, пожалуйста. Мне было бы ужасно грустно, если бы он умер на моем месте, - печально заявила молодая женщина.

- Будем надеяться, что он в порядке, но если нет, ты не должна чувствовать вину. Ты сделала ему одолжение. Ты никак не могла знать, что корабль потонет. Вещи такого рода - это часть жизни, и мы должны принимать их, - уточнил Альберт со своей обычной практичной мудростью.

- Да, и на этот раз твое доброе сердце спасло тебе жизнь. Я на это не буду жаловаться, - прокомментировал Терри, спонтанно целуя Кенди в щеку. Молодая женщина слегка покраснела, забывая на время о деле.

Кенди была так блаженно счастлива быть снова среди людей, которых она любила, что не обращала внимания на молчаливость Арчи и поверила отговорке его и Альберта, когда она захотела узнать, почему Энни не приехала с ними в Нью-Йорк. За едой она говорила и говорила, планируя выходные, в то же время наслаждаясь мягкими ласками Терри на ее руке. Она решила, что она хочет провести Рождество в Доме Пони и вернуться в Нью-Йорк на Новый Год, чтобы быть с миссис Бейкер, очень удивленный своим включением в планы невестки.

Поэтому Одри решили, что на следующий день они уедут в Чикаго, так, чтобы они смогли подготовить детали для Рождественского обеда на Холме Пони, а Грандчестеры останутся на несколько дней, чтобы Кенди отдохнула, и затем они присоединятся к друзьям в Лейквуде. После обеда Альберт, Арчи и Джордж попрощались, потому что они уезжают ранним поездом следующим утром, и они немедленно выписались из гостиницы. Этим же вечером, позже, Грандчестеры оставили и миссис Бейкер.

Со своим обычным оживлением молодая женщина смотрела в окно автомобиля, любуясь огнями города, белеющим городским ландшафтом заснеженных улиц и Рождественскими украшениями в Центральном Парке. Мужчина рядом с ней молча взирал на нее, наполовину переполненный все еще невероятной правдой и наполовину жаждущий увидеть ее реакцию, когда они прибудут в их дом в предместьях Нью Джерси.

Машина доехала до Вашингтонского моста, и молодая леди даже открыла окно, чтобы почувствовать холодный ветер над Гудзоном, пока они пересекали реку по широкому мосту.

Несколькими минутами позже стало ясно, что они покинули район небоскребов, чтобы въехать в окрестности с зелеными лужайками перед домами, белыми подъездами и фасадами, заполненными рождественскими огнями и сезонными украшениями. Автомобиль повернул на Колумбус Драйв и, наконец, заехал на проложенный путь к одному из больших домов. Прежде, чем автомобиль въехал в гараж, блондинка попросила, чтобы шофер остановил автомобиль, и она тут же вышла, встав посреди двора, чтобы полностью увидеть место, которое будет ее домом в течение долгих лет.

Ее изумрудные глаза хотели запечатлеть в памяти каждую линию, свет и тень картины, простиравшейся перед ней, лелеять ее как первое впечатление от здания, которое станет домом в момент, когда она перешагнет порог. С изумлением она смотрела на трехэтажный дом с черепичной крышей, небольшой верандой, французскими окнами с деревянными ставнями и красным молочаем, украшающим подоконники, которые контрастировали с белыми внешними стенами.

Она заметила мансарду на третьем этаже, дубовые деревья вокруг фасада и на заднем дворе, и несколько розовых кустов, что расцветут весной. Она уже знала, что это место прекрасно подходило, чтобы растить детей, о которых она уже мечтала. Она повернулась с улыбкой на лице, и Терри вздохнул свободно. Ей не нужно было говорить ему, чтобы он понял, что она осталась абсолютно довольна домом. Хотя, Кенди была так влюблена, что самый скромный дом в ее глазах казался бы дворцом.

- Здесь как-то холодно, - сказала она с блестящими глазами, протягивая левую руку, чтобы предложить ее ему, - давай войдем.

Он улыбнулся в ответ и, взяв ее за руку, пошел с ней к передней двери. Он открыл ее, и она переступила порог с сердцем, стучащим так громко, что она подумала, что оно разбудит соседей, даже если между одним домом и другим было приличное расстояние. Но сюрпризы для нее не закончились: когда она пошла в зал, и, повернув направо, увидела гостиную, она ахнула, стоило ей увидеть камин, мебель и все присутствующие мелочи.

- Терри! - позвала она его, остолбеневшая. - Эта комната... она точно такая же, как та...

- Что в доме моего отца в Шотландии, - помог он ей закончить. - Да, я постарался сделать все, чтобы воспроизвести ее так похоже, как только возможно. Думаешь, я проделал хорошую работу? - спросил он с улыбкой, прислонившись к косяку двери.

- Я бы сказала, прекрасную, - хихикнула она, снова поворачиваясь к камину, все еще ошеломленная видом, в то время как ее разум вернулся в годы ее юности.

Он медленно подошел к ней, вглядываясь в ее молчаливый силуэт, стоящий посреди гостиной, с любопытством осматривающийся вокруг. Даже закутанная в шерстяное пальто, ее талия выглядела невозможно стройной, и его глаза могли легко завладеть тонким изгибом ее бедер. Когда он приблизился достаточно, он коснулся руками ее плеч, мягко шепча ей на ухо.

- Добро пожаловать домой, моя любовь!

Слова ласкали ее сливочную кожу, заставляя ее вздрагивать от звука каждого слога.

Они тихо стояли еще некоторое время; молодой человек, стоящий позади блондинки, а она смотрела на камин, им обоим были понятны слова, которых не нужно было говорить. Потом она расстегнула пуговицы своего пальто, и он помог ей снять его, вешая его вместе со своим плащом на ближайшую вешалку. Она молча дошла до первой ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, и ясно почувствовала, когда рука Терри обняла ее за талию, когда они оба поднялись в их спальню.

Он вел ее по коридору к хозяйской спальне, и когда она открыла дверь, ее приятно удивила просторная опочивальня, украшенная белым, что контрастировало с деревянной мебелью и некоторыми синими деталями там и сям. При других обстоятельствах она потратила бы много времени на любование каждой мелочью в спальне, от больших окон, завешенных кружевными и бархатными занавесями до кровати с навесом.

Но теплое присутствие рядом с ней не позволяло ей думать ни о чем, кроме сокровенной встречи, которая, она прекрасно знала, должна была вот-вот произойти. Она чувствовала его дыхание своим затылком, и поскольку он нежно заставил ее повернуться так, чтобы она оказалась перед ним. Чувство дежа вю наполнило ее сердце и заставляло дрожать в предвкушении.

Он близко держал ее так, чтобы можно было шептать ей на ухо нежнейшим тоном, и она могла ясно слышать его шепот.

- Мне было так страшно, - признавался он в приглушенном бормотании. - Я чувствовал, что ты где-то жива, но все доказательства говорили, что ты умерла! Я был в таком ступоре, не зная, верить ли голосам в душе, или объективным доказательствам, утверждающим, что я потерял тебя навсегда.

Молодая женщина наклонила лицо, чтобы утонуть в сине-зеленых глазах, которые смотрели на нее из водных глубин. Она подняла руку и погладила мужчину по щеке со всей нежностью ее любящего сердца и, встав на цыпочки, она коснулась щеки Терри мягким поцелуем, а ее руки охватили его шею.

- Все в порядке, любовь моя, - шепнула она ему на ухо, - теперь все будет в полном порядке, - нежно заверила она его.

Они стояли запертые в объятии, не говоря ни слова, словно просто наслаждались взаимным теплом как последними остатками опасений, таявших внутри.

- Знаешь, - произнес он, наконец, ослабляя галстук и беря цепочку, которая была под рубашкой, - я думаю, эта вещица твоя. Должен признать, она поистине работает, - добавил он, давая ей крестик.

- Тогда, у меня тоже есть кое-что, что я должна вернуть тебе, - ответила она и, абсолютно не сознавая тонкого соблазнения, подразумеваемого ее движениями, она расстегнула первую пару пуговиц блузки, чтобы достать серебряную цепочку и изумрудное кольцо, которое она отдала владельцу. Молодой человек улыбнулся и взял кольцо, беспечно оставляя его рядом на столике, более заинтересованный обнаженной шеей, которая открылась перед его глазами.

- Ты драгоценный камень, который мне действительно важно вернуть, - сказал он Кенди, снова обнимая ее. Терри зарылся лицом в белокурую гриву женщины, а ее розовый аромат проник в его ноздри, пробуждая в нем возобновленное безумие.

- Твой запах... - сказал он с утихающим дыханием, глубоко вдыхая аромат ее волос, - шелковистое прикосновение твоей кожи... Пожалуйста, позови меня снова, потому что мне нужно слышать это бесконечно, чтобы поверить, что ты здесь со мной.

- Терри, - бормотала она, - я правда здесь, Терри. Разлука кончилась... Терри.

- Твой вкус... - сказал он прежде, чем его губы накрывали ее с возрастающей горячностью. Мужчина ревностно углублялся в рот женщины, не в силах более управлять своими импульсами, и Кенди чувствовала, как ее тело окружает жар, берущий начало из живота, вызывая чувство головокружения, пока руки Терри в желании сжимали ее изгибы. Она закрыла глаза и предалась ощущениям, поскольку его рот тщательно исследовал ее. Она отвечала на его ласки с той же страстью.

- Я так ужасно хотел тебя, что мое тело болело, потому что тебя не было рядом, чтобы излить эту страсть, - бормотал он, а его рот с жадностью погрузился в ее шею. Молодая женщина могла ясно чувствовать, как ее тело поддавалось натиску ее мужа, следуя за ним, давая и беря в любовном обмене. Они неторопливо направились к кровати, нервно снимая части одежды, которая стала бесполезной.

Губы Терри изогнулись в улыбке, омываемой радостью, пока летали с бешеным волнением по каждому дюйму изумительно белой кожи, а его руки открывали женское тело. Он улыбнулся и мягко усмехнулся, приглушая свой хриплый смех в таинственной долине, где возбужденно билось сердце его жены. Он ощущал ее сильные удары под чувственными формами, которые он уже пожирал с ненасытной алчностью. Она была жива, она была здесь, отдаваясь ему еще раз. Они были вместе, они были дома. Улыбка стала шире, и радость достигла новых высот.

Кенди должна была признать, что желала этого момента всей своей силой. Она мечтала о нем, берущим ее тело так, как он делал это тогда, но если быть честной, она поняла, что ее мечты не могли сравниться с действительностью. Она помнила их первую ночь в Париже, и она могла ясно ощущать, что на сей раз все будет по-другому.

Он раздевал ее быстрыми руками, в то же самое время он не упустил своими обжигающими губами ни одного миллиметра ее кожи, раскрывая ее тело. В этот раз он был более нетерпеливый, почти отчаянный, и она не боялась, но равноценно жаждала брать и отдаться.

Долгие месяцы они были вдали друг от друга; мучительное ожидание; мысль о ее смерти; кошмары, перенесенные ею, когда он боролся в Аргоне... все эти горестные страхи, преследовавшие их, и все те молодые желания, подавляемые так долго, столкнулись в одну секунду и вместе сотворили новый костер. Пламя загорелось, разлетаясь возбужденными искрами, и, наконец, открывшаяся страсть возродилась сильнее, смелее, откровеннее, бесстрашнее... без всяких границ, но с желанием любви, которая вела их к обоюдному удовольствию.

Пойманные звуком волшебного аккорда, который был слышен лишь их сердцам, двум телам не потребовалось много времени, прежде чем они смогли снова разделить их тепло. Снаружи танцующая эскадра невесомых снежинок начала опускаться на окрестности, и зимний холод заморозил оставшиеся опавшие с дубов листья на заднем дворе. Но владельцам дома было невдомек, что студеный ветер проносился по их крыше, потому что в их сокровенной опочивальне нежным теплом их объятий согревались их обнаженные тела, пока их руки и ноги переплетались друг с другом под покровом простыней, и огонь в камине освещал темноту белой комнаты.

Его тело накрыло ее изогнутый силуэт, и каждый из его членов нашел в ней свою пару. Его ладони встретили ее, поменьше и помягче, и каждый кончик его пальцев целовал ее, обжигая ее кожу. Его правый указательный палец почувствовал свадебное кольцо на ее пальце, говоря ему своим металлическим прикосновением, что это не сон. Он занимался любовью со своей женой на ложе, где он столько раз мечтал о ней с безнадежной болью. Она была под ним, наслаждающаяся его любовными движениями внутри нее, полностью отдающаяся обоюдным чувствам, и она ласкала его в самой интимной и пылкой манере, какой только может женщина.

Страсть, выраженная в ее тихих стонах, подсказала ему, что его женщина была готова познать в его объятиях самые смелые ласки, на которые может вдохновлять любовь. Он снова улыбнулся, зная, что им еще было нужно вместе изучить много новых способов доставить друг другу удовольствие. Но они не спешили, вечер только начинался и после этой ночи придет много других ночей. Так что они занимались любовью друг с другом без благоговения, новым и чистым способом, который только могли придумать, чтобы любить и быть любимыми способом, который мог бы шокировать пуритан и слабонервных в те времена так, как Бог в начале сотворил любовь в его полном совершенстве.

Они отдавались друг другу, они смеялись и дразнились, и разговаривали, и доверяли друг другу тайны, делясь своей внутренней музыкой и путешествовали в приливах мирного сна. Впервые он наслаждался абсолютным и полным сном за долгое-долгое время. Его последним воспоминанием был легкий груз золотой головки, покоившейся на его обнаженной груди, и тихий звук дыхания спящей Кенди.

Она проснулась среди ночи, сначала немного изумленная, не признав места, где находилась. Затем она почувствовала руки вокруг нее и медленное дыхание мужчины, спящего рядом с ней. Она посмеялась над собой, когда поняла, что была дома.

Она села на постели и созерцала молодого человека, погруженного в сон, который, как она предположила, был приятным, потому что он казался очень спокойным и крепко спящим. Она наблюдала в тишине тонкую линию его профиля и шелковистых волос, доходивших до шеи, вспыхивающих от уже робких огоньков в камине. Молодая женщина склонила голову и запечатлела легкий поцелуй на щеке мужчины.

- Приятных снов, Терри, - пробормотала она.

Блондинка осмотрела тусклую комнату, и ей пришла в голову одна мысль. Она направилась к одной из дверей, надеясь, что это будет ванная, и на ее счастье, она оказалась права. Через несколько минут она вышла из душа, завернувшаяся в белое полотенце, а ее непослушная грива ниспадала мокрыми завитками по ее дрожащей полуголой спине. Женщина высушила волосы полотенцем и начала гадать, где бы шофер мог оставить ее чемоданы. Она осмотрела все вокруг, но нигде их не нашла.

- Замечательно! - сказала она себе, - теперь я неодетая, замерзшая, а мои ночнушки потерялись.

Затем ей на глаза попался большой сундук рядом с изножьем кровати. Наверху кто-то, возможно, горничная, оставил комплект чистой пижамы. Размышляя, что сейчас хоть что-то лучше чем ничего, молодая женщина решила примерить пижаму. Однако, когда она поняла, что комплект ей слишком велик, она просто надела рубашку и отложила штаны. Пара кожаных комнатных туфель большего размера, которые она нашла рядом с сундуком, довершила ее забавный наряд.

Кенди покинула спальню и пошла на первый этаж, включая свет, поскольку она шла по залам и вниз по лестнице. Молодая женщина с любопытством оглядывала все вокруг. Она решила пуститься в свое собственное путешествие по своему дому, раз ее муж не позволил ей хорошенько рассмотреть его, когда она приехала.

Она шла мимо гостиной комнаты, потом через столовую и затем кухню, осознавая, насколько большим было место, и интересуясь, сколько времени займет его уборка. Она слышала, что у Терри было несколько служащих, которые ухаживали за домом, и задавалась вопросом, как это она будет управлять домом со слугами и всем прочим. Это было забавно, но хотя Кенди некоторое время жила как Одри, ей никогда не приходилось управлять домашним хозяйством.

Жизнь была намного проще в маленькой квартирке, о которой она могла бы заботиться сама, но конечно, ее крошечное жилье будет не совсем подходящим, чтобы заводить семью.

- Как бабушка Элрой умудрялась иметь дело со столькими людьми? - спросила она себя и не могла не хихикнуть, вообразив себя на месте старой леди, распоряжающейся вокруг с задранным носом и хмурым видом. - Нет, я не думаю, что когда-нибудь смогу стать похожей на нее, - заключила она с усмешкой, бросая взгляд на кухонную утварь и убранство.

Она бродила по комнатам еще некоторое время, выясняя, что другие спальни наверху оставались без мебели, и мансарда была фактически пуста. Она продолжила свой осмотр, пока не обнаружила комнату, в отличие от остальных имеющую особый символ, с бесспорной точностью свидетельствующий о владельце.

Здесь был большой книжный шкаф со стеклянными панелями, каменный камин, украшенный клетчатыми материями по вытяжному шкафу, и пара шкатулок, полных документов, еще больше книг и всевозможных сувениров, наверняка собранных Терри во время непрерывных поездок по стране.

В одном углу рядом с окном стоял изящный письменный стол с пишущей машинкой, некоторые другие груды документов на нем и несколько ручек с другими канцелярскими принадлежностями, зарытыми в бумагах. Напротив камина стояла кушетка, гармонирующая с остальной частью обивки мебели, и персидский коврик на полированном паркете. Три торшера, помещенные в стратегические пункты наряду с люстрой, освещали комнату, а покоившийся на столике фонограф довершал композицию.

Кенди шныряла вокруг некоторое время, пока ее глаза не остановились на крупной модели судна, которое украсило каминную полку. Она приблизилась к ней, и ее зеленые глаза раскрылись в изумлении, когда она поняла, что это была трансатлантическая модель. Глаза молодой женщины переместились на крошечную палубу первого класса, а ее разум наполнился воспоминаниями.

- Не могу поверить, - сказала она себе, глубоко тронутая, пока кончики ее пальцев нежным дотронулись до игрушки. - Я никогда не думала, что он так ясно помнит это... Это корабль, где мы впервые встретились!

Кенди стояла там, глядя на маленький трансатлантик некоторое время, пока не почувствовала усталость и решила отдохнуть, усевшись в кресло, наверняка служившее рабочим местом Терри. Как обычная любопытная женщина, какой она и была, блондинка не смогла удержаться и не сунуть нос в бумаги, лежавшие на столе.

Она нашла копию "Укрощения строптивой" всю в подчеркнутых предложениях и пометках на полях хорошо знакомым почерком. Рядом со сценарием был ежедневник со списком мероприятий, главным образом репетиций, уже намеченных на январь.

- К вопросу о занятиях, - подумала она. - Я полагаю, мне довольно скоро понадобится работа.

Девушка продолжала свой осмотр, пока она не наткнулась на рукопись, очевидно пьесу, но в основном, написанную рукой.

- Посмотрим, что это может быть? - сказала она вслух, читая заголовок. - «Встретившиеся снова»... никогда не слышала о такой пьесе.

- Разве ты не знаешь, что копаться в чужих вещах не очень хорошо? - спросил мужской голос с нотками раздражения, который заставил блондинку подскочить с резким вздохом.

- Терри! - запротестовала женщина. - Ты испугал меня! - сказала она человеку, стоящим перед ней только в пижамных штанах, которые она оставила на сундуке.

- Это именно то, что я ожидал! - захохотал он, позабавленный ошеломленным лицом Кенди. - Или мисс Пони не говорила тебе, что леди не шныряет вокруг snoop, как ты?

- Очень забавно! - отвечала она, показывая язык. - Я просто... - она колебалась, - я просто не могла заснуть, вот и все.

- И ты подумала, что моя студия будет неплохим местом для развлечения. Я действительно сердит на Вас, миссис Грандчестер, - отругал он ее, всерьез нахмурившись.

Молодая женщина посмотрела на него, читая задор в его переливающихся глазах, и решила принять игру, которую он начал. Сама не замечая, она подсознательно начала применять преимущества силы нежности, используемой женщинами, чтобы смягчить мужчин.

- Брось, не дуйся так, - сказала она медовым голосом, вставая и медленно идя к нему, - ты станешь сморщенным и безобразным, если будешь делать шум из ничего, - чарующе улыбнулась она, мягко гладя обнаженную мужскую грудь. - Скажи, что не сердишься, - игриво просила она.

- Сержусь, - противился он, хотя уже держал ее в своих руках.

- Скажи, что не сердишься, - повторила она, и мужчина, уже млевший, поддался поцелую, который она начала.

- Как можно?.. - уступил он, сжимая объятия.

- О, Терри, ты такой милый, - хихикнула женщина, играя его волосами, когда их губы разделились.

- Правда? И что же я сделал, чтобы заслужить этот комплимент? - спросил мужчина, позабавленный.

- Ну, много чего, но последнее, что я нашла, было это, - сказала она, показывая на масштабный трансатлантик.

- А, понятно! - ответил он, понимая, что она имела в виду. - Забавно. Когда я получил эту игрушку, никогда не представлял, что ты ее увидишь.

- Правда? - прокомментировала смущенная женщина. - Я думала, что ты купил ее, чтобы сделать мне сюрприз.

- Не-а, жаль разочаровать Вас, мадам, но... это было, - колебался он, почесывая висок, - ...это было что-то вроде каприза, который я исполнил для себя самого, когда купил этот дом, как напоминание.

- Ты хочешь сказать, что приобрел корабль в то время, когда ты... - пыталась она сказать, но умолкла в середине предложения.

- Ответ «да», - ответил он, понимая, что она хотела сказать, - в то время, когда я был помолвлен с Сюзанной, - выдавил он. - Это были своего рода бессмысленности, которые я имел обыкновение делать из-за тебя, - добавил мужчина более легким тоном.

- Терри, - пробормотала она, озадаченная.

- Посмотрим, смогу ли я тебе это объяснить, - отвечал молодой человек, беря девушку за руку и ведя ее к кушетке, где она сидела, пока он разжигал камин. - Ты однажды говорила мне, что думала обо мне, когда мы были разлучены, даже если не хотела. Я прав?

- Истинная правда.

- Ну, то же самое происходило и со мной, и некоторое время я боролся с чувством, думая, что должен был забыть все, что с тобой связано, - продолжал Терри, пока огонь начал потрескивать в камине, и сел рядом с ней. - Позже я понял, что это было невозможно, и решил, что будет лучше смириться, что, несмотря на расстояние и обстоятельства, ты всегда будешь в моем сердце. Тогда, когда у меня появился этот дом, который, как я полагал, будет домом для Сюзанны, я тайно сказал себе, что это будет также и место, которое напоминало бы мне, что однажды я знал настоящую любовь.

Так, я сделал гостиную, похожую на комнату моего отца на его вилле в Шотландии; купил корабль, который случайно нашел в магазине редкостей, и еще некоторые мелочи. Просто чтобы иметь что-то, что каждый день говорило бы о тебе, и я хоть как-то был бы всегда рядом с тобой. Я знаю, что это было не очень разумно, и это определенно не помогало мне в отношениях с Сюзанной, но я не мог ничего поделать. Одна из моих эксцентричностей, я полагаю. Что ты думаешь? - заключил он, награждая ее вопросительным взглядом.

- Я думаю, что люблю тебя со всеми твоими эксцентричностями, Терри, - нежно ответила она, но затем на секунду сделала паузу.

- Что? - спросил он с любопытством.

- Ты упомянул, что у тебя есть еще другие вещи, - пытливо ответила она .

- А, так тебе интересно! - усмехнулся он. - Я бы сказал тебе, но что я получу взамен, если открою тебе свои маленькие секреты?

- Я бы расплатилась своими собственными. Есть дневник, который я вела для тебя, и который я могла бы с удовольствием продать за твои признания, - шантажировала она его.

Теперь настала очередь Терри любопытствовать, и он, наконец, сдался, показав Кенди мелкие детали, которые он расставил по комнате. В одном из ящиков имелась коробка с письмами Кенди, написанных ему из Чикаго, и набора исписанной бумаги, где он писал молодой женщине, как если бы мог говорить с ней. В этих строках он объяснял, как выбирал дом, как если бы он мог быть для нее: с деревьями, на которые он бы хотел забираться с ней, и вблизи маленьких искусственных лагун, потому что ей нравился вид заката над водой. Он также рассказал историю, как нашел репродукцию корабля, где они встретились, и запись того вальса, который они впервые танцевали.

Читая то, что он написал, и слушая его признания, молодая женщина не могла избежать удара в сердце, в то же время осознавая, какой мучительной была жизнь для Терри в течение разлуки, и как печальна была участь Сюзанны, любя человека, который никогда не смог бы любить ее в ответ с той же преданностью. К счастью, молодой актер скрыл от жены, что Сюзанна обнаружила его тайны, запертые в студии. Зная чувствительность Кенди, Терри предпочел сохранить эту тайну, зная, что бесполезно тревожить благородное сердце молодой женщины этим грустным воспоминанием. В конце концов, чувствовал молодой человек, ошибки прошлого, которые никто не сможет исправить, должны остаться позади.

- О, Терри, - прошептала она, когда закончила чтение, и слеза скатилась по ее щеке.

- Ну же, - с нежностью сказал он ей, боясь, что причинил боль ее чувствительной душе, - я бы не показывал тебе это, чтобы заставить тебя расплакаться. Теперь мы вместе. Вот что считается.

- Я так сильно люблю тебя! - было единственным, что она могла выговорить, крепко обнимая, желая стереть прошлые боли, которые он вынес.

Он принял ее в свои руки, мягко покачивая ее, в то время как их молчаливое тепло помогало им обоим понять, что последние грустные пассажи уже написаны и окончены, а им нужно было продолжить историю лучше. Они оставались в объятии некоторое время, но секундой позже он вспомнил о дневнике, который она обещала дать ему.

- Ты кое-что должна мне, как я помню, и теперь я хочу получить плату! - потребовал он менее серьезным тоном.

- Только позволь мне достать его, - ответила она, выйдя из студии и сбегая по лестнице к гостиной, где она оставила свою сумочку. Когда Кенди вернулась, она собралась с силами, чтобы объяснить мужу, что она лгала ему, или скорее, скрывала правду о времени, когда работала в полевом госпитале в последние дни во Франции. Молодой человек выслушал ее и затем молча прочел страницы дневника.

- Ну и... - спросила она его, когда он закончил чтение, - ты простишь меня за ложь?

- Кенди, ты рисковала своей жизнью и лишила меня права знать это, - укоризненно отвечал он.

- Я знаю, Терри, но я не хотела, чтобы ты волновался за меня, - ответила она, опуская глаза.

- Ты будешь поступать так каждый раз, когда у тебя будут проблемы? Ты будешь скрывать их от меня только для того, чтобы я не волновался за тебя? - спросил он серьезно, вставая и оставляя дневник на столе, явно недовольный мыслью. Чувствуя, что на этот раз он не играл, она последовала за ним, пытаясь найти способ заставить его забыть об этом деле.

- Я обещаю, что не буду, любимый. Это было только потому, что ты ничего не мог сделать. Это бы только сделало твои дни на фронте еще труднее, - отвечала она мягко, рисуя маленькие круги указательным пальцем на груди молодого человека.

- Не делай этого! - сказал он ей, и на его лице появилась легкая улыбка.

- Делать что? - удивилась она, а ее губы уже щекотали его уши.

- Так рушить мою оборону, - усмехнулся он.

- Разве? - сказала она приглушенным голосом. - Значит ли это, что ты прощаешь меня?

- Это значит, что нечего прощать. Я понимаю, что ты делала это, потому что любишь меня. Только не делай этого снова... и, - его прервал страстный поцелуй в губы.

- И...

- И ты маленькая веснушчатая ведьма, у которой полно уловок! - сказал он, поднимая ее за талию и забирая женщину на кушетку, где они продолжили свои любовные игры, пока совсем не окоченели и вернулись в тепло постели.

- Терри, - спросила она, свернувшись калачиком в его руках.

- М-м? - отозвался он уже полусонный.

- А что это за рукописная пьеса в твоей студии? - задала она вопрос. - Та, с названием «Снова встретившиеся».

- Ты читала ее? - спросил он удивленный.

- Только заголовок, - ответила она с невинными глазами. - Я сделала что-то, что не должна была?

- Ну, не совсем. Это... - он сделал паузу. - Это то, что я написал... вроде сюрприза для тебя. Но я еще должен закончить некоторые детали, - объяснил он.

- Ты написал пьесу?! - подскочила она на кровати, открывая глаза так широко, что Терри подумал, что утонет в зеленой лагуне. - Я никогда не думала, что тебе будет интересно стать писателем!

- Это просто своего рода эксперимент, - сказал он ей, хихикая. - Я не знаю, буду ли я когда-нибудь восприниматься как писатель, это только одна из тех вещей, которые каждый должен попытать, по крайней мере, однажды.

- Как когда Альберт впервые поехал в Африку, я полагаю, - ответила она, покоясь головкой на его груди, - хотя никогда не знаешь, куда могут завести такие эксперименты.

- Я думаю, что рискну, - ответил он. - Это не такое уж большое дело, и я даже не знаю, хорошо ли его примут. Критики могут быть очень жестки с молодыми писателями, - объяснил он с намеком неуверенности.

- А что могло быть для тебя важнее? - спросила она с любопытством. - Мнение критиков или публики?

Он улыбнулся ей, понимая, что ее явно наивный комментарий имел оттенок рассудительности.

- Пища для размышлений, а? - сказал он, целуя ее в лоб.

- Возможно, но есть кое-что, что ты не объяснил, - продолжала она, - ты сказал, что написал пьесу в качестве сюрприза для меня. Значит ли это, что ты посвящаешь ее мне? - спросила она с мягкой улыбкой.

- Да, вредной веснушчатой девчонке с любовью, - отвечал он, давясь смехом и лаская ее щеку тыльной стороной ладони.

- Эй, это звучит не очень романтично, - пожаловалась она.

- М-м-м, я бы мог подумать об изменении, но ты должна вдохновить меня, - намекнул он со дьявольским взглядом.

- Вот так? - поинтересовалась она, целуя его в щеку.

- Довольно слабая попытка. Ты могла бы получше, - дразняще ответил он. - Я имел в виду вот так, - сказал он, неожиданно хватая и целуя ее в губы. Она ответила на его объятие, на некоторое время забыв о своем любопытстве.

- Подожди, - сказала она, наконец, прерывая ласки, - когда я смогу прочесть пьесу?

- Скоро, когда я закончу ее. Обещаю, что ты будешь первой, кто сделает это, а сейчас продолжай убеждать меня. Я дам тебе время до рассвета.

Часть III: «Дома»

Толстым белым плащом накрывало ландшафт, который медленно пересекал лимузин. Стояло солнечное утро, и свет отражался на снегу, искрящемся среди леса. Старая леди сидела на кресле-качалке, занимаясь вышивкой в своих руках. Прилежными пальцами она работала иглой, создавая запутанные фигуры, добавляя один стежок к другому. Она знала, что время почти заканчивалось, и ей придется упорно работать, если она хотела завершить свою работу и подготовить к нужному дню.

В холле послышался звук молодых женских шагов, и секундой позже кто-то настойчиво постучал в двери.

- Входи, дорогая, - позвала старая леди, и молодая женщина с черными волосами, заплетенными в косу и красиво украшенными шелковыми лентами, вошла в комнату.

- Мисс Пони! - обратилась девушка, возбужденно дыша. - Она едет! Автомобиль только что повернул на изгиб!

- Господи помилуй, Энни! Ты уверена? - спросила леди, откладывая пяльцы.

- Абсолютно! Идемте со мной, мисс Пони. Давайте выйдем встретим ее! - сказала молодая брюнетка, протягивая тонкую руку пожилой женщине, которая нервно сжала ее, и обе женщины вышли из комнаты к главному входу.

- С тобой все в порядке, дорогая? - спросила мисс Пони, в то время как они шли по коридору, чувствуя, что рука Энни подрагивала.

- Я просто нервничаю. Я не знаю, смогу ли я притворяться, что между Арчи и мной все хорошо, - призналась она.

- Не волнуйся, дитя мое, - заверила мисс Пони молодую женщину. - Мы все поможем тебе в твоих планах. Сестра Лин и я очень гордимся твоей храбростью.

Энни кивнула, молча благодаря мисс Пони за поддержку.

Снаружи во дворе уже собралась небольшая толпа. Старшие дети помогали младшим залезть на изгородь, чтобы им был лучше виден роскошный автомобиль, приближающийся к дому. Сестра Лин молча наблюдала, сжимая обеими руками носовой платок, будто хотела выжать из него немного сока. Энни и мисс Пони присоединись к группе, и старая леди протерла очки фартуком, пытаясь определить, что это за розовое пятно, похожее на трепещущий на ветру флаг, высовывающееся из окна автомобиля.

Стоило автомобилю приблизиться, мисс Пони поняла, что летающий розовый транспарант был шифоновым шарфом, украшавшим изящную шляпку на белокурой шевелюре, чьи кудри также развевались в воздухе.

- Это наша Кенди, Сестра Лин! - всхлипнула Мисс Пони, и ее голос затерялся среди множества кричащих голосов, приветствовавших новоприбывших. Женщина, одетая в прекрасный розово-серый костюм, вышла из машины с помощью высокого молодого человека с каштановыми волосами и характерной манерой держаться.

Другие два блондина также вышли из автомобиля, но хотя дети улыбнулись и поприветствовали их с теплой добротой, было очевидно, что этим утром центром всеобщего внимания была белокурая молодая женщина со сверкающими зелеными глазами, целовавшая каждую розовую щеку, которая принимала ее с невинной привязанностью. Некоторые дети никогда не видели ее раньше, потому что стали жителями дома в то время, когда молодая женщина отсутствовала, но они слышали истории о ярком лидере, чье имя было на всех устах у тех, кто пребывал в Доме Пони.

Когда молодая женщина поприветствовала каждого ребенка, она направилась к фигурам, ожидавшим ее у входа. Зеленые зрачки смотрели на трех таких разных женщин, чьи молитвы поддерживали ее во времена испытаний, когда она жила во Франции. Было чуть ли не сном видеть эти улыбающиеся лица, эти любящие взгляды, по которым она скучала всем сердцем. Дорогие и незабываемые лица, которые она любила с самого детства, были здесь, приветствующие ее и говорящие без слов добро пожаловать домой, Кендис Уайт.

- Кенди! - хриплым голосом воскликнула Мисс Пони, ступив вперед на несколько шагов. Молодая женщина побежала к старой леди, а ее изумрудные глаза наполнялись слезами.

- Мисс Пони! Мисс Пони! - кричала Кенди в зимнем воздухе. - Это я, Мисс Пони! Кенди! Я вернулась! - всхлипывая, повторяла блондинка, достигнув рук женщины, снова чувствуя себя малышкой, только что очнувшейся от кошмара и обнаружившей, что она была в материнских руках.

- Дитя мое! Мое любимое дитя! - восклицала Мисс Пони, нежно обнимая Кенди.

- Кенди, моя маленькая озорница! - позвал голос Сестры Лин, и Кенди простерла руки, чтобы заключить монахиню в объятия.

- Сестра Лин! Мисс Пони! Мои мамы! Мои дорогие мамы! - было все, что могла вымолвить Кенди, чувствуя, что боль существовала в мире только для того, чтобы научить нас больше ценить счастливые моменты, которые мы делим с теми, кого любим.

Три женщины стояли так некоторое время, пока их глаза явно не пролили все слезы, подавляемые почти два года. Затем старшие женщины отпустили девушку, чтобы лучше ее разглядеть. Она выглядела немного выше и тоньше. Дни тяжелой работы, разумеется, немного ее истощили, сделав ее щеки чуть бледнее, что подчеркивало ее уже невероятно белую кожу. Однако, энергичное поведение и естественный розовый цвет, окрашивающий ее губы, сохранились. Кроме того, в ее зеленых глазах был новый искрящийся блеск, которого леди раньше не видели у Кенди, что делало ее взгляд ослепительно прекрасным. Это было что-то вроде освежающей ауры, наполняющей присутствие молодой женщины и заражающей всех вокруг необъяснимым ощущением бодрости и довольства.

- Ты выглядишь такой красивой и настолько изменившейся, дитя мое! - было все, что могла сказать Мисс Пони, прежде чем стройная фигура молодой брюнетки приблизилась к троице.

- Энни! Моя дорогая Энни! - сказала Кенди, пройдя вперед, чтобы обнять подругу детства.

Молодая брюнетка обняла Кенди отчаянным жестом и, думая, что момент одарил ее прекрасным оправданием, она позволила своим печалям излиться в руках лучшей подруги. Энни открыто плакала, чувствуя, что источник силы, по которому она так долго скучала, наконец, вернулся к ней. Однако, Энни не собиралась взваливать свое горе Кенди на плечи, как в прошлом. Напротив, она была решительно настроена скрыть свои проблемы от блондинки и предстать перед ними самостоятельно. И все же, только чувство Кенди рядом придало Энни еще храбрости продолжать то, что она выбрала, и плач в руках Кенди, даже если это было недолгое время, был своего рода облегчение, в котором Энни срочно нуждалась.

- О, Кенди! Я так сильно скучала по тебе! Мы все так волновались за тебя, упрямая девчонка! - сказала Энни, тихо всхлипывая, еще вцепившись Кенди в шею.

- Не надо упрекать меня теперь, Энни! Я не хотела заставлять вас страдать из-за меня, друзья. Я просто должна была быть там. Я не знала этого, когда уезжала, но мне это было назначено судьбой, и я не могла его избежать. Ты ведь понимаешь, правда? - спросила Кенди, пытаясь заглянуть в глаза Энни.

- Правда, Кенди, - согласилась Энни с застенчивой улыбкой, которая осветила ее лицо, словно солнце в дождливый день. - Я так счастлива тебя видеть, что просто не могу перестать плакать! - добавила она среди всхлипов.

- Брось, не будь плаксой, и давайте войдем в дом. Я привезла кучу подарков для всех вас, - сказала блондинка, улыбаясь, и вся толпа последовала за ней в стены Дома Пони. Огромная собака, доставшаяся Кенди от ее первого пациента, несмотря на свой старый возраст, скакала у всех под ногами, демонстрируя огромную радость, что приехала ее одна-единственная хозяйка после такого долгого-долгого отсутствия.

Рождество в Доме Пони никогда не было настолько прекрасным в глазах Кенди с тех дней, когда она с Энни и Томом жила в доме. Мисс Пони и Сестра Лин выглядели точно так же, как молодая блондинка помнила их перед отъездом во Францию, но на их лицах было написано еще и веселье, порожденное редкой роскошью наличия вместе всех самых дорогих детей. Альберт сиял: свобода и удовлетворение исходило от каждой его поры, что заставило Кенди очень радоваться за него.

Мистер Картрайт и Джимми присоединись к честной компании в тот же день, и молодая женщина был приятно удивлена обнаружить, что мальчик так быстро рос, что выглядел почти как взрослый. Энни и Арчи тоже были здесь, и что еще лучше, Патти, Том и миссис Марта О'Брайан тоже приехали утром. Но вершиной всего был, конечно, факт, что человек, которого она любила, был рядом с ней, и что внутри она начинала чувствовать, как появлялись ростки новой надежды. Это было только предчувствие, но она едва могла сдерживать свою тайную радость.

Было невозможно быть свидетелем очаровательных сцен в маленьком строении и не чувствовать тепла и уюта от домашней картины. Все леди приняли участие в подготовке Рождественского обеда. Мисс Пони испекла свой знаменитый Рождественский пирог. Сестра Лин сделала свою особую начинку для фаршировки индеек, принесенных в жертву бесстрашной и твердой рукой Кенди. Энни приготовила салат, Патти - восхитительнейший картофель, а бабушка Марта взялась за пунш с опасными последствиями, потому что озорная старушка немного переборщила, по крайней мере, на вкус леди.

Весь полдень трое молодых женщин украшали огромную Рождественскую елку, которую Альберт купил в Лейквуде. Кенди простыми и естественными движениями забралась на стул и затем на камин к кроне дерева с мерцающей звездой, пока две подруги смотрели на нее, забавляясь. Позже, в гостиной собрался целый отряд, чтобы послушать блондинку, как она рассказывала истории об упрямой молодой медсестре с карими глазами, нашедшей свой путь во Франции, храбром докторе, спасшему жизнь девушке в темной траншее, или грузовике, застрявшем в снегу.

Сидя рядом с молодой женщиной, Терри молча слушал, в то время как множество юных глаз изучали его с подозрением. Самые старшие дети еще не переварили идею замужней Кенди, и еще размышляли, одобрять ли им и принимать этого нового члена семьи Пони, чье каждое движение, казалось, было окружено неосознанным духом изысканности, весьма похожим на манеры мистера Корнуэлла, но с отличительной дополнительной дерзостью.

Однако, невидимые угрозы, объединившие мужчину с блондинкой, были настолько сильны, что дети, будучи как всегда чувствительными существами, медленно пришли к ощущению, что никто, кто мог любить Кенди с такой очевидной силой, не мог быть тем, кого они должны отвергнуть. Лед, наконец, треснул, когда молодая женщина сказала детям, что Терри сражался на фронте, - заявление, которое было принято с самыми удивленными лицами, включая самого Джимми, и сопровождалось множеством вопросов, на которые молодой человек с удовольствием отвечал.

Терри был рассказчиком от природы, и скорым умом он выбирал те части действительности, которые могли быть интересны и не слишком тяжелы для юных ушей. Вскоре целая аудитория детей и взрослых была полностью поглощена повествованием, очарованная голосом опытного человека, знавшего, как достигнуть людских сердец и обольщать их с помощью богатого запаса модуляций.

Все были вовлечены анекдоты Кенди и Терри, что только Энни заметила, когда Арчи покинул комнату с грустной тенью, пересекающей его глаза. Молодая брюнетка незаметно вздохнула и сделала большое усилие, чтобы снова сосредоточиться на разговоре. Несмотря на разбитое сердце, она решила, что было лучше оставить Арчи наедине с его личными демонами.

Молодой человек рассеянно шел по узкому деревянному коридору, спрятав руки в карманах. Он мысленно просматривал многочисленные сцены, свидетелем которых он был в течение тех дней, когда Кенди открыто демонстрировала привязанность к мужу.

Любящая и заботливая, какой она всегда была, молодая женщина не упускала ни единой возможности посмотреть на Терренса с обожанием в глазах, одаряя его особенной улыбкой, смеясь с ним, будто над тайными шутками, понятными лишь им с одного взгляда, или, когда она думала, что никто не видит, нежно ласкать его, а иногда с намеком страсти. Молодой актер, в свою очередь, использовал все случаи, чтобы взять руку молодой женщины или украсть быстрый поцелуй, несмотря на ее следующее за этим смущение.

Внутри Арчи все кипело от ревности и боли при каждом из этих прилюдных обменов, но неосознанно, с каждым новым доказательством любви Кенди к Терри молодой миллионер начинал чувствовать, что огромная стена начала расти и разделять его с женщиной, которая была так безумно влюблена в другого мужчину. И все-таки, в его груди было еще так больно, что это было невозможно наблюдать стоически.

- Научусь ли я когда-нибудь забыть это чувство, Кенди?.. Эту любовь, которую запретила жизнь… Эту безответную любовь, которая никогда не приносила мне больше, чем тоска и горько-сладкие воспоминания, и теперь платит мне безразличием, - сказал себе молодой человек и, глубоко вздохнув, чтобы собраться с силами, вернулся в гостиную.

Перед обедом неожиданно появились трое новых гостей. Это был Марвин Стюарт и двое других мужчин постарше: один был пониже с серой бородой и безмятежным выражением, а другой высокий и полноватый. Терренс и Альберт, которые, казалось, были единственными, кто не удивился посетителям, представили джентльменов общей аудитории.

- Мистер Стюарт был адвокатом моего отца, и теперь он управляет моим небольшим состоянием в Англии, - объяснил Терри с простотой. - Я попросил, чтобы он приехал в Америку, чтобы реорганизовать некоторые мои дела, но еще и помочь мне с вопросом, который я не успел уладить раньше. Но, пожалуйста, не смотри на меня такими глазами, Кенди, - сказал молодой человек, защищаясь, когда он понял выражение лица женщины. - Это не совсем бизнес, о котором я хочу говорить в этот день, но это касается тебя и меня. Альберт подумал, что было бы хорошей идеей уладить все детали прямо здесь со всеми вами, дорогие друзья.

- Я все-таки не понимаю, Терри, - отвечала блондинка со смущенным взором.

- Ну, как всем уже известно, - продолжил Терри, беря руки Кенди в свои, - эта молодая леди рядом со мной оказала мне честь, согласившись стать моей женой несколько месяцев назад, но наше венчание в Париже было только религиозным. Хотя меня не очень волнуют социальные соглашения, я думал, что было бы правильнее и практичнее пожениться и юридически. Вот почему эти джентльмены здесь с нами. Итак, Кенди, ты хотела бы быть моей женой по американским и британским законам?

Глаза Кенди смягчились от последних слов, но, не зная, как реагировать на неожиданное предложение, она оставалась немой.

- Кенди! Тебе полагается сказать да! - сказала Сестра Лин, не сумев воздержаться от своего обычного предостерегающего тона.

Молодая женщина отреагировала на окрик монахини, посмеявшись над собой, и остальные присоединись к веселью. Несколько минут спустя в той же самой гостиной имела место церемония. Молодые люди забавлялись, глядя на дам, у которых все реакции сводились к неслышным слезам, пока мировой судья декламировал обычные фразы. Мисс Пони и Сестра Лин едва могли поверить тому, чему являлись свидетелями, и их память унеслась во времена, когда маленькая четырехлетняя Кенди ворвалась в ту же самую комнату, где она собиралась подписать брачное свидетельство.

- Кажется, это было только вчера, когда она была всего лишь крошкой. Вы так не думаете, Мисс Пони? - шепнула монахиня старой леди на ухо.

- А сейчас!!! Она взрослая женщина!! - отвечала Мисс Пони среди тихих всхлипов.

В то время как леди продолжали тихо обсуждать свои воспоминания, бородатый старик продолжал с его беседой. Глазки человека повернулись, чтобы увидеть молодую леди перед ним и тем же самым стандартным тоном он спросил ее:

- Мисс Кендис Уайт Одри, согласны ли Вы принять мистера Терренса Грема, графа Грандчестера, барона Суффолка и лорда Иствуда в законные мужья?

Молодая женщина нахмурилась, изумленная, награждая молодого человека вопросительным взглядом.

- Я забыл тебе рассказать эти мелочи о себе. Я все объясню позже, - пробормотал Терри к ушам молодой женщины, - но сейчас, пожалуйста, просто скажи, что согласна, - попросил он с таким забавным лицом, что девушка не смогла удержаться от улыбки.

- Конечно, да, - сказала она, наконец, старику, который начинал чувствовать себя странно перед парой, перешептывающейся в середине официального момента.

После этого небольшого инцидента церемония продолжилась обычным путем, и оба свидетельства были подписаны. Позже, троих мужчин пригласили присоединиться к тому оригинальному семейству за столом, что они с удовольствием приняли. Было достаточно сложно работать в праздник, чтобы еще и упустить возможность хорошего пира.

Мистер Стюарт, человек формальностей, воспользовался преимуществом расслабленного момента, последовавшего за церемонией, чтобы поздравить новобрачных.

- Милорд, Миледи, позвольте выразить мои самые искренние поздравления, - пунктуально сказал человек с вежливым поклоном.

- Благодарю, мистер Стюарт, но, пожалуйста, зовите меня Кенди, как все мои друзья, - отвечала девушка дружески предлагая свою руку мужчине.

- О нет, Миледи, - решительно возразил мужчина. - Я служил Дому Грандчестеров с молодых лет, а передо мной - еще мой отец. Я никогда бы не смог обратиться ни к кому из его членов с подобной фамильярностью. Пожалуйста, извините меня, но теперь Вы графиня Грандчестер, и я всегда буду относиться к Вам с уважением, которого Вы заслуживаете, Миледи, - заключил мужчина с любезной улыбкой, целуя руку молодой женщине.

Кенди покорно вздохнула, но внутри она сдерживала смех, пока им с Терри не представился шанс побыть наедине, поздно ночью. Тогда, в интимности спальни, они оба шутили и смеялись над чрезмерным чувством формальности бедного Стюарта, пока не выдохлись.

- Думаешь, я понравлюсь бабушке Элрой теперь, когда я графиня? - спросила Кенди посреди смеха.

- Возможно, если ее не волнует, что я ' неприличный ' актер, - усмехался он, избавляясь от пиджака и галстука.

- О нет, Милорд! Как может Ваша Светлость быть хоть сколько-нибудь неприличным! - саркастически ответила женщина, распуская свой заплетенный пучок, позволяя светлым кудрям опасть на спину.

- Вы совершенно правы, Миледи. Имени моей семьи должно быть достаточно, чтобы превратить эту пару озорников, каковыми мы являемся, в весьма респектабельную пару, - пошутил он, держа девушку в своих объятиях, заставая ее врасплох.

- Хотя, я думаю, сейчас у Милорда не очень приличные намерения, - хихикнула она, чувствуя, как он опустил полоску ее лифчика, лаская ее обнаженные плечи.

- Мои намерения относительно тебя всегда были законны, - заявил он в свою защиту, тогда как его глаза восхищались великолепным видом, предоставляемым вырезом.

- Твои руки и глаза выдают тебя, - парировала молодая женщина, ощущая пальцы Терри на спине.

- Позволит ли графиня своему мужу любить ее сегодня ночью? - спросил он с улыбкой, обнимая ее сильнее, а его дыхание омывало ее щеки.

- Здесь же дети в соседней комнате! - возразила она, хихикая, уже поддаваясь его ласкам.

- Тогда, мы будем очень тихо, - предложил он, прикладываясь своими губами к ее. Ее молчаливый ответ на его поцелуй дал ему понять, что она не собиралась отклонять его предложение.

Он закончил расстегивать пуговички ее лифчика, и женская рука выключила единственную лампу, освещавшую комнату. Остальное было покрыто вечерними тенями.

Луна была лишь тонкой дугой позади ночных облаков, пересекавших небо. Робкий свет слабо нарушил полумрак скромной спальни, ступая на цыпочках через оконное стекло. Тишину только что прервало тихое ритмичное дыхание и случайный шум женского тела, неосознанно шевельнувшегося под простынями. Он сидел на постели с расслабленным видом, наблюдая за сном своей жены.

Непослушные кудрявые волосы Кенди покрывали подушку и ее обнаженную спину восхитительным беспорядком, которым он не мог перестать любоваться. Сладкое тепло их недавнего любовного обмена еще задерживалось на его коже и в душе. Это было такое приятное ощущение, что, как ни странно, он не мог заснуть. Его глаза поглаживали дремлющую рядом женщину, пытаясь представить сны, которые она могла бы видеть. Затем он смеялся над своим чувством собственности, когда обнаружил, что хотел бы быть в ее подсознательных образах во время сна.

Молодой человек подумал, что он никогда не наслаждался праздником так, как только что в этом местечке среди гор. У него было немного счастливых воспоминаний детства, и некоторые припоминались всегда размыто и неточно. Однако, это вдруг перестало иметь значение, потому что жизнь, казалось, оплачивала то, что задолжала ему. Он был настроен создавать новые воспоминания с теми, кто был дорог ему; воспоминания, которые будут сладкими, ясными и незабываемыми.

Он улыбнулся этой цели, но тут почувствовал легкое неудобство, которое заставило его понять, что его мучила жажда. Он осмотрел комнату, но поскольку не смог найти никакой воды, то решил достать ее сам. Так что он молча оделся и вышел из комнаты, стараясь не потревожить сон молодой женщины. Он надеялся, что его здравый смысл поможет ему найти то, что нужно, на кухне дома, который он еще не очень хорошо знал.

Терри поблагодарил чувство порядка Мисс Пони, когда вошел в маленькую, но опрятную кухню и легко нашел большой кувшин со свежей водой. Он налил себе стакан и собрался было вернуться в спальню, когда услышал шум, доносящийся из другой комнаты, что привлекло его внимание. Молодой человек пошел к гостиной комнате и был удивлен обнаружить силуэт, стоящий у окна. Огонь в камине и его потрескивающие языки пламени дали Терри понять, что он слышал звук горящей древесины.

- Не спится сегодня, Арчи? - спросил он человека, который еще не заметил его присутствия.

Другой молодой человек повернулся, чтобы увидеть позвавшего, и когда он обнаружил присутствие Терри, то не смог справиться со своим откровенным неудовольствием.

- Не твоего ума дело, - огрызнулся светловолосый мужчина. Факт того, что они были одни в комнате и что его неожиданно прервали посреди размышлений сделал его небрежным к своему лексикону.

Терри удивила грубая реакция бывшего одноклассника, и внезапно ему на ум пришел разъединенный ряд взглядов, слов и прерванной борьбы, которые были между ними, заставляя его понять, что некоторые вещи со временем не изменились.

- Тогда сожалею, что побеспокоил, - просто сказал он и почти ушел, когда ответ Арчи остановил его.

- Побеспокоил меня? Нет, ты сделал не только это с тех пор как вошел в мою жизнь, - парировал молодой человек.

Терри, который никогда не был святым, снова повернулся и уставился прямо в карие глаза Арчи, обнаруживая открытые обиды, которые были на него у молодого человека.

- Что ж, Арчи, - с вызовом начал он, - раз уж ты в таком настроении для разговора, я хотел бы теперь узнать, только ли в моем воображении это что-то вроде… враждебности, которую я почувствовал от тебя в последнее время?

- Твое понимание меня поражает! - презрительно ответил Арчи, направляясь к другому мужчине, стоящему перед ним. - Брось, Терри, не секрет, что я никогда не был членом клуба твоих поклонников. Извини за то, что не так легко поддаюсь твоему обаянию, как все, кажется.

- Я думал, наши разногласия остались в прошлом, но вижу, я был неправ, - отвечал Терри, беспечно потягивающий воду из стакана, опираясь на стену.

- Наши разногласия, как ты их называешь, всегда были по одной простой причине, и ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, - было нахальным ответом Арчи.

- Дай-ка подумать… - Терри сделал вид, что ищет причину, которую никак не может вспомнить. - Все началось с того, что ты вошел в мою комнату без разрешения, и, насколько я помню, я был не слишком этому рад… но это же ребяческая ерунда. Я не верю, что ты все еще переживаешь из-за этого, Арчи. Я даже хотел бы знать, что было действительно причиной нашей антипатии тогда в школе.

- Это очень просто. Ты не заслуживаешь ее! - смело ответил блондин, а его глаза пронзали Терренса презрением.

- Так-так… - с иронией воскликнул молодой аристократ. - Так значит… все это время это все было из-за Кенди, а? Это всегда была она, с самого начала, но тогда у нас не было смелости признать это. По крайней мере, мы достаточно повзрослели, чтобы встретиться лицом к лицу с правдой. Это в самом деле достижение!

- Очень весело! - отвечал миллионер с тем же презрением. - Для тебя все шутки. Разве не так? Ты и я никогда не придем ни к какому пониманию.

- Стоп! Ты ошибаешься. По крайней мере, есть кое-что, в чем мы оба согласны, - спорил Терри, отходя от стены и приближаясь к светловолосому мужчине.

- О, правда, какой?

- Ты только что сказал, что я ее не заслуживаю… и я согласен с этим! Как я мог хоть когда-нибудь заслужить ее? - признал молодой актер, и в его голосе сквозила честность впервые в разговоре, - Но так получилось, что она сделала свой выбор, - твердо добавил он.

- Которого я никогда не пойму! - возразил Арчи. - Я не смирюсь с тем, что тот человек, который заставил ее много страдать, получает теперь ее самую преданную привязанность. Вы оскорбил Кенди и причинил ей боль, когда порвал с ней из-за другой женщины! - пылко упрекал молодой человек. - Я видел это своими собственными глазами, а теперь… Ты здесь, будто ничего не случилось!

- А ты думаешь, что мой путь был усыпан розами все это время? - спросил Терри, защищаясь. - Я признаю, что наделал кучу ошибок в прошлом, но я никогда не хотел причинить ей боль… Так или иначе, в конце концов, имеет значение не то, что я сделал или не сделал, а то, что она выбрала простить меня, потому что она любит меня. Вот что ты не можешь простить мне. Не так ли? - мс вызовом спросил молодой человек.

- Я никогда бы не сделал ей больно так, как это сделал ты, потому что я люблю ее больше своей собственной жизни, - надменно ответил Арчи.

- Если ты так сильно любил ее, тогда почему не боролся за ее любовь в прошлом? - задал вопрос другой мужчина с неповиновением.

- Это моя личная проблема, - ответил Арчи, уклоняясь от взгляда Терри, устремившегося на него.

- Нет, Арчи, не лги себе. По крайней мере, будь честным с собой на этот раз и посмотри прямо на причины, по которым тебе пришлось связать судьбу с Энни вместо того, чтобы бороться за любовь Кенди, - сказал Терри, изумляя молодого миллионера своим аргументом.

- Я сделал это, потому что меня попросила Кенди! - было все, что Арчи мог сказать в свою защиту.

- Отлично! И я расстался с Кенди, потому что она попросила, чтобы я позаботился о Сюзанне, - продолжил Терри. - Тогда, мы не так уж и отличаемся друг от друга, и винить меня нужно не больше, чем тебя, дорогой друг.

Арчи попытался найти ответ для обвинения, но глубоко внутри он понял, что Терри был прав, так что он просто хранил молчание.

- Тебе нечего ответить, а, Арчи? - продолжал актер, чуть смягчаясь. - Мне действительно жаль понять, что ты в такой мучительной ситуации, но если ты желаешь возложить вину на меня, я не приму ее. Мы оба влюбились в нее, у нас были шансы и ошибки; мир сделал виток, и судьба одарила милостью меня. Я узнал, что любовь - вопрос не заслуги, а взаимоотдачи, - твердо подытожил Терри.

- Как удобна тебе такая философия! - Арчи вновь резко взглянул на Терри.

- Да, это оказалось удобным, но это не моя вина! Пойми, что случилось, то случилось. Я никогда не собирался причинять тебе боль своим счастьем, но в жизни такое иногда бывает, Арчи.

- Все равно не проси меня быть твоим другом, если знаешь о моих чувствах, - настаивал Арчи уже менее агрессивно.

Секунду Терри стоял молча. Последние слова Арчи заставили его сожалеть о жестких реакциях к нему. В конце концов, частично он сочувствовал боли молодого магната и сделал паузу, стараясь найти правильные слова.

- Я бы хотел, чтобы между нами все было по-другому, - сказал он, наконец. - Кроме того, я все еще надеюсь, что когда-нибудь эта ситуация изменится для нас обоих.

- Сейчас я не могу этого сказать, - хрипло ответил Арчи, - но ты… будь уверен, что она счастлива, если не хочешь получить откровенного врага в лице меня, - заключил он, отворачивая лицо.

- Тебе даже не нужно говорить это. Я позабочусь об этом. Спокойной ночи, Арчи, - сказал Терри другому молодому человеку и, чувствуя, что неприятный разговор подошел к концу, повернулся, чтобы покинуть комнату.

- Терренс, - позвал его Арчи, чьи глаза затерялись в пламени камина.

- Да?

- Пожалуйста, никогда не позволяй ей узнать о моих чувствах, - попросил Арчи, наступая на горло собственной гордости.

- Не беспокойся, твоя тайна в безопасности настолько, насколько я заинтересован. Даю слово, - мягко ответил молодой актер, зная, что Арчи было нелегко высказать такую просьбу.

- Спасибо, - искренне сказал молодой человек.

Терри кивнул, но перед тем, как повернуться и уйти, он решил, что у него еще есть что сказать.

- Арчи… - сказал он напоследок бывшему однокласснику, - преодолей это… Я знаю, из моих уст это звучит смешно, и возможно я последний человек на Земле, чтобы давать тебе советы, но решать тебе, если не хочешь провести остаток жизни с болью внутри, - и сказав эти последние слова, темноволосый мужчина вышел из комнаты, оставляя Арчи наедине с ревом его внутренних сражений.

Чарльз Эллис снова потягивал кофе и обнаружил, что он уже остыл, так что он с раздражением отставил чашку. Он склонился, чтобы снова прочесть последнюю строку, которую он напечатал на пишущей машинке и в сотый раз спросил себя, не проведет ли он всю свою жизнь, делая все ту же пустяковую работу. Он работал на "Нью-Йорк Таймс", чем гордился, но репортер раздела развлечений не был его представлением об интересной работе. Ему было уже тридцать, и он был слишком честолюбив, чтобы тратить время на преследование властных примадонн, капризных звезд или уклончивых знаменитостей всех мастей. Он любил искусство, но мечтал о большой активности в политическом разделе.

Чарльз проворчал проклятие и продолжил печатать искусными пальцами, время от времени просматривая записи. Другой молодой человек подошел к его столу и, понимая, что Эллис был слишком сосредоточен на своей работе, постучал карандашом по деревянной поверхности, чтобы привлечь внимание Чарльза.

- В чем дело, Руди? - спросил Эллис, не отрывая глаз от страницы, которую печатал.

- Я достал информацию, которая была нам нужна, - гордо сказал Руди с сияющими зелеными глазами, поигрывая камерой, которую держал в руках, - наш человек приедет завтра утром с таинственной леди.