Летают грифы над тобой,
Но я возьму тебя с собой
В тот край, что прячут зеркала
В осколках битого стекла...
Ночь перед вторым учебным днем...
От кристаллов под потолком исходило мягкое сияние, создавая на каменном полу и ребристых колоннах деформированные круги света. От гладких плит под ногами тянуло запахом кладбищенской земли — сладковатым тленом и влажным холодом.
У одной из колонн, скрывшись в тени, стояла фигура. Бледная рука лениво шарила в сиянии, падающем сверху, словно стараясь ухватить горсть невидимого песка.
С другой стороны колонны раздался шорох. Во тьме вспыхнули алые огоньки глаз.
— Опаздываешь. — Рука плавно переместилась, будто ласково оглаживая воздух. — Что тебя задержало?
Огоньки вспыхнули ярче, но ответа незнакомец так и не дождался.
— Как она тебе? Слабая, не правда ли? Ничего особенного. Хотя нам это только на руку — меньше проблем.
За колонной владелец алых глаз по-прежнему не произносил ни звука, но незнакомца это ничуть не смущало. Собственный монолог его вполне устраивал.
— С другой стороны, если в ней ничего так и не проявится, можно ли говорить об успехе? Потенциал раскрывается в минуту величайшей опасности. Стоит загнать ее, как зверя, а потом избавиться от нее. Я начну, а ты завершишь. Справишься?
Вслушавшись в тяжелое дыхание, доносящееся из-за колонны, незнакомец удовлетворенно кивнул.
— Молодец. Ты получишь свою награду. Но лишь тогда, когда принесешь мне мертвое тело Аркадии Теньковской...