Странник (СИ)

Глава 15

Когда я вернулась домой, моё тело всё ещё дрожало, а губы горели от поцелуев. Каждое прикосновение Чезаре ещё ощущалось на коже, каждое его слово эхом звучало в ушах. Я чувствовала себя обманщицей. Предательницей. Я предала мать, предала себя, но даже это не могло остановить меня. Я пыталась сосредоточиться, пыталась заглушить воспоминания, но они всплывали, как тёмные тени, не давая мне покоя.

В голове всё ещё вертелся его голос, горячий шёпот: «Ты не можешь уйти от меня». И он был прав. Я не могла. Я могла только тонуть в этом грехе, снова и снова, как в обжигающе-ледяной воде, которая обнимала меня, давила, но не отпускала.

Как только я вошла в дом, я увидела её. Свою мать. Она стояла у окна, и её лицо было белым, как мрамор. Замершая фигура, словно высеченная из камня. Я напряглась, когда заметила её взгляд, полный странной, болезненной решимости, которой раньше не было. Это было не похоже на обычные ссоры, не на тот строгий контроль, к которому я привыкла. Здесь было что-то другое. Что-то страшное.

Она обернулась ко мне, её глаза сверкнули в полумраке комнаты, и я сразу поняла — что-то не так. Произошло нечто ужасное. Холод пробежал по моей спине, проникая под кожу, впиваясь в кости. Я остановилась, не решаясь сделать шаг вперёд.

— Сядь, Анжелика, — сказала она тихо, но её голос был настолько резким, что я сразу замерла. В этих словах было столько твёрдости, что я не смогла ослушаться. Сердце снова начало колотиться, как сумасшедшее, глухо отбивая удары в грудной клетке. Я села, не сводя с неё взгляда.

Изабелла смотрела на меня, но не видела. Её глаза были пустыми, наполненными какой-то отстранённостью, как у человека, который потерял всё, что имел. Она молчала несколько секунд, и тишина давила, сгущалась, как чёрный туман, пока наконец не начала говорить.

— Я должна рассказать тебе правду, — её голос был как натянутый канат, готовый вот-вот порваться. — О Чезаре. И о тебе.

Я почувствовала, как внутри что-то застыло, как будто кровь перестала течь по венам. Я не понимала, что происходит, но в этих словах было столько горечи и боли, что моё сердце будто бы треснуло. Я замерла, не зная, чего ожидать. Но я знала, что это будет больно. Очень больно.

— Мама, что ты… — я попыталась что-то сказать, но она подняла руку, останавливая меня, и я замолчала, как школьница, которую вдруг отчитали за плохое поведение.

— Ты многого не знаешь, Анжелика, — произнесла она, и её голос дрожал, но она продолжала. — И я молчала слишком долго. Слишком много лгала. Но я не могу больше это держать в себе. Не могу…

Она опустила голову, и на мгновение мне показалось, что она заплачет. Но она не заплакала. Она снова подняла на меня взгляд, и в её глазах было что-то такое, от чего внутри всё перевернулось.

— Чезаре — твой брат.

Сначала я не поняла. Слова прозвучали, но они не имели смысла. Как будто кто-то сказал мне что-то на языке, которого я не знала. Я смотрела на неё, пытаясь понять, и вдруг почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Что? — я почти прошептала, не веря своим ушам. — Что ты сказала?

Она сжала пальцы, ногти впились в ладони, но она не обратила на это внимания. Её глаза неотрывно смотрели на меня, и я видела, как в них горит ужас.

— Он твой брат, Анжелика, — повторила она, и каждое слово било, как удар в живот. — Мой сын. Родной сын.

Нет. Это не могло быть правдой. Это был какой-то ужасный, чудовищный кошмар, из которого я не могла проснуться. Я услышала собственный голос, дрожащий и слабый, как у человека, который только что получил смертельный удар.

— Нет… Нет… Это не может быть правдой, — я покачала головой, надеясь, что это поможет прогнать её слова. — Ты… ты ошибаешься.

Но она не отвела взгляд. Её глаза были полны боли, но в них была ещё и жестокая решимость. Решимость говорить, несмотря ни на что.

— Я подменила его, — выдохнула она, и мне показалось, что я не слышу её, что всё это происходит где-то очень далеко. — У меня был роман. С человеком, которого не должно было быть в моей жизни. С человеком, от которого я должна была держаться подальше. Но я была молода и глупа. И когда я узнала, что беременна, я поняла, что это его ребёнок. Не твоего отца.

Её голос срывался, но она продолжала. Я хотела закричать, чтобы она остановилась, чтобы она замолчала, но не могла. Я слушала, как загипнотизированная, не в силах понять весь ужас который несли для меня эти слова.

— Я боялась. Я понимала, что, если твой отец узнает, он убьёт меня. А потом родила. Мальчика. Чезаре. — Она произнесла его имя, и в её глазах что-то мелькнуло, как боль, которую невозможно вынести. — Но рядом была другая женщина. Нищая оборванка. Она тоже рожала в тот день, но её ребёнок умер. И я… договорилась. Я подменила младенцев. Отдала ей моего сына. Чезаре. А её мёртвого ребёнка выдали за моего.

Я слушала, и каждое её слово резало меня на куски. Это было так безумно, так невозможно, что я не могла поверить, что это правда. Чезаре — мой брат. Нет. Нет.

— Ты лжёшь, — прошептала я, но мой голос звучал слишком слабо, чтобы она его услышала. Она смотрела на меня, и её глаза полыхали отчаянием. — Это не может быть правдой. Ты лжёшь. Прошло много лет! Ты могла ошибиться!

— Нет, — она покачала головой, её лицо исказилось от боли. — Я лгала всю жизнь, Анжелика. Но не сейчас. Сейчас я говорю правду. И ты должна её услышать. Ты должна понять, что ваши отношения — это ужас. Это грех, который нельзя искупить. Ты не можешь любить его. Не можешь. Он твой брат. Мой сын. У него на шее возле уха родинка… я видела ее у своего младенца. Она особенная.

Слова падали, как глыбы льда. Они разбивали моё сердце на куски, и каждый осколок резал меня изнутри. Всё, во что я верила, всё, что было смыслом моей жизни, вдруг превратилось в грязь, в грех, который не смыть. Да… я тоже помнила его родинку и целовала бесконечное количество раз.

Я чувствовала, как комната вокруг меня начинает кружиться. Воздух стал густым и липким, и я не могла дышать. Я смотрела на мать, на её белое лицо, на её глаза, полные слёз, и понимала, что никогда не смогу простить её. Она уничтожила меня. Своими словами, своей правдой, своим ужасным, чудовищным секретом.

— Зачем ты сказала мне это? — я почти кричала, но голос был таким слабым, что его было едва слышно. — Почему ты… почему ты разрушила всё?

— Потому что я должна была, — голос матери был полон горечи. — Я должна была защитить тебя. Защитить от этого кошмара. Я не могла больше молчать. Не могла смотреть, как вы с Чезаре уничтожаете себя. Ты должна понять, Анжелика, что это должно закончится. Прямо сейчас. Оборвать. Уйти! Пока не случилось чего-то страшнее этого!

Я сидела перед ней, как сломанная кукла, пытаясь собрать воедино то, что ещё можно было спасти, но ничего не получалось. Всё рухнуло, все мосты сожжены. И я не знала, как жить дальше. Как любить дальше.

Моё сердце больше не билось так, как раньше. Оно было раздавлено, разорвано на куски. И вместе с ним разорвалась вся моя жизнь.