Странные и удивительные мы

Глава 4

Чуть позже к нам присоединились младший брат отца дядя Питер, его жена Сара и их два маленьких сына, Оскар и Нейтан, четырех и шести лет. Пока все весело болтали, мое сердце бешено стучало, а голова гудела — мне было трудно сосредоточиться на разговоре.

— Новая игрушка? — поинтересовался отец у мальчишек после того, как радиоуправляемая машина ударила его в щиколотку.

— Ага, мне ее купили за хорошее поведение, — ответил Оскар.

— Какой молодец! Ты, должно быть, хороший мальчик, — похвалил папа, присаживаясь за стол.

— Да, я уже неделю сам вытираю себе попу.

— Поздравляю, — ответил папа.

— А ты меня поучишь снова играть на твоей гитаре, дядя Джо? — спросил Нейтан.

— О, извини, малыш, гитара дома. Я не принес ее.

Папа огорчился упущенной возможности поиграть на старой гитаре «Гибсон»^[5] больше моего племянника. Это ценное, «совсем как у Би Би Кинга», по словам отца, приобретение было изготовлено в 1979 году.

Стол был маловат для восьмерых и для наготовленного папой количества еды, но мы уместились.

Бабушка прочитала молитву:

— За пищу, утоляющую наш голод, за отдых, приносящий нам покой, за дома, хранящие наши воспоминания, мы благодарим. Аминь.

Все с энтузиазмом принялись за еду, а я, блуждая взглядом по столу, размышляла, смогу ли хоть что-то переварить.

— Ты превзошел самого себя, Джо, — похвалила Сара папу, накладывая морковь на тарелку Нейтана. — Все потрясающе вкусно!

Разговоры за столом, в которых я обычно принимала участие, велись вокруг семейных дел: учеба детей, планы Сары на ремонт кухни, золотая свадьба бабушки и дедушки в конце этого года.

— Вам нужно организовать что-то особенное, — предложила Сара.

— Ну. Мы организуем… что-нибудь, — ответила бабушка, молчаливо намекая на то, что суеты вокруг этого события не будет.

— А почему бы вам не поехать в круиз? — не унималась Сара.

— Мюриэл и Бобби отговорили нас, — вступил дедушка. — В прошлом году они были в круизе и им не понравилось. В первую же неделю Бобби спустил зубные протезы в туалет, и ему пришлось обходиться без них остаток путешествия.

Отец рассмеялся.

— Ничего смешного, — продолжил дедушка, хотя и сам умирал со смеху. — Пока Мюриэл набивала живот едой со шведского стола, бедный Бобби довольствовался супом, а его зубы плавали где-то в водах Атлантики.

— Все хорошо, милая? — спросил меня отец.

Я резко подняла голову, скользнула глазами по светлым завиткам волос на его бледной шее. Но образ другого мужчины тут же сменил картинку.

— Хорошо. Извини. Немного устала. Была загруженная неделя.

— А над чем ты сейчас работаешь, Элли? — поинтересовалась Сара.

— Э-э… Технология генной инженерии, — пробормотала я. — Проще говоря, мы ищем средство для лечения людей с кистозным фиброзом.

— Боже, тетя Элли такая умная, правда? — обратилась Сара к Нейтану.

— А ты все еще изучаешь газировки? — полюбопытствовал мальчик.

Папа и дядя Питер принялись обсуждать результаты футбольного матча, а мне вспомнилось предпоследнее Рождество. Тогда отец сидел на том же месте, что и сегодня. Мы с бабушкой вручили ему подарок, выбранный с опаской, но единодушно: подписку на сайт знакомств. Помню, я боялась дышать, пока отец вскрывал конверт. Он прочел содержимое, и его лицо изменилось.

— Мы подумали, что пришло время, — нарочито будничным тоном заметила Пегги, хотя важность подарка была очевидна для всех.

Отец улыбнулся.

— Да? А выглядит как тайный сговор.

Все поняли: ничего не выйдет.

Справедливости ради надо сказать, что папа все же сходил на пару свиданий. На встречу с одной женщиной из Халл он поехал, чтобы обнаружить, что ее фотография была похожа на реальность так же, как я на модель «Виктории Сикрет». Извиняясь, женщина объяснила, что на самом деле не думала, что у них что-то получится. Но она не растерялась и предложила попробовать познакомиться поближе, объяснив, что их совместимость может оказаться плохой, но секс, возможно, будет отличным, потому что он — водолей, а она — лев. Отец допил капучино и уехал.

В тот раз мы вновь отступили, как и десять лет назад, когда отец расстался с Сарой, медсестрой, с которой он был в отношениях несколько лет. Девушка была хорошим другом, но не подругой. Мы все знали причину холостяцкого положения папы. Не потому, что с ним что-то не так. Отец, конечно, не модель «Кельвин Кляйна», но он честный, практичный, заботливый и потрясающе вкусно готовит жаркое.

Настоящая причина в том, что он не верит, что когда-нибудь снова полюбит так, как любил женщину, которая умерла почти тридцать лет назад. Мою маму — женщину из газетной фотографии, — что припрятана в спальне бабушки, женщину, наполненную сплошными тайнами, о которых, совершенно очевидно, ни я, ни отец ничего не должны знать.

***

От вина я захмелела. Не так, чтобы падать с ног, но достаточно, чтобы согласиться научить Нейтона прыгать на «кузнечике». Мы вернулись с улицы лишь на десерт. Дедушка пытался убедить детей, что пирог, который он поставил на стол, его собственного приготовления, но малыши видели, как он вынимал пирог из коробки супермаркета «Теско». Разрезав на кусочки торт, дедушка протянул первую тарелку Саре, бросив обеспокоенный взгляд на бабушку.

— Я не увидел, что он лимонный, — виновато заметил дедушка.

Пегги промолчала, но даже Нейтан почувствовал напряжение в воздухе.

— А что случилось? — поинтересовался он.

Бабушка улыбнулась мальчику и погладила его по руке.

— Ничего. Лимонный торт любила Кристин, так что он всегда напоминает мне о ней, вот и все.

Прозвучавшее имя матери заставило всех замолчать. Даже спустя столько лет, оно все еще имеет над нами власть.

— Все хорошо, Пегги? — спросила Сара.

— Конечно, — ответила бабушка. — Ну же, Джеральд, два голодных малыша ждут свои порции.

Получив тарелку с пирогом, Нейтан тронул меня за рукав:

— Кристин, эта та, которая умерла? Твоя мама?

— Правильно, — кивнула я.

— Паршиво, наверное. Я имею в виду, что мама умерла.

— Да. Но с тех пор прошло уже много лет.

— И у тебя есть папа, — добавил мальчик.

И мое сердце забилось сильнее.