Странные люди

СУККУБЫ В "ЗАЗЕРКАЛЬЕ"

***

У них почти не осталось времени на то, чтобы обсудить дело, однако Славик успел показать на ноутбуке Снежи тот кусок записи с камеры видеонаблюдения. Изображение было ужасно нечётким, ещё и с неудачного ракурса, но кое-что разобрать в происходящем всё-таки было возможно. Ирка увидела, как парень, действительно, из тех, кого в базарный день пятачок за пучок, заходит в мужской туалет с девушкой. Ну, то есть ей объяснили, что это девушка, потому что держал он свою жертву так, чтобы она как можно меньше попадала на камеру. Через несколько минут девушка вышла оттуда. К ней подбежал Славик, потом добавилась Снежа. На запись попал даже момент, когда Славик упал в обморок, и второй суккуб, Лика, под мышки уволокла его из кадра.

А вот бородатый парень в белой футболке как сквозь землю провалился. Правда, мелькнул подозрительный субъект в тёмном худи, которого, кажется, раньше не было, но мало ли кто там сколько времени проводит в уединении?

— Слушай, он не мог переодеться в кабинке? Зайти заранее, устроить там тайник?

— Вряд ли. Сейчас народ пуганый. — Славик задумался. — Две или три смены назад кто-то в женском туалете забыл сумку, так тут чуть весь клуб не эвакуировали. Правда, хозяйка раньше нашлась, так что обошлось.

— А у того парня было что-нибудь с собой? Может, рюкзак?

— Может, и был. Только я не обратил внимания. Темно же было!

Ирка попросила вернуть запись к тому моменту, когда парень вошёл в дверь туалета. Рюкзака при нём не было, но ей показалось, что она заметила уголок шоппера. Он висел на правом боку, скрытом от камеры, так что можно было и вовсе не заметить, что там что-то есть. Если худи лежало в шоппере, то загадка решалась довольно просто.

Впрочем, вычислить, кем был тот парень, это всё равно не помогло.

***

Ирка вернулась в зал, ещё немного потолкалась на танцполе в надежде встретить подозреваемого, но под расплывчатое описание «не красавца, не урода в белой футболке и с модной бородкой» подходило слишком много народу. Напоследок она спросила у Славика, не заметил ли он ещё кого-то странного, и пошла искать Дориана.

Напарник стоял у служебного входа и делал внушение трём суккубам. Долгое и подробное, судя по скучающим взглядам всех трёх женщин. Заметив Ирку, они резко оживились. Видимо, понадеялись, что теперь-то надоевший разговор закончится.

— Ну что, я вам такси вызову, да? — спросила Снежа. Ирка уже обрадовалась, что можно будет сэкономить и тут, но Дориан пресёк это дело на корню:

— Мы сами.

— Хорошо-хорошо. Можно уже идти работать? Там это, коктейли сами себя не купят! — Энжи бросила на асфальт окурок и старательно затоптала его носком туфли.

— Идите.

Снежа первой рванула к дверям, Ирка даже испугалась, не свалится ли она со своих каблучищ, Энжи последовала её примеру, и только Лика замешкалась, делая последние затяжки. Дориан цапнул её за руку и сказал, склонившись к уху:

— Запомнила, что я просил?

Женщина быстро закивала. Доминиканис ослабил хватку, и она заспешила следом за подругами.

Ирка наблюдала за происходящим вполглаза, пока возилась с приложением, вызывая такси.

Крохотный седан подъехал за минуту — водитель явно ждал полуночных тусовщиков где-то поблизости. Места на заднем сиденье было мало, Дориан упирался головой в крышу, но садиться вперёд, где можно было бы устроиться получше, отказался.

— Ты чего так долго? — Ирка сидела, вжавшись в дверь, и ей не надо было даже склоняться поближе к напарнику, чтобы их разговор никто не подслушал.

— Сделал девочкам небольшое внушение. Чтоб не расслаблялись.

— А зачем вообще в клубе суккубы? Я ж так поняла, они не только здесь работали?

— Деньги. Они разводят мужиков на угощения, выручка у бара растёт, девочкам идёт их процент. Всем хорошо.

— Кроме тех, кого обобрали до нитки, — заметила Ирка.

— Ну, они же делают это добровольно… Почти. — Лица напарника она не видела, только слышала иронию в голосе.

— И в клубах, получается, знают, что берут на работу суккубов?

Дориан пожал плечами, и Ирка ещё сильнее притиснулась к двери.

— Я не спрашивал. Мне главное, чтобы без криминала. Очаровать и выпросить коктейль — одно. А зачаровать и украсть все деньги или набрать кредитов — уже другое.

Ирка зябко поёжилась. Ей вдруг захотелось попросить таксиста остановиться, выскочить из машины и идти, куда глаза глядят. Тогда, после чудесного спасения под яблоней, да и после, ей казалось, что она стоит на стороне добра, всё делает правильно, и вот, оказывается, «всё не так однозначно», как любят писать в Интернете.

Дориан, видимо, почувствовал, что что-то не так, потому что поспешил добавить:

— Мне это тоже не нравится. Но какие есть варианты? Это же суккубы, туманить мозги, соблазнять и тянуть силы и деньги — их природа. Раньше, конечно, можно было их просто жечь живьём… Не скажу, что это сильно лучше. Но ты не думай, не все суккубы… в этой сфере. Большинство живёт обычной жизнью, как простые люди.

— Ещё скажи, в детском саду работают.

— В саду не в саду, но вот в детской библиотеке есть одна. И мы с ней завтра познакомимся.

***

После смены Славик, как всегда, спал до обеда. Обычно его никто не тревожил. Юля тоже работала посменно, и днём её чаще всего не бывало дома. А если даже и выпадал выходной, она трепетно относилась к тому, чтобы любимый высыпался. Разве что вздыхала, что вот, ночи они проводят порознь, когда могли бы…

Славику даже нравилось, что они так разошлись по времени: вроде бы и вместе, а почти не остаются наедине. Терпеть можно, можно пока ничего не решать.

Но в этот раз Юля растолкала его раньше обычного.

— Слушай, я тебе всё-таки девушка. А не секретарь, — начала она непривычно резко. — Там опять твоя мама звонит. Злая, как… — продолжать она не стала.

«Чёрт! — только и подумал Славик. — Забыл!»

С того времени, как раскрылась тайна суккубов из «Зазеркалья», он не звонил родительнице, хотя раньше выходил на связь ежедневно. Про работу в ночном клубе он так и не рассказал, надеялся, что подробности не всплывут на поверхность, да и Юля будет молчать. А тут, значит, вышло что-то экстраординарное, раз даже Юля вышла из себя.

— Хорошо, я ей позвоню попозже. Посплю немного — и позвоню.

Юля уже успела взять себя в руки и проворковала ласково, склонившись над дремлющим Славиком:

— А может, ну его, этот твой клуб? Условия — жуть. Мы почти не видимся. Хочешь, я могу у друзей поспрашивать, найдём тебе работу получше?

— В прошлый раз не получилось.

— Ну ничего! Просто… Просто ты стал совсем на себя не похож! Уходишь в ночь, приходишь под утро, ничего не рассказываешь… — Тут Юля нежно ткнулась ему носом в ухо. — Мне начинает казаться, что рядом — чужой человек. Не ты.

Ему, наверное, надо было притянуть её к себе, поцеловать, сказать: «Ну ты что, это же я, тот же, что и прежде!» Но вместо этого Славик потянулся, прикрыл глаза и пробормотал:

— Не говори глупостей. Мне просто надо отдохнуть.

Оказалось, что мать звонила позвать их с Юлей в гости. Она только-только закончила ремонт в его бывшей комнате и теперь приглашала полюбоваться результатом. Ну и, видимо, собиралась начать второй раунд переговоров о возвращении блудного сына в семью. В крайнем случае, вместе с будущей снохой.

Славику сделалось тошно, ещё когда он нажимал на кнопку отбоя и откладывал телефон в сторону. Идти в единственный свободный вечер исполнять сыновний долг ему не хотелось, впрочем, как и оставаться наедине со своей девушкой. Пожалуй, если бы он мог выбирать, он предпочёл бы выслеживать того парня вместе с Иркой и Дорианом. Но охотиться на вора и насильника его пока не звали.

К назначенному времени он в отглаженной рубашке и в вычищенных от пятен джинсах стоял на пороге квартиры с букетом в руках. Цветы, ради разнообразия, были куплены на его деньги, но выбирала их Юля, напомнив, очень ласково, конечно же, что как женщина лучше понимает, что порадует его мать. Спорить Славик не стал.

Мама с Юлей троекратно расцеловались в прихожей с такой преувеличенной радостью, что у него заныли скулы. Ничего хорошего такая встреча не предвещала, по крайней мере, ему.

Кажется, дома стало ещё чище, чем прежде, если такое, конечно, можно было себе представить. То ли дело было в том, что теперь, в одиночестве, мать могла посвятить всё своё время любимому занятию — уборке, то ли Славик настолько привык к грязи и неустроенности съёмного жилья, что теперь чувствовал порядок острее, чем прежде. Правда, сейчас, когда эта квартира стала ему почти чужой, стерильность недавно отмытой плитки в ванной и идеально расставленные сувениры на полочке в коридоре уже не вызывали желание сбросить всё на пол и растоптать, только чтобы вдохнуть жизнь в эти музейные залы. Жизнь здесь была, только иная, не его.

На кухне мать превзошла саму себя. Несколько салатов, все из модных ингредиентов, не иначе как из той же кулинарной книги, по которой временами готовил Вит, запечённая курица, нежная и пряная одновременно. Бутылка красного вина из ЮАР — Славик быстро опознал этикетку.

Доставая бокалы, мать спросила:

— Юля, ты тоже пьёшь?

Девушка чуть покраснела, заулыбалась и ответила:

— Пока да.

— Ну и правильно, вы молодые, куда торопиться…

Только тут до Славика дошло, на что намекала мать, и задремавший было червячок тревоги вцепился ему в сердце. Кровь застучала в ушах, еда, такая ароматная, вдруг потеряла вкус. Зачем, ну зачем было начинать разговор с этого?

Зазвенели бокалы. Мать принялась рассказывать, сколько сил и денег отдала ремонту, зато как хорошо было обдирать стены, зная, что страшное прошлое вместе со старыми обоями уходит из этого дома навсегда. Юля в ответ принялась расписывать, как уютно они обустроили свою съёмную комнату и какие порядочные люди у них в соседях. Славик мрачно подумал, что от матерных загибов преподавательницы филфака мать хватил бы сердечный приступ.

Наконец дело дошло до экскурсии в новую комнату.

Там всё ещё пахло свежим ремонтом, деревянной стружкой и обойным клеем. На месте старого платяного шкафа появилась хитроумная конструкция для хранения с дверцами на доводчиках, подвесами и кронштейнами. Кровать с продавленным матрасом мать выбросила, а к стене поставила бело-зелёный полосатый диван, небольшой, но если выкатить вперёд, получалось два спальных места. Славик осматривался, понимая, что ему надо будет сейчас что-то сказать про это место, где больше не было ни его компьютерного стола, ни любимого кресла.

— Как вам? — спросила мама, и пока он выбирал слова, Юля дипломатично заметила:

— Очень мило. Уютно.

— В твоём стиле, — наконец нашёлся Славик.

— Так, может, не тратить деньги на съёмные углы? Поживёте здесь, на всём готовом, накопите на первый взнос. А там я бы помогла…

Славик увидел, что Юле, кажется, впервые не хватало слов, чтобы ответить вежливо, но твёрдо, как она всегда умела, и она только стояла, улыбалась и хлопала глазами. Надо было срочно выручать её.

— Мама, тут очень мило, хорошо и всё такое, но, знаешь, мы бы хотели пожить одни, сами, понимаешь?

***

Ирка потёрла глаза и посмотрела на часы. Как так половина двенадцатого? Хотела же встать пораньше, доделать то, что не успела вчера из-за похода в клуб. Расследование — расследованием, но жить-то на что-то надо!

Из большой комнаты тянуло горячим металлом. Уютный такой запах субботней глажки.

Она накинула халат поверх пижамы и выглянула из спальни. Так и есть, Дориан в одних джинсах старательно приводил в порядок свою рубашку.

Ирка, конечно, подозревала, что напарник и в человеческом облике не похож на рекламу салона эпиляции, но чтоб настолько… Густая чёрная шерсть покрывала грудь и спину и растекалась по рукам до самых кистей. Зверь, как есть зверь!

— Для кого стараемся? — спросила Ирка, наблюдая, как Дориан орудует утюгом, проходясь между пуговицами рубашки. Движения сильные, но точные, мышцы так и перекатываются под кожей. Красота! Залюбовалась бы, если бы не яркое напоминание, что перед ней не человек.

— Для Вики, — мрачно ответил Дориан. — Она такая, за складочку на рукаве мозги выест.

Ещё один взмах, и утюг занял своё место на гладильной доске. Напарник поднял рубашку, осмотрел её со всех сторон и, найдя, что всё идеально, повесил на плечики.

— Там, кстати, твои гренки на столе ждут. Я на двоих приготовил.

— Спасибо! — сдавленно проговорила Ирка.

В компании полуголого доминиканиса она чувствовала себя неловко, будто застала друга за чем-то интимным, неподобающим. Тем более, до этого он несколько дней демонстративно обижался на неё, а тут щеголяет открытыми телесами. Да ещё этот поздний завтрак… Нет, Дориан и раньше готовил, когда превращался в человека. Но в сочетании с его теперешним внешним видом…

— Ты не мог бы… не знаю, футболку надеть? — наконец попросила она.

— Тут жарко, — тут же бросился объясняться Дориан. — Когда гладишь, всегда от утюга жар идёт. А ты что? А-а, понял!

Он быстро вышел из комнаты, протопал по старым доскам в коридоре, и через пару минут Ирка услышала его шаги на чердаке.

Фух, значит, напарник не собирался её соблазнять. А она уже решила, пусть всего на несколько секунд, что Дориан приревновал её к Славику и теперь решил доказать, что он-то точно лучше собаки. Ой, то есть не только собака.

Судя по тому, что топот по потолку не прекращался, искать футболку Дориану пришлось долго. Ирка успела умыться, переодеться в спортивный костюм и выпить чаю с теми самыми гренками — масляными, нежными, обсыпанными сахаром.

***

К Вике они поехали ближе к концу дня.

— Подождём, когда библиотека закроется, и прямо там и поговорим, — со знанием дела сказал Дориан. Ирка с чистой совестью засела за очередной текст, на этот раз про кухонные комбайны.

Чем больше она расписывала выдающиеся качества очередной модели, крутые насадки, острые ножи и мощность мотора, тем грустнее ей становилось. Дома у мамы стоял такой агрегат, в нём периодически то месили тесто, то резали овощи для салата, а мыть чашу и прочую дребедень всё время поручали Ирке. Пять минут полезной работы — и полчаса нудного мытья.

Метафора её жизни, не иначе. Время, когда она занята по-настоящему своим делом, — и остальные дни, заполненные бессмысленной рутиной. Вот сегодня, например, нельзя сразу поехать, расспросить эту загадочную Вику. Надо ждать конца рабочего дня.

Ирка еле досидела за компьютером до вечера, и когда они на маршрутке добрались до детской библиотеки, приютившейся на первом этаже панельной хрущёвки, была немного на взводе и даже не смогла толком собраться на встречу с главным городским суккубом. В отличие от Дориана. Тот был сама элегантность в наглаженной рубашке и с сияющим шерифским значком на кожаном плаще. Где он его только взял?

Внутри пахло старой бумагой, пылью и гречкой, разогретой в микроволновке. Книги стройными рядами заполняли всё доступное пространство и только что не сыпались, как из рога изобилия, со старых стеллажей. Среди этого великолепия жемчужиной в раковине восседала Вика. Это была самая настоящая серая мышка в толстых очках и сером вязаном кардигане. Носик у неё был тоненький, острый, за стёклами блестели глазки-бусинки. Как и положено грызуну, она быстро-быстро доедала что-то из белой пластиковой миски.

При виде мыши Дориан учтиво поклонился, взмахивая шляпой на мушкетёрский манер, и поспешил засвидетельствовать почтение, потянувшись к ручке. Мышь зарделась, быстро пряча миску в стол, и тут случилось маленькое чудо, которое Ирка видела уже несколько раз прямо минувшей ночью. Остроносая серенькая женщина вдруг засияла, расцвела и обернулась горячей красоткой с тонкими чертами лица. Она нежно засмеялась, сложила руки на груди:

— Дориан, сколько лет, сколько зим! Давненько ты у нас не бывал!

— Дела… Всё дела да заботы, вот и некогда навестить старых друзей! — с преувеличенной бодростью ответил напарник.

— Смотрю, ты сегодня не один. — Мышь смерила Ирку оценивающим взглядом и, видимо, признала недостойной дальнейшего внимания. — Хотите чаю?

Ирка подумала, что не рискнула бы взять из рук этой дамы даже тщательно запаянную бутылку воды. Ещё придумает, как нацедить под крышку яда!

— Не откажусь, — ответил Дориан, улыбаясь во все шестьдесят четыре зуба.

Мышь встала из-за стола и провела их в кухоньку, тоже заваленную книгами до самого потолка. Только на подоконнике нашлось место для микроволновки и чайника, да крохотный письменный стол ютился у стены. Места на нём тоже почти не было: большую часть поверхности занимали стопки детских детективов «Чёрный котёнок». Ирка видела их дома у Ритки, а той они перешли по наследству от старшей сестры.

Не переставая сиять и распространять во все стороны флюиды страсти, мышь извлекла из книжных завалов три чашки, коробку чайных пакетов и вазочку с конфетами и печеньем, локтем аккуратно сдвинула книги и выставила всё это на стол. Из-под стола выбрались два побитых жизнью табурета. Вытаскивая их, библиотекарша пожаловалась:

— Всё тащат и тащат к нам, будто мы склад какой или помойка, а не библиотека. И ладно бы хорошее что! Вчера пытались Брежнева отдать. Еле отговорилась.

Дориан сочувственно кивнул, снял со стула стопку малышковых книжек в ярких обложках и устроился поудобнее, скрестив руки на груди.

— Так с чем вы ко мне пожаловали? — спросила мышь, разливая по чашкам кипяток. — Ты не стесняйся, милочка! — Она пододвинула к Ирке коробку с чайными пакетиками. — Не отравлю.

В последнем Ирка была не уверена, но честно пополоскала заварку в горячей воде.

— Чудные дела у нас нынче творятся. — Дориан покрутил ус и коротко пересказал историю с ночным клубом.

Мышь помрачнела, сияние, окружавшее её, померкло.

— Так, напомни ещё раз, с кем ты говорил в «Зазеркалье»? С Крис, Энжи и Ликой?

— Не Крис, — поправила Ирка. — Снежа.

Мышь кивнула.

— Все три зуб дают, что зелье не их и волос не их.

— И ты как, веришь им?

— Верю, — развёл руками Дориан. — Не в их интересах гадить самим себе. Ты же понимаешь, любая оплошность — и им не жить.

— И чего ты от меня хочешь? — устало спросила мышь.

— Чтоб ты хорошенько перетряхнула своих девочек. Пусть расскажут, кто там волосы продавал, кому, для чего. И всех подозрительных — ко мне. Чем быстрее, тем лучше.

***

Уже в маршрутке, когда библиотека осталась далеко позади, Дориан задумчиво произнёс:

— А Вика-то сдаёт, сдаёт…

Ирка пожала плечами, мол, я тут ничего не понимаю, но с чего ты это взял.

— Во-первых, раньше бы она так быстро не согласилась нам помочь. А тут даже уговаривать почти не пришлось.

— Так, может, до неё дошла новость, ну, про вампира? Ты сам сказал, мол, у тебя репутация другая. А теперь она просто боится, что ты её на части порвёшь.

— Вика? Боится? — последние слова Дориан произнёс так громко, что люди на соседних сиденьях повернулись к нему. — Да скорее она меня сожрёт с потрохами, а тобой закусит. Не-ет, тут другое дело. Тут девочки почувствовали, что хватка ослабела, и решили мутить что-то своё у неё за спиной. Вот она и пошла нам навстречу. Если сейчас Вика быстренько их к ногтю прижмёт, да с показательной поркой причастных…

— А если не прижмёт?..

— Тогда остальные суккубы скинут Вику, и начнётся веселье. А самое мерзкое, что и нам тоже придётся в нём поучаствовать.