Страшная неделя

Глава 6. Осинки да апельсинки

Придя домой, Новиков запер все двери и окна. А потом ещё и дважды перепроверил, всё ли в порядке. И не потому, что на это ему днём указала местная ведьма, а потому, что сам уже понял, что делать так нужно каждый вечер.

Ближе к ночи позвонила Катерина, и Новиков, старательно изображая позитив, отчитался перед женой о прекрасно проведённом дне.

– У нас тут странные слухи ползут, – понизив голос, сказала супруга. – Якобы в вашем районе какая-то эпидемия началась. Районная детская переполнена, уже даже к нам везут.

– Не в курсе, – состроил наивный тон Новиков. – Ну, это же дети. А ты сама говорила, что любая детская группа – это всегда рассадник инфекций.

– В общем, да, – нехотя согласилась Катерина. – Иммунитет-то только формируется. Да и многими заразами лучше переболеть раньше.

– Как там Вася? – спросил отец семейства, зная, что дочки поблизости не было. Она терпеть не могла, когда её имя так сокращали.

– Да бегает где-то, – протараторила жена. – С друзьями собрались, что ли. Вроде девичник.

– Понятно, – вздохнул Новиков. Дочка уже который день с ним не разговаривала, до сих пор дулась из-за переезда.

– У тебя там точно всё нормально? – вдруг подозрительно спросила Катерина. – А то мама сказала, ты какой-то мрачный был, когда к ней заезжал. И ночевать не стал.

– Да тут, понимаешь, дел много. У них же участкового-то давно нет. Приходится разгребать. Слушай, а может, вы в выходные приедете? Вместе с Васькой. Хоть дом поглядите.

– О, а вот это отличная мысль! Ещё и вещей привезём сколько сможем. Ну, до завтра.

– Давай, пока.

Новиков убрал телефон. Хоть чуть-чуть порадостнее стало, а то от пустоты большого дома иногда хотелось выть. Вот бывает, что домашние ну прямо ужасно раздражают. А как останешься один – так хоть на стену от тоски лезь, только бы рядом кто возился, шумел или бухтел.

Кстати, что это шумит? Новиков прислушался. Где-то в доме что-то скребло. Как когти по дереву. Он уже слез с кресла, чтобы выяснить, что это, но тут же сел обратно. Пусть себе скребёт. Кошка, наверное. Чем она здесь питается? Припасы Новикова не истощались без его ведома, мышей вроде не завелось. Может, потому и не завелось, что в дом залезла кошка? Надо бы всё-таки это выяснить. Потом как-нибудь.

А сейчас – сериал. После двух серий Новиков потёр слипающиеся глаза. Пора бы и спать ложиться. Сквозь туман полуслипшихся век увидел здоровенную чёрную тень по-хозяйски шествующую мимо дверного проёма.

Новиков сел на диване. Да это уже не кошка, а целая… Ну, кто? А? Да чтоб тебя! Новиков вскочил и выбежал из гостиной, где устроил себе временное спальное место. Разумеется, никакой кошки, а тем более пантеры, нигде не нашлось.

Включив фонарик на смартфоне, Новиков потопал вверх по лестнице. Грани ступеней, контрастные двери. Никого. Только будто когти стучат по ламинату. Большие такие когти. Новиков привалился к стене. Эта удавленная пантера что, превратилась в призрака и требует расплаты? А почему от него? Тогда уж не расплаты, а наказания для убийцы.

Все убиенные требуют справедливости. Даже животные. Почему у него? Разве их скотский бог не может помочь? Как там его.

Новиков отлепился от стены. Одиночество определённо плохо на него влияло – в голову полезли тупые мысли.

Вернувшись на диван, Новиков ещё некоторое время смотрел на тёмный потолок. Может, позвать отца Павла, чтобы освятил дом? Чтобы привидения пантер не мерещились. Надо об этом подумать. Но завтра.

А что там Антон говорил про домового? Подкормить его надо? Может, и надо. Правильно – и домового покормить, и священника позвать. И скотскому богу пожертвовать, и в церковь сходить.

Это всё равно, что помолиться об искоренении пьянства и безопасности на дорогах, а потом сесть пьяным за руль. Без прав. И гнать по встречке.

На выходные – или домой, или своих сюда привезти. А то в голову лезут бредовые мысли.

С утра Новиков, как и сказал жене, занялся разбором кипы бумаг, накопившейся за время, пока в Покрышкино не было своей полиции. Все писали в администрацию, Лисовский звонил в район – а там уж как повезёт. Иногда вообще никто не приезжал.

Как, например, когда одна соседка у другой выкопала с участка куст клематиса. Что это за цветок, Новиков не знал. А Растяпинской полиции было не до сельских разборок, так что они вместо человека прислали отписку. Тогда ограбленная соседка решила взять правосудие в свои руки и залила участок воровки нечистотами. Та побила ей окна. Эта ночью порубила соседские саженцы яблонь. В итоге дело кончилось массовой соседской дракой. Хорошо, что ограничились ушибами да ссадинами.

В общем, Новикову предстояло разбираться даже с самыми пустячными делами. А их тут полным полно. Пацаны опять на всю улицу дразнят Ядвигу Мстиславовну ведьмой. Бабке-то хоть бы хны, а вот внучка расстраивается, ей ведь тоже достаётся.

Надо бы всё-таки выяснить, чьи это мальчишки, и провести беседу с родителями. А то скоро Василисе сюда переезжать. Свяжется ещё с плохой компанией. Кто бы мог подумать, что в сельской глуши можно найти плохую компанию.

Хотя Новиков же нашёл себе приключений с гуляющим трупом. Как метко выразился Николайчук.

В сенях что-то громыхнуло, кто-то скулил, а кто-то мощно выразился матом. Дверь рывком открылась, и в опорный пункт ворвалась начальница почты. При этом она волокла за ухо извивающего мальчишку лет двенадцати.

Так, разум надо срочно чистить, а то мысли стали материализоваться.

– Этот гадёныш нам окна побил! – рявкнула почтмейстерша. – Не в первый раз уже!

– Пусти! Пусти! – орал пацанёнок, вырываясь. – Не имеешь права!

– О правах молчал бы, щенок! – и директорша почты отвесила ему звонкий шлепок пониже спины. Мальчишка звонко заорал.

– Так, прекратить! – повысил голос Новиков. – Без рукоприкладства! Чей это ребёнок?

– Это Богатовых младший, – выдохнула почтмейстерша, выпуская пацана, который отчаянно тёр покрасневшее ухо.

– Богатовых? – переспросил Новиков, гадая, где слышал эту фамилию.

– Это эти, – директорша почты щёлкала пальцами. – Ну, у матери магазин, а отец со старшими ремонтами промышляет.

– А, так это Антона младший брат?

– Ну да. От осинки не родятся апельсинки, – выразительно проговорила почтмейстерша. – Что старшие балагурили на весь посёлок, что этот. – И она снова отвесила подзатыльник мальчишке, тот в ответ пнул её под колено. Дама с рёвом вцепилась ему в волосы, пацан завизжал.

Новиков встал и силой их расцепил.

– Тихо! Успокоились все! Вы не имеете права трогать чужого ребёнка! – Новиков сказал это строго, но со внутренним сожалением. Он бы этому пацану ещё бо́льшую трёпку устроил.

– А он имеет право стёкла бить? – праведно возмутилась хозяйка почты.

– Нет, – поддержал её Новиков. – Поэтому вы сейчас садитесь и пишите заявление. А я свяжусь с родителями.

Номера родителей у Новикова не было, поэтому он позвонил Антону. Тот прибежал через две минуты, почтмейстерша даже заявление дописать не успела.

– Ты что творишь опять, а? – спросил Антон, нависая над младшим братом.

– А чё она? – взвился пацан.

– Я тебе сейчас…

– Так, хватит, – призвал к порядку Новиков. – Может, вы как-нибудь уладите дело миром?

– Ну да, правильно, – спохватился Антон и повернулся к начальнице почты. – Давайте я вам стёкла вставлю. Вот прямо сейчас пойдём, и я всё отремонтирую.

– Ага, чтобы он их завтра опять разбил?

– Ещё и крышу подлатаю. Бесплатно.

Новиков припомнил ведро с грязной водой и заставил себя не улыбаться.

– Кры-ышу, – протянула директорша. – Ладно, давай. А то Лисовский уже второй год всё никак денег не выделит. Я ему говорю – потоп скоро, а он всё одно нудит – ждите. Чего ждать? Чтобы нас совсем залило?

– Ну, теперь не утонете, – улыбнулся Антон. – Я за инструментами, и сразу к вам.

– Ладно, уговорил. – Почтмейстерша сложила недописанное заявление и убрала в сумочку. – Но смотри – если он ещё раз нагадит…

– Хорошо, хорошо, мы воспитательную беседу проведём. Да? – повернулся Антон к Новикову.

– И вот ещё что, – напустил важный вид участковый, обращаясь к мальчишке: – Имей в виду, будешь безобразничать, приедут инспекторы из города и заберут тебя.

– В тюрьму? – усмехнулся пацан. – Не бери на понт!

Антон отвесил брату подзатыльник, а Новиков спокойно сказал:

– Ну зачем сразу в тюрьму? Сначала в изолятор для несовершеннолетних, потом бесконечные суды, а потом твоих родителей лишат прав. А тебя отправят в детдом.

– Вот, послушай, что тебе говорят, – поучительно произнесла почтмейстерша. – Сам дурак дураком, так хоть родителей пожалел бы. Немолодые уже, по судам-то пыль глотать.

Лицо мальчишки вытянулось, он обернулся на старшего брата. Антон только важно кивнул.

Посетители удалились, а Новиков до конца дня копался в бумагах. После работы он зашёл в магазин, но там за прилавком стояла не мама Антона, а молодая женщина. Разговора о младшем сыне не получилось, да и хорошо – не прилюдно же такие вещи обсуждать.

Когда Новиков добрался наконец до дома, у порога стоял Антон с чемоданом инструментов.

– А я тебе уже звонить хотел. – Антон убрал телефон в карман.

– Ой, точно, мы же договаривались! – спохватился Новиков. – Замотался, извини.

– Да ладно, ничего. Если хочешь, завтра приду.

– Нет, давай лучше сейчас. А то пол скрипит, что-то всё время брякает, – бормотал Новиков, отпирая замок.

Вместе они прошли на кухню, где у встроенного гарнитура почти не открывались двери. По полу оказались разбросаны купленные запасы Новикова. Пол блестел от осколков тёщиных банок и разлитого рассола, а сама консервация разлетелась по углам.

– Это ещё что? – ошарашено пробормотал Новиков.

– Напакостил кто? – тихо спросил Антон.

Новиков рысцой пробежал по дому – перепроверил все окна и замки. Всё оказалось в полном порядке. Никто без ведома хозяина в дом не входил. Если, конечно, не имел запасных ключей.

– Ты мне можешь прямо сейчас замки поменять? – спросил Новиков, вернувшись на кухню, где Антон уже ползал по полу с тряпкой.

– Да не вопрос. Только надо сгонять за замками.

– Давай, я сам. – Новиков забрал у ремонтника тряпку – как-то неудобно стало, что посторонний человек моет у него пол. Присев на корточки, Новиков громко охнул – спину прострелило. Так и остался корчиться на одном колене с радугой в глазах.

– Эй, ты что? Помочь? Может, врача? – беспокойно спрашивал Антон.

– Нет, ничего, сейчас пройдёт, – простонал Новиков. Когда спину отпустило, он выдохнул и встал на четвереньки.

– Ты чего это? – снова спросил Антон.

– Да старое ранение. Лет пятнадцать назад облаву на наркопритон устроили, и один из торчков заточкой… того. До сих пор дёргает иногда. Да ещё жены тут нет – массаж делать некому, вот и скручивает. – И это Новиков ещё не стал рассказывать про ортопедические стельки, особый матрас и кресло, которое должны были скоро привезти для работы.

Антон понимающе помычал. Помялся, потом спросил:

– Так мне идти за замками?

– Да, давай.

– Я быстро.

Антон убежал, а Новиков посидел ещё на корточках, массируя проблемное место. У Катерины, конечно, в тысячу раз лучше получается. У неё вообще талант к массажу – она же его тогда выходила, а то бы до сих пор ногу подволакивал. Потом поженились. А теперь никак переехать по-нормальному не могут.

Спину окончательно отпустило, и Новиков наконец выпрямился. Ещё и лечебную физкультуру забросил, молодец. Пока Антон не вернулся, Новиков сделал пару упражнений. Во время махов ногами со скруткой внезапно вспомнил ту самую заточку, которую врачи вытащили из его спины. Обоюдоострая половина ножниц. Почти как та, которую он сам вынул из следа Ядвиги Мстиславовны. Н-да, пацанов-то спасать надо. А то однажды попадут под облаву в притоне. И не факт, что выживут.

– Я вернулся, – объявил Антон, выглядывая из-за угла. – С парадной двери начинать?

– Да, давай.

Антон ловко вынул замок из входной двери, вставил новый, что-то подкрутил. Попробовал – всё работало. Поменяв механизм в двери, ведущей на веранду, вернулся в гостиную, стал рыться в чемодане.

– А это что? – сдвинул брови Антон, достав из своего ящика пёструю коробку. – А, точно. Забыл совсем.

Новиков подошёл ближе и поднял с пола коробку, которую там оставил Антон. Невскрытая модель для сборки – красная «Волга-21».

– Ух ты, всегда такую хотел, – проговорился Новиков.

– Хочешь, подарю? – спросил Антон, глядя на него снизу вверх.

– Нет, я про машину.

– Извини, сразу не понял. Это дед Сёмке прислал на день рождения, а ему не понравилось. Не до того ему сейчас – с пацанами гулять надо.

– Это твой младший брат? Который окно разбил?

– Ну да, – усмехнулся Антон. – В половине посёлка бесплатно стёкла вставлял. Дружки у него – мрак. Сами накосячат, а он отвечает.

– Плохая компания? – понимающе спросил Новиков.

– Ну да. – Антон продолжал швыряться в чемодане. – Сам таким был. Чуть не сторчался совсем.

– Да ладно? – не поверил Новиков.

– Было дело, – протянул Антон.

– Ты с братом всё-таки поговори. Мало ли что. Особенно если дружки гнилые.

– Да ладно, – отмахнулся Антон. – Перебесится. Слушай, а его правда могут забрать?

– Если кто-то заявит. Но я так понимаю, что он уже многим на нервы действует?

– Н-да. – Антон сел на пол, подтянув колени. – Я, конечно, тоже на учёте стоял, но до изымания не дошло. Хотя жизнь сам себе знатно испоганил.

– Ну выправился же.

– А знаешь, как? – Антон криво усмехнулся, снова глядя на Новикова снизу вверх. – Отец меня в погребе запер. На два месяца.

– Жёстко.

– Зато действенно. Правда, Сёмке я такого, ясное дело, не желаю, – покачал головой Антон. – Но это лучше, чем в могилу. И из-за всего этого я профукал лучший шанс в жизни.

– Это какой?

– Девушка, которую я любил, вышла за другого. Теперь в Ключе живёт. – Антон смотрел в сторону, а Новиков не понимал, с чего он так разоткровенничался. А главное – зачем. – Дети у неё уже. Только болеют. Непонятно чем.

А, вот зачем Антон душу вывернул. Хочет узнать, не в курсе ли Новиков, что происходит и не собираются ли вводить карантин.

– А давай я у тебя эту модель куплю? – предложил Новиков, указывая на коробку, которую так и держал в руках.

– Так бери. Ты нас с Сёмкой сегодня выручил. А ты сам в Ключ не собираешься?

– Зачем? – не понял Новиков.

– Ну, мало ли.

А Новиков-то похоже, ошибся. Антону нужна не информация, а попутчик.

– У тебя же есть машина, – прямо сказал Новиков.

– Отец на ней в Нижний уехал на несколько дней. Материалы закупает и родственников навещает. – Антон только молча смотрел на Новикова, сидя на полу.

– Слушай, мне как-то не с руки туда тащиться. Вызовов нет, так на кой? Только без обид, ладно?

– Да какие обиды. – Антон наконец встал на ноги и отряхнулся. – Я бы тебе хорошую скидку сделал. А тебе недурно с местными познакомиться.

– Недурно, – повторил Новиков, разглядывая коробку со сборной машинкой.

– Отец Павел тоже поедет. Если что. Ты у него на службе был?

– Мне своей службы хватает.

– Вот если бы ты как-нибудь зашёл и послушал, как он заздравные записки читает, – говорил Антон, зачем-то понизив голос, – то ты бы услышал, что там каждая вторая – о болящих младенцах. Понимаешь?

Новиков только кивнул, так и пялясь на коробку. Он прекрасно всё понимал. Падёж скота, видимо, закончен. Ракитин может вздохнуть спокойно и списать всё на непонятную эпидемию. Начинается вторая фаза – болящие дети. Младенцы, потом, наверное, кто постарше. И что дальше?

А ведь через пару месяцев сюда приедет Василиса.

Но при чём здесь Новиков? У него даже идей нет, что бы это могло быть. Хотя кого он обманывает. Вытекший в окно морга покойничек, найденный во дворе приснопамятного отца Павла. Вот с кем пора бы познакомиться поближе.

– Завтра утром поедем, – наконец произнёс Новиков. – И попу́ позвони, чтобы не опаздывал.