Стрелы Сехмет

Глава 25

Мы с полковником зашли в небольшую, скромно обставленную комнату. Здесь были только стеклянный журнальный столик и два больших дивана. В углу — кадка с пальмой, причём, кажется, поддельной. Ничего лишнего, никакой индивидуальности. Полнейший официоз и канцелярщина. Оба гвардейских майора удалились вместе с солдатами. Дверь закрылась, и мы с Ротанговым остались тет-а-тет.

— Что вы знаете обо мне? — спросил я, садясь на обтянутый бежевой синтетикой диван.

Ткань немного скользила — уверен, это было сделано нарочно, чтобы посетитель чувствовал себя неуютно. Но мне и так было не слишком комфортно, так что маленькое неудобство погоды не делало.

Полковник занял место на другом диване и молча качнул головой.

У него были тонкие, аристократические черты лица, светлые брови вразлёт, синие глаза слегка навыкате и маленький, как щель для кредитки, рот, окружённый сеткой едва заметных морщинок.

— Зачем вы сопровождаете меня? Какова ваша роль? — не сдавался я. — Или это тоже секрет?

— Потерпите, — ответил Ротангов. — Скоро вы поговорите с Мафусаилами, и они решат, о чём нам с вами беседовать.

У полковника был низкий негромкий голос, уверенная манера держаться. На его среднем пальце сверкало узкое золотое кольцо с тёмно-зелёным камнем — наградной перстень за мужество. Такие давали в Балканскую и Юго-Восточную кампании. У меня дома тоже хранился такой — в верхнем ящике комода, как раз под стопкой «Истории стрелкового оружия». В красной сафьяновой коробочке, ни разу не надетый.

— В какой кампании отличились, полковник? — спросил я.

— Кажется, вы, лейтенант, не считаете нужным соблюдать субординацию? — спокойно отозвался Ротангов.

— Я больше не военный.

— В каком смысле?

— Во всех. Я Экзорцист.

— Но звание получили во время войны?

— Это ничего не значит.

— Ну, если вы так считаете, — пожав плечами, Ротангов отвёл взгляд.

За мной пришли через четверть часа. Один из гвардейских майоров. Мы с полковником последовали за ним. Он вёл нас по коридору, затем мы прошли через двустворчатые двери и оказались в большом светлом зале без углов: комната была круглая, похожая на цилиндр с куполом. Здесь повсюду были компьютеры, голопанели и множество парящих на антигравитантах роботов. В центре — столб с тысячами разъёмов. Вокруг него летали Мафусаилы. Я впервые видел старцев так близко, и они произвели впечатление ещё более древних, чем когда я видел их на заседании пару недель назад. Это были настоящие мумии, даже удивительно, что они до сих пор оставались живы.

Мафусаилов было шестеро, и они парили при помощи специальных кресел, в которых буквально утопали. На креслах были закреплены системы поддержания жизнедеятельности — громоздкие агрегаты, от которых тянулись провода и гибкие шланги.

При моём появлении Мафусаилы снизились и зависли в метре над полом. Я мог рассмотреть их сморщенные сухие лица, похожие на изрезанную метеоритами поверхность какой-нибудь безжизненной планеты. От подобного зрелища стало даже несколько жутковато: я будто смотрел в лицо смерти.

Нас разделяли метра три, не больше, и я чувствовал затхлый запах, исходивший от Мафусаилов. Он смешивался с вонью лекарств. Здесь, в этом самом современном и навороченном в техническом смысле месте Москвы, царил дух старости. Такой же, как в двухкомнатной развалюхе моей бабушки, скончавшейся шесть лет назад.

— Приветствуем тебя, лейтенант, — проговорил один из Мафусаилов.

Его собственные связки давно отказались служить, поэтому он произносил слова в прикреплённый к сморщенному горлу репродуктор. Из-за этого его голос звучал немного механически.

Старца звали Енох, это можно было определить по аккуратной редкой бородке и едва различимым бровям. Бесцветные глаза тонули в окружающих их морщинах.

— Мы рады видеть тебя в добром здравии, — произнёс другой Мафусаил по имени Давид.

У этого были лысая голова и чисто выбритое лицо. Его некогда орлиный нос теперь походил на крючок.

— Хотел бы ответить вам тем же, — кивнул я. — Но зачем лукавить.

— Да, наши дни подходят к концу, — проговорил Енох. — И поэтому ты здесь.

— Возможно, — ответил я.

— Тебя ознакомили с нашими… интересами? — спросил третий старец. Кажется, его звали Яков. — Ты представляешь характер нашей… просьбы?

— Вы хотите, чтобы я открыл для вас стерк-пространство?

— Да, — проговорил Енох. — Но ты, наверное, не уверен, что стоит это делать?

— Не уверен.

Мафусаилы, надо сказать, были неплохо осведомлены. Впрочем, это неудивительно.

— Ты знаешь легенду?

— О чём?

— О Мафусаиле?

— О настоящем?

— Да, о библейском.

— Ну, он был одним из праотцов человечества, прожил девятьсот шестьдесят девять лет.

— Его молитва, обращённая к Господу, отдаляла Всемирный потоп, — наставительно проговорил Мафусаил по имени Сиф. Он походил на мумию больше всех. Казалось, от него остался только скелет, обтянутый пергаментной кожей.

— На что вы намекаете? — спросил я. — Что, если вы умрёте, будет потоп?

— Конечно, нет, — отозвался Давид. — Но катастрофа разразится.

— Какая?

— Кто знает?

— Я в это не верю.

— Но это случится.

— Вы намекаете на военных и на их заговор?

— Именно.

— Я не стал бы сравнивать это с потопом? Масштабы разные.

— Для нашего сектора последствия могут быть вполне сопоставимые, — заметил Енох. — Таросов — червь в яблоке нашего государства! И не единственный.

— Допустим, я соглашусь открыть для вас стерк-тоннель. Как вы собираетесь там обитать? Как будете править оттуда?

— Так же, как сейчас, — в разговор вступил молчавший до сих пор Авраам. — Ты перенесёшь нас вместе с этим зданием. Вернее, с нижними этажами. Обмен информацией будет осуществляться по стерк-каналам. Как тебе известно, это происходит мгновенно.

— Да, я знаю. И это всё, что вы от меня хотите? — спросил я скептически.

Мафусаилы переглянулись. Повисла пауза.

— Нет, — проговорил, наконец, Яков. — Нам нужно кое-что ещё.

Так я и думал.

— Не томите.

Как ни странно, но после всего, что я узнал о Мафусаилах, я больше не чувствовал по отношению к ним прежнего уважения. Это были просто старики, которые не хотели уходить в небытие — так же, как и все люди. Только, в отличие от остальных, у них за плечами уже почти по тысяче прожитых лет.

— Обелиск? Он вам нужен?

— Ты догадался? — Сиф выглядел слегка удивлённым.

Остальные, в принципе, тоже.

— Это было нетрудно. Если где-то есть мощное оружие, все хотят его иметь.

— Артефакт не оружие, — возразил Авраам. — Это возможность для науки сделать большой шаг вперёд.

— Разумеется, — согласился я. — Но вы хотите его использовать как оружие и не пытайтесь меня переубедить.

— Значит ли это, что ты отказываешься найти его? — спросил Давид.

— Нет, почему же? Обещать ничего не могу, но попробую.

— У нас мало времени. До Нового года осталась всего неделя.

— Сделаю, что смогу.

— Нам нужен обелиск не для войны, — проговорил Енох. — Ты — не вечен, и как бы тебе ни продлевали жизнь, ты можешь умереть. Например, в результате несчастного случая или покушения.

— Думаете, обелиск меня заменит? — спросил я. — Но вы-то собираетесь жить вечно. В стерк-пространстве.

— А ты согласен заточить себя вместе с нами?

— Нет, конечно!

— Значит, ты будешь уязвим.

— Это правда.

Я понял опасения Мафусаилов. Они были вполне оправданны. Что ж, может, они действительно хотят заиметь артефакт для себя.

— Значит, вы хотите, чтобы я отправил вас в стерк-пространство, а затем нашёл обелиск?

— Нет, — проговорил Авраам. — Если с тобой что-нибудь случится, мы останемся неизвестно где. Перенесёшь нас, когда доставишь артефакт.

— Вы собираетесь разгадать его тайны меньше, чем за неделю? — удивился я.

— Мы рассчитываем на твою помощь.

— Ясно. А вдруг я не смогу?

— Тогда мы умрём, а наши личности запишут на бионосители. Не самый лучший вариант, как ты уже знаешь.

— И вы пойдёте на это? Только потому, что я могу умереть?

— Если эпоха не может продолжаться, она должна смениться, — проговорил Яков.

— Значит, всё или ничего?

— Именно так.

— И что мне делать теперь?

— Искать обелиск.

— Он может быть, где угодно.

— Поэтому поторопись.

Полминуты я стоял перед Мафусаилами, размышляя. Затем сказал:

— Мне нужна компания.

— Какая?

— Я хочу, чтобы со мной отправилась Марина.

— Зачем она тебе? — удивился Давид. — Ты ведь ничего к ней не испытываешь.

— Может, это ещё изменится.

— Хорошо, мы согласны, — проговорил Авраам. — Можешь взять её с собой.

— Спасибо. И неплохо бы передохнуть часок-другой. Если вы не против.

— Разумеется. Но помни, что время работает против тебя.

— Не волнуйтесь, я вашим гостеприимством злоупотреблять не стану.

— Тебя проводят.

— Отлично. Значит, мы договорились.

— Надеемся, — за всех ответил Авраам.

Мафусаилы взмыли вверх, давая понять, что аудиенция окончена.

— Знаете, — проговорил я, пока они ещё могли меня слышать. — А вы не такие уже и тр у сы.

Ротангов справа от меня подавился внезапным приступом кашля, а я развернулся и направился к двери. Не знаю, насколько старцы были искренни, но пока что им удалось меня убедить в том, что их жизни стоят возни.