Мы с Мариной стояли на террасе одного из верхних этажей. Место не имело значения для перемещения — просто я подумал, что бросить взгляд на город будет полезно. Для души, так сказать. Что-то вроде прощания. Ради такого случая я даже готов был стерпеть приступ агрофобии, ведь не известно, вернёмся ли мы. Пока что на моём счету было несколько простеньких перемещений — я не путешествовал по стерк-пространству. Что нас там ждёт? Я даже не учёный, все мои знания и умения интуитивны.
Ладони ощущали шероховатость перил, изъеденных коррозией. Металл холодил кожу, на него ложились редкие снежинки и тут же исчезали. Над нами нависла сторожевая платформа, на дне которой мигали проблесковые маячки.
— Ну, что, готова? — спросил я Марину.
Ветер трепал её чёрные волосы. Она не торопилась с ответом.
С нами на террасе находились Ротангов, несколько гвардейских чинов и дюжина профессоров с аппаратурой: собирались производить какие-то замеры. Ну-ну.
— Всё ведь будет хорошо? — тихо спросила Марина.
— Надеюсь.
Девушка повернула голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Не волнуйся, — проговорил я. — Ты слишком молода, чтобы умереть.
— Это точно! — она усмехнулась.
— Ещё не поздно передумать. Ты можешь остаться.
— Ерунда! Я с тобой.
— Тогда пора отправляться.
— Как скажешь. Тебе решать.
— Приготовься.
Марина закрыла глаза. Это было вовсе не обязательно, но раз ей так захотелось…
Я бросил на панораму мегаполиса последний взгляд и сосредоточился. Пространство вздрогнуло, что-то сместилось, и я увидел вокруг искрящиеся потоки. Миллиарды квантов плавали вокруг, в них бушевала невиданная мощь. Я прорвался сквозь толщу времени и материи, и мы оказались в стерк-тоннеле!
На самом деле, он не был похож на коридор — скорее, на две параллельные друг другу плоскости. Условно одну можно было назвать полом, а другую — потолком. Стены отсутствовали. Мы здесь уже были с Мариной, но тогда переход произошёл мгновенно. А теперь мы задержались в этом странном месте, потому что мне нужно было найти обелиск. И для этого предстояло прочесать бесконечность.
— С чего начнём? — спросила Марина, озираясь.
Голос её слегка дрогнул, хоть она и старалась взять себя в руки.
— Понятия не имею, — честно ответил я. — Может, стоит перенестись в Истанбул и поискать следы.
— Хорошая мысль. Наверное.
— Другой всё равно нет.
— Тогда тем более.
Перед моими глазами возникли координаты — настоящая круговерть цифр и формул. Мы отправились по стерк-тоннелю в Турцию. Это походило на полёт, только очень быстрый. На самом деле, всё происходило, как во сне: мы оказались на площади Истанбула мгновенно, но нам казалось, что на это ушло несколько секунд.
Я огляделся и узнал часть города. Мне вспомнился сон, в котором столица Османии рушилась из-за артефакта. На самом деле ничего такого не происходило: это было результатом причудливого переплетения моих воспоминаний. Город был восстановлен после войны, но архитекторы и власти постарались сделать этот район максимально похожим на прежний, ведь это историческая часть Истанбула. Голубая мечеть во время войны не пострадала: союзники старались не обстреливать её, как и другие памятники культуры. Шесть её минаретов были всё так же горделиво устремлены в чистое небо, расчерченное глайдерами.
— Видишь что-нибудь? — нетерпеливо спросила Марина.
— Подожди, — проговорил я. — Не так быстро. Всё происходило не здесь, а внизу.
— Ах да, в подземных лабораториях.
— Точно.
— Будем спускаться?
— Нет, но мне нужно сосредоточиться.
— Извини, не буду мешать.
— Всё нормально.
Я попытался сконцентрироваться. Перед глазами мелькнул уже знакомый образ: красноволосая девушка. На этот раз она находилась не в комнате, а в длинном кирпичном зале с низким сводчатым потолком. Из вделанных в стены труб текла вода, отчего на полу собрались большие лужи. Девушка направилась ко мне, в руке у неё был золотой жезл. Его навершие напоминало петлю, в которую вставили прозрачный зелёный камень вроде изумруда. За её спиной возникла фигура обнажённого мужчины с головой птицы. Перья переливались сиреневым, синим и бирюзой. Его я тоже уже видел раньше. Он держал конец ремня, который тянулся к красноволосой девушке. Я заметил у неё на шее тонкий металлический обруч.
Человек-птица остановился, и девушка опустилась на колени. С её волос текла краска. Она смешивалась с водой на полу, и ко мне побежали алые ручейки. Камень на жезле вспыхнул, и я невольно прикрыл глаза ладонью.
— Не бойся! — проговорил человек-птица. — Я укажу тебе путь к предмету, который ты ищешь.
Я опустил руку. Камень разгорался всё сильнее, из него вырвалась молния, ударила в потолок, и он исчез! Над головой у меня открылось чёрное звёздное небо.
— Омфал там, где сходятся все пути, — продолжил человек-птица. — И твоя дорога ведёт туда же.
Я молча ждал, пока он перейдёт к сути.
— Ты отыщешь обелиск в Шамбале, — объявил мой визави, и за его спиной вдруг расправились огромные, метров по семь каждое, крылья.
Он взмахнул ими, я ощутил мощное движение воздуха. Девушка с красными волосами поднялась и направила на меня жезл. Моё первое желание было увернуться, но я понимал, что должен позволить этой странной парочке проделать то, ради чего она явилась.
Молния ударила мне в грудь, но боли я не испытал. Зато передо мной появилась тонкая светящаяся линия, исчезающая вдали. Нить Ариадны, которая приведёт меня к обелиску!
— Кто вы? — спросил я, поднимая глаза на человека-птицу и его спутницу.
— Я Гор, — ответил он.
Странно было видеть, как слова вылетали из загнутого клюва безо всякой артикуляции.
Девушка молчала. Должно быть, у неё не было права голоса. Возможно, она была рабыней.
— Иди! — проговорил человек-птица.
Он отступил назад, выпустил из руки поводок и, взмахнув несколько раз крыльями, взмыл. Меня опрокинуло на пол движением воздуха, но девушка, похоже, даже не замечала поднявшегося ветра. Она встала и сняла ошейник — он со звоном упал в лужу. Её красные губы раздвинулись в улыбке, и мне стали видны ровные белые зубы. Когда она подняла руки, и из её ладоней возникли два золотых орла. Они взмыли и зависли метрах в трёх над головой девушки — словно их подвесили в воздухе на невидимых нитях.
— Эти птицы будут твоими проводниками, — проговорила она.
Голос был чистым и звонким.
— Мне нужно вернуться за… подругой, — сказал я, глядя на золотых орлов.
— Они подождут.
Я сконцентрировался и через несколько секунд оказался на улице Истанбула. Марина вопросительно посмотрела на меня. Для неё я «отсутствовал» всего пару мгновений.
— Ну, что? — спросила она.
— Можно идти. Я знаю дорогу.
— Как, уже⁈ Я думала, это займёт… больше времени.
— Я тоже. Но нам повезло. Есть некие… силы, готовые нам помочь.
— Какие силы?
— Может быть, ты сама увидишь. Могу сказать лишь, что мне не пришлось рыскать по подземельям, даже мысленно. Меня уже ждали в стерк-измерении.
— Кто⁈
— Потом расскажу. Идём, нас ждут.
Марина открыла рот, чтобы спросить ещё о чём-то, но передумала и лишь кивнула.
Я перенёс нас в стерк-пространство. Стен и пола уже не было, как и девушки. Орлы парили прямо в воздухе, и мы тоже. Ощущение было такое, будто под ногами имелась невидимая опора, по которой пролегал светящий путь.
Появился липкий страх, от которого скрутило внутренности. Что там внизу? Может, бездна? Но я сказал себе, что это только иллюзия. Представил, что стою на толстом бронированном стекле, и страх постепенно отступил.
— Вот наша дорога, — проговорил я Марине, чтобы не молчать и не прислушиваться к ощущениям.
— А это что за птицы?
— Наши проводники.
— Что, указателя не достаточно? — удивилась Марина, имея в виду нить, оставленную для нас девушкой с красными волосами.
— Наверное, нет.
— Ты расскажешь мне, что тут произошло?
— Да, по дороге. Пошли.
Мы отправились в путь, и я в подробностях описал свою встречу с Гором и его спутницей.
— Значит, ты уже видел их раньше? — переспросила Марина, когда я закончил рассказ.
— Да. Но я считал, что это сон.
— Получается, нет.
— Кажется, эти ребята давно присматривают за мной. Так же, как и вы.
— Может быть. Не зря же выбрали именно тебя, — задумчиво проговорила Марина.
— Ты это о чём? Кто выбрал?
— Обелиск. Как ты сказал, его назвал человек-птица?
— Омфал. Так о чём речь?
— Вас в лабораториях под Истанбулом было человек пятьдесят, так?
— Примерно.
— Почему генетической модификации подвергся только ты?
Я пожал плечами.
— Понятия не имею. Может, потому что задержался? Не успел вовремя выбраться.
— Тебе не кажется, что расстояние едва ли имеет значение для артефакта, который сам себя перенёс в стерк-пространство?
— Пожалуй. Но тогда какая у тебя версия?
— Не знаю. Может, выясним это вместе?
— Надеюсь.
— Долго, кстати, нам идти по этой линии?
— Без понятия.
— Слушай, а ты можешь подключиться к Сети?
— Отсюда? Думаю, да. А зачем тебе?
— Хочу узнать, что такое Омфал.
— Думаешь, это слово там есть? — спросил я с сомнением.
— Предлагаю проверить.
— Ладно.
Я проложил через стерк-пространство тоннель, вернее, тоненькую ниточку, по которой связался с Всеобщей Информационной Сетью. И вот уже передо мной развернулись сведения, накопленные человечеством за долгие тысячелетия. Всё, что было создано и сохранилось к эпохе электронных технологий (или было восстановлено после Глобальной войны), находилось здесь. Я начал искать слово «Омфал» и тут же нашёл его. Отбросил лишнее, отсортировал оставшееся, сжал, и через несколько секунд передо мной уже вращалось подобие сверкающего яйца — квинтэссенция информации.
— Омфал это камень, — сказал я Марине, — который находился в Дельфах, он считался когда-то Пупом Земли, то есть, её центром.
— Что ещё за Дельфы? — спросила девушка.
Я сделал «бросок» по Сети и тут же получил ответ.
— Это место в Древней Греции. Было такое государство, чёрт знает когда. Тоже, кстати, с городами-автономиями.
— Давай дальше.
— Так вот, Омфал хранился в храме Аполлона под охраной двух золотых орлов. Думаю, это объясняет вид наших пернатых провожатых.
— Что там ещё есть? Откуда этот камень взялся?
— Ну, тут едва ли мы найдём точный ответ. Но есть легенда. Вернее, миф.
— Выкладывай, — кивнула Марина. — Не до жиру. Должна же быть в мифах хоть доля истины.
— Бог по имени Зевс выпустил с запада и востока по орлу, а в место их встречи бросил камень, который символизировал центр мира. Впрочем, говорится также, что Омфал был булыжником, проглоченным Кроносом вместо Завеса. Кронос — это отец Зевса, — пояснил я на всякий случай.
— На кой чёрт он его глотал⁈
— Кронос опасался, что сынок вырастет и свергнет его. Кстати, потом так и случилось.
— А при чём тут камень?
— Мать Зевса подменила им младенца.
— Папаша, видать, был совсем слепой! — усмехнулась Марина.
— Ну, это же миф, — пожал я плечами.
— Ясно, только я не вижу, как он может нам помочь. Конечно, дыма без огня не бывает, и возможно, он что-то там отражает, но… не думаю, чтобы на самом деле в истории с обелиском фигурировали боги.
— Но одного из них я видел.
— Ты про Гора?
— Да. Так что всё зависит от того, кого считать богами.
— Ладно, допустим, ты прав. Что дальше?
— Подожди, тут есть ещё кое-что. Написано, что Омфал был могилой змея по имени Пифон, опять же, обитавшего в Дельфах.
— И что? — Марина не скрывала скептицизма.
— Получается, артефакт — это надгробный камень.
— Ну, и?
— Здесь говорится, что в таком случае его следует понимать как точку соприкосновения между миром живых и мёртвых.
— Ладно, пусть так. Хочешь сказать, мы вот-вот окажемся в Аду?
— Возможно. Хотя едва ли.
— Почему это?
— Гор сказал, что я должен отправиться в Шамбалу.
— Куда-куда? — нахмурилась Марина.
— В Шамбалу. Помнишь, ты обещала, что я попаду туда?
— Я несла чушь!
— Само собой. Но, судя по всему, Шамбала всё-таки существует.
— Потрясно! — вырвалось у Марины. Её зелёные глаза горели, она медленно качала головой. — Значит, мы идём туда⁈
— Очень надеюсь.
— И увидим архонтов⁈
— Думаю, не без этого. Честно говоря, я подозреваю, что Гор — один из них.
— Я считала, что архонты — высокотехнологичные искусственные разумы.
— Они могут быть, чем угодно. Это не имеет значения. Думаю, они присматривают за Омфалом.
— Кстати, что ты там говорил насчёт того, что обелиск — это точка соприкосновения двух миров?
— Представь, что вселенная состоит из двух половинок: светлой — это наш мир, и тёмной — это мир умерших. Между ними проходит грань, а Омфал — место перехода из одной реальности в другую. То есть, настоящий центр! — я почувствовал, что чересчур разволновался. Но у меня была причина: я невольно сразу вспомнил о Божане. Смогу ли я встретиться с ней? Или даже — кто знает — воскресить её⁈ От таких мыслей аж дух захватывало, и я замолк, чтобы всё это переварить.
Марина тоже шагала молча. Затем пристально взглянула на меня — кажется, она поняла, о чём я думал. Девушка открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем отвернулась. Я был благодарен ей за то, что она решила не развивать эту тему.
Впереди показалось бледное свечение — словно кто-то зажёг посреди мрака лампу. Наша «нить Ариадны» вела именно туда.
— Что это? — нарушила молчание Марина.
Я почувствовал её напряжение.
— Понятия не имею. Может, Омфал?
— Вот так просто? — в голосе девушки сквозило сомнение. — Не думаю.
— А какой смысл усложнять?
— Тоже верно. Но мне кажется, мы ещё не в Шамбале.
— Ты там уже бывала, что ли? — усмехнулся я.
— Нет, но представляла её как-то иначе.
— Честно говоря, я тоже.
Мы двинулись дальше, невольно ускоряя шаг. И вот я уже различил фигуру сидящего человека. Он был в просторных красных одеждах, рукава скрывали кисти рук и подвёрнутые лодыжки. На голове — капюшон. Его лицо освещала стоящая на полу лампа, в которой горел маленький дрожащий огонёк.
Подойдя ближе, мы поняли, что перед нами старик. Он был чисто выбрит, у него почти не было морщин, и всё же было очевидно, что он давно не молод. Выцветшие глаза поднялись на нас, и в них сквозил вопрос.
Золотые орлы устремились к нему и сели по обе стороны.
Неужели старик и есть Омфал⁈ Но он совсем не походил на обелиск! Впрочем, кажется, в этом пласте реальности может быть всё, что угодно.
— Здрасьте! — неуверенно проговорила Марина.
— Здравствуйте, — поспешно присоединился я.
— Что вам нужно? — спросил старик.
Голос у него был тихий и слегка надтреснутый — словно он так долго молчал, что отвык говорить.
— Мы ищем Омфал, — ответил я. — Орлы привели нас сюда.
— Кто вас послал?
— Девушка с красными волосами.
— А, Пифия! — старик заметно оживился. — Рабыня Гора? Его Уста?
— Наверное. Во всяком случае, я бы сказал, что он имеет на неё некоторое влияние.
Старик неожиданно издал презрительный смешок.
— Ну, ещё бы! Думаю, ты и сам заметил, какое!
Я видел, что Марина посылает мне вопросительный взгляд, но сейчас мне некогда было пересказывать содержание своих видений.
— Нам нужно найти обелиск, — напомнил я. — Вы… знаете, где он?
— Конечно, — ответил старик. — Но я должен убедиться, что вы достойны указания пути. Понимаете? — он насмешливо прищурил глаза.
— Что для этого нужно сделать?
— Прикоснитесь к лампе.