Глава 8

Андрей

Я постоянно смотрел на часы, отсчитывая секунды, и проверял телефон. Ева не писала, что опоздает, но вместе с этим, пара начиналась в 12, а часы показывали 11:58. В последнее время она стала стишком часто задерживаться.

Я вспомнил времена, когда сам опаздывал, а Ева всегда меня ждала. А потом ругала. Сейчас они будто поменялись ролями. Но Андрей ничему уже не удивлялся.

Мне которую ночь не удавалось спокойно поспать. Поэтому сейчас я лишь постирал глаза и зевал.

— Андрей, чего ты опять, как Ева, завис. Отвисай давай, мы тут решаем, что будем делать на выходных. Кеша предлагает…

Ника не говорила и застыла. Она так и осталась стоять с открытым ртом.

Я повернул голову и замер также, как и Ника. Ева торопливо шла по коридору, копошась в сумке на плече.

Она направлялась к нам в обтягивающем черном платье до колена с воротником-стойкой и длинными рукавами, облегавшие ее худые руки. Платье, черт возьми.

Она всегда ходила в брюках. Никогда не ходила в платье. Оно облегало ее тело и делало его еще более красивым.

Телесные колготки практически сразу скрывались за высокими черными ботфортами на широкой подошве и завязками на бедрах. Ева аккуратно поправляла очки, заправляла выбивавшийся локон из идеально сделанной укладки и смущенно здоровалась со всеми. На плече висел маленький рюкзачок. Глаза были подведены черной подводкой, а губы накрашены темно-бордовой помадой. Этот образ был настолько несвойственен Еве, что даже наши одногруппники удивленно провожали ее взглядом. Я даже почувствовал укол ревности.

Ева подошла к нам и робко улыбнулась. Робко. Все ее друзья думали, что это качество вообще никак ей не свойственно. Не считая, наверное, Ники.

Такое чувство, что она сама чувствовала себя некомфортно в этом образе. От меня не скрылось, как она незаметно схватилась за низ платья, будто опуская ниже.

— Всем привет. Надеюсь, я не опоздала.

Все были также ослеплены и шокированы, как и я.

Она подняла на меня глаза, встретилась с моим взглядом и невинно хлопнула ресницами. Только от ее образа я готов был припасть к ее ногам. Она всегда была сногсшибательна в своих официальных нарядах, но сегодня выглядела просто неотразимо.

— Прекрасно выглядишь, Ева.

Я не отвел глаза, а лишь еще пристальнее стал ее разглядывать. В этом платье ее руки и лодыжки были еще более худыми, чем когда она приходила в рубашках и брюках. Пусть я и видел ее без одежды (мне невольно захотелось улыбнуться или засмеяться от такого оборота, потому что всегда хотелось сделать характерный жест руками), но именно в этом платье она казалась очень сексуально. И намного худее, чем она есть на самом деле.

Я невольно закусил губу, чтобы она поняла, что могу чувствовать.

В ее взгляде промелькнула паника, но вскоре на его место явилось равнодушие, и она отвернулась от меня. Только она увидела, что в моих глазах загорелся огонь.

— Спасибо, я знаю.

Который, увы, никак не хотел потухать сам.

В следующее мгновение я уже с прежним спокойным лицом и взглядом повернулся к друзьям. Но огонь переместился внутрь, заставляя меня пылать и сжигать внутренности. Я не заметил, как начала подрагивать нога.

Ника громче всех восхищалась внешним видом Евы, просила повернуться разными сторонами, чтобы насладиться. Мне это было не слишком интересно. Мне была интересно преимущественно сама особа, которая, несвойственно себе, оделась как богиня. Хотя почему как?

— Ева, отойдем на минутку? Нам нужно поговорить.

Она недоуменно обернулась в мою сторону и чуть склонила голову в немом вопросе. Прядь из ее укладки вновь выбилась, и она раздраженно заправила за ухо.

— Поговорить?

Я закатил глаза, и легкая усмешка тронула мои губы.

— Да, Ева, поговорить.

Ева приподняла брови и состроила смешную гримасу, будто сразу все поняла.

— Да, конечно, нам же нужно поговорить. — Она протягивала каждое слово и позволила мне взять ее за локоть. — Мы сейчас придем. Нам нужно обсудить парочку организационных моментов по поводу предстоящей…фотосессии.

Она посмотрела мне в глаза, и я сразу все понял. Это ее план.

Под недоуменные взгляды друзей я увел ее за собой.

Мы завернули за угол в конце коридора, где практически никто никогда не ходил, и я прижал ее к стене. Расставив по бокам от нее руки, а коварно улыбнулся, а она оказалась в ловушке. Ева тихо ойкнула, будто совсем не ожидала такого поворота событий, и попыталась сохранить прежнюю робость, которую показывала сегодня всем. Но она уже выдала себя. Как только я приблизился к ней и посмотрел в эти голубые глаза, то все уже было понятно. Она играет со мной, вызывая во мне нечеловеческое желание. Но и сама тем самым тоже попадает под эти чары. Зрачки расширены, а взгляд жаждет всего разом. Мы смотрели друг на друга так, будто сейчас съедим друг друга.

— Ты, что задумал, а?

Ева сощурено посмотрела на мои губы, а я просто не мог устоять. Она уже приглашала меня. Это она виновата в том, что пришла сюда в таком виде. Я будто с катушек слетел.

— А ты не знаешь?

Одна рука переместилась со стены к ней на талию. Я притянул ее к себе и прижался своими губами к ее. Я прикусил ее нижнюю губу, отчего Ева издала что-то подобное на жалобный стон, но я не дал ей ничего произнести. Я провел кончиком языка по ранке и столкнулся со зверским напором, который ни разу не встречал.

Я понял, что у меня чертово голодание. Не по чьим другим губам, только по ее. Я хочу целовать только ее.

Ева податливо выгнула спину, и моя грудь соприкоснулась с ее. Она обвила мою шею руками и пальцами зарылась в волосы. Я сегодня специально оставил их распущенными. Она оттягивала их так, как она любит делать, потому что только ей можно притрагиваться к мои волосам и играть с ними. Ее язык играл с моим, танцевал вальс, танго, да что угодно. Моя рука тем временем спустилась с талии на бедро. Ее нога обвила мою и я почувствовал, как ее колени дрожали. Неужели она была настолько сильно возбуждена?

Я был бы не против, чтобы где-то поблизости оказалась кровать.

Но Ева вдруг положила свои миниатюрные ладошки на мою грудь и мягко оттолкнула меня. Я разочарованно оторвался от ее губ и посмотрел на нее. Щеки красные, взгляд граничит с безумным. Я же перевел взгляд ниже и не сводил глаз с ее губ. Они смущенно улыбнулись.

Смущенно? Ева и смущение? Я открываю все новые и новые эмоции в ее спектре.

— Во-первых, ты мне всю помаду стер, и теперь она на твоих губах. Во-вторых, уже пара началась.

— В-третьих будет?

Она приблизилась ко мне так, что наши губы находились на расстоянии пары миллиметров. Мне захотелось снова ее поцеловать, но теперь уже с продолжением. Проходить мокрой дорожкой от губ до шеи и ключицы. Позволить ей залезть под мой худи и пробегать пальчиками по моей груди.

— А, в-третьих, я тебя переиграла.

С этими словами она коварно улыбнулась и обошла меня. Я очнулся, только когда тихо присвистнула и помахала рукой. Я сразу пустился вслед за ней.

Вот чертовка.

Ева

— Евангелина, я говорю такое не часто, но Вы сегодня выглядите просто сногсшибательно! Я ни разу Вас не видела в таком образе. — Александра Владимировна помедлила. — И он Вам очень идет.

Я смущенно улыбнулась и прошла на свое место.

— Спасибо, Александра Владимировна. Мне очень приятно это слышать. Простите за опоздание.

— Я готова простить сегодня. — Она учтиво кивнула и украдкой улыбнулась. От ее взгляда не ускользнул Андрей, который хвостиком прошмыгнул за мной и приземлился рядом.

Эта женщина для Евы была своего рода идеалом: Инна Владимировна преподавала уже долгое время, но больше сорока ни один студент не мог дать. Каково было их удивление, когда на сайте они увидели реальный возраст преподавательницы — 52 года. Позже она с радостью рассказывала нам о разных ситуациях из собственной жизни.

Мы узнали, что преподавать в университете было лишь ее хобби — она вела факультатив по философии. Ей всегда нравилось быть на одном уровне с молодежью. Она старалась следовать всем трендам, общалась не как женщина 52-х лет. Александра Владимировна была эталоном для всех девушек. Я бы хотела быть как она. Сильная, независимая, которая всегда стильно одевалась, общалась со студентами на одной волне и всегда держалась спокойно. Только при всем при этом, где-нибудь за границей, у теплого моря…

Я присела на свободное место и стала копошиться в сумке.

Краем глаза я увидела заходящего в класс Андрея и не смогла сдержать коварной улыбки.

Я смогла его обвести вокруг пальца.

В этот момент я даже не думала о каких-то чувствах. Мною двигал азарт и эмоции. А пока они есть, значит я могу творить все, что моей душе угодно.

Но… было ли это правильно?

— Итак, давайте вернемся к теме семинара. — Александра Владимировна встала из-за стола и подошла к доске. — Чтобы опоздавшие поняли, о чем мы сегодня говорим, я еще раз скажу тему лекции: умирает ли душа после смерти?

Меня будто током ударило. Только не эта тема.

Я всегда любила вступать в дискуссии на этих парах. Мне нравилось обсуждать мнения философов, пусть для многих это казалось скучным.

Вообще, стоит сказать, что большинство студентов пришли на факультатив к Александре Владимировне только потому, что вела она. Каждый, кто записывался к ней, отзывался только положительно. Но не о самом курсе, а именно о ней, как о преподавателе. Философия была непонятым предметом для всех, но ради это великолепной женщины на ее предметы всегда набирались полные группы.

— Ева, не хотите высказаться по этому поводу?

Я подняла голову и поняла, что пропустила ее слова мимо ушей. Видимо до меня уже кто-то высказывал свои предположения на это счет. Я бы не хотела говорить ничего, но понимала, что она будет ждать ответа, а если мне нечего будет сказать, то многие, в том числе и Андрей, который выжидательно смотрел на меня, поймут, что эта тема мне неприятна.

Я откашлялась и выпрямилась на стуле.

— По моему мнению, после смерти душа не умирает. Она живет до тех пор, пока о теле помнят. Пока воспоминания о человеке живы, душа тоже. И многие говорят, что с умершие души на кладбище разговаривают с ними. — Сердце защемило, и мне стоило колоссальных усилий, чтобы ком в горле не мешал говорить, и чтобы голос не сорвался. — И поэтому нельзя утверждать, что смерть тела — это смерть души.

По лицу Александры Владимировны пробежала тень, но она тут же слабо улыбнулась и кивнула головой.

— Я согласна с тобой. — Она задумалась, видимо тоже погрузившись в воспоминания. Но потом она хлопнула в ладоши и звонко произнесла. — Итак! Давайте устроим интерактив на этот счет.

И все было бы хорошо, если бы на меня неотрывно не смотрели Александра Владимировна и Андрей. Она — понимающе, он — настороженно.

И горячие от поцелуя губы накладывали клеймо на мою душу.

Ника

— Ника, я думаю, нам нужно познакомиться с нашими родителями.

Я удивленно посмотрела на него, и чуть не поперхнулась кофе. Кеша был настроен серьезно, судя по его решительному голосу, а я уж никак не планировала так скоро это делать.

Пары быстро прошли, мы попрощались с друзьями, при этом я бросила выразительный взгляд на Еву, которая была несвойственно себе одета и молчалива. Аккуратно за талию ее придерживал Андрей, потому что у нее начала болеть голова к вечеру. Мы с Кешей сначала разошлись в разные стороны, но за университетом встретились вновь, сели в его машину и поехали в небольшое, но очень уютное кафе. Мы уже несколько раз там бывали. И каждый раз мне хотелось возвращаться туда вновь.

Оно находилось на небольшим возвышении. И казалось, что ты находишься на горе, которая открывает вид на весь город. Светящиеся огни, мост через реку и маленькие человечки. Ты смотрел на них будто свысока. На несколько часов ты мог почувствовать себя выше этих людей, лучше, по каким-то критериям выше них. Но потом все равно вновь возвращаешься к ним. В эту толпу, в эту рутинность и скукоту жизни.

— Что? Ты серьезно? — Я тут же прикусила язык, коря себя за вырвавшиеся наружу слова.

Я отложила вилку и посмотрела на Никиту. Настроен он был серьезно. Прямой взгляд был устремлен на меня, и он даже отложил вилку и нож. А это было очень удивительно. Ведь перед ним лежал огромный стриплойн, который он обожал.

Я всматривалась в него каждый раз, когда он был занят делами. Сосредоточенный, немного суровый парень, который имел машину, квартиру. С ним я была свободна, никто не ущемлял меня и мои желания.

Но тем не менее… я боялась. Каждый раз, когда я думала о будущем, меня передергивало. Кожа покрывалась мурашками, а волосы на затылке вставали дыбом. Мы еще не настолько близко узнали друг друга и… Я не понимала, смогу ли провести с ним всю свою жизнь. Не знаю, что-то меня сдерживало. А что, я не понимала.

Мое молчание затянулось. Но я просто невидяще смотрела на Кешу, который, в свою очередь, выжидательно наклонил голову. Я заметила, что этот вопрос дался ему с трудом. Точнее, он очень переживал по этому поводу. После смерти отца он остался с матерью и двумя сестрами. Всем им давалось нелегко. И пусть с сестрами я уже была более-менее знакома, то встреча с его матерью вселяла ужас.

Кеша молчал. Ждал мою реакцию.

— Я… — мне пришлось тряхнуть головой, чтобы собрать мысли в кулак. — Я боюсь, что не готова. Мы еще…

— Я понял.

Я вдруг испугалась. Настолько, что даже не смогла прочитать его интонацию. Голова сама собой опустилась вниз, и я поняла, что совсем не могу найти подходящих слов. Будто мне хотелось перед ним извиниться, или начать оправдываться. Страх сковал мое тело, и мне было невозможно даже пошевелиться.

И тут я подняла глаза на Кешу, и вместо того, чтобы нахмуриться или начат возмущаться… Он просто положил свою руку поверх моей и чуть сжал. И сразу приятное тепло разлилось по всему телу.

— Все хорошо, Ник. Как только ты будешь готова, мы с тобой обязательно пройдем все вместе. — На его словах я практически заплакала.

Загрузка...