Строками по нашим душам

Глава 20

Хэллоуин.

Почему-то я всегда любила этот праздник. В нем было что-то таинственное, загадочное. Я всегда хотела отмечать этот день, но в детстве родители не хотели отмечать, ссылаясь на бессмысленность праздника, а в школе это было лишь фикцией — кринжовые конкурсы, странные декорации, сделанные начальными классами.

И даже в прошлом году, когда я поступила на первый курс, я не смогла осуществить свою задумку. Не хотела. Ничего не хотела. Но в этом году я была уверена, что у меня все получится.

Я выступила инициатором этой идеи и попросила о помощи не только друзей, но и друзей моих друзей. Друг Кеши сказал, что поможет с коттеджем, Ника обещала помочь с людьми, узнать, что можно сделать на празднике интересного, помимо выпивки, а я решила заняться декорациями.

Моя мечта готовить из тыквы злые морды, которые зловеще глядят на тебя при входе и делать свечи со свиной кровью обязательно должна была осуществиться.

Единственный момент, по которому я очень сильно переживала — так это Андрей. Почему-то я переживала за него, могу ли я рассчитывать на его помощь в перетаскивании тяжестей. Ему еще не сняли швы, да и мама говорила, что ему пока не стоит напрягаться.

Как только я начинала об этом думать, то сразу покрывалась потом. Сколько бы я ни думала обо всем, к логическому выводу не приходила. Сколько бы я ни встречалась с ним, сердце и душа все равно разрывались, совершали множество кульбитов. Да любые речевые обороты совершали, только не были в спокойном состоянии.

И каждый раз я заставляла себя успокоиться. Я цинично заявляла себе, что у нас с ним разные жизни, разные пути. Почему я вообще должна за него беспокоиться?

Потому что вы очень много проводите друг с другом времени, и беспокоитесь друг о друге, как парочка. Но вот проблема — вы же совсем не пара. Ты уже не будешь чувствовать себя такой окрыленной, какой чувствовала себя тогда.

Внутренний голос раз за разом одергивал меня, заставлял холодно относиться ко всему, что происходило вокруг меня.

Мы будто играли с ним в кошки-мышки. Я бежала от него, хотя он тянулся ко мне сильнее, чем раньше. Еще чаще приезжал, еще чаще говорил мне комплименты, старался еще больше времени проводить со мной.

С одной стороны, я бы вообще не хотела привлекать его ко всем делам.

С другой стороны, я понимала, насколько ему сейчас нужна разгрузка, как физическая, так и эмоциональная. Ему нужна я.

Но все-таки я решила написать ему и спросить.

Быстро напечатав «Нормально, если я привлеку тебя к работе над вечеринкой? Или ты вообще не будешь участвовать?», я побежала за стол.

Мы решили устроить семейный вечер и поужинать вместе. Мы с мамой приготовили куриную грудку с картошкой в духовке, папа принес из гаража малосольные огурчики, а Роберт купил торт по пути из школы.

В такие моменты я снова погружалась в какой-то момент детства, когда каждый день, каждый ужин мы все вместе собирались и обсуждали разные новости.

Мама старалась не отступать от этой традиции. А мы никогда не были против.

Телефон завибрировал, когда все садились за стол. Мне сразу захотелось взять его в руки и проверить, кто мне написал.

Я вытащила из домашних шорт и посмотрела на дисплей.

«Мне все равно.»

Мне все равно на то, что тебе плохо.

Ты делаешь это только для того, чтобы я пошел тебе на встречу и сжалился над тобой. Ты слишком жалкая, Ева.

По спине пошли мурашки. И зачем я стала это вспоминать.

— Ева?

Я вздрогнула, поспешно убрала телефон, не ответив на его сообщение и посмотрела на маму.

Олеся Игоревна отрезала ножом кусочек курицы и параллельно кидала на меня обеспокоенные взгляды.

Я постаралась придать лицу чуть веселое, возбужденное от предстоящего праздника настроение, но от мамы ничего нельзя было утаить.

— Ничего, все хорошо. — Я слабо улыбнулась и постаралась отвлечься от внутреннего голоса, который начал буквально кричать цитатами из той жизни, которую я, как думала, отпустила.

Если мама и не проверила мне, то не подала виду.

Значит после этого она еще спросит у меня обо всем.

Пытаясь спрятать вдруг задрожавшие руки, я взялась за вилку и запустила в рот картошку, стараясь ни на кого не смотреть.

Роберт тихо ткнул меня в бок. Я удивленно подняла глаза и увидела, как он с полным ртом той же картошки пытался мне улыбаться.

Я не смогла сдержать смех и тихо хихикнула. Мама сразу подняла глаза на нас, пихнула отца и взглядом указала на нас. Мы с Робертом одновременно посмотрели на родителей.

Зрелище наверняка было очень забавным, потому что сначала засмеялся папа, а потом и мама присоединилась. В итоге мы все смеялись вместе. Папа даже тоже запихнул картошку в стиле вампира и теперь пытался укусить маму за плечо. Олеся Игоревна вскочила из-за стола как ошпаренная.

Я сидела в коворкинге университета и параллельно разговаривала в наушниках с мамой о предстоящих выходных. Они собирались поехать за город к бабушке. После смерти дедушки она переехала в небольшой домик недалеко от нашего коттеджного поселка.

— Мам, я же говорила тебе, что не смогу с вами поехать, потому что 31 число выпадает на воскресенье… — Я тяжело вздохнула и потерла переносицу. Неделя выдалась очень насыщенной и загруженной, поэтому усталость порой давала о себе знать. — Обними там за меня бабушку, пожалуйста. Я по ней очень скучаю.

На меня резко накатила тоска по Тамаре Дмитриевне. Хоть мы и прошли довольно сложный период. Сначала смерть мужа, потом брата. Моих любимых дедушек…

И я бы хотела пуститься в счастливые, детские воспоминания о том, какое у меня было прекрасное время. И захотелось поехать в деревню как можно быстрее. В тот дом…

Но меня схватили за плечи и начали трясти в разные стороны.

— Господи! — Я зажмурилась, и вся съежилась. И лишь потом я вдохнула воздух в легкие и различила слишком знакомый запах.

— Что там такое, Ева? — доносилось с другой стороны трубки.

— Все хорошо, мама, просто Андрей решил вспомнить школу и меня затормошить. Я тебе попозже перезвоню.

Я поспешно положила трубку и недовольно посмотрела на своего друга. Тот же сидел с широкой улыбкой на лице. Все как всегда — небрежно сделанный хвост на затылке, широкие джинсы и худи. Он успел обрасти, и пора бы ему уже было сходить в парикмахерскую.

— Ну и что ты здесь забыл? — В мыслях все еще витал момент, когда он написал, что ему совершенно наплевать на праздник, который я организовываю. И я была обижена.

— У меня к тебе тот же вопрос.

Я закатила глаза.

— Я вообще-то здесь встречаюсь с другом Кеши Кириллом, чтобы обсудить с ним все моменты по поводу коттеджа. — Я показала ему язык и снова повернулась к ноуту.

У меня были пара наработок, как можно оформить дом, входную группу и даже лестницу.

Только хотела все это сделать я сама. Своими руками натягивать гирлянду, ставить большие тыквы. Никому не хотела давать эту работу.

Краем глаза я заметила, как Андрей передвинул пуф и оказался прямо рядом со мной. На таком расстоянии он мог спокойно вместе со мной смотреть на декорации, которые я выбирала.

— Ты же не хотел этим всем заниматься. — Как бы невзначай упомянула я и бросила на него взгляд. Он прищурено смотрел на меня. — Сказал, что тебе все равно.

— А кто сказал, что мне все равно на твою затею? Я хочу помочь.

От его шепота у меня пошли мурашки. Но вместо того, чтобы продолжить соблазнять меня своим шепотом, он улёгся на моё плечо и краем глаза стал рассматривать фотографии, иногда отвешивая комментарии по поводу того или иного дизайна.

В итоге мы выбрали парочку капсульных вариантов, и я посмотрела на часы.

17:14.

Кирилл уже опаздывал на 14 минут. А мы просидели здесь примерно полчаса.

— Андрей?

— М?

Он все также лежал у меня на плече, будто она была для него подушкой. Через минут 15 после того, как он улёгся, послышался тихое сопение, отчего я внутренне усмехнулась. Несмотря на то, что его голова была порядком тяжелой, плечо ничуть не устало.

Я повернула голову и посмотрела на парня, который тщетно пытался прогнать дремоту и разлепить глаза. Сначала на меня поднялся один глаз, потом второй, а первый закрылся обратно. Будто сонный толстый кот.

Я невольно хихикнула. Он пытался сделать так, чтобы оба глаза были открыты, но у него не особо это получалось.

Андрей зыркнул на меня глазами и попытался сесть. Чуть зажмурившись, он непроизвольно схватился за живот и аккуратно поднялся.

— Если хочешь окончательно проснуться, то лучше иди и купи кофе на первом этаже. Себе и мне.

— Раф с соленой карамелью? — Он тотчас поднял голову и уставился на меня. Сна как будто ни в одном глазу.

— Да. — Андрей встал с пуфа и, проверив наличие карты и денег на ней, направился к выходу из коворкинга. Я невольно наблюдала за его действиями. — Куртку надеть, пожалуйста.

Он обернулся и столкнулся с моим грозным взглядом.

— Пожалуйста. Ты же понимаешь, что потом именно мне придётся тебя лечить.

— Я бы согласился на такое предложение. — В него чуть не прилетела подушка, которую я кинула в него. — Промазала.

Мы состроили друг другу дразнящие мины и занялись своими делами. Сидящие в коворкинг люди удивленно оборачивались в нашу сторону.

Буквально, как только Андрей ушёл, ко мне подошёл парень. В широких джинсах, тёплой куртке и очках, он смотрелся немного смешно и даже мило. Как будто только что вышел из американского сериала.

Я подавила улыбку и взглянула на парня.

— Привет! Прости за опоздание.

Так это Кирилл. Вот оно что.

Хорошо.

— Привет! — я чуть отодвинулась, чтобы он сел на тот пуфик, где до этого сидел Андрей. — Смотри, я тут накидала пару вариантов. Но сначала покажи мне дом.

Да, конечно.

Он сел рядом и наклонился поближе. В нос ударили какие-то французские духи.

Не идёт в сравнение с одеколоном Андрея.

— И где его только носит…

— Что?

Я поняла, что сказала это вслух. Мысленно я ударила себя по лбу и застонала.

Блин, надо выкрутиться.

— Да, Андрей…ты же знаешь его, верно? — Я вопросительно посмотрела на Кирилла и получила утвердительный кивок головой. — Вот. Андрей пошёл за кофе, и его все ещё нет.

Он что-то пробормотал, что-то наподобие, да, понятно, и мы снова приступили к делам.

Только теперь я заметила, как он стал аккуратен со словами.

Я было задумалась, почему, но в этот момент надо мной навис стакан с кофе.

— Спасибо.

Я потянулась за стаканом, но он поднялся над моей головой и в моем поле зрения появился Андрей с двумя стаканами кофе. Запыхавшийся, с розовыми щеками. И губами.

— Ты где успел подцепил девушку, чтобы с ней поцеловаться?

В претенциозном тоне обратилась я.

Парень же в свою очередь изучал Кирилла. Оценивающе смотрел на него, будто он был моей матерью. Только в глазах у него мелькали недобрые огоньки.

— Держи свой раф. Как ты любишь. — Андрей всучил мне стакан и свободной рукой начал подтаскивать к нам третий пуф. Причём с моей стороны.

Мне хотелось закатить глаза, но через силу я снова посмотрела на Кирилла, который, казалось, очень напряжен ситуацией.

— Давай вернёмся. — Я извиняюще улыбнулась и начала листать страницы в ноутбуке.

Но работать спокойно нам не удавалось. Постоянно вставлял свои пять копеек Андрей, постоянно лез и хотел что-то прокомментировать.

Сначала я шуточно его струнила. Пыталась сказать, чтобы он успокоился.

Но в конце концов не выдержала.

Когда мы походили к концу наших дизайнов, и, казалось бы, уже пришли к самому оптимальному варианту, Андрей в очередной раз встрял в наш разговор и заявил, что ему не нравится ни один дизайн, и вообще, дом, который выбрал Кирилл, не подходит к нашей вечеринке.

— Остынь. — Мне этот цирк порядком надоел, и я чуть повысила на него голос. Этот парень имел слишком много власти, чтобы лежать у меня на плече и лениво потягивать кофе. — Ты здесь не один вообще-то, совесть надо иметь, мальчик.

Он наклонился к моему уху настолько близко, что маленькие волоски, которые выбились из хвостика, начали щекотать кожу.

— Ты кого мальчиком назвала, крошка?

Несмотря на то, что сейчас я бы с радостью на него набросилась и поколотила, я лишь злобно вперилась в него. Краем глаза я заметила, как Кирилл себе больше напрягся, и наверняка чувствовал себя не в своей тарелки от всей это ситуации.

— Тебя я назвала мальчиком. Потому что сейчас ты именно так себя и ведёшь. Как маленький капризный мальчик, у которого отобрали игрушку.

Демонстративно отвернувшись от него, я приветливо улыбнулась Кириллу и самым приятным из своих тонов и голосов произнесла:

— Я думаю, мы все более-менее решили. Когда мы можем приехать и все начать обустраивать?

— Сейчас проверю. — Парень начал проверять телефон, и после этого показал ме сообщение. Я стряхнула со своего плеча Андрея, отчего он наверняка подавился кофе и пододвинулась ближе к Кириллу.

Там было сообщение.

Хоть завтра. Тебе нужна помощь? А то Андрей не сильно заинтересован во всем этом.

Джекпот.

— Супер. Ты же мне поможешь? — Я мельком взглянула а Андрея, который напряжённо застыл. Он пытался выглядеть бесстрастно и даже равнодушно к тому, о мы говорим, но я понимала, что он все слышит и анализирует. — А то я бы попросила помощи Андрея, но от него не дождёшься.

— С чего это вдруг? Я всегда готов тебе помочь. — Последовал незамедлительный ответ. — И ты это прекрасно знаешь, злюка.

Я подавила хитрую улыбку и подмигнула Кириллу.

— Спишемся. — прошептала я.

Кирилл смущенно улыбнулся и поспешно встал с пуфа.

Мы попрощались. Андрей даже не удостоил его рукопожатия. Просто отсалютовал и продолжил дальше пить кофе. Я же к своему даже не притронулась. И он ушёл.

Я же повернулась к Андрею и выгнула бровь.

— Ты что, ревнуешь?

— Нет, с чего вдруг?

Он допил кофе и встал следом за Кириллом.

Я не отрывала от него глаз, и в конце концов Андрей поднял голову.

Глаза его выдали с головой.

Она лежала на старом просевшем диване, читая книгу и подперев голову большой подушкой.

Сегодня в ее руках оказался Джек Лондон «Мартин Иден».

На проигрывателе тихо играла пластинка с итальянскими мотивами.

Несколько раз в год слышать, как из запустевшего дома играет музыка и включен свет для соседей было странным, но мне нравилось сюда приезжать. Иногда какая-нибудь бабушка видела, как я выхожу из дома, и сразу тянулась за телефоном, чтобы вызвать полицию или позвонить моей бабушке. Но как только она различала знакомые очертания внучки той самой Тамары Дмитриевны, она сразу успокаивалась, и пару раз даже заводила разговор с ней.

У нее как раз оказалась пара недоделанных вещей, чтобы сосредоточиться в одном месте. Пара проектов, подготовка к Хэллоуину просто требовали просто отдохнуть в стареньком домике далеко за городом.

Растопив печку, специальная жидкость в трубах обогревателя начинала нагреваться, и в доме было очень тепло. Дедушка в свое время сделал все на славу.

Но даже при этом факте, она лежала в большом свитере и бабушкиных шерстяных носках. От этого становилось тепло физически, и на душе.

Треск пластинки, дров в печке и всего дома навевали прекрасные и в то же время грустные воспоминания об этом месте. И о том, как все случилось так, что сюда практически перестали приезжать.

Раньше здесь жили бабушка с дедушкой, и она постоянно приезжала сюда на все лето. Каталась на велосипеде, играла с детворой и бегала в магазин.

Проводить целый день в огороде, помогая то одному, то другому, мыть дом или колоть дрова было обычным делом. Казалось, что именно таким должно быть лето в деревне.

После рождения Роберта деревня стала ее пристанищем в попытках сбежать и хоть немного отдохнуть. После окончания девяти классов деревня стала просто местом, где можно было вспомнить о былых временах, погулять вечерами по тихим улочкам и посмотреть на братьев и сестер тех, с кем вырос.

И только после смерти сначала одного деда, а потом второго они стали реже сюда ездить. Бабушка перебралась за город, и поэтому причин ездить сюда становилось все меньше и меньше.

Больше никто не хотел собраться семьей и поехать в деревню, чтобы пожарить шашлыки или просто прекрасно провести время.

И это было большим ударом для меня. Ссора за ссорой, конфликт за конфликтом.

Она хотела съездить на могилки, посмотреть, как живется другим в деревне.

Только никто, кроме нее, не разделял этого энтузиазма.

Именно поэтому после того, как девушка окончила школу и съехала от родителей, она стала самостоятельно приезжать сюда. Иногда даже в разрез парам, которые проходили в этот день. Когда становилось совсем невыносимо.

Почему-то каждый раз, когда она приезжала в деревню, заходила в дом и вдыхала легкий запах затхлости, она понимала, что она дома.

Вот здесь она бегала в шортах и футболке, крича на ходу бабушке, что убегает кататься на велосипеде. Вот здесь, в кухне, она готовила сырники дедушке, а он говорил, что они самые лучшие на свете.

Когда что-то ломалось, она пыталась починить все сама. Прикрутить лампочку, повесить новый замок на двери. Нужно было сказать спасибо отцу за то, что в свое время научил ее всему.

А вот тут, на заднем дворе, дорожка от которого вела к бане, после выпускного она впервые закурила. При этом даже не закашлявшись. Будто уже давно курит.

На телефоне раздался звонок. Она вздрогнула и даже сначала не поняла, как вообще телефон оказался выключенным с безумного режима. Она подняла телефон и увидела простое «Андрей».

— Господи, не надо, не сейчас. Я не хочу…

В надежде, что он сбросит и больше не будет звонить, она положила трубку и снова попыталась сосредоточиться на книге. Но получилось не особо.

Тогда она встала и пошла в кочегарку с печкой. Там поднималось тесто на булочки по бабушкиному рецепту.

Через несколько секунд звонок раздался вновь.

Потом еще и еще.

Она тревожно смотрела на дисплей телефона и никак не могла его поднять.

Ей не хотелось нарушать ту идиллию, которую тут выстроила.

Если она ответит, то возможно на нее обрушится огромная тирада возмущений и упреков по поводу того, где она сейчас находится. И не дай бог, он захочет приехать.

— Куда ты пропала? Я что, искать тебя должен?

— У меня умер дедушка…

— И что, то, что случилось — не вернуть. Ты должна думать о том, что ты не отвечала целый день!

И не дай бог, он захочет приехать.

Но она решительно взяла телефон, схватила дедушкину зимнюю куртку и вышла на задний двор. На улице было холодно, промозгло. И грустно.

— Да?

— С тобой все хорошо?

Вот он и вопрос, которого она так боялась.

— Да.

— Куда ты пропала? Олеся Игоревна сказала, что ты куда-то уехала.

Черт, он разговаривал с мамой. Она ничего не может сказать по этому поводу, потому что сама ничего не знает. По крайней мере, она так надеялась.

— Я никуда не пропала, — она старалась сохранять холодный и спокойный тон. Пошарив в карманах, она обнаружила пачку сигарет и зажигалку.

Так вот куда она делась.

— У меня все хорошо. Просто уехала развеяться. — Нужно говорить максимально размытыми фразами, чтобы он ничего не заподозрил. И не передал потом маме.

Он молчал. Либо пишет маме, либо обдумывает, что может ей сказать.

— К тебе не нужно приехать? — В голове у него все еще сквозило подозрение, но хотя бы он не был больше встревожен отсутствием девушки.

— Нет, не нужно. Завтра я вернусь.

И опять молчание. Ева убрала трубку от уха и посмотрела на часы.

— Ты вообще в курсе, что у тебя пара идет? Ты почему мне звонишь без перебоя?

— Да мне все равно на пару. Я же не виноват, что одна особа не отвечает целый день на сообщения никого из ребят, а ее мама не может толком объяснить, где ее дочь!

Его резкие ноты, повышенный тон почему-то оказал на нее больше успокаивающий эффект, нежели беспокойство в его голосе.

— Андрей.

— Что? Что, Ева?

— Во-первых остынь. Я дам тебе время. Несколько секунд.

Она представила, как он стоит с трубкой возле уха и тяжело вдыхает воздух.

— Успокоился?

Молчание.

— Вроде бы.

— Тогда, во-вторых, со мной все хорошо, за меня не нужно беспокоиться и завтра я приеду домой.

— В-третьих будет?

Черт, как в прошлый раз, когда она провела его с поцелуем.

— Будет. В-третьих, когда я буду готова, я сама тебе все расскажу.

Он вздохнул, будто хотел не согласиться с подругой. Но ничего поделать с ней он не мог.

— Хорошо. Тогда до завтра?

— Да, до завтра.

И она повесила трубку.

На душе начался водоворот мыслей от прошедшего разговора, поэтому пришлось заставить себя развеяться.

Консервы закончились, как оказалось, поэтому нужно было сходить в магазин. Хоть этого и не хотелось делать.

Лишний раз видеть соседей, лишний раз разговаривать с людьми в такой день не хотелось.

Да и, как назло, начинал накрапывать дождь.