Судьба

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Трахни меня.

Ладно.

Это было…

Я не знаю, что это было.

Я падаю рядом со своим Ангелом, уставившись в потолок и переводя дыхание. Одна рука над моей головой. Другая на моей груди. Мысли скачут. Сердце громыхает. Дыхание ревущее.

Она…

Я никогда не выкину ее из своей системы.

Это единственная мысль в моей голове.

Я думал, что это все, что мне было нужно. Чтобы убрать ее из моей системы. Я говорил это так много раз себе что, я на самом деле поверил в это. Но теперь она там навсегда. Плывет по моему кровотоку. Укоренилась в моих клетках.

Я всегда буду хотеть ее. Всегда хотеть большего. После дня, проведенного в смехе, я чувствую себя более непринужденно, с тех пор… чувствую себя более непринужденней, чем за последние годы, она делает это. Реагируя на меня, как будто ее тело было создано для меня. Такая милая, такая податливая. Так неловко просить, но так хочется большего.

Рядом со мной она лежит на спине, запястья все еще зажаты в моем поясе. Я приподнимаюсь на локте, убираю прядь волос с ее лица.

— Ты в порядке, Ангел?

Ее глаза фокусируются на моих, и улыбка изгибает ее губы.

— Это так называют? Порядок? Потому что я намного больше, чем в порядке.

Я осторожно снимаю ремень с ее запястий, целуя каждый палец и потирая вмятины на ее коже. Видеть ее такой, такой открытой, такой уязвимой, такой… блядь.

Что? В моей груди, в животе закручивается узел эмоций, и я не могу разобраться в них. Не могу обдумать это.

Я целую ее в лоб. Ее веки. Кончик ее носа. Уголки ее губ. Затем растягиваюсь на спине, открываю руки, чтобы она могла свернуться калачиком. Она кладет голову мне на грудь, одна стройная нога обвивает мою, в то время как ее пальцы рисуют ленивые круги на моем животе. Я провожу рукой по ее волосам, вдыхая аромат ее шампуня.

Кокос. Известь. Я никогда не чувствовал такого сладкого запаха.

Если бы я мог держать ее так вечно, я бы…

Я бы что?

Что это за мысли? Почему я не могу их закончить?

— Ты злишься на меня? — Голос Анджелы звучит почти как шепот.

— Сумасшедшая? — Я поднимаю голову с подушки, чтобы найти ее взгляд. — С чего бы мне злиться?

— Ты очень тихий, и это меня пугает…

— Нет, нет, нет, мой Ангел. Я не злюсь. Я… — Я вздыхаю, потому что, что я?

Благоговею?

Запутался?

Сражен?

Выведен из равновесия?

— Я наслаждаюсь тем, что мы сделали, — наконец отвечаю я, проводя рукой по ее шелковистым локонам.

— Это было определенно что-то. — Анджела сдвигается, приподнимаясь на локте, волосы каскадом падают на плечи. — Я должна сказать, ты оправдал все мои фантазии о тебе. — Она потрясенно ахает, затем смеется. — Посмотри, что ты со мной сделал. Я все еще вращаюсь где-то над землей и, по-видимому, не контролирую свой рот.

— Секс заставляет тебя раскрывать свои секреты. Приятно это знать.

Анджела со стоном роняет голову мне на грудь.

— Обещай, что будешь использовать это знание только для хорошего?

— Я не дам такого обещания. — Это кажется легким. Натуральным. Я улыбаюсь. — Я использую это знание в своих интересах, как и у любого бизнесмена, у меня есть свои цели. Теперь выкладывай. Фантазии?

— Ммм. С тех пор, как ты поцеловал меня в Пакте… ну, нет… до этого… — Кривая улыбка кривит губы, наблюдая, как я перевариваю хронологию событий.

— До этого? Мисс Хаттон. Ты хочешь сказать, что начала фантазировать обо мне сразу после того, как мы встретились?

Я вспоминаю ее в ту ночь, немного пьяную, очень злую, устроившую мне разнос за опоздание. Я думал она ненавидела меня.

— Все это вполне понятно и объяснимо… — Садясь, Анджела проводит пальцем по моей груди. Ее улыбка становится ярче, когда она отводит глаза в сторону. — Первое сообщение, которое я получила, прежде чем поняла, что ошиблась телефоном, была твоя фотография в постели, и то, как ты смотрел в камеру, на того, кто делал снимок, было… — Она прикусывает нижнюю губу, ее щеки розовеют. — Неважно. Это немного смущает.

Я знаю, о какой фотографии она говорит, и я помню, когда Мелинда сделала ее, хотя почему она решила отправить снимок мне в тот же день, когда изобличила себя в измене, это выше моего понимания.

— О, нет, — говорю я с тихим смешком. — Ты начала эту историю. Ты обязана закончить ее.

Глаза Анджелы встречаются с моими, и уязвимость, которую я вижу в них, удивляет меня.

— Это был супер сексуальная картинка. Ты смотрел в камеру, как будто ты был… грубым и мужественным. Как будто ты… Я не знаю… делал все грязные вещи, которые мы только что делали, и каким-то образом было это… это было так первобытно. — Она раздраженно вздыхает. — Это было очень сексуально, и ты был без рубашки, и мне это понравилось, хорошо?

Ее смущение сладко. Из-за этого она кажется такой юной и неопытной. Конечно, этого не может быть, хотя это правда. Такая женщина…?

— Оправдал ли я твою фантазию?

— Ты…? Да, Гарретт, — говорит она со смехом, ее щеки темнеют от розового до красного. — Ты не просто оправдал ее, ты уничтожил ее. Ты превзошел ее.

Я сажусь, прищурив глаза, когда меня осеняет мысль.

— Какой самый жаркий опыт, который у тебя когда-либо был?

— Ты. — Ответ Анджелы приходит быстро, без намека на обман или манипуляцию. — До сегодняшнего вечера, это был секс по телефону. После сегодняшней ночи? Этот пояс может взять на себя инициативу. Я… я не уверена. Скорее всего, это ты.

Моргая, я сажусь прямее.

— Не пойми меня неправильно, но… Ты встречалась с придурками?

Она хлопает меня по груди.

— Веди себя хорошо.

— Поверь мне, видимо, так оно и есть. Если женщине с таким телом, как у тебя… никто не показал, на что способно удовольствие…

— Тогда что?

— Тогда нам с тобой будет очень весело вместе. — Боже, что я мог бы с ней сделать. Что, что я хочу сделать с ней. Она покраснела бы, если бы я озвучил все, но медленно, но верно, со временем она будет умолять об этом.

— Если это означает делать больше того, что мы только что сделали, тогда я в деле. — Анджела прижимается ко мне, и я запускаю свои пальцы в ее волосы.

— Теперь мне любопытно, — говорю я, отвлекаясь на мысли о том, что я хочу сделать с ней дальше. — На что была похожа, твоя сексуальная жизнь.

— Гаррет! — Она закрывает лицо обеими руками. — Ты не спрашиваешь кого-то о таких вещах просто так.

— Сделай мне приятное, Ангел. Я хочу узнать тебя.

Она приподнимается на локте, глядя в шоке.

— Ты не…? Гаррет Купер… мы создаем связь?

Я невольно смеюсь и передразниваю ее позу.

— Нет. Ты избегаешь моего вопроса.

Брови Анджелы хмурятся, и она прикусывает нижнюю губу зубами. Она рассматривает последствия ответа, пока я пережевываю свое глубокое желание получить эту часть ее. Связь — это не мое. Не со времен Элизабет. Я целенаправленно избегал этого, но нельзя отрицать, что это то, что происходит. Я разделил части себя и хочу части ее взамен.

— По-видимому, — наконец говорит Анджела, — моя сексуальная жизнь не вызывает восторга. Я имею в виду, я не неопытная, но я никогда не делала ничего подобного, — она машет рукой на мое тело.

Гордость переполняет мою грудь. Мне нравится быть новым опытом, хорошим опытом для нее.

— Значит, это был только секс в миссионерской позе и случайный букет цветов? — Я задал вопрос в шутку, но то, как ее глаза сужаются, а щеки розовеют, говорит мне, что я попал в точку.

— Господи, Ангел. Это неправильно.

— Все в порядке. Не похоже, что я страдаю или что-то в этом роде. — Она качает головой, внезапно смутившись. — Как насчет тебя? Для тебя это было…? Неужели я…?

— Я что?

— Ты когда-нибудь думал обо мне? Вот так?

Я в душе, член в руке, сильно накачивал его, пока я представлял ее на коленях передо мной…

Я киваю.

— Я немного пофантазировал.

— Немного?

— Я дрочил, думая о тебе в красных туфлях на каблуках, на коленях, умоляющей о моем члене. Так что да. Немного.

Румянец согревает ее щеки, и улыбка озаряет ее глаза.

— Это неправильно, что мне это нравится?

— Это неправильно…? Боже милостивый, женщина, почему это должно быть неправильно?

— Я не знаю. Разве я не должна возмущаться или что-то в этом роде?

Я пожимаю плечами.

— Ты возмущена?

— Мне это вроде как нравится.

— Ну, значит. Это то, что ты должна чувствовать

— И это все? — Анджела фыркает от смеха. — Это то, что я чувствую, значит, это то, что я должна чувствовать?

— Мой терапевт говорит, что все эмоции действительны. Что мы не должны пытаться контролировать то, что мы чувствуем, только, как мы реагируем на эти чувства.

Я моргаю.

Черт.

Терапевт.

Я действительно это сказал? Как, черт возьми, я проговорился?

Единственные люди, которые знают об этом, это моя семья и даже их знание заставляет меня чувствовать себя неуютно. Анджела качает головой, и я узнаю блеск в ее глазах. Она думает, что докажет, что я неправ. Я знаю, потому что я выгляжу точно так же, когда упираюсь во что-то.

— То есть ты хочешь сказать, что если я очень разозлюсь на какого-то парня, который подрезает меня на дороге, это действительно так. Дорожная ярость — это нормально.

— Эмоция действительна. Ты не можешь ее контролировать. На самом деле, тебе, вероятно, нужно прислушаться к тому, что она тебе говорит, потому что это симптом более серьезной проблемы. Что недопустимо, так это поддаваться этому гневу и позволять ему диктовать твое поведение. Сделай глубокий вдох, позволь эмоциям существовать, а затем выбери курс действий, которым ты можешь гордиться. Прости себя. Прости парня. Тогда потрать некоторое время, чтобы понять, почему эта ярость была там в первую очередь, ожидая выхода.

— Звучит достаточно просто. — Она улыбается, и я принимаю сидячее положение.

— Это не так. Поверь мне. Я работал над этим годами, и мои проблемы с гневом все еще глубоки.

Я тяжело сглатываю, недоверчиво сжимая челюсть.

Что, черт возьми, я делаю? Говорю о моих гребаных проблемах? Неужели?

Анджела обращает свое внимание на меня.

— Теперь я вижу, есть кое-что, на что нам нужно потратить некоторое время, чтобы понять. Почему вы так сердитесь, мистер Купер?

Я не хочу об этом говорить. Не сейчас. Не с ней.

Никогда с ней.

Она не знает, какая ярость переполняла меня. Я с красным лицом. Задыхающийся от злобы и яда. И если у меня будет свой путь, она никогда не узнает.

Время перенаправить диалог.

Я обнимаю Анжелу за талию и переворачиваю ее на спину, накрывая ее тело своим. Она визжит, смеясь от восторга.

— Как я могу злиться, когда в моей постели красивая обнаженная женщина?

— Твоя постель? Я думала, это мой номер.

— О. — Я оглядываюсь, изображая замешательство. — Ты предполагаешь, что хочешь, чтобы я ушел?

— Ни за что. — Анжела скользит руками по моим рукам, обнимает меня за плечи и притягивает ближе. — Я хочу, чтобы ты продолжил мое сексуальное воспитание.

Она переводит взгляд на потолок, размышляя, затем поворачивается ко мне с улыбкой.

— Накорми меня клубникой, пока мы будем пить шампанское до утра.

— Что, если у меня есть идея получше?

— Лучше, чем клубника и шампанское? Расскажи.

— Я думаю, будет лучше, если я покажу тебе, — говорю я, затем заставляю ее замолчать поцелуем.