Судьбы человеческие

Снова дома

У Нелл появился маленький сводный братик, Эдвард. Он родился с очень малым весом, и при его появлении присутствовал Саймон: он был сознательным, современным отцом. Во время родов он держал Хелен за руку, и то были легкие роды, чего нельзя было сказать о рождении Нелл. Новорожденный, несмотря на тщедушность, кричал во всю глотку и ожесточенно молотил ножками. У него была замечательная способность писать высокой дугой, отчего вся его одежда становилась мокрой, хотя его только что могли переодеть насухо. Хелен, впрочем, всегда весело смеялась, видя это, и Саймон был рад и этому смеху и рождению сына; однако характер маленького Эдварда подавал скорее повод к упрекам, нежели к восторгу. Хелен до рождения сына смеялась редко; дом без Нелл опустел и затих. И все же Саймон не мог избавиться от ощущения, что его горе было более велико, чем скорбь Хелен по потерянной дочери; его скорбь продолжалась дольше, хотя Нелл и не была его ребенком. Это беспокоило его по причине явного недоразумения: он резонно боялся, что Хелен молча цепляется за безумную надежду, что девочка жива. Какая все же жалость, что он ничего не обнаружил в бараке для подтверждения факта гибели: это было бы легче для обоих.

Вся процедура похорон знаменуется тем, что родственники наконец-то свыкаются с фактом смерти. Но совсем иное дело — служба в память о гибели, что совершилась в церкви неподалеку в одно солнечное воскресенье, но Хелен даже не присутствовала на службе. Она почувствовала себя дурно на пути к церкви, или, по крайней мере, сделала вид, и вернулась домой. Он не пытался ее уговаривать: она была на последних месяцах беременности, и служба могла ухудшить ее самочувствие. Теперь же Саймон жалел, что не настаивал. Саймон предполагал, что Хелен не желала видеть Клиффорда, однако тот даже не прилетел из Швейцарии. Его родители принесли вежливо-холодное извинение за сына. Но все бабушки и дедушки в полном составе присутствовали на той службе. Какую обузу в виде родителей, иногда думал Саймон, взвалил он на себя, взяв замуж Хелен!

Его собственная семья была проста, происходила из пригорода и смиренно приняла его восхождение к высотам общества; его выход из собственной среды не потребовал тонкого искусства дипломатии. И если Хелен не была откровенна с ним, если она всегда что-то скрывала, играла какую-то роль, то ему нужно было бы сразу взглянуть на ее дом и ее родителей, чтобы понять истоки.

Теперь он мог ее понять, однако мысль эта доставляла ему боль. Он желал Хелен всю, без остатка; но это пришло лишь теперь, и так не было раньше, когда он женился на ней. Он не желал, чтобы она мучилась верой, ему непонятной, в то, что Нелл жива. Нелл для него была олицетворением умершего брака, да и сама ее смерть как бы подтверждала это.

Иногда, играя с малышом, Хелен шептала ему что-то на ухо — и улыбалась. Эдвард тоже улыбался в ответ, и Саймону казалось, что она говорит сыну: «У тебя есть сестренка, маленький Эдвард, и однажды она вернется домой». Конечно, это была лишь мания, этого не могло быть. Но отчего тогда она так таинственно улыбалась?

Для Хелен дело обстояло так, что веря в то, что жива Нелл, она как бы сохраняла для себя Клиффорда, жизнь Нелл была залогом того, что когда-нибудь они вновь все будут вместе.

Некоторые первые браки действительно бывают такими, читатель. Как бы мучительны они ни были, как бы неприятен и скандален ни был развод, приводящий такой брак к безвременному завершению, но это браки, замешанные на истинной любви; и все, что происходит потом: и освященные законом повторные браки, и пышные свадебные церемонии, и друзья и привязанности, и помощь родственников от вторых и последующих браков, — все кажется второсортным, ненатуральным.

Так вот и случилось с Хелен и Клиффордом: отчего Хелен так часто вздыхала во сне — и улыбалась, а Саймон в это время пристально следил за ней; отчего Клиффорд так и не женился вторично, все это время обвиняя Хелен во всех грехах: от смерти Нелл до своей неспособности кого-то полюбить.

Маленький Эдвард ничего об этом не знал, конечно. Каждое утро он открывал глазенки навстречу миру — и был уверен в его доброте, и гулил, и оставлял свои меты в этой жизни единственным известным младенцам способом. Он находил, что брак его родителей превосходен.