Судьбы человеческие

Просто предположения

Артур Хокни стоял по щиколотку в воде залива, куда упал хвостовой отсек самолета. В руке он держал расписание отливов и приливов. Он вышел на проселочную дорогу, ведущую на Лозерк-сюр-Манш, и представил себе, что идет в компании трехлетнего ребенка. Он пришел в городишко, навел справки в банке: выявились смутные воспоминания служащих о мужчине с девочкой, который обменивал швейцарские франки на французские. Но никто не смог припомнить дату: может быть, мужчина появлялся в банке днями раньше авиакатастрофы; может быть, днями позже. Драматические события того дня: машины «скорой помощи», толпы корреспондентов и телеоператоров — все это смешалось в умах обитателей городка. Он сел на парижский автобус и попытался навести справки в районе автостанции в Париже: заходил в кафе и отели, связался с уголовными элементами для выяснения фактов и сведений, но это также не дало успеха. Итак, следы Нелл затерялись.

Артур подумал, что, возможно, для девочки лучше было быть умершей, нежели живой. Артуру слишком хорошо были известны судьбы затерявшихся детей; в особенности затерявшихся среди темного уголовного мира. Никто не мог ничего сообщить о маленькой светловолосой английской девочке.

От того, что газетам надоело обсасывать темы торговли детьми, эта торговля не исчезла как таковая: зло вообще не исчезает из мира. Его несчастная клиентка предполагала в своем неведении только два варианта: или Нелл жива, или мертва. То, что Нелл жива, означало для нее и то, что с ней все в порядке. И он не смел, не мог разубеждать ее в этом.

Возвратясь в Англию, Артур навел справки относительно профессии, поведения и контактов мистера Блоттона. Миссис Блоттон «швырнула» ему дверь в лицо. Он не понял это как признак ее соучастия, он оценил это как не прошедшее еще состояние стресса. Но местная полиция дала согласие на то, чтобы следить за домом Блоттонов. Интуиция подсказывала ему, что рано или поздно Эрик Блоттон вернется, дабы наложить хозяйскую руку на полученные женой два миллиона. Он предложил страховой компании «ZARA эйрлайнз», чтобы они тянули столько, сколько позволяет закон, с реальной выплатой денег, но отсрочка вышла бы в любом случае. Суды были завалены заявлениями и исками родственников погибших, и в то время существовал вполне объяснимый порядок рассмотрения исков в обратном алфавитном порядке: так что, пока дело дойдет до фамилии Блоттон, пройдет немало времени.

Но что Артур мог еще сделать для Хелен? Он встретился с ней тайно и ненадолго, в кофейне, и посоветовал ей принять разумный совет: жить для тех, кто рядом с ней, смирившись с мыслью, что Нелл больше нет на этом свете. Но ему показалось, что Хелен даже не слушала его. Она слышала лишь внутренний голос, не устававший повторять ей, что Нелл жива. Он не принял ее денежного чека, и не принял бы его в любом случае; да, и, по правде сказать, сумма была ничтожно мала. Хелен сэкономила ее на деньгах, отпущенных ей на содержание дома. Она даже и не представляла себе, насколько дорогим агентом он был: он не сказал ей.

Ему очень хотелось обнять ее — и защитить. Сама ее натура подставляла ее под удары судьбы; он страшился за ее будущее. Или же была другая причина, по которой ему хотелось удержать ее? Да, возможно, дело было совсем в другом.

Хелен допила кофе и собралась уйти. На прощанье она погладила его черную щеку своей белой ручкой и сказала:

— Спасибо. Я благодарна, что есть на свете такие мужчины, как вы.

— Какие — такие? — спросил он.

— Смелые, — ответила она. — Смелые, ответственные и добрые.

Она имела в виду, конечно, «в отличие от моего отца, в отличие от Клиффорда», но я должна с огорчением констатировать, что о Саймоне она вряд ли вообще думала как о мужчине.