Сумерки сгущаются

Глава двенадцатая Призраки прошлого

Рассвет не принес облегчения душе убийцы. Тяжелые облака окрашивали пейзаж в тусклый серый цвет, как нельзя точно отражавший настроение Кейла. Все трое не обменялись и десятком слов, пока добирались обратно в Селгаунт. Джак казался Кейлу подозрительно мрачным. Хафлинг упрятал залитую кровью тунику под дорожным плащом, но ткань скрыла лишь те повреждения, что были видны глазу. Время от времени Флит подносил руку к груди, к тому самому месту, где остались длинные шрамы, и частенько сжимал пальцы, сломанные Серрином, морщась при мысли об ужасной боли.

Наблюдая за Джаком и вспоминая его слова, произнесенные прошлой ночью, Кейл всерьез опасался за друга. Он прекрасно знал, что порой какие-то события могут навсегда отравить и разрушить душу. С Кейлом, как и с Ривеном, такое уже случилось давным-давно. Джак никогда не совершал ничего подобного, но, похоже, скоро придет и его очередь. Убийца проклинал себя за слова, сказанные хафлингу: «Иногда хорошие люди вынуждены делать плохие вещи». Уже произнося их, он знал, что озвучивает прямое приглашение ступить на серую тропу. Первый шаг по ней всегда был самым тяжелым. Но Кейл, как никто другой, знал, что с каждым последующим сменить тропу было все тяжелее. И похоже, Джак на нее ступил.

Ривен опережал друзей на несколько шагов. Кейл пододвинулся ближе к Джаку.

— Как ты? — мягко спросил он.

Флит смешался, словно только что заметил своих спутников:

— Что? Ах да. Я в порядке.

Кейл улыбнулся, продолжая идти рядом с хафлингом.

— Ты тоже не такой, Джак, — произнес он. — И никогда таким не был. Не забывай об этом. И не теряй себя.

Хафлинг лишь кивнул и поджал губы. Эревис держался рядом со своим лучшим другом, безмолвно предлагая помощь.

Они вернулись в Селгаунт, подвергнувшись лишь беглому осмотру со стороны городской стражи. Их крайне несчастный вид Кейл объяснил тем, что путники не смогли найти приют во время дождя. Больше вопросов не последовало.

Несмотря на усталость, компаньоны быстрыми шагами двигались по улицам города, уже запруженным повозками и каретами, направляясь прямиком к дому Сефриса. Голод они заглушили купленными в одной из лавок цукатами, которые на бегу же и съели.

Но когда они добрались до заросшего дворика и вошли в скрипучие железные ворота, жрец не вышел им навстречу, чтобы поприветствовать их. Кейл почуял неладное. Они с Ривеном обменялись быстрым взглядом, и убийца положил руки на рукояти сабель.

Добежав до дома, они постучали в дверь. Ничего.

— Всемогущая тьма! — прошептал Кейл.

Он обнажил клинок, и его спутники сделали то же самое. Показав три пальца, убийца по очереди согнул их один за другим, отсчитывая секунды. Три, два, один…

Выбив дверь вместе с косяком, Кейл ворвался в дом, следом влетели его соратники.

Они помчались по главному коридору. В доме висел тяжелый запах крови. Уже запекшаяся бурыми разводами, она покрывала все стены, запятнав формулы, начертанные хранителем мудрости. Кошмарный рисунок кровью на стенах. Так ребенок может радостно намалевать нечто непонятное красками на чистом холсте. Наверняка здесь попировал один из этих ублюдков, Азриим или Долган.

В гостиной они нашли выпотрошенное тело жреца. Вокруг шеи несчастного были намотаны его собственные кишки. Кейл с трудом сдержал приступ рвоты. Тело еще только начинало разлагаться. Джак в ужасе уставился на труп замученного жреца. Убийца положил руку на плечо друга.

— Пойдем, — произнес он, направляясь в библиотеку. Он уже не спешил, зная, что ждет их за дверями. Библиотека выглядела такой же, как в их последний визит. Вот только Сефрис лежал на своем столе в луже крови. Ему разорвали горло когтями, похожими по размеру на медвежьи. Кровь пропитала все бумаги на столе. Следов борьбы не было. Складывалось такое ощущение, что хранитель спокойно сидел за столом, пока кто-то терзал его тело.

Кейл в оцепенении смотрел на открывшуюся ему картину. Сумка со сферой оттягивала плечо. Слишком многие уже успели погибнуть из-за нее, и все тщетно. Кто теперь сможет объяснить им, что скрывает в себе артефакт?

— И что теперь? — вопросил Ривен, озвучивая мысли Эревиса, но тоном, лишенным чувств последнего.

Он поддел ногой бумаги, разбросанные на полу, и этот бездумный жест оскорбил Кейла.

— Не трогай ничего! — приказал он. Двое людей были зверски убиты только ради того, чтобы Сефрис не смог рассказать о сфере, а убийца вел себя так, как будто ничего не произошло. — И закрой рот.

Джак подошел к столу, и Кейл последовал за ним.

— Взгляни на это, — прошептал хафлинг. — Он должен был видеть, как они пришли. — Он коснулся заляпанных кровью листов, покрытых почерком Сефриса. — Он должен был знать, что они придут. Почему же он просто не убежал?

«Потому что дважды два всегда четыре», — подумал Кейл, но вслух не сказал.

Вместо этого он ответил:

— Я не знаю, Джак.

Он смотрел на грифельные доски, лежавшие на полу у стола. Быть может, на одной из них хранитель мудрости увидел свою собственную кончину.

— Ривен задал верный вопрос, — заметил Джак. — Что нам теперь делать?

Эревис думал о необычном заклинании, которое Маск даровал ему прошлой ночью. Не хотелось о нем вспоминать, но другого выхода просто не было.

— Об этом мы спросим Сефриса, — ответил он, тяжело вздохнув.

Кейл с Джаком осторожно перенесли тело хранителя из кресла в центр библиотеки и уложили на пол. Ривен не участвовал, держась подальше от покойного. И Кейл, похоже, понял причину столь странного поведения. Беседы с умершими напоминали Ривену — да и Кейлу тоже — о том, что души убитых ими когда-то людей все еще обитают в царстве Келемвора. Мысль о том, что там, за гранью, его ждут разгневанные духи, наполняла Кейла отнюдь не восторгом. Он боялся открывать двери в иной мир, но выбора не оставалось. Они должны были поговорить с Сефрисом.

— Ты готов? — спросил его Джак.

У Кейла пересохло горло, поэтому он лишь кивнул. Джак коснулся его плеча, желая приободрить, встал и отошел на несколько шагов.

Руки плохо слушались Кейла, но он все же смог надеть маску и склонить колени перед мертвецом. Сфера лежала рядом, загадочно мерцая. Положив руки на грудь и лоб хранителя, убийца глубоко вдохнул и принялся читать заклинание, призванное открыть врата между миром живущих и уровнем, где обитали души мертвых. Слова слетали с губ так, словно хотели быть произнесенными. Голос становился все многозвучнее. Убийца слышал странный рев, похожий на тот, с которым волны Иктара разбивались о камни в бухте Селгаунта. Кейл продолжал читать заклинание, сгибаясь под порывами шторма, который он не мог видеть, зато прекрасно ощущал.

Труп Сефриса озарился мягким фиолетовым светом в тех местах, где его касались пальцы Кейла. Сияние становилось все ярче и ярче, охватило тело целиком, и Кейл всем существом почувствовал, как с мягким хлопком открылся портал в мир мертвых. Его собственное тело сковал холод.

Из трупа поднялся призрак Сефриса. Его душа.

Призрак, казалось, пребывал одновременно в обоих мирах, окруженный порталом. Его невозможно было увидеть, но он явно присутствовал.

Кейл понял, что смотрит в вечность. Рядом с подобным чувствуешь себя пылинкой на ветру.

И где-то там, в безбрежной серой пустыне, обитали души тех, кого убил Кейл. Десятки призраков. Он не видел их, но чувствовал мрачное осуждение в пустых глазах. Да, их было много. Слишком много. Большинство заслужили свою участь, но не все. В юности Кейл не делал больших различий в заданиях, и теперь эта ошибка терзала его. Сосредоточившись на Сефрисе, убийца постарался не вспоминать о прошлом, буквально заглядывающим ему в лицо.

Душа хранителя, прозрачная, окруженная фиолетовым свечением, парила над мертвым телом. Невероятно спокойным взглядом мудрец окинул Кейла.

— Прости нас, Сефрис. Мы привели их к тебе.

Хранитель загадочно улыбнулся, но улыбка вышла несколько пугающей.

— Два и два всегда четыре, Эревис Кейл.

— Да, теперь я понимаю это, — произнес убийца. И действительно понимал.

— Правда?

Эревис был потрясен невероятным спокойствием мудреца. Взгляд его не бродил вокруг, ум не перепрыгивал с одной вещи на другую. Похоже, смерть освободила Сефриса от «дара» Огма. Впервые за все время хранитель мудрости, казалось, пребывал в мире и покое. Кейл видел перед собой человека, которым Сефрис был до того, как обрел веру. И понял, что вера преображает верующего столь постепенно, что сам человек этого даже не замечает.

Интересно, как служение Маску изменило его.

Приложив усилия, он выкинул все эти мысли из головы. У него в распоряжении было совсем немного времени — заклинание не могло долго удерживать призрак Сефриса в мире живых. К тому же души умерших все еще взирали на Эревиса, буравя укоризненными взглядами. Хотелось быстрее покончить со всем этим.

— Сефрис, мы достали сферу. Обе половины. — Кейл поднял драгоценный шар так, что дух мог его видеть. Убийцу не покидало чувство, что он сейчас похож на верующего, который приносит жертву божеству. — Скажи нам время.

Пустой взгляд хранителя остановился на мерцавшей сфере.

— Это главная переменная в твоей жизни, Первый из Пяти, — прошелестел призрак. — Она изменит тебя.

Слова духа вторили мыслям самого убийцы, и ему это не понравилось.

— Сфера открывает время появления Храма Теней, — продолжил Сефрис. — Этот храм путешествует сквозь миры в потоках Теневой Пряжи. — Вглядевшись в артефакт, хранитель добавил: — Храм появится в самый глухой час ночи, через двенадцать дней.

Кейл вдруг осознал, что в волнении затаил дыхание, и шумно выдохнул.

— Благодарю тебя, Сефрис.

— В этом уравнении больше переменных, чем ты можешь увидеть, Первый из Пяти.

Кейл насторожился. Похоже, события становились все более запутанными.

— Каких еще переменных?

Однако Сефрис хранил молчание.

— Отпусти меня, Эревис Кейл, — произнес он наконец. — Мое время в Ториле закончилось. И оно не равняется нулю.

Кейл попытался понять смысл фразы, но, отчаявшись, лишь кивнул:

— Желаю тебе обрести покой, мудрец.

Он позволил магии рассеяться, и портал между мирами исчез. В библиотеке воцарилось глухое молчание.

Если повезет с погодой и попутным ветром, то путь до Побережья Дракона займет восемь дней. Кейлу нужно будет организовать поездку и отправить послание Тамлину — сообщить лорду Штормового Предела, что убийца покидает Селгаунт. Собравшись с силами, Эревис поднялся и взглянул в глаза своим спутникам.

— У нас есть двенадцать дней, чтобы добраться до Побережья Дракона.

— Нет проблем, — улыбнулся Ривен.

— Что он имел в виду под другими переменными? — спросил Джак, вопросительно приподняв брови.

— Кто ж, демоны раздери, знает! — отозвался Ривен. — Мудрец и при жизни-то говорил загадками.

Эревис, укладывая сферу в рюкзак, не сдержал улыбки:

— Мы скоро все узнаем, дружище. А пока нужно найти подходящий корабль.