Свет — мое призвание

Научные знания — народу

Живейший интерес к самым различным областям человеческой культуры, умение живо и доходчиво донести до читателя существо самых сложных научных проблем заслуженно принесли Сергею Ивановичу славу классика популяризации научных знаний. Для Вавилова не существовало проблемы физиков и лириков — науку, литературу, искусство он считал неразрывно связанными.

С огромным уважением относился он к книге. Любовь к книге, возможно, и послужила причиной на редкость активной для ученого редакционно-издательской деятельности С. И. Вавилова. Огромной его заслугой стало восстановление в Академии наук ломоносовской традиции написания учеными научно-популярных книг, призванных расширять знания народа.

В 1932 году было принято решение активизировать деятельность в области популяризации науки, в следующем году президиум Академии наук СССР создал комиссию по изданию научно-популярной литературы во главе с Вавиловым. Сергей Иванович работал в этой комиссии восемнадцать лет, до самой смерти.

Комиссия начала с создания научно-популярной серии книг в издательстве Академии наук СССР. В 1938 году по инициативе Вавилова эта серия была разделена на три. Перед каждой были поставлены собственные задачи: первая была рассчитана на подготовленного читателя, разбирающегося в научных проблемах, вторая предназначалась для рабочих, третья — для тружеников сельского хозяйства.

В 1933 году С. И. Вавилов стал членом редакционной коллегии журнала «Доклады Академии наук СССР» (с 1945 года он сделался его главным редактором). В 1939 году Сергей Иванович был назначен ответственным редактором «Журнала экспериментальной и теоретической физики», который возглавлял до своей кончины. Кроме того, с 1939 по 1944 год он был редактором «Физического журнала СССР», издававшегося на английском языке, а с 1945 по 1951 год — членом редакционной коллегии журнала «Вестник Академии наук СССР».

Сергей Иванович отдавал редакционной деятельности очень много времени. Академик Б. М. Вул рассказывал автору этих строк, что до войны он жил с Вавиловым в одном доме на Спиридоновке (ныне улица Алексея Толстого) и часто возвращался с ним вместе домой из института часов в восемь-девять вечера. Нередко дома Сергея Ивановича в это время поджидала редколлегия «Докладов Академии наук СССР». Не успевал он войти в квартиру, как сразу же начиналось заседание. Несмотря на большое число вопросов, Вавилов умел за час-полтора решить их все без какой-либо торопливости.

Став президентом академии, Сергей Иванович возглавил все ее огромное издательское дело, стал его идейным и практическим руководителем. Благодаря его заботам продукция академического издательства резко увеличилась — за пять лет выпуск книг вырос более чем в 2,5 раза. Вавилов оказывал большое влияние и на работу многих других издательств. Особенно тесная связь у него была с Издательством технико-теоретической литературы и с Машгизом.

Издательство Академии наук значительно усовершенствовало свою работу. По совету Сергея Ивановича стали издаваться новые серии книг, вскоре завоевавшие широкое признание: «Классики науки», «Литературные памятники», «Мемуары», «Биографии», «Итоги и проблемы современной науки».

Интересна история возникновения серии «Литературные памятники». В 1947 году в связи с предполагавшимся визитом в СССР премьер-министра Индии Джавахарлала Неру Вавилову пришла мысль выпустить «Хождение за три моря» — произведение знаменитого путешественника Афанасия Никитина, первого русского человека, побывавшего в Индии. Книга удалась. В связи с ее успехом у Вавилова возникла идея выпуска целой серии книг, для которой он придумал название «Литературные памятники».

Была создана специальная редакционная коллегия серии. Вавилов придирчиво следил за ее работой.

Серия эта жива и поныне. Она насчитывает уже более трехсот произведений всех времен и народов. Книги снабжены прекрасным комментарием, составляются, пользуясь словами Сергея Ивановича, «с полным комфортом для читателя». О заслуге Вавилова в организации этой прекрасной серии говорил академик Дмитрий Сергеевич Лихачев на встрече в телевизионном центре «Останкино» в 1986 году.

Вавилов считал, что молодые ученые должны знакомиться с трудами классиков науки не по учебникам, а по оригиналам. Он говорил, что изучение самого произведения имеет огромное воспитательное значение, оказывает решающее влияние на формирование мировоззрения. Сам он делал все возможное для того, чтобы познакомить новое поколение с великим прошлым науки, и прежде всего науки русской. «Если наследие великих поэтов — Горация, Шекспира, Пушкина и других — изучается с величайшей тщательностью, то замечательные труды классиков естествознания часто предаются незаслуженному забвению», — не раз с горечью замечал Сергей Иванович.

В 1948 году по инициативе Вавилова была выпущена книга «Люди русской науки» — двухтомник очерков о жизни и творчестве русских ученых, оставивших глубокий след в истории естествознания и техники. В предисловии к двухтомнику Сергей Иванович писал: «Единодушный патриотический порыв нашего народа в годы Отечественной войны сопровождался особым интересом к нашему прошлому. Вспомнили о многом, о чем нередко забывали раньше. Воскресили многие славные имена».

В том же году Вавилов поставил вопрос о необходимости издания в нашей стране классических трудов физиков, математиков, астрономов, геофизиков прошлого. Сергей Иванович указывал на большую важность создания книг и монографий, посвященных жизни и трудам выдающихся деятелей науки, считая, что в первую очередь должны издаваться труды ученых, обогативших русскую науку.

Из пыли библиотек, как говорил Вавилов, были извлечены многие замечательные творения отечественных и зарубежных ученых. Так, в 1946 году в серии «Классики науки» были опубликованы всеми забытые работы русского ученого Михаила Семеновича Цвета — родоначальника хроматографического адсорбционного анализа, получившего в наши дни широчайшее распространение. Эти труды стали гордостью нашей науки.

В той же серии в 1950 году были изданы избранные труды замечательного русского физика и электротехника Эмилия Христиановича Ленца. В связи с исполнявшимся в 1948 году двухсотпятидесятилетием со дня рождения французского физика, основоположника фотометрии Пьера Бугера был выпущен перевод его знаменитого «Оптического трактата о градации света». По словам Вавилова, в области фотометрии «Бугер является такой же замечательной фигурой, как Кеплер или Ньютон» в своих областях науки.

Осенью 1945 года скончалась профессор Московского университета Александра Андреевна Глаголева-Аркадьева, доказавшая единство шкалы электромагнитных волн. В ее экспериментах был полностью перекрыт промежуток между радиодиапазоном частот и инфракрасной областью спектра. Вавилов начал хлопотать об издании ее трудов. Он считал, что в отечественной науке имя Глаголевой-Аркадьевой должно стоять рядом с именем Софьи Васильевны Ковалевской. Собрание трудов Глаголевой-Аркадъевой увидело свет в 1948 году.

Сергей Иванович любил книгу по-настоящему, очень ценил хорошо оформленную книгу. С большой горечью он писал: «С сожалением надо сознаться, что наша советская книга с технической стороны, по своей внешности, еще не находится в большинстве случаев на достаточной высоте. Прежде всего приходится отметить хаос, существующий в форматах советской книги... Многие наши книги неряшливы в отношении применяемых шрифтов и общего внешнего вида издания».

Вавилов говорил, что советской книге давно пора не только по содержанию, но по оформлению завоевать одно из первых мест в мире. Он составил специальную инструкцию по оформлению серий, выпускаемых издательством Академии наук СССР. В этой инструкции он писал, что «внешнее оформление всех выпусков должно быть строго единообразным, никакие отступления от принятого образца не допускаются». Его перевод «Лекций по оптике» И. Ньютона, изданный в серии «Классики науки», стал образцом, по которому готовились последующие издания такого типа. Особое внимание уделялось тщательному редактированию и окончательной выверке текста.

Вавилов очень сердился, когда видел в конце книги список опечаток. В таких случаях он говорил: «Вот ведь какая стыдобушка!» Бывало, что Сергей Иванович сам изготовлял эскизы обложек для своих книг. Для всех академических изданий он создал и ввел единый книжный знак, представляющий собой кружок, в центре которого изображено историческое здание Кунсткамеры в Ленинграде. Большое значение придавал Сергей Иванович и хорошо организованной книжной торговле, правильному ведению библиотечного дела. Много сделал он и для организации микрофильмирования книг.

Н. А. Смирнова вспоминала, что каждое воскресенье утром Вавилова можно было встретить в книжном магазине Академии наук СССР «Академкнига» на улице Горького роющимся в книгах. Обычно раз в неделю Сергей Иванович раньше кончал работу в президиуме и уезжал в книжный отдел академии. В этот день ничто не могло задержать его. Для ознакомления с новой литературой, вышедшей под эгидой академии, Вавилову присылали обязательный экземпляр каждой вышедшей книги. Н. А. Смирнова раскладывала книги на его столе, и он, прежде чем начать работу, просматривал их.

Профессор Владимир Ксенофонтович Семенченко рассказывал автору этих строк, как встретил Вавилова незадолго до его смерти в московском Доме ученых, где на втором этаже размещался книжный отдел академии. Сергею Ивановичу только что принесли на просмотр огромную кипу книг. Семенченко шутя заметил, что завидует ему. Грустно улыбнувшись, Сергей Иванович ответил, что из-за нехватки времени чаще всего приходится довольствоваться лишь названиями книг. Конечно, это было преувеличением. Всех поражало, насколько хорошо знает Вавилов современную литературу — и художественную, и научную. По-видимому, он читал по ночам. Семенченко удивлялся, как это он успевает быть «в курсе дела» по самым разнообразным вопросам.

Профессор Мария Владимировна Савостьянова вспоминала, что в магазине «Академкнига», который Вавилов посещал каждый свой приезд в Ленинград, приходя туда иногда прямо с поезда, к нему относились как к непосредственному руководителю, повседневно следившему за работой магазина совершенно так же, как он следил за работой тех учреждений и лабораторий, которые возглавлял.

В свободное время Сергей Иванович любил бывать в букинистических магазинах, отбирая для себя прежде всего книги по истории науки и искусства. Купленные книги он старался побыстрее начать читать. К концу жизни его домашняя библиотека насчитывала около тридцати семи тысяч томов. Много интересного нашел он и для библиотеки ФИАНа, и для своих друзей и знакомых.

Вавилов никогда не отказывался от переводов, от журнальной работы. Еще в 1936 году по предложению академика Д. С. Рождественского он принял участие в переводе на русский язык фундаментального труда американского физика Р. Вуда «Физическая оптика». Особенно активно он сотрудничал с журналом «Успехи физических наук», где помещал рефераты и статьи, вообще с большим вниманием относился к рефератам и рецензиям — по его словам, они помогают «в отыскивании крупинок золота в массе песка». Работ серых, пустых он не выносил, говорил, что «необходимо всеми мерами избавлять человечество от чтения плохих и ненужных книг».

В феврале 1949 года С. И. Вавилов был назначен главным редактором второго издания Большой советской энциклопедии. Он воспринял это назначение не только как почетное, но и как чрезвычайно ответственное поручение. Сергей Иванович считал необходимым, чтобы каждая статья для энциклопедии широко обсуждалась научной общественностью и лишь после многократной апробации выпускалась в свет. Статьи отсылались на рецензирование в учреждения и отдельным крупным специалистам. Иногда к работе привлекались ученые из социалистических стран. Вавилов настойчиво повторял, что тщательное, добросовестное рецензирование статей для энциклопедии — не любезность, а долг каждого ученого.

Редактирование энциклопедии требовало большого напряжения сил. Сергей Иванович самым тщательным образом прочитывал каждый выпускаемый том от начала до конца, нередко весело спрашивал у своих сотрудников: «А здесь нет «беспамятной собаки?» (под этим заглавием в одном из томов известного дореволюционного многотомного энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона можно найти коротенькую, но злейшую заметку, направленную против главного редактора словаря, который подписал ее в ряду других, не читая).

Если какая-либо статья не удовлетворяла Вавилова, он либо правил ее, либо переписывал. Большой опыт в составлении материалов такого типа Сергей Иванович приобрел еще в тридцатые годы, когда принимал активное участие в редактировании первого издания Большой советской энциклопедии, для которого написал около шестидесяти статей. Участвовал Вавилов и в выпуске Технической энциклопедии — под его редакцией вышли ее восьмой и девятый тома, посвященные оптическим проблемам.

Сергей Иванович говорил, что надо сделать Большую советскую энциклопедию лучшей энциклопедией мира. Сотрудникам редакции не раз напоминал о глубокой ответственности за проводимую работу, внушал, что, редактируя статью, всегда следует прежде всего иметь в виду читателя, мысленно ставить себя на его место. Самое страшное, по его мнению, это краснеть перед читателем за плохо сделанную работу.

В подготовке энциклопедии для Вавилова не было мелочей. Он стремился к тому, чтобы статьи были доступны широкому читателю и вместе с тем написаны на безупречно высоком научном уровне, насыщены конкретным справочным материалом. Особое внимание Сергей Иванович обращал на составление библиографии к статьям, говоря, что статья даже в несколько строк, снабженная библиографическими сведениями, приобретает большой вес.

Профессор А. А. Зворыкин вспоминал, что как-то Вавилову попалась пятистрочная заметка об одном из представителей рода лемуров — полуобезьян. Сергей Иванович потребовал дать к ней библиографию. Когда товарищам это предложение показалось «излишеством», он разъяснил: «Нам с вами, равнодушным к лемурам, библиографическая справка такого рода может показаться роскошью, но тот читатель, который обратится к энциклопедии за справкой, безусловно, интересуется полуобезьянами. И коли вы стеснены местом и не можете многое сказать, укажите читателю соответствующую литературу».

Внимательно следил Вавилов за подбором иллюстраций, стремясь, чтобы каждая соответствовала тексту и была выполнена на высоком уровне.

Сергей Иванович был особенно требователен к себе и к другим, когда речь шла о русском языке. У него было чувство глубокой ответственности за каждое печатное слово. Терпеть не мог слова «является», всегда заменял его другими словами. «Что это за явление, кто явился?» — язвил он, встречая это слово в статье, письме, докладной записке или справке. Он требовал, чтобы эпитеты «крупнейший», «выдающийся» и т. п. употреблялись лишь в самых редких случаях. В шутку он говорил, что эти эпитеты подходят разве только к тогдашнему министру высшего образования СССР Сергею Васильевичу Кафтанову, человеку большого роста и могучего сложения.

Вавилов успел подготовить к печати лишь первые семь томов второго издания Большой советской энциклопедии, однако его влияние на составление словника (более ста тысяч слов), определение структуры статей, разработку принципов подбора иллюстраций, составление библиографии, на весь стиль подготовки к печати публикуемых материалов было настолько велико, что энциклопедию эту можно считать вавиловской. За несколько часов до смерти Сергей Иванович все еще отдавал распоряжения сотрудникам энциклопедии.

Сергей Иванович всегда возмущался, когда за перевод научного труда брались люди, не являющиеся специалистами в данной области науки. Нередко он приводил примеры неквалифицированного перевода. Так, однажды (я был свидетелем) он рассказывал, что за перевод монографии по полупроводникам как-то взялась дама, которая свободно читала английские романы, но ничего не смыслила в физике. Ее работа содержала много нелепостей, вроде такой: «Оголенный проводник бегал по вагону». Рассказывая об этом, Сергей Иванович заразительно смеялся.

«Если в прежние времена только немногие: Галилей, Ломоносов, Эйлер, Мечников, Тимирязев — умели писать так, чтобы они были понятными и глубоко интересными и для ученых-специалистов, и для широких кругов, то в наше время это должно стать обязательным для каждого советского ученого», — говорил Вавилов. Он считал популяризацию научных знаний не второстепенной, а одной из важнейших обязанностей советского ученого.

Сам он выполнял эту обязанность с большой охотой и удивительным мастерством. Еще в середине двадцатых годов он написал несколько удачных научно-популярных книг и статей и продолжал писать их всю жизнь. Его книга «Экспериментальные основания теории относительности» не имеет аналога в мировой литературе. Упомянутая уже не раз книга «Глаз и Солнце» выдержала десять изданий на русском языке и много на других, причем в каждом из прижизненных изданий появлялось что-то новое. Эта книга пользуется неизменной любовью читателей. В 1952 году она была отмечена Государственной премией СССР. Среди других, не названных, научно-популярных работ Вавилова выделяются «Действие света», «Солнечный свет и жизнь Земли», «Холодный свет», «Ломоносов и русская наука», «О «теплом» и «холодном» свете».

Возглавляя в течение тринадцати лет академическую комиссию по изданию научно-популярной литературы, Сергей Иванович сделал многое для привлечения широкого круга ученых к популяризаторской работе. Под его руководством был налажен систематический выпуск не только научно-популярных книг, имеющих целью осуществлять взаимную информацию ученых различных специальностей о последних достижениях советской и мировой науки, но и научно-популярных изданий, предназначенных для самого широкого круга читателей. Создание научно-популярных книг Вавилов считал очень серьезным делом, требующим творческих усилий. Он говорил: «Написать популярную книгу — это не значит, прочитав две специальные книги, написать третью, надо непременно вложить в нее что-то новое».

В собственных популярных работах Сергей Иванович никогда не обходил молчанием нерешенных научных проблем, наоборот, он заострял на них внимание читателя, нередко намечал возможные пути их решения. Он любил повторять слова Горького о том, что нельзя писать о науке «как о складе готовых изделий». Сергей Иванович избегал поверхностного описания даже наиболее эффектных физических явлений. Он желал, чтобы читатель глубоко задумался над прочитанным, представил себе методологию познания науки, тяжелый и долгий путь, которым приходится пройти исследователю, прежде чем он раскроет сущность изучаемого явления. Интересовался Сергей Иванович и вопросами преподавания естественных наук, и прежде всего физики, в средней школе. Он был инициатором создания серии научно-популярных фильмов, с помощью которых можно объяснять основные физические законы на школьных уроках.

Своей блестящей популяризаторской деятельностью Сергей Иванович Вавилов завоевал огромную известность и уважение как в нашей стране, так и за рубежом. Наряду с академиками Владимиром Афанасьевичем Обручевым и Александром Евгеньевичем Ферсманом он по праву считается классиком советской научно-популярной литературы.

Вавилов был одним из инициаторов создания Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний (впоследствии общество «Знание»). По его предложению группа государственных деятелей, ученых и работников искусства обратилась к советской интеллигенции с призывом создать такое общество. Инициатива получила поддержку. 7 июня 1947 года в Москве в Большом театре был собран учредительный съезд общества. Открывая его, С. И. Вавилов сказал: «Наше общество должно быть проводником и посредником настоящей высокой, передовой науки от специалистов к народу». Сергей Иванович был избран председателем общества и возглавлял его работу до последних дней своей жизни.

По рекомендации Вавилова, обществу были переданы Московский политехнический музей, журнал «Наука и жизнь» и Политехническая библиотека. Общество стало истинно массовой организацией, оно повело огромную просветительскую работу. Были созданы республиканские филиалы общества и около двухсот филиалов на местах.

За три с половиной года, в течение которых Вавилов был председателем общества, в него влилось более трехсот тысяч человек. Среди них были виднейшие деятели советской культуры и науки, новаторы производства, передовики сельского хозяйства. За этот период было прочитано свыше двух миллионов лекций, которые прослушало более двухсот миллионов человек. Сам Вавилов часто и охотно выступал с научно-популярными лекциями. Увлекательные, содержащие новейший научный материал, они были доступны широкому кругу слушателей. Значительный размах приняла и издательская деятельность общества, было издано около двух с половиной тысяч брошюр общим тиражом сто миллионов экземпляров.

В 1972 году в газетах можно было прочитать: «В Кремле закончил работу 6-й съезд Всесоюзного общества «Знание»... В тот же день цветы были возложены к памятнику Карлу Марксу и к могиле одного из основателей общества «Знание», первого председателя его правления выдающегося советского ученого С. И. Вавилова».

Пользуясь поддержкой комсомола, Сергей Иванович организовал в Москве «Ломоносовские чтения» для молодежи, целью которых было широко ознакомить молодых людей с разносторонней деятельностью великого русского ученого, пробудить в них любовь к знанию, науке, технике (об этих чтениях мы уже рассказывали). На основе своих лекций, читаемых в молодежной аудитории, Сергей Иванович написал уже упомянутую книгу «О «теплом» и «холодном» свете».

Сергей Иванович работал главным редактором журналов «Природа» и «Наука и жизнь», был членом редколлегии журнала «Знание — сила». Труд Вавилова по популяризации знаний настолько огромен, что трудно поверить в то, что его мог выполнять один человек.