Свет — мое призвание

Память человечества

Вся жизнь Вавилова — неустанный труд. Он не давал себе передышки даже в отпуске, рассматривая его как рабочее время, свободное от суеты, от множества текущих дел, как время, когда можно по-настоящему сосредоточиться. Профессор Григорий Вениаминович Спивак рассказывал автору книги, что в тридцатые годы неоднократно отдыхал в Крыму, в местечке Батилиман, где было несколько дач для научных работников. Вавилов в период отпуска жил с семьей в домике почти на самом берегу моря. Его отдых состоял в том, что, расположившись в тени, он что-то читал или писал, изредка отвлекаясь от работы. Он очень ценил время, поэтому никогда не участвовал в курортных развлечениях.

Вспоминая о совместном с Вавиловым отдыхе под Москвой в 1930 году, его товарищ Э. В. Шпольский писал, что у Сергея Ивановича во время отпуска был особый образ жизни. Первые три дня недели он проводил в Москве, свободный от педагогической деятельности, усиленно работая в лаборатории и дома. Питался нерегулярно — преимущественно чаем с пирожными или тортом, которые очень любил. В конце недели он приезжал на дачу, но и здесь всегда что-нибудь писал. Иногда друзья вместе отправлялись в соседнюю березовую рощу поискать грибов. Сергей Иванович был великий охотник до этого занятия и прекрасно умел собирать грибы.

Академик Б. А. Введенский вспоминал, что Сергей Иванович отзывался о десятичасовом рабочем дне ученого чуть ли не как об отпускном режиме, ибо сам работал существенно больше. Понятие «отдых», по словам Введенского, он рассматривал достаточно своеобразно. По-видимому, это и дало ему повод заявить однажды, что академические дачные поселки должны служить не столько для отдыха, сколько для творческой работы.

Сверхнагрузки не могли не сказаться на здоровье Сергея Ивановича. В конце сороковых годов все чаще напоминали о себе заболевания легких и сердца, перенесенные в военные годы, все больше мучили мысли о смерти брата Николая, о трагической гибели в горах племянника Олега, сына Николая Ивановича. Сергей Иванович тщательно скрывал свои недуги даже от жены и близких друзей.

Жена Вавилова Ольга Михайловна вспоминала, что принципиальное невнимание Сергея Ивановича к своим болезням было вечным мучением их жизни. Э. В. Шпольский рассказывал автору этих строк, что Сергей Иванович был совершенно беспощаден по отношению к себе. Врачи всегда были на него в большой претензии, так как он, по существу, не давал себя лечить.

И. М. Франк писал, что незадолго до своей кончины Сергей Иванович как-то сказал, что за последние пятнадцать лет он не упустил для работы ни одного дня. Академик И. П. Бардин говорил: всем казалось, что Сергей Иванович здоров, потому что он никогда не жаловался. Поэтому полной неожиданностью для всех стало известие, что Вавилов тяжело болен. Говорили, что даже прежде чем пригласить кого-нибудь к себе в кабинет, он должен собраться с силами.

К лету 1950 года здоровье Сергея Ивановича настолько ухудшилось, что он вынужден был прервать работу и уехать на дачу в Мозжинку. Вынужденный отпуск был использован для подведения итогов научной деятельности. Пересмотрев с единой точки зрения собственные работы и работы своих учеников, он написал в июле — августе 1950 года свою знаменитую книгу «Микроструктура света», о которой мы не раз упоминали.

Тогда же Сергей Иванович составил план своей дальнейшей литературной работы и начал писать воспоминания и заметки на различные естественнонаучные и философские темы. Делал он это, как, впрочем, и все остальное, очень обстоятельно. Для своих записей завел изготовленные по заказу толстые, отлично переплетенные тетради, напоминавшие скорее книжки. Писал он почти без помарок, четким почерком. Все написанное было предварительно продумано и лишь потом «набело» заносилось в тетрадь. Заметки очень интересны, в них много оригинальных мыслей. Они еще ждут своих исследователей.

Вообще Вавилов вел записи своих мыслей с июля 1946 года до последнего дня жизни — в течение четырех с половиной лет. За это время им было сделано сто шестьдесят три записи. Он записывал пришедшее ему в голову во время прогулки, в поезде и т. п. Наибольшее число записей приходится на воскресные дни и отпуск.

Сергей Иванович неоднократно писал о своих научных планах. Так, 11 мая 1947 года он сделал набросок под названием «О намерениях написать книги и статьи». Текст наброска таков: «1) статья (для Америки) о науке и диалектическом материализме; 2) сборник философско-исторических статей; 3) подготовка нового издания «Глаза и Солнца»; 4) подготовка нового издания «Ньютона»; 5) комментированный перевод «Диссертация о свете» Бошковича; 6) комментированный перевод Леонардо да Винчи «О перемещении границы воды»; 7) монография «Флуоресценция растворов»; 8) «Леонардо да Винчи» — биография; 9) исследования и статьи о природе света; 10) переиздание — «Экспериментальные основания теории относительности»; 11) научно-популярные статьи по оптике; 12) воспоминания (листов 30). На все это потребуется лет 10 спокойной жизни». В дальнейшем эти планы были существенно расширены.

Вавилов был хозяином своему слову, даже если давал его самому себе. Он неукоснительно выполнял намеченную программу. К сожалению, обширным и интересным планам Сергея Ивановича не суждено было осуществиться. Как рано ушел из жизни этот человек и сколько нужного и полезного он мог бы еще сделать! Сам он временами, по-видимому, чувствовал приближение конца. Запись от 20 июля 1950 года: «...очень жалко только, что приходится уходить со сцены, главного не узнавши».

Осенью 1950 года Вавилов вновь вернулся на работу.

Профессор В. К. Семенченко рассказывал, что встретил Сергея Ивановича в этот период и был поражен его болезненным видом. Он посоветовал ему обратить серьезное внимание на здоровье и несколько сократить свою деятельность. В ответ Сергей Иванович бодро ответил: «Ничего, я что хотите выдержу — ведь во мне течет мужицкая кровь, ведь мой отец в Москву в лапотках пришел». Однако здоровье продолжало ухудшаться. В октябре в ГОИ с ним случился тяжелый сердечный приступ, прямо в лаборатории его пришлось уложить на диван. По настоянию президиума академии Сергей Иванович отправился в подмосковный санаторий «Барвиха».

В «Барвиху» к С. И. Вавилову приезжал профессор Б. Я. Свешников, который по его поручению работал над большой статьей об основателе хроматографического абсорбционного анализа М. С. Цвете, предназначенной для подготавливаемой к печати книги о его трудах. Зная о том значении, которое придавал С. И. Вавилов работам Цвета, Б. Я. Свешников не решался отправить статью в печать, не показав ее Сергею Ивановичу.

В санатории Сергей Иванович завершил свой последний литературный труд — редактирование перевода монографии П. Прингсгейма «Флуоресценция и фосфоресценция». Как всегда, он очень тщательно выполнил работу, сделал для русского перевода книги много примечаний, носящих принципиальный характер, написал очень интересное предисловие. Получив эту книгу, читатели увидели фамилию Вавилова в траурной рамке.

Академик М. А. Марков говорил, что Вавилов никогда не казался ему старым человеком, несмотря на то, что он был намного старше Маркова. В глазах всех он был вечно молодым. Уже после его смерти стали вспоминать, как медленно он поднимался по лестницам в последние годы, как тяготил его тяжелый портфель. Однако усилием воли он всегда преодолевал слабость и становился прежним Вавиловым — быстрым, веселым, собранным.

12 января 1951 года, не отбыв в санатории положенного срока, Вавилов вернулся в Москву и принялся за работу. Однако дни его были сочтены. Последний день его жизни — 24 января 1951 года, как всегда, был очень насыщенным. С утра он приехал в ФИАН. Была среда — традиционный день коллоквиума. В повестке дня стояло сообщение Зинаиды Лазаревны Моргенштерн, которая должна была рассказать о результатах своих исследований по люминесценции алмазов (работа проводилась под руководством Вавилова). Сергей Иванович начал заседание шуткой: сказал, что сегодня Зинаида Лазаревна расскажет про свои фамильные бриллианты. Шутка и добрая улыбка Сергея Ивановича сразу сделали обстановку непринужденной.

После заседания Вавилов побывал в лаборатории Евгения Евгеньевича Букке, который работал над совершенствованием люминесцентных ламп для освещения улиц. Посетил он и лабораторию Зинаиды Алексеевны Транпезниковой. Среди дня Сергей Иванович ездил на стройку нового здания ФИАНа. Вернувшись в президиум, занимался текущими делами, встречался с сотрудниками Большой советской энциклопедии, вносил коррективы в принесенные ими материалы. Наталия Алексеевна Смирнова рассказывала, что на первых листах исправления были сделаны аккуратным и четким почерком, затем почерк изменился, стал расплывчатым. Видно, Сергей Иванович работал через силу.

Конец дня С. И. Вавилова Н. А. Смирнова описывает так: «Никогда не забуду последний вечер 24 января. Сергей Иванович задержался в президиуме. Последним у него долго был академик П. Ф. Юдин, приехавший из Китая. Он рассказывал Сергею Ивановичу о своей поездке, беседа была веселой и оживленной. Из кабинета доносился смех. Когда П. Ф. Юдин наконец ушел, Сергей Иванович вышел из кабинета, попрощался с нами, увидел сидящего около моего стола И. Д. Папанина, остановился и сказал ему: «Иван Дмитриевич, надо выполнять распоряжения президиума» (не помню, по какому поводу это было сказано). Потом пошел к дверям, опять остановился и сказал, обращаясь к нам: «Завтра буду, как всегда, в час». Но не пришел уже никогда».

Вернувшись домой, Сергей Иванович сразу лег и заснул. Около полуночи он почувствовал себя плохо. Пришлось звонить врачам. Приехали профессора Владимир Никитич Виноградов, Мирон Семенович Вовси и Борис Григорьевич Егоров. После принятых ими мер больному стало получше. Он уговорил врачей ехать домой, извинившись за напрасное, как он сказал, беспокойство. Через несколько часов приступ повторился. Под утро Сергея Ивановича не стало. Он не дожил двух месяцев до своего шестидесятилетия, которое научная общественность готовилась широко отметить.

Вспоминая о С. И. Вавилове, академик А. А. Лебедев писал, что это был человек необычайно дисциплинированный, человек долга, человек слова, человек исключительных интеллектуальных и моральных качеств. На таких людях спокойно может держаться земля. Они оставляют после себя глубокий след, на их примере воспитываются молодые поколения, память о них свято хранят в своих сердцах все, кому посчастливилось с ними работать.

25 января состоялось траурное заседание президиума Академии наук СССР. С речами выступили академики Иван Павлович Бардин, Александр Васильевич Топчиев, Вячеслав Петрович Волгин, Иван Георгиевич Петровский, Александр Иванович Опарин, заместитель директора ФИАНа Вадим Леонидович Левшин. Все говорили о выдающихся заслугах Сергея Ивановича Вавилова перед Родиной. И. П. Бардин сказал: «Он умер, как солдат, стоя на посту до последних мгновений жизни».

Позднее известный английский ученый Джон Бернал писал: «Для Вавилова как человека было характерно спокойное, сдержанное достоинство. Он внушал глубокое уважение здравостью своих суждений и дельностью и прямотой своего характера. Он умер на посту, по всей вероятности, в результате переутомления. Однако проделанная им работа на пользу Родины превосходит обычно выпадающую на долю одного человека. Наряду с Ломоносовым его будут считать одним из великих создателей науки в СССР».

Смерть Сергея Ивановича Вавилова была воспринята всем советским народом и прогрессивным человечеством как тяжелейшая утрата. В течение двух дней, 26 и 27 января, несмотря на жесточайший мороз, десятки тысяч людей шли в Колонный зал Дома союзов, где был установлен гроб с телом покойного. Посланцы со всех концов страны прибыли в Москву, чтобы отдать последний долг великому ученому и труженику. В президиум Академии наук СССР поступили тысячи телеграмм из разных стран, в которых выражалась скорбь невозвратимой утраты, которую понесла советская наука.

В телеграмме Джона Бернала говорилось: «Сергей Иванович стал для нас символом не только целеустремленности, но и правильности использования науки на благо человечества. Мы высоко чтим память великого человека и ученого». Известный французский физик Фредерик Жолио-Кюри телеграфировал: «Разделяю ваше горе и ваши переживания в связи со смертью великого ученого и моего друга Сергея Вавилова. Его кончину будут глубоко переживать не только в Советском Союзе, но и во всем мире».

27 января 1951 года Москва провожала Вавилова в последний путь.

Сергея Ивановича похоронили в центре старой территории Новодевичьего кладбища, где покоятся выдающиеся деятели науки и культуры нашей страны, рядом с его учителями Петром Николаевичем Лебедевым, Петром Петровичем Лазаревым, поблизости от Николая Дмитриевича Зелинского, Отто Юльевича Шмидта, Алексея Викторовича Щусева, Владимира Афанасьевича Обручева, Владимира Леонтьевича Комарова, Владимира Владимировича Маяковского. На могиле Вавилова установлен строгий памятник из серого гранита.

Имя С. И. Вавилова присвоено Институту физических проблем Академии наук СССР и Государственному оптическому институту, а также лаборатории люминесценции ФИАНа, которую он создал и возглавлял много лет.

В Академии наук была учреждена золотая медаль имени С. И. Вавилова, присуждаемая за выдающиеся работы в области физики. Этой высокой награды в разные годы были удостоены Дмитрий Владимирович Скобельцын, Александр Николаевич Теренин, Иван Васильевич Обреимов, Эдуард Владимирович Шпольский, Владимир Александрович Фабрикант, Борис Иванович Степанов, Петр Петрович Феофилов, Владимир Павлович Линник, Михаил Дмитриевич Галанин, Илья Михайлович Франк, Сергей Васильевич Вонсовский, Всеволод Васильевич Антонов-Романовский. Были учреждены четыре стипендии имени С. И. Вавилова для аспирантов физических институтов Академии наук СССР и физических факультетов Московского и Ленинградского университетов.

В декабре 1969 года по предложению Всесоюзного общества «Знание» была учреждена настольная медаль имени С. И. Вавилова — первого председателя правления общества. На ее лицевой стороне изображен портретный барельеф, а на обороте надпись: «За выдающийся вклад в пропаганду научных знаний». Ежегодно около двадцати лучших лекторов общества «Знание», а также зарубежных популяризаторов науки награждаются этой медалью. Со дня учреждения медали ею было награждено более четырехсот человек. Среди награжденных — писатель Михаил Александрович Шолохов, ректор Московского университета академик Анатолий Алексеевич Логунов, президент Академии наук Эстонской ССР Карл Карлович Ребане, вице-президент Чехословацкой академии наук академик Богумил Квасил и многие другие известные ученые и деятели культуры.

Около зданий ФИАНа в Москве, ГОИ в Ленинграде и Белорусского оптико-механического объединения в Минске установлены памятники С. И. Вавилову, а на здании ГОИ и на старом здании ФИАНа на Миусской улице — мемориальные доски в память о том, что здесь долгие годы работал Сергей Иванович. Мемориальная доска установлена также в Йошкар-Оле на доме, где в годы войны жил С. И. Вавилов.

Именем Вавилова названа одна из новых магистралей Октябрьского района Москвы, к которой примыкает территория нового здания ФИАНа. Есть улицы, носящие имя Сергея Ивановича, и в Йошкар-Оле, Перми, Бухаре, в городе физиков Дубне. Именем братьев Вавиловых названа одна из улиц Ленинграда.

В 1965 году советская автоматическая межпланетная станция «Зонд-3» сфотографировала обратную сторону Луны. Один из кратеров получил название «Братья Вавиловы». Имя С. И. Вавилова носят несколько морских судов. Одно из них предназначено для изучения океана. В 1961 году, в день семидесятилетия со дня рождения Сергея Ивановича Вавилова, Министерство связи СССР выпустило почтовую марку, почтовую открытку и почтовый конверт с его портретом.

Академия наук СССР предприняла издание Собрания сочинений С. И. Вавилова. Комиссию по изданию возглавил академик А. А. Лебедев. В комиссию вошли многие выдающиеся ученые — академики А. В. Топчиев, А. Н. Теренин, Г. С. Ландсберг, члены-корреспонденты Академии наук СССР Б. М. Вул, Т. П. Кравец, профессора В. Л. Левшин, П. П. Феофилов, М. Д. Галанин, И. В. Кузнецов, В. С. Вавилов. В 1956 году издание было завершено.

В этом Собрании сочинений, состоящем из четырех томов, можно найти работы по самым различным вопросам науки. Перечень печатных трудов ученого содержит более трехсот наименований.

В феврале 1976 года, в канун восьмидесятипятилетия со дня рождения Сергея Ивановича, в ФИАНе были организованы 1-е общесоюзные Вавиловские чтения по люминесценции. С тех пор они стали традиционными. Ежегодно докладчикам вручаются памятные дипломы, свидетельствующие об их участии в этих почетных для каждого физика собраниях.

В 1981 году Академия наук СССР, а с ней и вся наша страна, широко отметили девяностолетие со дня рождения С. И. Вавилова. Этому событию было посвящено специальное заседание академии, проходившее под председательством ее президента Анатолия Петровича Александрова в московском Доме ученых, а также Всесоюзное совещание по люминесценции в Ленинграде.

Прошли годы. Вот уже более тридцати пяти лет нет Сергея Ивановича в строю советских ученых. При воспоминаниях о нем на ум невольно приходят слова, некогда сказанные о президенте США Аврааме Линкольне: «Большое дерево можно измерить, когда оно срублено». И действительно, только сейчас в полной мере начинаешь понимать все величие подвига, который совершил С. И. Вавилов во имя отечественной науки. Об этом думаешь, когда, приходя в тот или иной научно-исследовательский институт или учебное заведение, видишь портрет С. И. Вавилова в ряду портретов самых выдающихся ученых мира.

Время неумолимо. Все меньше остается непосредственных учеников Сергея Ивановича, и на передние рубежи науки выходят его научные внуки и правнуки, демонстрируя справедливость его высказываний о преемственности в науке. Если во времена своей молодости С. И. Вавилов и В. Л. Левшин практически вдвоем начинали изучать люминесценцию жидкостей, а А. Н. Теренин один проводил соответствующие работы с газами, то в настоящее время проблемами холодного свечения вещества заняты сотни советских ученых. В стране возникли мощные научные центры, магистральным направлением исследований которых стало изучение природы процессов люминесценции и их практических приложений.

Талант, самоотверженный труд, постоянные мысли о благе Родины, красота души — таким навсегда вошел в память человечества Сергей Иванович Вавилов.