Свой выбор

Глава 40. Ход Дамблдора

Следующие несколько дней Гарри мало волновало то, что происходило вокруг него. Большую часть времени он оставался глубоко погружённым в себя. И даже на половине занятий не выныривал из собственных мыслей. Это было не сложно, ведь на Истории, ЗОТИ или Астрономии учителей мало волновало то, где витают ученики. Лишь бы соблюдалась дисциплина и эссе были сданы вовремя. Но подобное было не возможно на уроках профессоров МакГонагалл или Снейпа. И та, и другой внимательно следили за студентами и не давали им отвлекаться. И лишь поэтому Поттер время от времени сбрасывал оцепенение, сосредотачивался и пытался вникнуть в темы уроков. И только поэтому мальчик заметил хромоту Снейпа.

Терри, оказавшийся большим сплетником, на вопрос Гарри тут же выкатил не меньше шести версий о травме учителя, гулявших по школе. Многие были совершенно нелепы, но зубы цербера тоже упоминались в слухах. И время от времени Поттер посматривал за профессором, искренне ему сочувствуя. Но вот все остальное проходило мимо Гарри.

Так он не обратил внимания на сплетни о Филче. Как и не замечал самого завхоза, в перерывах слишком занятый новыми знаниями, видом разлитой вокруг магии и собственными размышлениями. Не заметил Гарри и сплетен о том, что директора видели несколько раз после отбоя, идущим в направлении Астрономической башни. А преподавателей — дежурящих в коридоре третьего этажа.

Лишь неделю спустя мальчик смог освоиться с собственными новыми знаниями и хоть немного от них отрешиться, чтобы выделить время и для всего остального. Но за учебой, чтением самоучителей по языкам, книг по артефакторике и дневников, за перепиской с поверенным и Луной Гарри как-то незаметно для себя провел почти весь ноябрь, едва ли замечая все, что происходило вне сферы его интересов.

Те, кого он мог бы назвать приятелями, относились к загруженности Поттера с пониманием. Драко и другим слизеринцам хватало для этого воспитания. Да и сами они, хоть и занимались дома до учебы, все еще вливались в учебные будни. Воронята, хоть и дружили внутри группы, все же были сами по себе, а потому такой отстраненности не удивлялись, а барсуки просто не настаивали.

Но к декабрю Гарри немного привык, вошел в новую колею и стал осматриваться по сторонам. Теперь он заходил в Библиотеку не дважды в неделю, а чаще. И эссе снова начал писать в компании Невилла и Драко. То и дело к их сдержанной компании присоединялся кто-то из девочек с Хаффлпаффа или Рейвенкло, но чаще всего Се Ли, Лайза, Падма, Сьюзен и Ханна собирались отдельно, образовав свой собственный кружок по интересам. Среди же других студентов мало кто пытался подсаживаться к троице мальчиков в Библиотеке, их довольно быстро записали в своеобразное трио. И только Гермиона время от времени вклинивалась в их компанию, нарушая чинный порядок за столом огромной стопкой книг.

Мальчики относились к этому достаточно спокойно, кроме тех дней, когда Грейнджер начинала бесцеремонно совать нос в их книги и пергаменты. И если Невилл на это лишь смущенно пожимал плечами, а Драко краснел от раздражения, но сдерживался от желания сказать что-то неприятное, то Гарри хмурился. Со стороны этот навязчивый интерес, привычка поучать и непрекращающиеся нотации выглядели довольно странно. Будто Гермиону то и дело переклинивало, будто кто-то вкладывал ей в голову мысль, что студенты не должны заниматься в свободное время ничем иным, кроме непосредственно учебы, а триггером становились книги по колдомедицине, языкам или что-то из художественной литературы. При этом иногда Поттер видел девочку в коридоре с книгой по праву или истории, так что ее претензии выглядели еще страннее. Будь у Гарри больше времени, он бы непременно присмотрелся к гриффиндорке, желая понять причину ее странного поведения. Но у него было и так множество причин не отвлекаться на посторонних.

Однажды утром за завтраком он обнаружил как в соке, так и в чае щедрую порцию какого-то зелья. Об этом его предупредило и кольцо, и активизировавшееся магическое зрение. У других ребят Гарри подобного не заметил и потому сильно насторожился.

Он пока не мог распознать, что же такое ему подлили, но по свечению быстро понял, что это не витаминная настойка или что-то шуточное — на подобное его личная «сигнализация» не сработала бы, а потому предпочел отказаться пить что-либо вообще. А перед началом уроков вызвал к себе в пустом классе Тинки и попросил выяснить, что же происходит.

Поттер уже знал, что домовых эльфов почти невозможно обнаружить даже магическим зрением, а потому не волновался, что ее заметит кто-то из старших магов. Переживать приходилось лишь из-за эльфов на кухне.

Через день Тинки не только ликвидировала проблему, на правах личного эльфа накрутив уши виновнику и высказав претензии главному эльфу, но и узнала, что именно и кем было велено подливать. Так Поттер выяснил, что его поведение чем-то насторожило директора, велевшего одному из эльфов подливать Гарри зелье Невнимательности, а еще то, что подобное действие в отношении хозяина чужого эльфа внутри эльфийского сообщества считается преступлением.

Провинившегося эльфа наказали сами хогвартские эльфы, а старшие по кухне еще и наложили на него специальные чары, не позволяющие впредь делать что-то подобное.

Расстроили мальчика в этой ситуации лишь два момента. Выходило, что в случае с ребятами, семья которых не владела эльфом, подобные проступки преступными для эльфов не считались. Это наводило на неприятное подозрение, что Гарри был не первым, кому что-то подмешивали в еду. А еще мальчик понял, что вскоре стоит ждать приглашения на беседу к директору, если Поттер продолжит вести себя так же, как и до этого.

— Думаешь, ничего? — с сомнением глядя на свое эссе по Зельеварению, спросил Терри. — Эта тема мне совсем не далась. А сегодня, наверняка, еще и варить что-то будем.

Гарри и Се Ли с двух сторон глянули в свиток. Девочка хмыкнула, а Гарри сдержанно кашлянул.

— Мне кажется, — осторожно начал Поттер, — не стоило переписывать книгу. Профессор Снейп не для этого эссе задает.

— Ага, — согласилась Се Ли, — переписать куски теста из книги каждый может, а вот прочитать, обдумать, понять и изложить так, как понял — уровень хотя бы Удовлетворительно.

Позади ребят что-то громко стукнуло, они обернулись на гриффиндорский стол, но, не успев выяснить причину громкого звука, отвлеклись на идущую вдоль своих студентов профессора МакГонагалл.

— Чего это она? — спросил Гарри, глядя на то, как волшебница, вооруженная свитком и пером, о чем-то расспрашивает студентов.

— Составляет список тех, кто останется на каникулы, — пояснил мальчик-второкурсник, сидевший напротив. — Так каждый год.

Дети вернулись к своему разговору, но вскоре профессор перешла и к их столу, составляя список.

— Так… Мистер Бут… — себе под нос пробормотала она.

— Я уезжаю.

МакГонагалл покивала и чиркнула в листе пером.

— Мистер Поттер остается. Мисс Се…

— Подождите, — опешил Гарри. — Что? Я не остаюсь, а еду домой.

Профессор озадаченно на него воззрилась, будто он сказал что-то ей не очень понятное, и Поттер повторил:

— Я уеду домой на каникулы. Почему вы решили, профессор МакГонагалл, что я останусь?

— Но ведь ваши родственники… магглы, — напомнила она, а потом хотела что-то добавить, но промолчала.

«Интересненько», — подумал Гарри.

— И какая связь? — спросил он. — Они от этого не перестают быть моими родственниками.

— Разве вы не хотите остаться, провести праздники здесь, больше узнать о магическом мире? — продолжая хмуриться, удивилась волшебница.

— Вам не кажется, профессор, что вполне логично хотеть провести праздники в кругу семьи, которую не видел четыре месяца, а не в пустой школе? — ответил Гарри, пораженный самим фактом того, что вынужден вести подобный разговор. — Да и о каком магическом мире я могу узнать, если первокурсников даже в соседнюю деревню не пускают? Что можно узнать, сидя в четырех стенах? По книжкам мир не изучают.

Профессор нахмурилась, поджала губы, но больше ничего не сказала, хотя вид у нее, когда она делала пометку, был очень недовольным. Интуиция тут же подсказала мальчику, что неприятности не за горами.

И они не заставили себя долго ждать. Во время обеда в понедельник произошло то, что могло существенно изменить планы Поттера на ближайший вечер. Он как раз дорезал на кусочки отбивную, когда в Большой зал влетела сова. Обычно почту из дома студенты получали за завтраком, в остальное же время каждая птица привлекала к себе всеобщее внимание. Вот и на эту аккуратную пятнистую сипуху, закружившуюся над столом Рейвенкло, посматривали с любопытством, а кто-то даже начал шептаться, когда сова приземлилась перед Гарри.

— И что это? — напрягся мальчик, видя, что сова сжимает в клюве сложенную записку.

Сначала он решил, что вновь получил приглашение от Хагрида, но тут же отмел подобную вероятность. Полувеликан не всегда, но время от времени присутствовал в Большом зале, то и дело студенты видели его в коридорах замка, но ни разу с первой записки лесничий не окликнул Гарри, не подошел к нему и не заводил каких-либо бесед, будто не он зазывал мальчика к себе на чай. И по его виду не казалось, что Хагрид в обиде на Поттера за игнор. Зато в обиде были Гермиона и Рональд, каждый из которых хоть по разу напомнил Гарри о пропущенном визите.

«Не мог же Хагрид снова меня позвать? — подумал Поттер, забирая у совы записку. Та выглядела гораздо аккуратнее, чем предыдущая. Ровные уголки, лишь от клюва небольшая вмятинка. — Он никак не проявлял себя все эти недели. Так с чего бы вдруг?»

За пару секунд Гарри перебрал в уме всех, кто мог отправить ему записку. Первым делом отмел воронов и барсуков, даже старшекурсников. Между этими факультетами были достаточно хорошие отношения, чтобы любой студент спокойно обратился к Поттеру напрямую, даже не будучи лично с ним знаком. Следом юный волшебник отказался от мысли, что это кто-то из львов. Те не утруждались толком понижать голоса, обсуждая его, так что у любого человека с ало-золотого факультета хватило бы наглости заговорить с Гарри напрямую. Змеи? Сначала те косились, но довольно спокойное общение с Драко смягчило их отношение к мальчику. Учителя? Гарри успешно держался в числе лучших учеников с первых дней, получая «Превосходно» или «Выше ожидаемого» по всем предметам. Он забыл сдать какую-то книгу в Библиотеку? Мадам Пинс видела Поттера каждый день или через день и могла сказать ему об этом лично. Колдомедик? Нет, мальчик строго следовал рекомендациям: пил витаминное и укрепляющее зелья, послушно заглядывал к мадам Помфри через день, как она просила, и не жаловался на повторные сеансы диагностики. Да и чувствовал себя гораздо лучше ее и своими стараниями.

Оставался только директор.

«А дедушка предупреждал!» — припомнил Гарри, разворачивая записку.

«Дорогой Гарри!

Я очень бы хотел побеседовать с тобой сегодня за чашечкой чая. Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет после ужина. Я впечатлен твоими успехами, но надеюсь, что ты не только учишься, но и успеваешь отдыхать.

Искренне твой, Альбус Дамблдор.

Р. S. Я очень люблю лимонные леденцы»

Несколько секунд Гарри сидел неподвижно, таращась на выведенные зелеными чернилами слова. Дедушка предполагал, что произойдет нечто подобное, а потому много раз просил внука быть предельно осторожным. Да и собственный инстинкт мальчика, не раз спасавший его от столкновения с бандой Дадли, твердил, что принимать решение нужно очень аккуратно.

По спине пробежали мурашки. И в следующий миг Гарри почудилось, что кто-то настойчиво пялится ему в затылок. Похоже, Альбус Дамблдор ждал реакцию Поттера.

Мальчик перечитал записку и предельно громко фыркнул. На него тут же покосились соседи по столу.

— Что такое? — уточнила Се Ли.

— Да глупость какая-то, — нарочито небрежно бросил Гарри. — Кто-то балуется.

Говорил он не очень громко, но максимально спокойно, стараясь ничем не выдать истинных эмоций. Он примерно представлял, что от него ждали, но сознательно пошел наперекор всем этим ожиданиям: не повернулся, не посмотрел на Дамблдора, никому не показал записку и ничего не уточнил у старших ребят.

Сунув кусочек пергамента в рюкзак, мальчик спокойно доел и отправился в Библиотеку. Его ждала подшивка «Ежедневного пророка» за 1980-1981 год. Стоило еще раз взглянуть на кое-какие статьи и сравнить их с тем, что переслал поверенный.

За статьями и собственными пометками Поттер и провел несколько часов, перед самым ужином уделив внимание эссе по Трансфигурации. А на ужине вел себя предельно спокойно, никому не давая даже повода усомниться в своем настроении.

— Чем займешься? — спросил Терри, допивая сок.

— Я хотел кое-что почитать, — ответил Гарри честно. Пусть его и снедало беспокойство, но свои планы он менять не собирался. Пусть все думают, что про записку Поттер забыл.

— Мистер Поттер, почему вы не явились к директору сразу после ужина? — чуть ли не из воздуха материализовавшись перед столом, за которым Гарри сидел в Библиотеке, хмуро и требовательно спросил профессор Снейп.

Мальчик вздрогнул от неожиданности и удивленно воззрился на декана Слизерина. Он подозревал, что Дамблдор может кого-нибудь послать на поиски, но не ожидал, что это будет преподаватель Зельеварения.

— К директору, сэр? — переспросил он.

— Вы разве не получили приглашение, мистер Поттер? — спросил Снейп раздраженно.

— Приглашение? — снова переспросил Гарри. На них все таращились, а мальчик все никак не мог собраться с мыслями, хотя и продумал свое поведение на разные варианты развития ситуации. — Вы про ту записку, которую я получил за обедом? Разве это не была чья-то шутка, сэр?

— Шутка? — Лицо Мастера зелий осталось непроницаемым, но в голосе скользнуло удивление.

— Да, — отозвался мальчик и, порывшись в рюкзаке, вытащил кусочек пергамента. — Это совсем не похоже на приглашение или вызов к директору.

Северус Снейп лишь скосил взгляд на записку и спокойно сообщил:

— Тем не менее. Директор ждал вас после ужина. И обеспокоился, когда вы не пришли.

— Значит, мне будет объявлено другое время для посещения позже, сэр? — спросил Гарри. — Я ведь не специально. Так получилось.

— Директор вас все еще ждет, — ядовито сообщил профессор. — Идемте. Я вас провожу.

Гарри смиренно вздохнул и принялся собирать свои вещи. Снейп нетерпеливо дернул плечом, всем видом выражая негодование. Сунув в рюкзак блокнот и писчие принадлежности, мальчик вскинулся, вспомнив, и спросил:

— Простите, профессор, а мой декан в курсе?

Зельевар вздернул бровь.

— Он ведь должен быть в курсе, как лицо, напрямую отвечающее за студентов своего факультета. Если у меня проблемы, то присутствие декана необходимо. И я… в любом случае… хотел бы его видеть.

Снейп с секунду смотрел на Гарри, будто что-то решая, а потом чуть дернул уголком губ. Со стороны это было похоже на мимолетную ухмылку.

— Идемте, Поттер, — велел декан Слизерина. — Я сообщу Филиусу Флитвику по дороге.

В коридоре Снейп взмахнул палочкой, вызывая яркий шар белого света, и сухо надиктовал короткое послание. Шар на миг завис перед ним, а потом скрылся в стене, как приведение.

— Простите, профессор, а это что за чары? — тут же с любопытством уточнил Гарри.

— Патронус. С его помощью волшебники могут передавать друг другу голосовые сообщения, — без особого желания, но все же ответил учитель. — Идемте.

Профессор Чар показался в коридоре как раз в тот момент, когда Гарри и зельевар подходили к горгулье. Это воодушевило мальчика, и в кабинет директора он входил куда спокойнее, на пороге активировав полную защиту.

* * *

Северус всю дорогу не без интереса наблюдал за мальчишкой, скрывая эмоции за холодной маской. Тот не особо умел врать, но Снейпа заинтересовало, что Поттер пытался избежать визита к Дамблдору. Это не укладывалось в картину, которую Альбус из года в год вкладывал в головы коллег и знакомых.

— О, Гарри! Мальчик мой! Как я рад тебя наконец видеть! — весело и радостно провозгласил директор, сверкнув очками-половинками и махнув рукой. — Проходи, присаживайся. Хочешь чаю? Северус, благодарю, что выполнил мою маленькую просьбу.

Зельевар едва не скривился, но удержал выражение лица и отошел к колонне, игнорируя повелительный взгляд Дамблдора.

«Просьба? Вы давно не просите, а только приказываете!» — про себя ответил он директору.

Мальчишка на пару секунд замер, рассматривая кабинет, а потом неуверенно приблизился к столу и опустился в кресло, тихо прошептав:

— Здравствуйте, директор.

— Чаю? Лимонный леденец? — предложил Альбус с добрейшей улыбкой и, не дожидаясь ответа, взмахнул палочкой в направлении чайного столика. — Северус, мальчик мой, ты тоже выпьешь с нами чашечку или у тебя есть срочные дела?

Снейп без труда уловил неприкрытый намек, но снова его проигнорировал, сухо предупредив:

— Скоро здесь будет Филиус.

— Вот как? — искренне удивился Дамблдор. — Зачем?

— Его Поттер желал видеть, — пожал плечами декан Слизерина.

— Гарри, мой дорогой мальчик, зачем же было отрывать профессора Флитвика от дел? — мягко пожурил Альбус, глядя на Поттера поверх очков. — Я просто хотел предложить тебе чашечку чая, узнать как твои дела…

Скрипнула дверь, впуская маленького профессора. Тот мигом оценил обстановку и преспокойно наколдовал себе удобное кресло подле кресла Гарри Поттера.

— Филиус, мне жаль, что мы тебе помешали, — все так же мягко и даже чуть покаянно сказал Альбус. — Я только сейчас узнал, что Северус с тобой связался по просьбе Гарри. Тебя оторвали от работы…

— Если мой студент обращается ко мне с просьбой, то я всегда пойду ему навстречу, — пропищал Флитвик.

— Гарри, — вновь взглянув на молчащего Поттера, с отеческим упреком сказал директор, — я не думал, что моя маленькая просьба выльется во что-то подобное. Я надеялся, что ты, получив мою записку, посетишь меня после ужина. И я заволновался, когда ты не пришел, мой мальчик. Видишь, мне даже пришлось просить профессора Снейпа о помощи в твоих поисках.

Любой первокурсник от таких слов почувствовал бы себя виноватым и принялся оправдываться, понуро опустив плечи. Поттер спокойно взглянул на директора, а потом негромко, но спокойно ответил:

— Извините, директор Дамблдор, но я решил, что полученная мною записка — чья-то шутка. Я так и сказал профессору Снейпу, когда он отыскал меня в Библиотеке.

— Шутка? — опешил Альбус и моргнул.

— А как еще я должен был ее воспринять? — спросил Поттер и по очереди глянул на присутствовавших в кабинете мужчин. Записку он извлек из кармана и передал своему декану. — Разве это похоже на письмо от директора школы? Написано не деловым языком, не на бланке с гербом школы. Еще эти леденцы… Я ведь среди магглов жил, мой прежний директор никогда так официальные бумаги не оформлял. Откуда я мог знать, что это на самом деле записка от директора?

Северус мысленно хмыкнул. Флитвик повертел записку и пристально глянул на директора.

— Я даже и не подумал, что ты так решишь, мой мальчик, — стараясь улыбаться, ответил Дамблдор.

— Альбус, у мистера Поттера какие-то проблемы? — спросил Филиус. — Для чего ты его вызвал к себе?

— Это был не вызов, — мигом отозвался директор. — Просто приглашение на чай. Мне хотелось узнать, как Гарри освоился в школе.

Подтверждая свои слова, Дамблдор взмахнул палочкой — и со столика вспорхнула чашка, направившись прямо в руки мальчика. Поттер схватил ее за ручку и принюхался.

— Так у меня нет неприятностей? — уточнил ребенок.

— Разве что мы о чем-то не знаем, мой мальчик, — с хитрой улыбкой ответил Дамблдор и сверкнул глазами за очками-половинками.

— Мистер Поттер прекрасно учится и соблюдает дисциплину, Альбус, — вступился за мальчишку профессор Чар. — У него некоторые небольшие проблемы со здоровьем, но Поппи уверена, что уже через пару недель мы это преодолеем.

— Вот как? — со странным выражением лица уточнил Дамблдор. — Разве у такого юного мага могут быть проблемы? Гарри выглядит совершенно здоровым. Уверен, нет необходимости в столь пристальном внимании.

Северус, зная Альбуса, легко уловил в его голосе легкую нервозность и даже злость. Но вот Поттер вряд ли что-то заметил. Перед ним директор старательно разыгрывал доброго дедушку, готового пожурить за проказы и выдать в их поощрение конфетку. Много лет назад, сам будучи студентом, Снейп и на себе испытал действие показной доброты Дамблдора, а потому знал, что редкий ребенок ему не поверит. Вот только у добрейшего директора было несколько масок. И порой сквозь доброту мелькает жесткий и даже жестокий человек.

— Гарри, мой мальчик, я рад, что ты хорошо учишься, но постарайся не тратить все время лишь на учебу, — тем временем вещал Дамблдор. — Тебе всего одиннадцать. Это прекрасный возраст. Самое время для игр и забав. Для общения с друзьями. Ты уже обзавелся товарищами? Уверен, у тебя полно друзей!

— Я общаюсь с однокурсниками, — осторожно отозвался мальчик.

— А с кем ты наиболее близок? — продолжил расспрашивать Альбус. — Я, если честно, удивился, когда Шляпа отправила тебя на Рейвенкло. Твои родители были выдающимися гриффиндорцами. А ты у нас, оказывается, из умников.

— Я не помню своих родителей, — отставив чашку с чаем, к которому не притронулся, на письменный стол, тихо ответил Поттер. — А тетя никогда ничего лестного мне о них не говорила. Да и разве дети всегда идут по стопам своих родителей? Мой дядя продает дрели, тетя — домохозяйка. Они оба очень законопослушные и правильные, ужасно бояться общественного мнения. Но их сын, мой кузен, настоящий хулиган, которому не писаны правила.

— Вот как? А ты тоже из правильных мальчиков? Не любишь детские шалости? — удивился Альбус. — Я представлял себе маленькую копию Джеймса. И ожидал, что ты быстро найдешь себе друзей на Гриффиндоре. Даже решил, что Рональд Уизли наверняка станет твоим первым другом. Ты с ним знаком? Профессор МакГонагалл передала мне, что ты собрался на каникулы к родственникам… Но не лучше ли было бы остаться здесь? Рон тоже остается. Он славный мальчик. Вы смогли бы весело провести время.

— Рон — странный, — отозвался Поттер спокойно. — Неаккуратный, не очень воспитанный. И ужасно ленивый. — Слова упали, как обвинение. — Что у нас может быть общего? Только домашка, которую он с удовольствием спишет? Круг его интересов ограничен квиддичем, шахматами, игрой в подрывного дурака и обсуждением сплетен.

— А ты не любишь квиддич? — с легким разочарованием спросил директор.

— Я узнал о том, что являюсь волшебником, несколько месяцев назад, директор, — напомнил мальчик. — У меня не было времени полюбить или нет какой-либо магический спорт.