Своя правда

Глава 3

— Все целы? — спросил я, оглядываю бойцов. — Колтун, что у тебя?

— Да дубинкой огрел, паскуда, — держась за предплечье ответил здоровяк. — Но вроде не сломал.

— Хорошо, потом глянем, — кивнул я. — Если все остальные в порядке, то давайте доделаем работу. Живые подонки нам тут не к чему. Пруст, Шуст, пройдитесь по залу… но так, чтобы наверняка. Хорки, проверь девушку. Горунар, нужно убедится, что в здании больше никого нет, если надо — выламывай двери. И еще… Ничего не берем! Это всем ясно⁈

Убедившись, что все утвердительно кивнули и занялись своими задачами, я принялся делать то, что обычно делают те, кто эти задачи раздает — думать. Ситуация складывалась не самая позитивная. Когда сбежал трактирщик, я не сильно переживал. Все-таки было у меня подозрение, что выскочившего по среди ночи всадника наш колдун со своими зверушками не отпустит, подстрахуется и схарчит. А вот Гвидо… Этот гад может и уйти, такие люди непросто так становятся главными, умеют они выходить из передряг, словно чуют что-то. А значит, если он не соврал про бумагу от лорда, то представит местным властям все не в самом лучшем свете. Доказать обратное будет сложно, только если вмешается гильдия купца, в чем у меня было все больше сомнений.

Мои мрачные мысли перебил Хорки, подкинув еще одну «проблему».

— Живая девка, — почему-то шепотом сказал он. — Что делать с ней будем?

Какой бы ужасной не показалась эта мысль, но эта информация несла в себе лишь дополнительные трудности. Не от того ли Хорки говорил так тихо?..

— Накрой ее чем-нибудь, или найди ее одежду. Будь поаккуратнее, она уже натерпелась сегодня. Если придет в себя, успокой.

Тем временем братья доделали свою грязную, но нужную работу, и я их отправил закрывать ворота, пока не пожаловали новые гости. Еще через пять минут вернулся Горунар.

— Комнаты не заперты, никого нет, только вещи. Но я это… кухарку не нашел, нету ее нигде.

— Ясно, вряд ли она ушла далеко, но искать ее впотьмах бессмысленно. Только если с собаками, но боюсь те, что во дворе, нас не послушаются. Помоги тогда Хорки перенести девушку в одну из комнат.

— А она?..

— Живая она, — ответил я нашему гиганту, и с удивлением увидел, как он облегченно вздохнул. Вот как значит?..

Закончив дела, я отправился к купцу, который наверняка нервничал в ожидании, чем закончится наш налет на разбойничий притон. И он несказанно обрадовался, когда узнал, что мы вырезали практически под корень всю шайку местных головорезов, сами при этом обошлись без потерь. Но когда я ему озвучил свои опасения по поводу дальнейших перспектив движения по тракту, стал мрачнее тучи.

— Гильдия нам не поможет. Как ты уже, наверное, догадался, наш обоз нигде не задекларирован, а о грузе никому неизвестно. И так должно оставаться вплоть до Корпугара.

— И что ты предлагаешь? Наша задача тебя и груз охранять, а не с благородными цапаться.

— А цапаться и не получиться. Даже у захудалого владетеля, как себя кличут местные барончики, человек 30–40 солдат всегда под рукой. А если нужно будет, то за пару дней вдвое больше соберет. Догнать же обоз не составит труда.

— И какие есть идеи, как нам из этой передряги живыми выбраться?

— Пока особо никаких, — ответил купец. — Разве попробовать проскочить. Дорогу эту, как ты уже сам понял, не просто так некоторые торговцы выбирают. Она по сути на ничейной территории находится.

— Это как так ничейной? — удивился я. — Земля здесь плодородная, и что-то не верится мне, что ни Империя, ни Золотой Дол на нее не позарились.

— Ну тут видишь, как вышло, земля изначально Долу принадлежала, а граница аккурат по реке небольшой шла. Так в документах и записано. Но с полсотни лет тому назад, случилось тут бедствие, один год была засуха страшная, и речка та пересохла. А на следующий год, наоборот, дожди лили непрестанно, наводнило всю округу, а когда вода спала, то русло реки поменялось, она теперь в лиге отсюда течет. Вот и зацепились имперцы за документы, в которых говорится, что река и есть граница, а раз так, то теперь это уже их земля.

— Абсурд же…

— Ну Империя тогда еще молодая и горячая была, жажда расширяться любыми путями еще не угасла. А тут и земли хорошие, и документ как основание, и сосед в военном плане откровенно слабый. В общем, наместник хотел уже рубежи свои двигать, да к императору идти с докладом и за почестями. Но вмешались закатники, да и Приозерье тогда еще не было окончательно разорвано на лоскуты, и вместе они через своих послов поубавили пылу и наместнику, и императору. А за поддержку получили преференции от Дола при закупке зерна. Но и Империя не могла же просто поджать хвост и отказаться от своих слов, и хоть не стала активно осваивать новые земли, но и официально отказываться от своих притязаний тоже не стала. В общем, с тех пор эта полоска земли принадлежит как бы сразу обоим государствам, но на деле никому.

— И нашлись предприимчивые люди, что решили ее использовать в своих целях и проторили дорогу для перевозки товаров, которые лучше никому не показывать?

— Ну, можно и так сказать… Грабят тут тоже нередко, но обычно десятка хорошей охраны вполне хватает, чтобы чувствовать себя в безопасности. В крайнем случае можно откупиться за серебро.

— А постоялый двор тоже на этой ничьей земле стоит?

— Выходит, что да.

— А трактирщик кому налоги платит? Или вместо налогов с шайкой Гвидо дружил?

— Да не знаю я, — раздраженно отмахнулся купец. — Не особо интересовался, как тут у них все устроено, это до сегодняшнего дня было не так уж и важно. Да и сам я тут в первый раз, все что говорю — от других узнал. Мне главное было, что нет таможни, и по границе можно дойти до Причала, а там спуститься к Торговому заливу по реке, в устье которой и стоит Корпугар.

— А что, там проверять товар не будут?

— Там — нет. Ни в Причале, ни в вольном городе. Лишь плата по весу груза.

— Интересные там места… А Житница, про которую Гвидо говорил?

— А это и есть та большая деревня в дне пути отсюда. Кто ж знал, что там местный владетель сидит. Она чуть в стороне расположена, в паре лиг от дороги. Я планировал туда послать помощника, чтобы он там лошадей свежих взял, провизии закупил. Но теперь нам туда путь закрыт. Ну и бездна с ним, главное прорваться до Причала, 3 дня пути и мы там, ну может 4, за лошадей переживаю только, как бы не сдохли.

Я ненадолго призадумался. Теперь картина стала более понятной. Гвидо был рукой владетеля в пограничных землях, ведь не мог же местный лорд отправлять в спорные земли свою дружину, а вот всякий сброд под руководством одного доверенного лица — запросто. Разбой и «крышевание» наверняка чинили люди Гвидо, сам же он в дела не лез, но за всем приглядывал. Понять бы еще откуда у этого засранца артефакт… Кромвель на одном из уроков упоминал о таких вещичках, и не забыл сказать, что заплатить за них придется очень высокую цену, от 20 золотых и выше, в зависимости от того, насколько емкий был камушек и насколько искусный маг взялся за работу. Даже у баронского сынка Клевера, которому я располосовал шею в финальном сражении за Северные баронства, никакой магической защиты не было. Да что говорить, даже тот маячок, что на время достался мне от ученика Лавлиена, стоил с десяток золотых монет. Я даже с улыбкой вспомнил, как чуть было не продал его за пару медяков как бесполезный хлам. И даже такой камушек работал всего 2–3 года, после чего его силовые линии нужно было обновлять и вновь напитывать силой, а значит снова тратить золото. А защитный амулет и вовсе требует постоянного «сервиса», сам он не зарядится, а Гвидо явно магом не был. Ну да черт с ним, сейчас важно другое, и над этим стоит подумать в первую очередь.

Купцу же я пока не стал озвучивать свои идеи, а вместо этого рекомендовал на ночь перебраться в дом. Охранять весь периметр ограды мы все равно не сможем.

— Тогда и груз нужно в дом занести, — ничуть не смущаясь, заявил Квильком.

— Как скажешь, — устало вздохнув, ответил я.

Переговорив с Квилькомом, я отдал распоряжение, чтобы ящики затащили в дом. Основной из них размерами был где-то полтора метра в длину и по метру в ширину и высоту. Весил при этом под 200 килограмм, а может и больше. Поэтому над его транспортировкой работали почти все и потратили целый час.

Несмотря на наличие кроватей, по которым мы так соскучились, переночевать решили на первом этаже на кухне и в прилегающей к ней кладовой. Лучше всем держаться вместе и иметь возможность отступления через заднюю дверь, чем быть убитыми на мягких матрасах. Тут же на кухне нашлись припасы, которые мы употребили по назначению. За еду-то мы заплатили.

Ночь прошла на удивление тихо, ни в одну из дежуривших смен не случилось ничего подозрительного. В итоге нам даже удалось хоть немного отдохнуть. А на утро мы снова принялись за работу, ведь этот проклятый ящик теперь нужно было погрузить обратно!

Пока обоз готовился выступать я решил вернуться к нашему вчерашнему разговору с Квилькомом.

— Ну что, осенила тебя какая мудрая мысль за ночь?

— Честно говоря, нет, — Квильком как-то обреченно покачал головой. — Но может оно и обойдется, а? Мы же не знаем, добрался этот ублюдок до места или нет, и сколько правды было в его словах. Может мы зря переживаем, а нужно просто двигаться дальше. Через пару дней мы уже будем вне досягаемости для местного владетеля, а другим откровенно все равно, что происходит у соседей, лишь бы не касалось их лично.

— Если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не так, — не согласился я. — Я в своей работе стараюсь исходить из этого принципа. И тебе, купец, советую делать также. Но как скажешь, погрузку мы почти закончили и можем выдвигаться в путь.

В ответ он лишь кивнул. Но когда увидел, как Горунар и Хорки ведут под руки девушку, которая пока сама передвигалась с трудом, с удивлением и неодобрением уставился на меня.

— Отправится с нами, — стараясь говорить, как можно уверенней ответил я на его взгляд. — Ее нужно доставить до Житницы. К тому же это наш единственный свидетель.

Видно было, что купец не в восторге от такой идеи, но он промолчал.

Девушка пришла в себя минувшей ночью, дежуривший в это время Хорки постарался успокоить ее и даже намекнул, что поруганная девичья честь была отомщена в полной мере. Но та все равно просидела всю ночь, обхватив коленки и вздрагивая, словно ожидая, что сейчас все начнется по новой, ведь наша компания давно немытых и вооруженных мужиков не походила на благородных рыцарей в сияющих доспехах. К утру, увидев, что мы грузим телегу и собираемся выдвигаться дальше, она немного успокоилась и все-таки попросилась с нами до ближайшей деревни.

Перед тем, как вывести телегу за ворота, я подозвал к себе братьев.

— Кто из вас лучше управляется с лошадью?

Шуст и Пруст посмотрели друг на друга и хором ответили:

— Я!

— Поня-я-тно, — протянул я. — Тогда отправиться Пруст. Возьмешь последнюю лошадь, что в стойле стоит. Колтун говорит, что кобыла с виду резвая должна быть. Как дойдем до перекрестка, скачи к имперскому гарнизону, это 3 лиги на север. Доложишь местному капитану стражи, или кто там будет за него, что наш обоз двигался по дороге и во встреченном на пути постоялом дворе обнаружил следы побоища и 19 трупов бандитской наружности. Видимо, не поделили что-то и порубили друг друга в капусту. В живых мы нашли лишь замученную девушку. И подчеркни, что мы оставили все как есть и ничего не брали. Ясно?

В ответ он лишь кивнул.

— Не торопись обратно, как нагонишь нас, держись в отдалении. Нам нужен человек на случай, если что-то пойдет не так. Но не геройствуй, увидишь опасность, скачи к имперской границе, — добавил я, а затем уже громко, чтобы услышали все. — Поехали!

Народ, до этого момента навостривший уши и делающий вид, что вовсе не подслушивает наш разговор, вдруг засуетился и засобирался в дорогу. Как только наши многострадальные лошади вышли за порог, вездесущий Хорки подошел ко мне и тихо поинтересовался.

— Почему именно Пруст?

— Потому что он у них за старшего, хоть и не по возрасту, и опекает своего брата, а значит, точно вернется.

— А зачем ты решил подкинуть гарнизону идею, что тут куча добра нетронутого осталась?

— А потому, что иначе они сюда не сунуться. Какое дело имперским войскам до трактира, если он не платит им налоги? А вот хабар — это уже личный интерес.

Хорки, хмыкнув что-то себе под нос, по обыкновению вскочил на телегу и принялся осматривать окрестности. Я же решил побеседовать с девушкой, которая тоже расположилась на телеге, даже не подозревая, какую тварь скрывает рядом поверху накинутая грубая ткань. И не пахнет ведь, хотя труп уже вонять должен во всю, чертовщина какая-то…

— Как зовут?

Девушка вздрогнула и потупила глаза.

— Меня или моих людей боятся не надо. Мы — охрана уважаемого купца, а не какие-нибудь бандиты. Но на мои вопросы прошу ответить, так как от этого теперь зависит и твоя и наши жизни.

— Маля я, — сказала она и робко посмотрела мне в глаза, но потом все же отвела взгляд в сторону. Но даже этого мне хватило увидеть насколько молодое у нее лицо, лет 15–16. Правда сейчас это лицо было украшено парой синяков. Возможно, от одного такого удара она и потеряла сознание. Хорки сказал, что и на теле есть гематомы, до телеги она еле дошла. Вот же скоты! Даже жалко, что так быстро их порешили.

— Славное имя, — похвалил я. — Мое имя Мазай. Мы будем проезжать мимо Житницы, есть там у тебя родственники или друзья?

Она утвердительно кивнула, но тут же, как будто что-то вспомнив, замотала головой.

— Нельзя мне туда, хоть там и тетка с дядькой. Они меня всего декаду назад трактирщику в работницы отдали. А если уважаемый Беледар или… или… господин Гвидо туда прибудут, то они меня все одно защитить не смогут?

— А ты неглупая, Маля. Все верно говоришь. Хотя после случившегося я бы не называл Беледара уважаемым, а Гвидо — простой разбойник, а вовсе не господин.

— Он сам так велел его называть, — сказала она и потупила взор.

— Ясно. И что же нам с тобой тогда делать?

— Я не знаю, уважаемый Мазай…

— Ладно, придумаем что-нибудь. Но сперва давай ка я тебе расскажу, как на самом деле вчера все произошло. Видишь ли, у Гвидо и, возможно, у Беледара будет своя история, абсолютно лживая. В этой истории окажется, что именно мои люди вели себя по-зверски и виноваты во всем случившемся, в том числе с тобой.

Дождавшись, что она поняла, о чем речь, я продолжил.

— А потому важно, чтобы ты запомнила правильную версию событий, на тот случай, если нас о них начнут расспрашивать. Хорошо? Ну и славно.

Эту же версию событий, которую я поведал Прусту и Мале, я донес до всех остальных. Чем больше людей говорит в унисон, тем больше веры в то, что они декламируют. Тем более, что свидетелей ночных событий становилось все меньше. На перекрестке мы обнаружили труп лошади, у которой была перегрызена шея, и нашего трактирщика, который лежал в неестественной позе, поломанный от удара о землю с недостающим куском плоти в районе печени. Что ж, тем лучше для нас. Вот бы еще Гвидо где-нибудь неподалеку найти с обкусанными яйцами, но в такую удачу что-то не верилось.

— И что с ним делать? — спросил Колтун, тыкая древком копья нашего неудачливого отравителя. — Здесь бросим, или?..

— Или, — ответил я. — Грузите в телегу и кладите под дерюгу. И запомните, мы его первый раз видим, а то, что это уважаемый Беледар, узнали от спасенной девушки.

— Уважаемый… Я бы его уважил пару раз, — пробурчал Горунар. — Ну ладно бы придушить удумал, или заколоть во сне, сарай в конце концов поджечь… Но еду травить, это же совсем ничего праведного в душе нет, его же сейчас наверняка в бездне твари по маленьким кусочкам жрут. И жрать будут до скончания времен.

— Истинно так, — поддержал его Колтун. — Считай легко отделался, что нам не попался.

— Ох, прожорливые вы наши, — как всегда с подколкой встрял Хорки. — Даже сейчас только о еде и думаете. Командир, я вот что думаю, а можем стоит им немного жалованье урезать? А то едят они за троих каждый, а платят нам всем поровну. А?

— Ах ты ж змееныш, — возмутился рыжебородый. — Да я и сражаюсь за троих, ясно тебе⁈ А ты только и можешь по мужикам с голым хером из лука стрелять! Что, испугался, небось, когда он на тебя побежал? Подумал, что трахать тебя сейчас будет⁈

— А ну заткнулись все! — рявкнул я, глядя на то, как Маля снова сжалась вся в комок. — Разошлись по периметру, и рот раскрывать только по делу!

Расставшись на перекрестке с Прустом, мы продолжили движение на восток. Пару раз в течении дня Хорки давал сигнал, что видит что-то подозрительное в высокой траве, но нападения так и не последовало. Может ему показалось, а может наш преследователь решил выждать момент получше. А потом нам было уже не до него. Единственную дорогу, что вела мимо Житницы, перегородили конные воины, и судя по тому, как зашевелились при нашем приближении, ждали они именно нас.

— Не проскочили, — обреченно выдал купец.