Связанные кровью

Глава 23

Месяц спустя

Деми

— Мы будем там через двадцать минут, клянусь.

Мама вздыхает.

— Я испекла его любимый пирог, Деми. Если ты опоздаешь хотя бы на минуту, я надеру тебе задницу.

Грейсон посылает мне понимающую улыбку, и я киваю.

— Угу, конечно, так и будет.

— Дверь будет открыта, когда ты придешь сюда.

— Скоро увидимся, пока. — Я вешаю трубку и кладу ее в подстаканник. — Ты уверен, что хочешь пойти? Она будет такой весь вечер.

Он меняет полосу движения и хватает меня за руку.

— Думаешь, я не смогу с ней справиться?

Я качаю головой.

— Боюсь, она скажет что-нибудь неловкое.

— Ой, тигрица, ты меня любишь, не так ли?

Рыча на него, я отдергиваю руку.

— Замолчи.

Он дуется и обходит другую медленную машину.

— Не делай такое лицо, — говорю я, издавая скулящий звук. — Ты знаешь, я тоже тебя люблю, даже если ты противный.

Грейсон охает и улыбается мне.

— Я знал это.

— Да, да, смотри на дорогу. — Я машу рукой в сторону оживленной улицы, отвлекая его от издевок надо мной.

Он получает слишком большое удовольствие, заставляя меня признаться, что я люблю его. Может быть, это потому, что я все еще должна ему последний этап обмена кровью. Между тем, как устроить моих родителей и помочь уладить дела дома после нападения Никс, мы были слишком заняты, чтобы закончить это.

— Давай сделаем это сегодня вечером.

Грейсон слегка поворачивает, затем выравнивает машину и шевелит мне бровями.

— Мне нравится, когда ты говоришь со мной грязно.

— Я серьезно, Грейсон. Сегодня вечером мы закончим связь. — Я смотрю в окно, покусывая нижнюю губу.

Он хочет закончить это, верно?

Съехав с автострады, он перестраивается на правую полосу, чтобы мы могли повернуть в район, где живут мои родители. Машина стоит на светофоре.

— Деми.

Я медленно встречаю его взгляд.

— Ага?

— Я хочу пить твою кровь.

— Грейсон. — Я разразилась смехом. — Я серьезно.

Он морщит мне нос.

— Я тоже. Сегодня ночь.

Откинув голову на спинку сиденья, я закатываю глаза на него.

— Ты такой придурок.

Свет загорается зеленым, и он снова начинает движение.

— Продолжай со мной так говорить и посмотри, что произойдет, тигрица.

Ох, он плохой.

Грейсон

Родители Деми веселые. Я понимаю, откуда у нее такой сарказм. Роберт ведет себя хорошо, будучи жестким отцом, который не позволит никому поступить с его дочерью плохо, но, несмотря на все это, я знаю, что он все еще немного волнуется за Деми.

Несмотря на наши обещания не причинять ей вреда, его основная человеческая природа заставляет его насторожиться. Он слишком внимательно следит за происходящим. Деми замечает, что он пристально смотрит на нее в четвертый раз с начала ужина, и злится.

— Что такое?

Он качает головой.

— Ничего.

Она смотрит на него.

— Почему ты продолжаешь так на меня смотреть?

Ирен бросает на мужа предупреждающий взгляд. Она не боится меня. Не так, как ее муж. Я готов поспорить на что угодно, что он все равно выиграет бой против Деми, если будет использовать голос жены.

— Я просто хорошенько разглядываю свою дочь.

Деми смотрит на меня. Ее пальцы сжимают вилку так сильно, что костяшки пальцев побелели. Она не понимает, почему он так странно себя ведет, только то, что его что-то беспокоит.

— Деми красивая, не так ли?

С благодарным вздохом он кивает.

— Действительно — говорит Роберт, похлопывая ее по руке. — Она особенная. — Затем он пристально смотрит на меня. — Как вы себя ведете, мальчики?

— Папа, — шипит Деми его имя. — Остановись.

Я ставлю свое кровавое вино. Ирен купила его специально для меня, и улыбаюсь ему.

— Ну, мы делаем все, что можем. Однако Деми держит нас в узде.

Кажется, это его успокаивает, потому что он расслабляется на своем месте.

— Хорошо.

Деми извиняется, но я отмахиваюсь.

— Ну, кто готов к пирогу? — спрашивает Ирен, прерывая нарастающую тишину.

— Только если он шоколадный.

Она усмехается.

— Ты знаешь, что это так, Грейсон, не дразни меня. — Она откладывает салфетку и направляется на кухню.

— Я помогу маме, — объявляет Деми, прежде чем выбежать из комнаты.

Как только она оказывается там, я встречаюсь с любопытным взглядом Роберта.

— Вы все еще нам не доверяете.

— Ну, это неправда! — Он сводит брови вместе. — Почему ты это сказал?

— Я это чувствую. Мы не причинили ей вреда. Мы сдержим свое обещание. Твоя дочь — это весь наш мир. — Я кладу руку на бокал с вином.

Роберт смотрит на меня, пока я пью, затем кивает.

— Ну, не забудь про мой дробовик. Я не особо разбираюсь в борьбе с вампирами, но знаю многое о стрельбе из оружия, и если я увижу хотя бы один волосок на ее голове, находящийся не на своем месте… — он замолкает, позволяя угрозе повиснуть в воздухе.

— Понятно, сэр.

— Ладно, кто готов к пирогу? Ирен спасает нас от дальнейшего разговора. Деми смешно улыбается мне, а затем хмурится на отца, который просто пожимает плечами, как будто не знает, что ее беспокоит.

— Мне бы хотелось пирога, Ирэн.

Она вздыхает.

— Ты все еще милашка, ты это знаешь, да?

Я ухмыляюсь ей и подмигиваю.

— Я стараюсь изо всех сил.

Деми

Вечер прошел вполне хорошо, учитывая все обстоятельства. К счастью, мама не стала вспоминать Марию. Мне было бы трудно говорить о ней, особенно с мамой. Мария родила меня, она привела меня в этот мир, но никогда не была моей мамой. Потерять ее так скоро после того, как я ее нашла, ну, это странно. Я все еще злюсь на нее за то, что она ушла, и справляюсь со странной грустью, которую чувствую. Разговоры с Николь помогают.

Я заставляю себя думать о чем-то другом. Папа. Один, спаси меня, он иногда такой противный.

— Нужно ли мне извиняться за отца? — спрашиваю я, потирая переносицу.

Грейсон смотрит на меня, затем снова на дорогу. Он сжимает губы в твердую линию, и я знаю, что он размышляет, рассказывать мне или нет истинный смысл их странного разговора. Однако, я все услышала благодаря своему суперслуху.

— Конечно, нет.

— Грейсон, он угрожал тебе дробовиком. — Я вздыхаю и запускаю пальцы в волосы. — Он вел себя так странно.

Грейсон нажимает на тормоз, замедляя машину в потоке.

— Твой отец хочет защитить тебя, к тому же мне угрожали и похуже.

Он прав, но это все равно неловко.

— Спасибо, что был с ним добр.

— Я не сделал ничего особенного. — Он пожимает плечами. — Кроме того, это мы довольно страшные, мы, клыкастые.

Смеясь, я прислоняюсь головой к окну.

— Ты такой придурок.

— Ах, вот и ты. Я боялся, что ты передумала насчет сегодняшнего вечера.

— Нет, — говорю я. — Сегодня вечером ты мой.

— Для меня это звучит как план. — Он сжимает мое бедро.

— О, мы можем завтра сходить к Лейси? Мне все еще нужно попросить ее об одолжении.

— Да, мы можем делать всё, что ты захочешь.

Я сдерживаю улыбку.

— Что бы это ни было?

Он смотрит на меня косо.

— Ну, неважно. Никаких ограничений.

— Ой чувак. Думаю, мне придется отправить свой страпон обратно.

— Я собираюсь тебя отшлепать.

— Рассчитываю на это, — говорю я, подмигивая.

Квартира Грейсона пахнет им самим — мои ноздри наполняются кедром и апельсином, и я удовлетворенно вздохнула, бросая сумочку на его стол. Снимая куртку, я поворачиваюсь и хватаюсь за края рубашки.

— Ты говорил что-то о шлепках?

Он опускает взгляд, прикованный к моим рукам, которые медленно ползут вверх, обнажая живот, затем грудь. Прежде чем я успеваю снять одежду полностью, он приближается ко мне и сдергивает ее через мою голову.

— Да, но сначала мне нужно кое-что попробовать.

Мой желудок проваливается.

Используя свою сверхскорость, он снимает с меня юбку и нижнее белье.

— Намного лучше, — говорит он, обхватывая мой зад своей теплой рукой. — Выбери место.

Я смотрю на диван. Потом стол.

— Здесь. — Я похлопываю по граниту. — Я хочу здесь.

Его глаза темнеют, и он сверкает на меня клыками.

— Очень хорошо.

Подняв меня на стойку, Грейсон без церемоний уткнулся лицом между моими ногами.

— Ох блин. — Я хватаюсь за край, держусь изо всех сил, пока его язык кружится по моему клитору с молниеносной скоростью. — Грейсон, я думаю… — я замолкаю, не в силах закончить предложение, когда он кусает меня за бедро и просовывает в меня два пальца.

— Так лучше, тигрица. Никаких размышлений. — Его большой палец сильно нажимает на мой клитор и кусает внутреннюю часть бедра, вытягивая кровь прямо из вены.

Откинув голову назад и издав смущающий стон, я бесстыдно трусь об его руку, умоляя его пальцы двигаться быстрее. Он понимает намек и ускоряет темп, скользя пальцами по моим стенкам, прежде чем нырнуть обратно внутрь и обвести большим пальцем мой клитор.

— Грейсон, ох блин. Да. Ебать.

Я звучу смешно, но мне плевать. Все мое тело сжимается, когда я достигаю пика, переживая оргазм и чуть не падая на стойку. Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и он делает последний глоток крови, слизывая рубиновую жидкость и заклеивая рану.

Когда он встает, он кусает себя за запястье, и я хватаю его за руку, стремясь завершить эту связь. Его кровь течет по моему языку. Я сжимаю пальцы вокруг его запястья и смотрю ему в глаза, пока связь встает на место. Теперь, когда я к этому готова, она стала менее интенсивной, но мое сердце все еще трепещет, а сердце сжимается от потребности.

Его глаза падают туда, где мой рот прижимается к его коже, и он улыбается.

— Знаешь, что еще мне бы хотелось увидеть вокруг этих красивых губ.

Да, пожалуйста . Я облизываю следы от проколов в последний раз, а затем указываю на спальню.

— Постель, сейчас же.

Он ускользает, и я смеюсь.

Кто-то взволнован.

Я вхожу в комнату, перекатывая соски между пальцами и глядя на чертовски великолепного вампира на моей кровати. Член у него в руке твердый, и он лениво поглаживает его, пока я забираюсь на кровать и пользу выше между его ног.

— Кто сказал, что можно трогать себя?

Он ухмыляется и отпускает свой член.

— Гораздо лучше, — говорю я, одобрительно напевая. Затем я обхватываю указательным и большим пальцами основание его длины и провожу языком по его члену. — А теперь ложись и будь хорошим мальчиком.

Я беру его полностью в рот, преодолевая пределы своего рвотного рефлекса.

— Деми, — стонет он мое имя и запускает пальцы в мои волосы.

Слышать, как он вот так разваливается? Это того стоит.

Я начинаю кивать головой, заставляя его задыхаться и дергаться подо мной, пока его сперма не хлынула мне в горло горячей струей.

— Я люблю тебя, — бормочет он между стонами. — Черт возьми, я люблю тебя.

С хлопком отрывая губы от его члена, я ухмыляюсь ему.

— Я тоже тебя люблю, Грей.

На следующее утро я нахожу Кольта на стрельбище. Он стреляет из AR-15 и уничтожает мишень в конце своей полосы.

Я жду, пока он закончит, прежде чем провести пальцами по его руке.

— Ты такой сексуальный, когда концентрируешься.

Он кладет пистолет на стол и проводит пальцем по покрытой шрамом брови.

— Тебя давно здесь не было. Хочешь пострелять?

Улыбаясь, я киваю.

— Я хочу использовать его. Я указываю на пистолет, который он только что положил.

Его губы дергаются, но он берет пистолет, заряжает его свежим магазином и протягивает мне.

— Ты уверена, что справишься с этим?

— Смотри, приятель. Я надеру тебе задницу.

— Я на это рассчитывал, — говорит он, не отпуская пистолет, когда я обхватываю пальцами рукоятку.

— Кольт. — Я прищуриваюсь и подхожу ближе. — Ты пытаешься со мной соперничать?

— Ты такой сексуальный, когда угрожаешь мне. — Он кусает губу и подмигивает.

Я встаю на цыпочки и прижимаюсь губами к его.

— Ты негодяй, — говорю я и выдергиваю пистолет из его рук.

— У меня был хороший учитель.

Направляя пистолет на новую цель, я снимаю предохранитель и стреляю, пока магазин не опустеет. Каждый раз я бью рядом с сердцем. Слегка повернувшись, я дую на конец дула и ухмыляюсь.

— Я сделала также.

Его глаза смотрят на мои губы, и я поднимаю бровь.

— Что? Я хорошо справилась.

Я откладываю пистолет в сторону, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свою работу, и кладу руки на бедра. Цель, будь она человеком или суперчеловеком, к настоящему времени была бы уже давно мертва.

Руки Кольта обнимают меня за талию и он утвкается головой мне в шею.

— Мне сейчас так тяжело.

Его затвердевшая длина прижимается к моей заднице, и я наклоняю голову набок, давая ему лучший доступ к моему горлу. Он проводит клыками по чувствительной коже, издавая низкое рычание, когда у меня перехватывает дыхание.

Он проводит губами по моей шее, прижимаясь к моему уху.

— Я собираюсь тебя трахнуть.

Здесь больше никого нет. Так почему, черт возьми, нет?

Подняв руки, я соединяю их за его шеей и выгибаю спину.

— Чего же ты ждешь?

С мрачным смешком он снова опускает рот к моему горлу и кусает меня. Когда его клыки пронзают мою плоть, возникает острая боль, но она быстро исчезает. Он поднимает мою рубашку настолько, что скользит одной грубой ладонью по трусикам. Он стонет мне в шею, когда чувствует, какая я мокрая, и проводит пальцами по всей длине моей щели. Проведя языком по местам проколов, он заклеивает рану и вытаскивает руку из моих штанов.

— Снимай одежду.

Я отпускаю его шею и отхожу, раздеваясь так быстро, как только могу, не упав при этом. Его глаза пожирают каждый дюйм обнаженной кожи. Сокращая расстояние между нами, он запускает руку в мои волосы и прижимается губами к моим, дразня их языком, пока я не открываю рот. Его язык проскальзывает внутрь, переплетаясь с моим в лихорадочном, страстном танце.

Затем он отрывает свои губы от моих, разворачивает меня и кладет мои руки на край окна стрелкового коридора. Он мягко раздвигает мои ноги настолько широко, что я наклоняюсь вперед, чтобы сохранить равновесие.

Его одежда падает на пол позади меня с легким стуком. Мое сердце колотится в груди, и мое тело пульсирует от потребности.

— Кольт.

— Терпение, Деми. — Он прижимается своей обнаженной грудью к моей спине, обхватывая грудь одной рукой и просовывая в меня два пальца. — Ты чувствуешь, насколько ты мокрая?

Я киваю, сжимая выступ настолько сильно, что костяшки пальцев белеют.

— Перестань меня дразнить и трахни меня уже.

Он сжимает мой сосок так сильно, что я хнычу.

— Ты не терпелива. — Его пальцы покидают мое тело, и он сжимает мои бедра, слегка наклоняя их вверх. — Это то, чего ты хочешь?

Он прижимает ко мне свой член, дразня мой вход. Я прижимаюсь к нему спиной и стону, когда он начинает скользить в меня. Кольт удерживается от того, чтобы войти полностью и хватает меня за волосы, запрокидывая голову назад.

— Скажи это.

— Да.

Дергая меня за волосы, он цокает.

— Тебе нужно это сказать.

— Я хочу.

— Хочу что? — спрашивает он, вращая бедрами.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Он смещается еще на дюйм.

— Волшебное слово?

— Пожалуйста!

— Хорошая девочка. — Он врезается в меня бедрами, моя задница трясется от силы удара, и я задыхаюсь. — Чертовски. Хорошая. Девочка. — Он врезается в меня снова и снова, все глубже и глубже с каждым толчком.

Мое сердце стучит самым восхитительным образом. Его толстая длина меня уничтожает, вырывает из моих губ гортанные звуки, которые можно истолковать только как мольбу о большем. Он крепче сжимает мои волосы и прижимается грудью к моей спине, чтобы снова укусить меня.

Внутри меня все напрягается. По моей коже пробегают мурашки, и я зажмуриваюсь, видя, как звезды разрываются на миллион кусочков, когда я разбиваюсь вокруг него. Он стонет и врезается в меня, погружаясь глубоко внутри меня, пока его член пульсирует при его освобождении.

Выступ, который я держу, трескается, и я начинаю падать вперед, но Кольту удается поймать меня, несмотря на оргазм, и он смеется, отрывая губы от моей кожи.

— Маттео может за это заплатить, — говорю я, заставляя его смеяться еще сильнее.

Его руки — единственная причина, по которой я все еще стою, и я обхватываю его за шею, пытаясь удержаться от падения на пол.

— Пожалуйста, скажите мне, что мы можем сделать это снова.

— Мы можем делать это столько раз, сколько захочешь.

Я визжу, когда он вырывается из меня и выбивает мои ноги из-под меня. Он ловит меня прежде, чем я врезаюсь в землю, и осторожно прижимает свое тело к моему. Что-то твердое и очень готовое коснуться моего бедра.

— Уже?

Он кивает и целует меня.

— Я еще не закончил с тобой.

— Ох, — говорю я со стоном, когда он снова скользит в меня и начинает покачивать бедрами.

Женщине слишком легко к этому привыкнуть.