Связи, Цепи и Оковы (рабочее название проекта)

Глава о чём-то подобном интерлюдиям

Довольно странно, но Тисэ, с её прошлым, обладает удивительный талантом, делающим честь любому шпиону, следователю или осведомителю: почти ничего не говоря, вызвать у случайного собеседника желание рассказывать обильную правду в качестве ответа на исподволь заданный вопрос.

Сама она просто приняла это загадочное явление как факт. По сравнению с красотой последовательностей, плавно складывающихся от легкого толчка её воздействия, с очаровательной гармонией ритуалов, всё прочее меркло.

Кроме Куро, конечно. Хотя он и был странным, а иногда, как она считала – тем ещё придурком – у неё точно не было никого ближе.

А ещё он трогательно шептал и хлопал глазами, расхваливая её, как ритуалиста, спутника и ученика. При этом он выглядел довольно счастливо – ну, насколько она сама понимала идею счастья.

Сказать пару слов приходящей в себя Тосаке Рин. Удалиться, чтобы заварить чай. Приготовить поднос с чашками и печеньем. Простые триггеры активации ритуала, подвида так называемых “правил вежливости”.

Представиться, поставить рядом с усевшейся на диване магичкой угощение. Несколько слов тут и там, небольшая коррекция ощущаемой эмоциональной атмосферы. Демонстративно бросить взгляд на очистившуюся ладонь, тыльную сторону.

И спокойно греть пальцы, обнимая чашку с чаем, спокойно и неторопливо слушая полившийся из собеседницы рассказ.

Тосака Рин, наследница семьи магов, долгие поколения проживающих на этой земле, считала себя неудачницей.Видимо, жизнь в семейном особняке и регулярно выплачиваемая опекуном рента была недостаточно комфортной на её взгляд. Возможно, в этом тезисе, озвученным усталым голосом, было даже немного объективной реальности. Всё относительно, в том числе и достаточность финансового обеспечения.

Проспала утро очередного дня из-за того, что все часы в доме вдруг стали отставать на час. Вспомнила о Войне Святого Грааля только после звонка опекуна – судя по тону, по их Связи не раз и не два пробегали кошки. Наконец, надеясь вызвать Сейбер, призвала Арчера.

Тисэ, как человек, немного осведомлённый о Классах, только промолчала. Хотя для неё эталоном Стрелка был поныне бродящий по миру Золотой, возможно, Тосака считала лучшим напарником мобильную противомагическую крепость с мечом.

Личность самого Арчера, очевидно, Рин также не устраивала. Наглый, невоспитанный, похожий на опекуна, и так далее. Довольно странно, хотя параллели с её отцом так и напрашивались. Тот также выстроил отношения со Слугой немного нетипично.

Первое же сражение, со Слугой класса Лансер, прошедшее возле школы, на поле для занятий спортом, закончилось поражением. Тосака, как сама призналась, пожадничала, не решилась поддержать своего Слугу заклинаниями и “камнями”. В результате, вражеский Слуга, закончив с Арчером, переключился на неё.

Заклятья не успевали. Камни летели слишком медленно, и взрывались не там, где следовало. Гандр, выпущенный в упор, не оказал эффекта.

А затем, отлетев от удара, Тосака вскочила и побежала, изо всех сил, не помня себя. Лансер двигался следом, атакуя так, что она успевала увернуться в последний момент.

Вот, собственно, и всё.

Тисэ отпила чая, уже почти остывшего. И, глядя на поникшую, словно выключившуюся, наследницу, если не главу, семьи Тосака, начала мысленно озвучивать вопросы, конкретизируя ощущения.

Раны на теле Тосаки Рин, будучи нанесёнными Слугой класса Лансер, сражавшимся с Куро на скоростях размытых пятен, не требовали госпитализации. По воспоминаниям о своём детстве, Тисэ сказал бы, что они и медпомощи не требовали – аккуратные, тонкие порезы, синяки. Чепуха, пластыря достаточно, даже обычному человека.

Тисэ полагала, что, как человек, раздевший, обработавший раны, и одевший Тосаку Рин обратно, а также как человек, имевший опыт своего детства, имеет право судить о характере повреждений.

Как и об удачливости Тосаки, если подумать. Тисэ до сих помнила это странное тёплое чувство, когда она переела до рвоты, и Куро сидел рядом, переминаясь на коленях и удерживая её за плечи. Как и то, как приятно было после, умыв рот, снова поесть и заснуть прямо на столе.

Рин даже не отреагировала, когда подошедшая Тисэ тихо вырубила её, зажав несколько мест на шее. В доме Эмия стало капельку тише и уютнее.

Разумеется, свои претензии к Тосаке она не озвучила. Право слово – зачем?

В старой церкви парила тишина особого, знакомого ему, оттенка.

Котомине Кирей просмотрел распечатку ответа из профильной структуры Церкви, после чего медленным, подчёркнуто аккуратным, движением, положил листы обратно.

С самого начала этой Войны его преследовало ощущение, будто Мир над ним издевается.

Даже нельзя было сказать, с чего, собственно, всё началось. Изменения накапливались постепенно, проедая адекватность реальности, точно скверна Грааля, и вот – он уже в театре абсурда.

Кирицугу со своим приёмышем собрали манатки и съехали, оставив дом на попечение своим дальним знакомым. Жаль, такой хороший был план, втянуть одного из Эмия в Войну, тем более, моделирование показывало высокий шанс призыва Синей Сейбер. Камелот, ножны короля Артура, гарантированно оставался во владении Кирицугу или его пасынка – вовсе не требовалось несколько лет осторожного сбора материала, чтобы гарантированно исключить все другие варианты, даже невероятные. Айнцберны – раскопки в Корнуэлле – призыв Синей Сейбер – разрыв отношений Эмия с Айнцбернами. Ребус для дошкольников.

Тосака Рин едва не забыла про свою семейную традицию. Как опекун, Кирей мог бы только порадоваться такой избирательной памяти, однако её участие в Войне нагнетало драмы, которую он хотел увидеть.

Итог был нелеп до безобразия: её Арчер глупо слился, как только он отвлёкся и перестал ограничивать Лансера.Ладно, тут и сам виноват, проводить дополнительную накачку Лансера жертвенной праной прямо в ходе сражения было не лучшей мыслью.

А затем был этот пацан. Патан Куро.

Котомине потянул за многие ниточки, использовал немало ресурсов, включая прямое обращение к Гильгамешу, чтобы выяснить личность Мастера Кастера прошлой Войны. Безуспешно.

Глядя на то, что вытворял этот гибрид Мастера и Слуги глазами Лансера, Котомине был готов поверить, что в прошлой Войне участвовал кто-то из этой семейки. По крайней мере, спектрограммы меча были похожи.

Стоило заметить – хотя бы для себя - что декламировать русского поэта столетней давности, стихи которого без проблем находились в нынешний век интернета, можно было только в качестве образчика юмора.

Первая Мировая Война, погубившая три империи, явно не могла породить героя с классом Сейбер. Мало лет на выдержку, низкая ценность жертв в гекатомбе. Наконец, просто эпоха, когда время мечей прошло.

Будто этого мало, несколькими днями ранее, Лансер упустил свою добычу. Однако затем система Грааля зафиксировала гибель Кастер. Загадочная история, теряющаяся во мраке.

Что творилось в поместье и семье Мато? Было неясно. Котомине, глядя на происходящее в том районе, склонен был поверить интуиции экзекутора и не проводить разведку.

Новый Грааль, которым была дочь Кирицугу и прошлой носительницы, прибыла в город и жила в руинах замка Айнцберн.

Сердце, комок чёрной слизистой плоти отражения людских представлений о Зле, дрогнуло, распространяя волну недовольства.

Жаль, что Кирицугу и его приёмыш сбежали. Такой хороший узелок завязывался: отец, сын, лучшая ученица школы и её потерянная младшая сестра, порой мелькающая возле дома Эмия. Плюс настоящая дочь Кирицугу, ищущая своего отца и “брата”, эта полукровка, обречённая овца на заклание. Пять Мастеров, с прихотливыми взаимоотношениями, которые так приятно подрывать. О, с каким удовольствием, он бы рассказал, держа каменное лицо, юному Широ о том, чьи действия сделали его сиротой. И неважно, насколько правдива ложь, главное – наблюдать, как прорастают семена гнева и сомнений. Как трогательно было бы манипулировать обидой одной сестры и отчаянной виной другой. Это треугольник противоречий, Кирицугу, Широ и Илия, как много отчаяния и слёз он мог подарить! Ах…

Что же теперь, жалеть об упущенных возможностях.

Кастер – мёртв. Кем – неизвестно, можно только предполагать.

Арчер – мёртв. Глупая гибель в первом же сражении. Он ожидал, что это будет нечто наподобие знакомства в порту, в ту Войну.

Лансер – мёртв. Его убийца декламирует Николая Гумилёва и скрывает свою настоящую сущность.

Малышка Илиясфиль готовиться к схватке, полагаясь на ручное чудовище. Берсерк и Мастер, являющейся скорее сплошной Магической Цепью на шасси умеренно маленькой девочки.

Мато –готовятся к бою. Вопрос в том, кого выплюнет в бой это поместье – сломанную Сакуру, ничтожество Синдзи, самого Зокена, кого-то одного, двоих, или сразу всех.

И очередная тёмная лошадка Войны Святого Грааля, приютившая Тосаку в сданном ей доме Кирицугу. Маг, нарушивший традицию и не явившийся к “судье” ритуала. В точности, как Мастер Кастер в прошлую Войну.

Осталось понять, как с имеющимися исходными, разыграть пьесу с достаточным уровнем драмы.

Котомине Кирей приготовился рассылать запросы. Справочная информация о независимой магической семье, работающей с местной организованной преступностью – это явно не всё, что может знать Церковь о Патан.

Трагедия должна быть.

Ведь жизнь скучна без ярких зрелищ.

Он привык ограничивать себя. Всеведение недостижимо, но тому, кто стоит к этой идее гораздо ближе жалкой черни, должно опасаться скуки. Потому его глаза почти закрыты, уши почти замкнуты. Чтобы в жизни оставалась хоть какая-то интрига, пока он смотрит за представлением со стороны.

Жалкие потуги шута Котомине. Порой они забавляют, особенно сейчас. Наблюдение, как этот раб пытается пережить разрыв паутины выстраиваемых планов – развлечение чуть менее надоевшее, нежели травля льва волками, или любование гранями его сокровищ.

Несколько шавок уже бестолково умерли. Отчаяние, слабость, глупость. Три смертных греха из семи, которые уготованы черни, покусившейся на одно из его сокровищ. Победитель этой арены падёт от гордыни. Ибо как ещё назвать ту форму глупости, когда пёс пытается лаять на Короля?

И всё же, скука, ожидать движения и новых встреч от муравьёв, копошащихся внизу.

Владыка Начал стоит на краю крыши самого высокого здания, созерцая свет и движение в сотне метров под ногами. Суета вшей и муравьев, бессмысленное движение взаимозаменяемых деталей современного Человечества.

Зрелище скорее отвратительное, нежели занятное.

Воздух просто смердит тупостью и бесполезностью.

Три девчонки. Избранная Духами, родившаяся на три тысячи лет позже срока. Ведущая Тени, изгрызенная червями и Порчей этого сокровища. Презренная полукровка людей и кукол, несущая в себе другой ключ к Граалю.

Мальчик со Связями, Мечом и мечтой, даже целью. Связанный с каждой из них, но по-своему.

Пожалуй, это зрелище может быть не хуже того, что планировал Кирей.

Впрочем, и не лучше.

Он привык ограничивать себя. Если планы шута порвались без его участия – чем не шутка, убогая, но по-своему забавная. Если четвёрка скоморохов сыграет свою пьесу достаточно искренне и нешаблонно – тем лучше.

В награду, возможно – только “возможно” – он даст лучшему поцеловать сапог.