Sword Art Online. Том 7. Розарий матери

Глава 8

Асуна опустила взгляд на клочок бумаги в руке и сверила сделанную от руки надпись с той, что виднелась на стене огромного здания прямо перед ней.

Префектура Канагава, город Иокогама, район Цудзуки. Здесь и отыскалось утопающее в зелени среди холмов невысокое здание с широко раскинувшимися крыльями-корпусами. Всё вокруг выглядело безмятежно, даже не верилось, что до столицы рукой подать — из Сэтагаи Асуна добралась сюда меньше чем за полчаса.

Коричневая облицовочная плитка недавно построенного здания ярко блестела в лучах низкого зимнего солнца. Асуна подумала, что это сооружение очень похоже на то, в котором она сама так долго проспала, и убрала записку в карман.

— Ты здесь, Юки? — тихонько прошептала она.

Ей очень хотелось встретиться с новой подругой, в то же время она безотчётно надеялась, что в этом заведении её не окажется. Преодолев сомнения, Асуна поправила воротник пальто, надетого поверх школьный формы, и быстро зашагала к главному входу.

Прошло уже три дня с тех пор, как Юки исчезла из Айнкрада. Асуна словно до сих пор видела, как перед Монументом мечников та, плача, исчезает. Забыть ни эту сцену, ни саму Юки невозможно. Поэтому нужно во что бы то ни стало увидеться с ней снова и ещё раз поговорить, но после каждого сообщения ей возвращался автоматический ответ: «Адресат вне игры». Все её послания до сих пор оставались непрочитанными.

Решив, что уж «Спящие рыцари» наверняка должны знать, где их подруга, Асуна позавчера вечером пришла в гостиницу Ломбара — неизменное место встречи. Сиуне встретила её одна, опустила веки и медленно покачала головой:

— Мы тоже не можем выйти на связь с Юки. Похоже, она не только не заходит в ALO, но и не включает Полное погружение. О том, кто она в реальном мире, мы почти ничего не знаем. И кроме того… — Сиуне прервалась и посмотрела на Асуну тревожным взглядом. — Асуна, я думаю, Юки не хочет с тобой встречаться. Ради твоего, и только твоего блага.

Асуна после этих слов точно потеряла дар речи. Лишь через несколько секунд, немного придя в себя, она кое-как смогла пролепетать:

— П-почему? Нет, я… догадалась, что и Юки, и все вы стараетесь по возможности держаться от меня подальше. Если хотите сказать, что я мешаю, я больше не буду настаивать. Но я… отказываюсь верить, что это «ради моего блага».

— Ты совсем не мешаешь, — обычно безмятежная Сиуне поморщилась и резко замотала головой. — Мы очень рады, что повстречались с тобой, честно. Благодаря тебе мы оставили напоследок восхитительное воспоминание об этом мире. Никаких слов не хватит, чтобы выразить мою благодарность за помощь в прохождении босса и желание вступить в нашу гильдию. Уверена, Юки думает точно так же. Но, умоляю, забудь о нас.

Сиуне ненадолго прервалась и взмахнула правой рукой. Перед глазами Асуны появилось небольшое окно торговли.

— Полагаю, «Спящие рыцари» уже скоро распадутся, хоть мы и не рассчитывали, что это произойдёт так быстро. Здесь вся наша тебе благодарность, Асуна. Всё, что упало с босса, и все вещи, которые у нас были.

— Не надо. Я не могу их принять.

Асуна отклонила торговлю, словно вонзив палец в кнопку, и шагнула к Сиуне.

— Неужели это в самом деле конец? Я… люблю вас. И Юки, и тебя, и остальных. Я считала, что даже после распада гильдии навсегда останусь вашей подругой. Но неужели так думала только я?

Прежде Асуна ни за что не позволила бы себе произнести подобное вслух. Но она чувствовала, что начала понемногу меняться за те несколько дней, которые провела вместе с Юки и её товарищами. Именно поэтому она не хотела с ними расставаться.

Однако Сиуне потупила взгляд и покачала головой.

— Прости… прости меня, но так будет лучше. Лучше нам… распрощаться здесь и сейчас, дорогая Асуна.

После чего тут же вызвала окно и вышла из игры, словно убегая. С тех пор не только Юки, но и Сиуне, и Дзюн, и Норн, и другие «Спящие рыцари» больше не появлялись в ALO.

Асуна знала их всего несколько дней. Быть может, она зря убеждённо верила, что они успели стать друзьями. Все они оставили в душе Асуны неизгладимый след. Она считала, что ни за что не сможет попросту забыть их.

Начался последний триместр. Асуна впервые за долгое время увиделась в реальности с Кадзуто, Рикой и Кейко — они же Кирито, Лиз и Силика, — но всё равно чувствовала себя подавленно. Стоило только ей прикрыть глаза, как перед внутренним взором появилась улыбающаяся Юки, которая назвала её сестрой и после этого расплакалась.

Во время большой перемены Асуна получила от Кадзуто записку:

«Жду на крыше».

На бетонной пустой крыше гулял холодный ветер. Кадзуто ждал, прислонившись к толстой вентиляционной трубе. Прошло уже больше года после спасения из SAO, но в реальном мире Кадзуто оставался по-прежнему слишком худым. Его сестрёнка Сугуха наверняка следила, чтобы он ел, но он так и не поправлялся: всё сгорало либо в ежедневном беге трусцой и занятиях спортом, либо в напряжённых битвах в виртуальном мире, которые тратили энергию реального тела тоже.

Кадзуто стоял в расстёгнутом пиджаке, сунув руки в карманы брюк. Длинная чёлка подрагивала на ветру. Если не считать костюма и роста, он выглядел точно так же, как в Старом Айнкраде. Асуна побежала к нему, словно заворожённая. Как только Кадзуто поднял голову, она уткнулась лбом ему в плечо.

Ей так хотелось рассказать ему всё, но как же подобрать слова, чтобы действительно описать, что именно она сейчас чувствует? Асуна крепко зажмурилась, прогоняя слёзы. Кадзуто погладил её по спине и спросил:

— Ты готова на всё, чтобы увидеться с Дзэккэн?

Сейчас это было единственное желание Асуны. Да, ей очень хотелось увидеться с ней, пусть даже один только раз, ведь она уверена: Юки мечтает о том же самом.

Асуна кивнула, Кадзуто продолжил:

— Тебе ведь сказали, что с ней лучше не встречаться? И ты всё равно хочешь?

Асуна уже успела в мельчайших подробностях поведать ему обстоятельства битвы против босса Двадцать седьмого уровня, неожиданного расставания и последнего разговора с Сиуне. Решив, что Кадзуто спросил её, сам как следует всё обдумав, Асуна вновь уверенно кивнула.

— Да. Всё равно. Я хочу во что бы то ни стало ещё раз встретиться с Юки и ещё раз поговорить с ней. Я должна.

— Хорошо, — коротко ответил Кадзуто, чуть отстранился от Асуны, достал из кармана пиджака небольшую записку и протянул ей. — Возможно, там тебе удастся её увидеть.

— Что?

— Я сказал, что возможно, но, думаю, Дзэккэн находится именно там.

— О-откуда ты знаешь, Кирито? — ошарашенно переспросила Асуна, принимая из его рук сложенный вдвое листок.

— Потому что там, — прошептал он, обратив взгляд к небу, — единственная в Японии площадка для клинических испытаний Медикубоида.

— Меди… кубоида? — повторила Асуна незнакомое, необычное слово и развернула листок.

На бумаге убористым почерком было выведено «Общая больница Кохоку Иокогамы» и адрес.

Миновав два ряда автоматических стеклянных дверей, Асуна шагнула в хорошо освещённое фойе и ощутила знакомый лёгкий запах дезинфицирующего средства, пересекла помещение, по которому ходили матери с грудничками и ездили старики в колясках, и направилась к регистратуре приёмного покоя.

Взяла бланк рядом со стойкой, вписала в нужных строках своё имя и адрес, но остановилась на графе «Имя пациента». Асуна знала лишь имя Юки — у неё не было ни фамилии, ни уверенности в том, что реальное имя совпадёт с игровым. Конечно, Кадзуто предупреждал, что Юки может здесь не оказаться или что Асуну могут к ней не пустить, но сдаваться уже слишком поздно. Решившись, Асуна взяла бланк и подошла к стойке.

За столом сидела одетая в белую форму медсестра и что-то набирала в компьютере. Заметив Асуну, она подняла голову.

— Вы к кому-то пришли? — с улыбкой спросила она.

Асуна неловко кивнула и протянула не до конца заполненный бланк.

— Понимаете, я хочу увидеться с человеком, но не знаю его имени.

— Простите? — медсестра недоумённо свела брови.

— Вероятно, это девушка лет пятнадцати, и, возможно, её зовут Юки, но я могу ошибаться, — изо всех сил выбирала слова Асуна.

— У нас очень много пациентов, и я пока не могу понять, о ком вы.

— Э-э, я думаю, она использует Медикубоид, который испытывается в вашей больнице.

— Простите, но в целях сохранения врачебной тайны пациентов…

Но тут сидевшая в глубине регистратуры пожилая медсестра подняла голову и посмотрела на Асуну, затем что-то шепнула той, что разговаривала с ней.

Первая медсестра заморгала, снова посмотрела на Асуну и заговорила немного другим тоном:

— Прошу прощения, как вас зовут?

— А, э-э, Асуна Юки, — ответила Асуна, подсовывая бланк.

Медсестра взглянула на него и передала назад коллеге.

— Могу я посмотреть удостоверение?

— Д-да.

Асуна спешно полезла во внутренний карман пальто, достала кошелёк, вытащила из него школьное удостоверение и предъявила его. Медсестра тщательно сверила фотографию с лицом Асуны, коротко кивнула, попросила немного подождать и сняла телефонную трубку.

Дозвонившись, видимо, куда-то по внутренней линии, она что-то проговорила в трубку и вновь посмотрела на Асуну.

— С вами встретится доктор Курахаси из второго терапевтического отделения. Поднимитесь на главном лифте до четвёртого этажа, идите направо до стойки и покажите им вот это.

Медсестра протянула лоток с удостоверением школьника и серебристым пропуском. Асуна забрала их и поклонилась.

У стойки на четвёртом этаже она прождала почти десять минут, пока не увидела, что к ней быстрым шагом приближается фигура в белом халате.

— Здравствуйте, прошу простить и извинить меня, что заставил вас ждать, виноват, — причудливо извинился доктор и поклонился.

Он оказался низеньким коренастым мужчиной лет за тридцать с тяжёлыми веками и в очках с толстой оправой. Аккуратный косой пробор открывал его широкий блестящий лоб.

Асуна вскочила и низко поклонилась.

— Ч-что вы, это я прошу прощения за неожиданный визит. Знаете, я могу ждать сколько угодно, так что…

— Нет-нет-нет, я сегодня вторую половину дня не дежурю, поэтому вы очень кстати. Э-э, вы ведь Асуна Юки, верно? — доктор устало прищурился и чуть наклонил голову.

— Да, я Юки.

— А я Курахаси, лечащий врач пациентки по фамилии Конно. Спасибо, что пришли к ней.

— Конно?

— Да, её полное имя — Юки Конно. Я зову её просто Юки. Последнее время она каждый день только и делает, что рассказывает о вас, дорогая Асуна. Кстати, Юки всегда вас так называет — дорогая Асуна.

— Вы можете называть меня просто Асуной, — с улыбкой ответила та.

Доктор тоже смущённо улыбнулся, затем указал правой рукой на лифт.

— Не стоит разговаривать в коридоре. Давайте поднимемся в комнату отдыха.

Доктор вместе с Асуной прошли в зал для встреч и сели друг напротив друга. Из огромного окна открывался вид на просторный больничный двор и зелёные заросли вокруг него. Людей в зале почти не было, доносился лишь тихий гул работающего кондиционера. Асуна думала, что же спросить у доктора в первую очередь, но он сам всё решил и заговорил первым:

— Уважаемая Асуна, вы ведь познакомились с Юки в виртуальном мире, верно? Она рассказывала вам про нашу больницу?

— Нет, не рассказывала.

— Ого. Тогда я впечатлён, что вы догадались, куда идти. Нет, Юки, конечно, попросила предупредить регистратуру о том, что к ней может прийти девушка по имени Асуна Юки, но, когда я спросил, рассказала ли она о больнице кому-то другому, Юки заверила, что ничего не говорила. Я сказал, что в таком случае её дорогая Асуна ни за что не отыщет больницу, но только что мне позвонили со стойки, и я сильно удивился.

— Значит, Юки рассказывала обо мне?

Доктор в ответ радостно закивал.

— Какое там, последние несколько дней она только о вас и говорила, как только я переступал порог. Вот только плакала всё время после своих рассказов, хотя на жизнь не жаловалась.

— Что? Н-но почему?

— Она говорила, что хочет подружиться с вами, но не может. Что хочет увидеться, но этого уже не суждено. Отчасти я понимаю её.

Доктор Курахаси помрачнел. Асуна глубоко вдохнула, собралась с силами и спросила:

— Перед тем как распрощаться со мной в виртуальном мире, и Юки, и её товарищи говорили то же самое. Но почему? Почему они больше не смогут увидеться со мной?

Она выжидательно смотрела на доктора, стараясь не показывать беспокойство, разраставшееся в ней с той самой секунды, когда она прочитала название больницы в записке, которую ей дал Кирито. Какое-то время доктор Курахаси молча рассматривал свои руки и только потом тихо ответил:

— Что же, пожалуй, я начну с рассказа о Медикубоиде. Вы, разумеется, пользуетесь амусферой, Асуна?

— А? Да, конечно.

Доктор кивнул, поднял голову и повёл разговор в совершенно неожиданном направлении:

— Довольно странно говорить вам это, но я не могу не сожалеть о том, что технология Полного погружения с самого начала разрабатывалась для развлечений.

— Что?

— С самого начала государство должно было полноценно финансировать эту технологию, а сама она — разрабатываться в медицинских целях. Так бы мы уже сейчас имели то, что появится лишь через год, а то и два.

Асуна растерялась от внезапной перемены темы. Доктор поднял палец и пояснил:

— Подумайте сами, сколько пользы принесли современной медицине условия, которые создаёт амусфера. Например, эта машина — настоящее спасение для людей с нарушениями зрения и слуха. Увы, она не может помочь людям с врождённой мозговой дисфункцией, но при нарушениях в передаче зрительного сигнала от глаз амусфера может просто посылать изображения прямо в мозг. То же самое касается слуха. Сегодня с помощью этой машины даже люди, от рождения не знавшие света и звука, способны прикоснуться к настоящему миру.

Асуна кивнула увлечённо говорившему доктору. Широкое применение амусферы в целях, которые он описывал, началось относительно давно. Поговаривали, что, когда устройство станет поменьше и научится работать со специальными линзами, даже глухие и слепые люди смогут вести полноценную жизнь.

— К тому же пользу могут принести не только возможности амусферы по передаче сигнала. Она ведь умеет ещё и отключать телесные ощущения! — Доктор постучал кончиками пальцев себе по затылку. — Если послать сюда электрический импульс, можно временно парализовать нервы. Другими словами, получится аналог общей анестезии. Считается, что использование амусферы в хирургии позволит отказаться от анестетиков, которые хоть и помогают, но всё равно не идут на пользу организму.

Асуна сама не заметила, как увлеклась этим разговором, и кивнула. Однако вдруг ей пришла в голову мысль. Конечно, неловко было спрашивать об этом настоящего эксперта, но девушка рискнула:

— Но разве амусфера на такое способна? Она же может прерывать лишь самые простые ощущения. Мне кажется, ни сама она, ни даже её предшественник — нейрошлем — не способны убрать физическую боль, например, от скальпеля. Даже если отключить продолговатый мозг, разве у живой нервной системы не останутся спинномозговые рефлексы?..

— Да-да, верно, — доктор Курахаси удивлённо посмотрел на Асуну, поражаясь услышанному, и согласно закивал. — Вы совершенно правы. Кроме того, амусфера испускает импульсы малой мощности и имеет множество проблем с производительностью из-за энергосберегающего процессора. Амусферы достаточно для погружения в виртуальные миры, но её характеристик не хватает для воплощения так называемой дополненной реальности, которая синхронизируется с реальным миром посредством линз. Поэтому в настоящее время государство спешно разрабатывает первое в мире медицинское устройство для полного погружения — Медикубоид.

— Медику… боид, — тихонько повторила Асуна загадочный термин, скорее всего расшифровывавшийся как «медицинский кубоид».

— Название пока рабочее, — продолжил объяснять доктор, чуть улыбнувшись. — По сути это та же амусфера, но с гораздо большей выходной мощностью, в разы увеличенной плотностью излучателей и повышенной производительностью. Система соединена с кроватью, на которой лежит пациент, что позволяет работать не только с его головой, но и со всем позвоночником. Выглядит эта система как заурядный белый ящик, но… Воплотив это устройство в жизнь и внедрив его во многие больницы, мы сильно изменим медицину. Большая часть операций станет проводиться без анестезии. Кроме того, машина, возможно, позволит нам общаться с пациентами, у которых диагностирован синдром «запертого человека».

— Запертого человека?

— Его также называют синдромом изоляции. Это такое состояние, когда часть мозга, отвечающая за мышление, работает как положено, но человек не может выражать мысли из-за повреждения той части, которая управляет телом. С помощью Медикубоида мы соединились бы с глубинами мозга, и обездвиженный человек смог бы даже вернуться в общество благодаря виртуальным мирам.

— Ясно. Другими словами, в отличие от разработанной для игр амусферы, он куда ближе к… так сказать, «машине мечты», — как ни в чём не бывало проговорила Асуна, кивая.

Доктор Курахаси внезапно замолчал, словно из своих мечтаний только что упал на жёсткий асфальт реальности. Его лицо чуть помрачнело, он снял очки и глубоко вздохнул, покачал головой и печально улыбнулся.

— Да, это действительно машина мечты. Но всё же это машина, и у неё есть ограничения. Самые большие надежды на Медикубоид возлагают в сфере паллиативной помощи.

— Паллиативной помощи? — этот термин был незнаком Асуне.

— Другими словами, — тихонько пояснил доктор, — помощи безнадёжно больным пациентам.

От этих слов Асуна заледенела, замерла и широко раскрыла глаза. Доктор Курахаси снова надел очки и продолжил с сочувствием:

— Возможно, потом вы решите, что здесь мне стоило остановиться и больше ни о чём не рассказывать. Вы можете выбрать этот вариант, я не стану обвинять вас. И Юки, и её друзья на самом деле заботились о вас.

Но Асуна, не колеблясь, решила принять всё, что бы ни сказал доктор, узнать всё, о чём бы он ещё ни поведал, так что она подняла голову и уверенно сказала:

— Нет, прошу вас, доктор, продолжайте. Я пришла именно за этим.

— Хорошо, — доктор Курахаси улыбнулся и кивнул. — Юки хотела, чтобы я рассказал о ней всё, если вы пожелаете. Её палата находится на верхнем этаже центрального корпуса. Дорога неблизкая, так что давайте поговорим по пути.

Они покинули комнату отдыха. Асуна шла чуть позади доктора. В её голове бесконечно крутилась одна только фраза: «Безнадёжно больных». Смысл был очевиден, но всё в Асуне протестовало: «Такого просто не может быть! Определения не могут быть столь однозначными!» Но как бы то ни было, нужно целиком принять правду, которая вот-вот откроется. Юки поверила, что Асуна сможет, и именно поэтому разрешила шагнуть в её реальность.

На двери правого из трёх лифтов в фойе центрального корпуса виднелась надпись: «Только для персонала». Доктор поднёс свисавшую с шеи карточку к панели рядом с лифтом. Тут же раздался приятный мягкий звук, и дверь отъехала в сторону.

Они вошли в полную света кабину и начали подниматься, почти не слыша гула и не ощущая скорости.

— Вам доводилось слышать термин «период окна»? — вдруг спросил доктор Курахаси.

Асуна моргнула и покопалась в памяти.

— Кажется, нам говорили о нём на уроках здоровья. Он ведь как-то связан с… заражением вирусами, да?

— Совершенно верно. Когда врачи подозревают, что человек инфицирован вирусом, ему, как правило, делают анализ крови. Существует анализ на антигены и антитела, который ищет в крови противостоящие вирусу клетки, и ещё более чувствительный NAT-анализ, который размножает ДНК и РНК вируса, но даже такие анализы неспособны обнаружить вирус в течение примерно десяти дней после заражения. Это и называется «период окна».

Доктор Курахаси прервался. Лифт сразу же начал плавно тормозить, затем издал сигнал и открыл дверь. Почти сразу их встретил внушительный турникет, — по всей видимости, весь верхний, двенадцатый этаж был закрыт для посторонних. Доктор вновь приблизил карту к сенсору, а затем положил руку на биометрический сканер. Раздался короткий электронный звук, металлическая перегородка опустилась. Доктор поторопил Асуну взмахом руки, и та быстро прошла через турникет.

На этом этаже, в отличие от нижних, окон не было. Покрытый белыми гладкими панелями коридор шёл прямо и упирался в развилку.

Доктор Курахаси вновь вышел вперёд и свернул на развилке налево. Пустынный, полный мягкого света коридор тянулся бесконечно. Несколько раз навстречу проходили одетые в белые халаты медсёстры, но и только. Никакой шум извне сюда не проникал.

— Период окна неизбежно приводит к одной неприятности, — вдруг тихо продолжил доктор. — К заражению препарата для переливания, который создаётся из донорской крови. Конечно, риск ничтожный. Вероятность заразиться от переливания крови меньше чем одна стотысячная. Тем не менее современная медицина не может свести её к нулю.

Доктор тихо и, как показалось Асуне, бессильно вздохнул.

— Юки родилась в 2011 году. Роды у её матери проходили тяжело и закончились кесаревым сечением. Я не смог узнать подробности из медицинской истории, но произошёл какой-то несчастный случай, мать потеряла много крови, пришлось в экстренном порядке делать переливание. К сожалению, перелитая кровь оказалась заражена вирусом.

Асуна шумно вдохнула. Доктор быстро взглянул на неё, но тут же отвёл взгляд и продолжил:

— Сейчас уже мало что можно сказать с определённостью, но, вероятнее всего, Юки заразилась либо во время, либо сразу после родов. Отец, видимо, позднее, в течение месяца. Инфекция вскрылась спустя девять месяцев, когда мать проходила анализ крови после переливания. К тому времени вся их семья уже…

Доктор снова глубоко вздохнул и остановился.

С правой стороны коридора находилась дверь, а рядом с ней — металлическая панель. К панели крепилась табличка с представительной надписью: «Первый кабинет особого измерительного устройства». Доктор поднял карту и провёл ею по щели под панелью. Раздался электронный звук, дверь пшикнула и отъехала в сторону.

Асуна чувствовала, что её грудь сдавливает до боли, но последовала за доктором Курахаси. Она оказалась в довольно странном помещении, узком и длинном.

Впереди виднелась ещё одна точно такая же дверь, с правой стороны — несколько мониторов и клавиатур, а всю левую стену занимало огромное окно, но его чёрное стекло мешало увидеть, что находится за ним.

— За стеклом — стерильная комната с контролируемой атмосферой, входить в неё нельзя. Надеюсь на понимание, — сказал доктор, подошёл к чёрному окну и щёлкнул по панели под ним.

Послышался лёгкий гул, стекло сразу начало светлеть и быстро стало прозрачным.

По ту сторону оказалась маленькая комната. Точнее, по площади довольно большая, но она казалась маленькой из-за многочисленных машин, которые занимали всё пространство. Аппараты были самыми разными: большими и маленькими, простых квадратных и самых причудливых форм. На фоне этого разнообразия Асуна не сразу разглядела кровать с гелевым матрасом в самом центре помещения, а когда заметила, то прижалась к стеклу лицом и всмотрелась.

На ней лежала, будто наполовину погрузившись в гель, небольшая фигура. До самой груди её укрывала белая простыня, из-под которой выглядывали болезненно хрупкие плечи. К горлу и рукам шли многочисленные трубки, соединённые с окружающими механизмами.

Асуна не увидела лица фигуры. Почти всю голову закрывал соединённый с кроватью белый куб. Виднелись только тонкие, почти бесцветные губы и острый подбородок. На обращённой к окну стороне куба был монитор, на котором плясали разноцветные индикаторы. Асуна разглядела несложный логотип и надпись «Medicuboid» на верхней части монитора.

— Юки? — хрипло прошептала Асуна.

Наконец-то она добралась сюда и пришла к реальной Юки. Но из-за непреодолимой толстой стеклянной преграды они не могли оказаться рядом.

— Доктор, — выдавила из себя Асуна, не поворачиваясь к Курахаси лицом. — Как называется болезнь Юки?

— Синдром приобретённого иммунодефицита человека. Иначе говоря — СПИД, — коротко ответил доктор.