Sword Art Online. Том 7. Розарий матери

Глава 12

Асуна заметила, как что-то легко коснулось правого плеча её школьного жакета. Она опустила взгляд и увидела лепесток сакуры.

Она осторожно взяла его пальцами левой руки и положила на ладонь. Бледно-розовый округлый лепесток чуть подрагивал, словно пытаясь что-то сказать. Но ветер подхватил его, закружил и унёс ввысь вместе с такими же лёгкими, нежными точками. Асуна положила руки на колени и вновь посмотрела в весеннее небо, затянутое лёгким туманом.

Первая суббота апреля, три часа дня.

Только что завершилась церемония прощания с Юки, отошедшей в иной мир неделю назад. Последние почести ей воздали в католической церкви в холмах района Ходогая всё в той же Иокогаме.

В тот же день, словно провожая Юки в последний путь, начали облетать сакуры, окружавшие церковь со всех сторон. При этом сама церемония получилась никак не тихой. Если родственников Юки пришло лишь четверо, включая тётушку-организатора, то людей, представившихся её друзьями, оказалось здесь больше сотни. Все они были моложе тридцати, а некоторые и двадцати лет. Естественно, это были игроки в ALO.

Родственники Юки не ожидали, что после трёх лет больницы с ней придут попрощаться хоть какие-то друзья, поэтому такая толпа привела их в ужас.

Даже после окончания церемонии никто не спешил расходиться. Наоборот, все разделились на группы и в просторном дворе церкви вспоминали легендарную Дзэккэн. Но Асуне совсем не хотелось присоединиться ни к одной из этих компаний. Она тихонько выскользнула из толпы, нашла в тени церкви скамейку, уселась и в одиночестве смотрела на небо.

Она до сих пор не могла осознать, что Юки больше нет в этой реальности, что она отправилась путешествовать по далёким мирам и уже не вернётся, а значит, больше не станет восхищаться через динамик наплечного зонда, больше не будет так ясно и светло улыбаться, как это было когда-то в лесном домике, когда Асуна угощала её своей стряпнёй. Слёзы уже пересохли, но сердце обрывалось всякий раз, когда ей чудился голос Юки где-нибудь посреди шумной улицы, в уголке кафе или в небе Альвхейма.

Асуна стала частенько задумываться о том, что такое жизнь.

Несколько десятилетий назад весь мир был взбудоражен теорией о том, что жизнь не более чем механизм передачи генов и средство сохранения информации для собственного воспроизводства.

С этой точки зрения болезнь Юки и есть эта жизнь. Но с другой стороны, вирусы, размножаясь и бесконечно воспроизводя себе подобных, уничтожили того, в ком жили, и — через это — самих себя.

А если так рассуждать, то можно прийти к выводу, что и человечество занимается тем же самым вот уже многие тысячи лет. Иногда один человек лишает жизни нескольких ради собственной выгоды; иногда одна страна жертвует несколькими ради гарантий своей безопасности.

Вот и сейчас с военной базы в Ацуги невесть куда летел взвод истребителей, оставляя в затянутом весенним туманом небе белые перья.

Настанет ли день, когда человечество, подобно вирусам, разрушит мир, в котором живёт? А может, оно проиграет борьбу за выживание другой разумной расе и будет полностью истреблено?

В ушах до сих пор звучали эхом последние слова Юки: «Мне нечего дать миру, я ничего не могу создать». Действительно, Юки покинула мир, не оставив в нём своих генов.

«Но всё-таки», — подумала Асуна, касаясь галстука школьной формы. Мимолётное знакомство с Юки оставило в её душе глубокий, отчётливый след — образ не робеющей перед самыми непреодолимыми трудностями Дзэккэн. Скорее всего, каждый, кто пришёл сейчас сюда, мог сказать то же самое. Пускай со временем что-то забудется, но лучшие воспоминания всё равно останутся.

А раз так, то жизнь способна переносить не только генетическую информацию, но и такие нематериальные вещи, как воспоминания, сознание и душу. Конечно, учёный по имени Докинз в своё время уже разработал теорию для описания этих нематериальных вещей, и, возможно, когда-нибудь точно появятся механизмы, при помощи которых они будут сохраняться и дальше. И это станет одним из факторов, который поможет спасти глупое человечество от самоуничтожения.

«А пока этот день не настанет, я буду хранить душу Юки по-своему: когда у меня появятся дети, я расскажу им историю о чудесной маленькой девочке, которая ослепительно блистала в обоих мирах — в реальном и виртуальном», — мысленно пообещала Асуна и медленно открыла глаза.

В тот же момент она увидела, как одна из фигур, находившихся во дворе церкви, отделилась от толпы и направилась к ней. Асуна поспешно смахнула слёзы, скопившиеся в уголках глаз.

Это была девушка лет двадцати с небольшим. Асуна не узнала её, но подумала, что когда-то они уже встречались. Довольно высокая незнакомка была одета в простое чёрное платье и шаль. Прямые волосы глубокого чёрного цвета доходили до плеч, на шее блестело единственное украшение — тонкая серебряная цепочка.

Девушка остановилась, не доходя до скамейки, где сидела Асуна, и поклонилась. Та тут же вскочила и поклонилась в ответ, затем подняла голову и увидела ослепительно белую, почти прозрачную кожу. Когда-то, в первые дни после долгого пробуждения, кожа Асуны была такой же бледной. Ещё раз окинув незнакомку взглядом, Асуна заметила её невероятно тонкие запястья и такую же шею.

Девушка вначале молча смотрела на Асуну, потом слегка улыбнулась.

— Это же ты Асуна? Ты точно такая же, как там. Тебя легко узнать.

Едва услышав томный голос, Асуна сразу поняла, кто это.

— А ты? Неужели Сиуне?!

— Да, это я. В реальности меня зовут Ан Сиун. Рада знакомству. Мы с тобой давно не виделись.

— И я рада! Я Асуна Юки. Мы не встречались целую неделю, да?

Асуна и Сиун хихикнули: они приветствовали друг друга так, словно только что познакомились, но ведь это была далеко не первая их встреча. Асуна жестом пригласила девушку на скамейку, затем села сама.

И лишь тогда подумала: разве «Спящие рыцари» состоят не только из смертельно больных пациентов? И разве они могут так спокойно выходить на улицу?

Сиун поняла, о чём думает Асуна, кивнула и заговорила:

— Ничего страшного, в этом месяце мне наконец-то разрешили выходить наружу. Со мной мой брат, но я просила его подождать перед церковью.

— Так, значит, ты больше не…

— Да. Моя болезнь называется острый лимфобластный лейкоз. Он появился три года назад. Сначала его удалось вывести в ремиссию с помощью химиотерапии. Другими словами, поражённые клетки на какое-то время исчезли, однако в прошлом году произошёл рецидив. После него мне сказали, что остался единственный эффективный метод лечения — пересадка костного мозга. Но в семье не оказалось никого с нужным типом лейкоцитов, а донора в регистре мы не нашли. Я уже давно со всем смирилась и решила, что полноценно проживу оставшееся время.

Сиун замолчала и медленно перевела взгляд своих прекрасных чёрных глаз на сакуру над головой. Маленький вихрь вскружил лепестки, словно снежинки в метель.

— После рецидива и при невозможности трансплантации костного мозга достичь ремиссии стремятся с помощью комбинаций всевозможных препаратов — это называется резервной терапией. В ней постоянно используются новейшие и экспериментальные лекарства, поэтому побочные эффекты суровые. Мне было очень тяжело, я несколько раз думала, что с меня хватит, не раз собиралась сказать докторам, что, если надежды нет, пусть они переключат меня на такое лечение, которое напоследок просто облегчит жизнь.

Асуна заметила, что волосы Сиун не настоящие — всего лишь парик.

— Но каждый раз при виде Юки я понимала, что нельзя сдаваться. Я корила себя за то, что раскисла за каких-то три года, а Юки так отчаянно сражается со своей болезнью всю жизнь. И вот где-то в феврале дозы лекарств начали потихоньку уменьшаться, врач сказал, что показатели улучшаются. Тогда я решила, что наконец-то от резервной терапии перешли к паллиативной. Конечно, я не на шутку испугалась, но в то же время испытала облегчение. Я слышала о состоянии Юки и считала, что вместе с ней готова отправиться куда угодно, ведь она везде и всегда будет меня защищать. Забавно, правда? Я так сильно зависела от девушки, которая намного младше меня.

— Ничего удивительного, — коротко возразила Асуна и кивнула.

Сиун улыбнулась, кивнула в ответ и продолжила:

— Но, вопреки моим ожиданиям, неделю назад, на следующий день после прощания с Юки, в мою палату пришёл доктор и сказал, что я достигла стойкой ремиссии, то есть полностью избавилась от поражённых клеток, и поэтому меня можно выписывать домой. Я перебрала в голове столько вариантов, думала, это просто предлог, чтобы дать мне побыть с семьёй напоследок, но уже через день, ещё до того, как я успела прийти в себя, меня в самом деле выписали. Лишь вчера я начала осознавать, что, возможно, выздоровела. Я слышала, одно из экспериментальных лекарств сработало крайне эффективно, но… — Сиун прервалась и поморщилась так, словно улыбалась сквозь слёзы. — Как-то мне пока не верится, что всё взаправду. Мне ни с того ни с сего вернули потерянное время, а я никак не могу это осознать. Кроме того, Юки…

Голос Сиун дрогнул, в глазах блестели слёзы. Асуна почувствовала, как к горлу подступил ком.

— Юки ждёт нас, а я одна-единственная останусь здесь. Я не знаю, правильно ли поступаю. Я обещала Юки, Ран, Кловису и Мериде, что мы всегда будем вместе, но… но я…

Сиун опустила голову и задрожала от нахлынувших слёз. Асуна подумала, что Ран — старшая сестра Юки и первый командир «Спящих рыцарей». Последние два имени, видимо, принадлежали другим, уже ушедшим из жизни членам гильдии. Всех их связали самые крепкие узы, крепче которых, пожалуй, не было никаких в мире — даже семейные и супружеские не сравнятся. Асуна не знала, есть ли у неё право хоть что-то говорить, но молчать она тоже не могла.

Она мягко сжала бессильно лежавшую на скамейке ладонь Сиун. Её тонкие пальцы были тёплыми.

— Сиун, знаешь, мне в последнее время кажется, что жизнь нужна ещё и для того, чтобы сохранять и передавать души. Я долгое время боялась делиться своими чувствами с другими людьми и прикасаться к их чувствам сама, но Юки показала мне, что так нельзя, что, если не пойти на контакт самой, ничего не получится. Юки подарила мне силу, и я хочу донести её до остальных. Я хочу нести душу Юки всюду и надеюсь, что, когда мы с ней снова увидимся, я смогу показать ей, сколько сердец можно спасти такой жизнью.

Асуна договорила речь до конца, но всё равно не была уверена, что смогла выразить словами хотя бы часть того, что хотела, однако Сиун медленно кивнула, не поднимая головы, а затем положила другую ладонь на руку Асуны, а когда подняла голову, в её красивых чёрных глазах стояли слёзы, но губы уверенно улыбались.

— Спасибо, Асуна, — прошептала она и внезапно крепко обняла Асуну.

Асуна обняла её в ответ и услышала:

— Мы все очень благодарны тебе. Когда Ран умерла, Юки всегда пыталась подбадривать и поддерживать нас, а мы этим пользовались. В трудные минуты, когда становилось почти невыносимо, мы все цеплялись за Юки, а она делилась силой. Однако при этом… Может, ты решишь, что поздно об этом говорить, но я переживала за Юки, волновалась, что вот ей-то не на кого опереться. Она всегда улыбалась и не подавала виду. На свои хрупкие плечи она взвалила слишком многое, и я боялась, что однажды она просто сломается под этой тяжестью. И тут появилась ты. С тобой Юки всегда была весёлой и радостной. Она напоминала пташку, которая вспомнила, как летать. Она поднималась всё выше и выше и наконец улетела так далеко, что теперь нам её не достать.

Сиун ненадолго замолчала. Асуна на мгновение представила Юки, которая в образе маленькой пташки летела в небе далёкого параллельного мира. Сиун смущённо улыбнулась и смахнула пальцами слёзы, затем глубоко вдохнула и заговорила уже более ясным голосом:

— На самом деле я не одна такая. Дзюн боролся с очень тяжёлым раком, но недавно он начал принимать очень эффективное лекарство, благодаря которому опухоль уменьшается. Мы с ним даже предположили, что это Юки говорит, что нам к ней пока рановато. Похоже, в следующий раз в полном составе «Спящие рыцари» соберутся ещё не скоро.

— Правильно, ведь я рассчитываю, что вы наконец примете к себе и меня.

Асуна с Сиун посмотрели друг на друга, усмехнулись и вместе снова посмотрели на затянутое розовой пеленой небо. Мягкий ветерок встрепенул их волосы. Асуна представила, как Юки обнимает их за плечи, затем расправляет крылья и взлетает ввысь.

Сколько продлилось их молчание: она не помнила, но через несколько минут они заслышали шаги — кто-то направлялся к скамейке, на которой сидели они с Сиун. Кадзуто Киригая и доктор Курахаси.

Девушки одновременно встали и поприветствовали их краткими поклонами. Кадзуто поклонился в ответ и посмотрел на Асуну.

— Наконец-то отыскали. Не помешаем?

— Нет, ничего страшного. Вот только… ничего себе. Разве вы знакомы с доктором Курахаси?

— Да, правда, не так давно. Мы переписываемся по поводу того коммуникационного зонда.

— Верно, — подхватил доктор Курахаси. — Эта камера меня весьма заинтересовала. Мы обсуждали возможность её использования при полном погружении в медицинских целях.

— Так вот оно как! А, кстати, — Асуна обратилась уже к доктору: — Что теперь будет с испытаниями Медикубоида? Он достанется кому-то ещё или…

В ответ доктор улыбнулся и кивнул.

— Нет, в рамках испытаний мы уже получили предостаточно данных. Сейчас мы начинаем общаться с производителями относительно разработки серийного устройства. Возможно, уже скоро и Ан, и все остальные смогут воспользоваться Медикубоидом.

Под конец он уже обращался к Сиун, но вдруг сам себя перебил и поправился:

— Ох, прошу прощения. Я совсем забыл сказать нечто важное. Поздравляю с выпиской, Ан. Юки наверняка была бы рада.

Сиун пожала протянутую руку доктора и уверенно кивнула. Затем они с Кирито пожали друг другу руки — вне игры они тоже встретились впервые.

— Большое спасибо. Кажется, мне уже не удастся воспользоваться Медикубоидом, но меня греет мысль о том, что все те данные, которые оставила Юки, помогут другим пациентам, — ответила Сиун, и доктор согласно закивал.

— Это точно. Полагаю, Юки всегда будут помнить как первого человека, испытавшего Медикубоид. Может быть, даже представят к какой-нибудь почётной награде наравне с внештатным создателем первого проекта.

— Боюсь, Юки не обрадуется. Она наверняка скажет, что такой наградой сыт не будешь, — пошутила Сиун.

Как только смех стих, Асуна вдруг спросила доктора:

— Простите, вы упомянули некоего «внештатного создателя первого проекта». Разве Медикубоид разрабатывала не фирма-производитель медицинского оборудования?

— Не совсем. Понимаете, тут такое дело, — доктор прищурился, точно вспоминая что-то. — Безусловно, прототип был создан фирмой-производителем, но сам проект безвозмездно предоставил этой фирме человек, никогда не работавший с ними. Если я правильно помню, это женщина, она работает в каком-то иностранном университете, хотя родом из Японии. Её зовут… э-э…

Фамилию, которую назвал доктор Курахаси, Асуна никогда раньше не слышала. Сиун, судя по всему, тоже. Зато на лице Кадзуто застыло такое выражение, что у Асуны перехватило дух.

Он словно столкнулся с чем-то невозможным и необъяснимым, его глаза смотрели в пустоту. Губы побледнели и несколько раз шевельнулись.

— Что такое, Кирито?! — обеспокоенно спросила Асуна.

Кадзуто помолчал, а потом хриплым голосом ответил:

— Я… знаю, кто это.

— Кто?

— Мы с ней даже встречались. Она…

Кадзуто посмотрел в глаза Асуны. Ей показалось, его чёрные глаза пронзают пространство и время и смотрят в какой-то другой мир.

— Она ухаживала за телом Хитклифа, пока он был в погружении. Они вместе работали в научно-исследовательском институте и вместе разрабатывали технологию полного погружения. Другими словами, автор проекта ядра Медикубоида — это на самом деле…

Асуна потеряла дар речи.

— Получалось, что Медикубоид, как и кластер «Семени», — один из ростков, которые посеял тот человек?

И Сиун, и доктор Курахаси вопросительно крутили головами, но Асуна не могла им ничего сказать. Она лишь потрясённо провожала взглядом пролетающие лепестки сакуры.

Вдруг Асуна ощутила какую-то мощную волну. Она поняла, что мир, который они называли реальностью, всего лишь одна из граней чего-то большего. Что есть структура более высокого порядка, объединяющая все миры, словно лепестки, в один огромный цветок. И прямо сейчас эта огромная сила, которая окутывает, направляет и приводит в движение все миры, постепенно придаёт форму реальности.

Асуна обхватила себя руками. Порыв сильного ветра унёс бледно-розовые лепестки сакуры в далёкое небо.