Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша

Глава 4

— Между тем для занятия подлинно высокой кулинарией, как и для всякого настоящего дела, а тем более для настоящего искусства, нужны призвание, талант и как минимум одаренность. — поднимает палец вверх Сяо Тай, и строго смотрит на Минмин, которая успевает согласно кивнуть, мелко нарезая овощи.

— Конечно, госпожа! — выпаливает она, сгребая нарезанный лук в плетеную корзинку: — как иначе!

— Не называй меня госпожой! — хмурится Сяо Тай: — теперь я равная среди старших и Седьмая по номеру. И вообще, что за стремление поставить кого-то выше себя? Не сотвори себе кумира!

— Как скажете, госпожа! — тут же откликается Минмин.

— Мне кажется, что ты надо мной издеваешься, — качает головой Сяо Тай: — вот было бы у меня лишнее время я бы тебя защекотала до полусмерти! Или тапком по попе… но времени нет. Гу Тин!

— Да, госпожа Седьмая! — откликается Гу Тин, которая просеивает муку через ситечко.

— Заканчивай с мукой, становись на овощи. Тесто пусть младший Чжи-ди замесит, у него дурной силы в руках много, а ты едва стоишь тут, колышешься из стороны в сторону. Говорила я тебе — иди отдыхай, сил набирайся.

— Как можно, госпожа Седьмая! — отчаянно мотает головой Гу Тин, которую отмыли, накормили и даже спать уложили, но вот не спится ей, прибежала и на кухне помогает. Кроме госпожи Седьмой, ее прислуги Минмин, поваренка Чжи Вэя и самой Гу Тин — на кухне крутятся еще три молоденьких подмастерья, госпожа Седьмая называет их «Командой Эр» и почему-то смеется. Эр — значит «разбойники», поясняет она, но все равно ничего не понятно. Чуть раньше, едва только Гу Тин пришла на кухню — она поразилась объему свалившейся на них задачи и даже немного запаниковала, ну никак не могут они всего лишь всемером приготовить еды на весь Летний Лагерь! Однако госпожа Седьмая успокоила ее. Нет, не тем, что села рядом и по голове погладила, да леденец дала. А тем, что не давала времени подумать, сразу же дается команда и ты ее исполняешь, все просто. Как только задача выполнена — следует проверка и сразу же — следующее задание. И между этим всем госпожа Седьмая умудрялась успевать работать сама и рассказывать о том, как на самом деле следует готовить еду!

— Повар или кондитер должен обладать чутким вкусом и ни временно, ни тем более хронически не иметь бридости. — продолжает госпожа Седьмая, одновременно помогая Минмин нарезать лук: — Что означает этот кулинарный термин? Бридость, или асперация, происходит от слова «бридъкъ» — грубый, сырой, неотесанный или латинского «asper» — шероховатый, грубоватый, колкий. Оно широко использовалось ранее, когда значило горечь, порчу, отсутствие всякого вкуса пищи, а также использовалось и в переносном смысле в ситуациях, не связанных с пищей или поварским делом. Так, в старину говорили о «бридости души», то есть о черствости, бездушии и даже лютости человека. Вот, например этот ваш Толстяк Мо — явно бридый душой человек… да тут таких пруд пруди. Разбойнички…

— Они тут совсем звери… — добавляет Минмин, отрываясь от нарезки овощей и стирая пот со лба: — говорят, что иногда могут сердце и печень у врага вырезать и съесть!

— Да? А как именно? Сырыми или все-таки с предварительной кулинарной обработкой? — рассеяно спрашивает госпожа Седьмая, поднимая глаза к потолку: — никогда не пробовала человеческого сердца, любопытно, каково оно на вкус, вот например если пожарить со сладким перцем и луком… Эй! Чего вы на меня так смотрите! Я и не хотела! За работу! Просто, любопытно… человеческое мясо по идее ничем особым не отличается, хотя я слышала, что оно более сладкое и что-то между курятиной и свининой, белое мясо так сказать. Белое и сладкое. Разумеется, с точки зрения этической употребление человеческого мяса в пищу недопустимо.

— Не пугайте меня так, госпожа… — прижимает ладони к груди Минмин: — а то на миг мне показалось что вы и меня съесть можете.

— Ну что ты, Минми, я тебя никогда не съем. Чтобы я тебя съела это нужно чтобы столько факторов сошлось… ну скажем, попали мы на необитаемый остров, помощь будет только через три месяца, еды нет, а ты умерла… и что делать? Придется тебя разделать и скажем закоптить. Ну или на солнце высушить, вяленное мясо полосочками… а если соль есть, то и засолить. Если еще лучка поджаренного добавить и…

— Госпожа!!!

— Нет конечно, Минми, я же сказала, что не буду тебя есть! Этически это недопустимо.

— Даже на необитаемом острове? Дайте мне слово госпожа, что, если я умру — вы меня похороните, а есть не станете!

— Это такая трата ресурсов, Минми… ну хорошо, хорошо. Даю тебе слово что не буду тебя есть, даже если ты умрешь. Клянусь и все такое.

— И другим не дадите!

— Ты как ребенок, Минми, честное слово! — закатывает глаза Седьмая: — вот как я могу ответственность за других людей нести? А что, если ты умрешь где-нибудь за тридевять земель?

— Я всегда буду с вами! А вы даже слово дать мне не хотите! — на глазах у Минмин выступили слезы: — не хочу, чтобы меня ели!

— Ой, ну все! Не буду сама тебя есть и другим не дам. Довольна? Лук режь, хватит сопли распускать. — ворчит Старшая Седьмая Сестра: — тем более что я уже сказала, что с точки зрения этической каннибализм недопустим.

— Знаю я вас, госпожа. Вы же сами себе запреты ставите и сами же их нарушаете… — вытирает слезы с глаз Минмин: — а мне страшно. Я не такая как вы.

— С точки зрения материалистической мне уже будет все равно, когда я умру, — пожимает плечами ее госпожа: — мне даже немного приятней от того, что меня съедят. То есть мое тело еще принесет кому-то пользу. Конечно хотелось бы чтобы меня съела голодающая семья с семью детьми, у которых совсем нет сил и еды, и чтобы они потом были мне благодарны, а не стая гогочущих разбойников, которым лишь бы мяса пожрать, вина выпить и потом в пупке ковырять, рыгая и испуская газы.

— Я никому не дам вас съесть! — вскидывается Минмин: — грудью встану! Никому не позволю! И вы — будете жить, госпожа! Прекратите такие вот речи говорить! А то я опять расплачусь и все соленым будет!

— Грудью встанешь, говоришь… — Седьмая окидывает ее взглядом: — ну да, уж чего-чего, а чем именно встать у тебя уже есть… эх. Несправедливо. Интересно, культивация ци может органы увеличивать?

— О чем это вы, госпожа? — ворчит Минмин, прикидываясь, что не понимает: — все у вас на месте и вы очень красивая.

— О чем еще может говорить такая плоская девушка как я? О титьках, конечно же… несправедливо… — качает головой госпожа Сяо Тай и бросает взгляд на грудь Минмин, плотно перетянутую одеждой: — хм… интересно, а если их жамкать…

— Госпожа!

— Ты моя личная слуга и я могу делать с тобой все что захочется! Госпоже охота жамкать!

— Госпожа!!

— А ты чего глаза выпучил, Чжи-ди? Неужели все закончил? Раскатывайте тесто и лапшу нарезайте! Вместо того, чтобы пялится — поторапливайтесь. Если обеда вовремя не будет, не сносить вам головы. Так Первый Старший Брат сказал! Пошевеливайтесь!

— Госпожа…

— Чего тебе, Минми?

— Отпустите меня… пожалуйста…

— Ох, ну ладно. Но ты такая милашка, Минми, и так смешно смущаешься, что я просто не могу устоять. — смеется Седьмая и наконец выпускает Минмин из своих объятий: — так! Команды отдыхать не было, на том свете отдохнете! Эй, трое задохликов! Да, вы, из Команды Эр! Шевелитесь! Помогите Чжи-ди с тестом и лапшой. Пока бульон дойдет как раз справитесь. Что же… — она поднимает глаза к потолку: — Ах, да! К сожалению, бридость, которая всегда считалась одним из тяжелейших профессиональных заболеваний кулинаров, в наши дни зачастую остается вне пределов внимания не только администраторов, врачей, но иногда и самих поваров. — говорит она и поднимает палец вверх: — слышали? Если вы все время жрать по дороге будете, не видать вам вершин поварского искусства! Это вот к тебе относится, кудрявый! Думаешь я не вижу, как ты все время чего-то жуешь? Что? Капусту? Прямо сырой? Прекрати жрать немедленно.

— Госпожа Старшая Седьмая Сестра… — краснеет отмытая и пахнущая жасминовой водой Гу Тин: — а я тоже… немного капусты поесть успела. Прошу прощения.

— Тебе простительно, ты у нас жертва бытового насилия и принудительной диеты. Ешь, только животом не заболей. А кудрявому я сейчас лекцию прочитаю. Ага, вот — чтобы предотвратить бридость и сохранить свежесть вкусового ощущения в течение всего поварского рабочего дня, издавна принимались различные меры. Во–первых, была разработана система опробования блюд в определенной последовательности. Это тебе на лбу зарубить надо, никогда сладкое и острое вперед не пробуй. Во–вторых, повар в течение рабочего дня непрерывно время от времени должен был ополаскивать полость рта различными освежающими составами или ключевой водой. Ээ… ну например огуречной водой, да. В–третьих, был установлен порядок, при котором повар имел право поесть только после того, как приготовлены и завтрак, и обед, то есть непосредственно перед отпуском обеда к столу, не ранее 12 часов дня. По-местному это не ранее часа Лошади. Ясно⁈ Вот чтобы с завтрашнего дня кто поварит — и крошки во рту не было до этого времени. Воду пить можно, даже чай, но без яркого вкуса и не горячий, обожжете вкусовые пупырышки, какой из вас повар будет?

— Да я может и не хочу поваром быть… — ворчит себе под нос кудрявый поваренок из Команды Эр.

— Так. — говорит Седьмая, прекращая нарезать лук и отодвигая от себя доску: — а кем ты хочешь быть? На большой дороге с кистенем стоять? Очень перспективная карьера, ага. У меня на кухне все просто, плох тот поваренок, который не хочет стать шеф-поваром. Да ты вообще понимаешь, что хороший повар — на вес золота? Я вот вам историю расскажу про одного повара времен династии Джоу, тот обладал таким совершенным гуань в приготовлении пищи, что стал героем всей нации. Так, во время нападения северных варваров вся страна была под угрозой, войска Императора терпели поражение за поражением и тогда этот повар попросился на передовую, вместе с воинами. Император не хотел его отпускать, ведь это был лучший повар в Поднебесной, но был вынужден уступить его настойчивым просьбам. И когда повар прибыл в войска, от его взгляда не укрылось то, что моральный дух воинов был подорван. Войска терпели поражение за поражением, отступали и никак не могли одолеть противника. Тогда этот повар отпросился у командования в горы, чтобы собрать ингредиенты к ужину и завтраку перед решающей битвой. И он нашел вот это! — Седьмая поднимает руку вверх, показывая всем красный стручок жгучего перца.

— Он нашел перец? — хлопает глазами кудрявый поваренок.

— Он нашел Божественно Острый Перец! Король всех перцев в мире! Сычуаньский Острый Перец! Во времена династии Хань этот перец замешивали в глину, которой обмазывали дома наложниц Императора! Их даже так и называли — перечные дома. Потому что Сычуаньский Острый Перец обладает особым ароматом, дающим мужские силы, повышающим тестостерон и вселяющим уверенность в мужчину!

— Ого. Правда, что ли? Старшая Седьмая Сестра знает поистине удивительные вещи… — говорит поваренок, не сводя глаз с красного стручка.

— И тогда наш повар приготовил знаменитый Сычуаньский Соус! И щедро окропил им еду на ужине и на завтраке перед решающей битвой! Сычуаньский Соус зажег сердца и задницы воинов и как львы они бросились на войско противника и разорвали его в клочья! А потом ходили по кустам и страдали животом. Говорят, что земля, где победоносное войско Императора одержало победу — стало бесплодным на двести лет из-за испражнений воинов. Уж больно острым оказался этот сверхчеловеческий Сычуаньский Соус! Десять тысяч сковиллей! Огненный ад в глотке, пищеводе и на выходе! Муа-ха-ха!

— Госпожа?

— Кхм… простите, увлеклась. Так, о чем я? Ах, да, вот так благодаря повару Поднебесная была спасена от войск северных варваров. Вот ты, кудрявый, разве тебе не охота стать таким поваром? Кстати, вот, например повар у Императора… должность, конечно, расстрельная, однако именно ему зачастую несут взятки даже евнухи-министры! Потому что в зависимости от меню Император может быть более благосклонным… или очень злым. При этом еда будет ему нравится, она будет вкусной и в том, и в другом случае, но вот воздействие ингредиентов… будь я Императором, я бы готовила себе сама. Столько простору для манипуляций! Запомните, детки — человек есть то, что он ест! Именно поэтому я не советую вам есть разбойников.

— Госпожа опять про это!

— Извини, Минмин. В общем понятно, да? Все кто у меня на кухне — хотят стать лучшими поварами в мире. И станут, если будут меня слушаться. Те, кто не хочет — скатертью дорога, никого не держим. Кухня — это место страсти! Место для чувственных желаний! Что эти ваши любовные утехи по сравнению с желанием человека вкусно поесть! Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда! — Старшая Седьмая Сестра Сяо Тай развела руками, словно бы окидывая все окружающее, луч солнца проник через небольшое вентиляционное окошко и на секунду Минмин показалось, что она видит святую — в лучах солнечного света, посреди кухни стояла Золотая Дева, Богиня Кухни.

— Кхм. — раздался короткий сухой кашель, нарушая торжественность момента. Минмин оглянулась и увидела в дверях кухни Второго Брата, господина Гуань Се. Он стоял, привалившись к двери и скрестив руки на груди. На его губах играла легкая улыбка.

— Ээ… Второй Брат? — спрашивает Сяо Тай, увидев его: — что-то случилось?

— Я просто пришел попросить приготовить что-то такое, что поможет с моей язвой. — отвечает тот: — проходил мимо и вот…

— Не беспокойся, Второй Брат, я уже приготовила для тебя лечебную кашу. Минми!

— Сию секунду, госпожа! — Минмин метнулась к крайнему очагу, где на краешке, на том местечке, которое не остывает и которое госпожа называла странным словом «мармит» — стояла небольшая кастрюлька с кашей для Второго Брата.

— Не называй меня госпожой! — хмурится госпожа и Минмин кивает. Конечно же.

— Как скажете, госпожа! — отзывается она и поспешно ставит кастрюльку на небольшой столик, тут же кладет ложку и чашу, ставит чайник.

— К сожалению у нас сейчас свободных рук нет, готовим обед, — говорит Сяо Тай: — если вам не трудно, заварите себе чай самостоятельно, Второй Брат.

— Не трудно. Я не буду отвлекать вас от готовки, — говорит Второй Брат и одергивает свое одеяние, перед тем как сесть: — я застал самый конец твоей пламенной речи, Седьмая. И ты права, каждый ремесленник должен стремиться в своем деле к абсолюту. Однако я слышал, что в своей речи ты упоминала о том, что хороший повар может управлять настроением своего господина… а то и оказать влияние на настроение целого войска.

— Ээ… я пока не считаю себя настолько хорошим поваром, Второй Брат. Это просто мотивационная речь, не более.

— Мотивационная речь, а? — Второй Брат неторопливо облил кипятком чашу и чайник, выбрал заварку из нескольких предложенных. Слил горячую воду.

— Да. Просто речь. Эта Седьмая пока слишком ничтожна и не достигла уровня Божественного Повара, но будет стремиться к этому.

— Вот как. А что это за красивая девушка у вас на кухне? — Второй Брат повернул голову и Гу Тин сразу же съежилась и постаралась прикинуться незаметной.

— Это Гу Тин и она отныне — моя названная сестра. И если кто-то еще потянет к ней свои руки — оторву с корнем. — сказала Седьмая.

— Даже так. Знаешь, Седьмая, когда ты говоришь вот так — вроде вежливо, но в то же время серьезно… у меня мурашки по коже. Пожалуй, я не буду лезть не в свои дела, а просто поем твоей чудесной лечебной каши. В конце концов я тут для того, чтобы излечиться, а не для того, чтобы получить новые травмы. Тем более что я воин и мастер фехтования, для меня будет затруднительно фехтовать, если мне оторвут руки. — улыбается Второй Брат, накладывая заварку в чайник.

— Ээ… да я в общем не это имела в виду… не то, что вы подумали!

— Что я думаю? Я думаю, — хорошо, что ты взяла шефство над кухней. Давно надо было порядок тут навести. — Второй Брат обвел рукой все вокруг и было непонятно, то ли он имеет в виду эту кухню, то ли что-то большее.