Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша

Глава 9

Сперва Второму Брату все было понятно. То, что некая Сяо Тай вовсе не та за кого она себя пытается выдать — прямо-таки бросалось в глаза. Неестественное поведение, панибратское, на равных со всеми, неумение с первого взгляда определить положение и статус человека и изменить свое отношение — то, что может и не видно простолюдину, но очевидно Нефритовому Мудрецу Запада. В конце концов Гуань Се провел при дворе Императора, во внешнем кольце Запретного Города почти десять лет. И уж где-где, а при Императорском дворе ошибиться со статусом человека было бы очень опасно, практически смертельно. При этом любой придворный мог опознать ранг и статус любого человека вне зависимости от его одежды или украшений, от прически или нефритовых аксессуаров. Не говоря уже о свите. Для настоящего придворного обо всем говорили мельчайшие нюансы поведения, мимика лица, манера построения фраз. Даже когда младший принц Фу Тянюй перебрал с плодовым вином на празднике и шатался по Запретному Городу голым, срезав сам себе часть волос и извалявшись в грязи — никто не перепутал его с нищим бродягой. Первые же встретившиеся ему евнухи со всем почтением предложили сопроводить его в покои, однако он избил их и отправился дальше. И пока не приехал генерал Мэн Ю, никто не посмел не то, что отпор ему дать, но даже слова поперек сказать. Только суровый северный генерал смог обуздать пьяного принца и убедить его перестать позорить Императора. И ведь на всем его теле никаких намеков не было на высокий статус, но само его поведение…

А если бы кто-то из евнухов в драку с ним вступил, не опознав принца? Казнь от тысячи порезов показалась бы такому глупцу легкой щекоткой по сравнению с тем, что с ним сделали бы палачи из Тихих Криков. Так что при дворе прекрасно умели опознавать ранг и статус любого человека. По поведению. По тому, как он смотрел на них, как говорил, как держал себя — пусть даже пьяный до состояния невменяемости. Но умение считывать ранг и вести себя соответственно — впитывается при дворе еще с молоком матери. Те, кто не понимает как себя вести при встрече с облеченным властью и силой, и тем более — те, кто не могут опознать облеченных властью и силой — долго при дворе не живут.

Потому в самом начале Второму Брату Гуань Се было все ясно и понятно. Эта Сяо Тай ну никак не могла быть приемной дочерью старого Баошу. Потому что семья Вон Ми не просто так одна из богатейших семей уезда, сам старик Баошу прекрасно знает когда надо подбородок задирать, а когда — кланяться. И детей своих он к этому приучил, дети богатых и знатных семей лучше всех знают, как определять ранг собеседника. Кто не разбирается в этом — так это дети крестьян и нищих. Как он слышал, старый Баошу подобрал эту Сяо Тай в колодках на площади. Но кем она была до того, как оказалась в колодках за оскорбление судьи? Напрашивался вывод что дочкой крестьянина или нищего? Конечно же нет. Дети крестьян и нищих действительно не разбираются в оттенках ранга и статуса и не смогут верно определить, кто и кому первый должен кланяться — придворный в чине вана и с военным гуань за доблесть, или придворный в том же чине, но с гражданским гуань за выслугу лет, и еще с гуань за лучшее воспевание почестей Сыну Неба во время ежегодной церемонии празднования Солнцестояния. Но это потому, что для этих детей все, кто одет в приличную и чистую одежду без дырок, и имеет при себе больше одного ляна серебра — уже выше их статусом и всем нужно кланяться. Всех нужно опасаться.

Эта же Сяо Тай смотрит прямо в глаза всем. Сперва смотрит, а уже потом спохватывается и отводит их вниз. Буквально доли мгновения, но это видно. И она не боится. То есть, конечно, опасается, но в ней нет прирожденного, вбитого с пеленок страха перед сильными и богатыми, с теми, у кого власть. Она играет в страх, но на самом деле не боится. Много говорит о страхе, о том, что опасается, что переживает и боится, но Второй Брат может опознать человека, который на самом деле испытывает страх. У такого человека начинает заплетаться язык, пересыхает горло и он пытается смочить его, сглатывая слюну, ноги становятся ватными и в голове бьет большой колокол. Гуань Се знает об этом, потому что сам испытывал такой страх, в тот момент когда Чжао Гао привел в Запретный Город оленя и выстроив всех чиновников высшего ранга — объявил что это лошадь. Он сразу же понял, что сейчас произойдет. Те, кто выбрал правду и осмелился сказать что это все же олень — были казнены на месте. Он помнил снисходительно-насмешливый взгляд главного евнуха и его колкую фразу «похоже, что Нефритовый Мудрец Запада, Гуань Се все же нашел в себе достаточно мудрости, чтобы отличить оленя от лошади». В тот же день он тайком выбрался за стены Запретного города, бросив все нажитое и взяв только серебро и письменный набор. Так что он знал это чувство. Седьмая не боится.

Почему человек может не боятся? В двух случаях человек не испытывает страха перед происходящим — в первом случае, если он глупый и не осознает опасности в полной мере. А во втором — если эта опасность надуманная и на самом деле ему не страшна. Седьмую Сестру Сяо Тай можно назвать странной, можно назвать легкомысленной, можно назвать беспечной, но совершенно точно нельзя назвать ее глупой. Никак нельзя было.

Итак, у нас есть некая девушка, которая никак не может быть нищенкой или крестьянской дочерью, но каким-то образом умудрившаяся стать приемной дочерью богатейшей семьи уезда. При этом совершенно ясно, что эта девушка воспитывалась в строгости, но будучи равной. Она не была принцессой, но не была и прислугой. И она приучена ничего не боятся.

А еще — она умеет управлять людьми. Изнеженные отпрыски богатых домов не умеют управлять вот так — словно командир своим войском. Крестьянские дети — тем более. Она относится ко всем уважительно, даже к низшим. Недостаточно уважительно к высшим. Словно уравнивая всех людей своим присутствием.

Мелочи? Как бы не так. Именно такие вот мелочи и выдают шпионов, разведчиков и убийц. Кто же такая Седьмая Сестра — шпион или убийца? Ассасин, которую нанял Чжао Гао, посланная исполнить вою Запретного Города и все-таки убить его, Гуань Се, осмелившегося сбежать из дворца, и не успевшего получить на руки печально известный приказ о почетном самоубийстве? Сперва он предполагал, что это именно так. Однако ассасины из Запретного Города не совершают очевидных ошибок и не выдают себя с самого начала. Если бы она была из Скрытников или ассасинов — он бы не узнал ее, пока не получил бы нож в спину или яд в чаше вина. В то время, как задача убийцы или шпиона — затаится и не привлекать внимания, она наоборот — привлекала к себе всеобщее внимание.

Потому и он решил не спешить с выводами и не наносить первый удар, а выждать. Он с подозрением отнесся к ее затее лечить его какой-то кашей и сперва накормил своих подчиненных. Он следил за тем, как она работает на кухне. Подслушивал ее разговоры. Видел, как она выстраивает отношения с простаком Чжан Хэем. И ничего не понимал.

Так что и в этот «поход за рисом» Второй Брат отправился не просто так. Он терпеть не мог что-то не понимать. И ведь сперва ему все было понятно. Он вздыхает и поворачивается к Сяо Тай, которая сидит в телеге рядом с ним. Смотрит на нее. Сяо Тай занята, она напевает что-то себе под нос и смотрит вперед, где рядом с телегами трусят конные воины в черно-красных одеяниях. Опять спокойна, думает он, а ведь это рейд далеко от горы Тянь Ша, если их сейчас прижмут, то и большого войска не нужно, достаточно одного-двух гарнизонов и все. Она спокойна. Опять. Вывод? Значит и эта ситуация ей не страшна. И ведь специально выпускает излишки Ци вокруг, чтобы убедить всех, что якобы просто слишком много пилюль с Золотистой Ци съела, вот и фонит вокруг энергией. Сказочка из ее уст очень убедительная вышла — дескать она жертва и все тут. Поймали, удочерили, пилюлями Золотистой Ци накормили, ничего не знаю, не виновата ни в чем. И ведь как складно получается — и придраться не к чему. И если бы не одно «но» — он бы ей поверил. И это одно «но» — ее собственное поведение. Если бы она была простой крестьянской дочерью или девицей из богатой семьи, да кем угодно — он бы ей поверил. Но она не подходила ни под одну из этих категорий. Кроме одной.

Быть равными среди равных и не склонять голову перед высшими — так учили в некоторых кланах заклинателей, в темных сектах, отрицающих Волю Неба. И только человек, который вырос внутри такой секты, в закрытом обществе — мог так себя вести. Вернее даже — не мог вести себя по-другому. Сила привычки, выработанная десятилетиями, подсознательные реакции выдадут такого человека.

То есть, эта мелкая девчонка, Сяо Тай — на самом деле заклинательница и последовательница какой-то секты или клана? В этом случае становится ясно и хаотичное истечение Ци — у нее ее слишком много, она никогда не училась сдерживать Ци, привыкла наоборот — обрушиваться всей мощью. Она не была тренирована для скрытых миссий или работы под прикрытием, это очевидно. В таком случае — как она оказалась «на морозе» без поддержки своего клана или секты? Как очутилась в колодках? Почему не атаковала придурков, которые ее арестовали?

Только в одном случае это могло произойти — если ее клан или секта были разгромлены. Если ее союзников вырезали, а резиденцию сожгли и сровняли с землей. Если за ее голову была назначена награда и ей никак нельзя себя выдать. А такой клан по всей Поднебесной был один. Значит она… Второй Брат косит глазом на довольную Сяо Тай, которая высунулась из телеги и о чем-то говорит с командиров всадников. Ее люди. Видимо остатки лояльных слуг, разбегавшихся после Войны Семи Кланов. Да, пришлось объединить целых шесть кланов, чтобы покончить с одним. Слишком уж он выделялся. Стал самым сильным и влиятельным, создал угрозу для всех остальных, начал «затмевать Солнце, встав на ноги». Кланы в Поднебесной не могут позволить себе недооценивать угрозу чрезмерного усиления одного из них и тем более — достижения главой такого клана уровня Императорской ступени культивации Ци. Такая сила и такая мощь в руках одного человека? Война Семи кланов очень сильно подорвала кланы, лучшие заклинатели погибли, были истощены ресурсы, на восполнении которых уйдут сотни лет. Насколько он помнил, ту, которая почти приблизилась к следующей ступени культивации — убили. Хотя тела ее так и не нашли, но когда взрывается Бомба Ци — мало что остается для опознания. Но что если она — выжила? Что если Бомба Ци лишь нанесла урон, разорвав меридианы, заставив ее понемногу стравливать избытки Ци в окружающую прану? Если она выжила и сейчас сидит с ним рядом, в одной телеге — это меняет все.

Но как ему удостоверится в верности его выводов? Ведь если он прав и она — та, за кого он ее принимает, то с одной стороны дела Братства Справедливости могут резко пойти в гору. Ему всегда претило отсутствие перспективы и возможностей на горе Тянь Ша. Вот просто сидеть на этой горе, наделать ловушек и заграждений, награбить серебра и нефрита и сидеть на заднице. Толку то? Это все работает, пока беспорядок в стране и Запретный Город не может железной рукой выжечь всю заразу и смуту в провинциях. Но такое положение не навсегда, рано или поздно государство оправится, централизованная власть возьмет все в свои руки и тогда конец разбойничьей вольнице. Пришлют нормальные войска и возьмут гору Тянь Ша в осаду по всем правилам воинского искусства, голодом заморят, а потом — штурмом возьмут. И все, привет Сливовая Площадь в Запретном Городе и прилюдная казнь от рук палачей Имперских Тихих Криков.

Но если Седьмая Сестра Сяо Тай, действительно та, за кого он ее принимает… тогда у них есть шанс. Она в состоянии возглавить их всех и повести за собой, у нее уже есть опыт управления кланом, ее сила — это фактор, который меняет все. Однако тут есть подвох. Такая как она — не станет идти на поводу у Первого Брата. Если она — та самая, то она скоро захватит власть в Летнем и Зимнем Лагерях. И церемонится не станет. Если она — та самая, то после того, как она перестанет прикидываться девочкой-паинькой, на месте Летнего Лагеря вполне может кровавая бойня произойти и те, кто перед ней не склонятся — станут удобрениями. Он помнил страшные рассказы про Войну Семи Кланов и сколько людей полегло от взмахов ее меча и ядовитой Ци.

Он вздыхает. Раньше ему было непонятно. Но теперь после того, как он своими глазами увидел всадников в черно-красном, в ее цветах, цветах ее бывшего клана — все стало на свои места. Конечно же она не боится. Кого ей боятся в Лагере? Она умело делает вид, что не владеет мечом, что новичок в вопросах управления Ци, но легкий взмах меча и железная цепь распадается на части. Вот тут она, конечно, дала маху, не рассчитала. И никто бы это не заметил, если бы он не присутствовал при событии и его острое зрение дало ему понять, что разрублено было не только бревно с железной цепью на нем, но и ветка дерева… которое стояло далеко на краю поляны. Нелегко ей сдерживать свою силу.

— Седьмая Сестра? — подает он голос и Сяо Тай поворачивается к нему.

— Да, Второй Брат? — спрашивает она: — ты хотел что-то сказать?

— Я хотел спросить тебя, Седьмая. Чего ты добиваешься? — говорит он: — какова твоя цель. Зачем ты делаешь все это?

— Цель? У всего должна быть цель, Второй Брат? — переспрашивает Сяо Тай и жмурится от яркого солнца, прикрывая глаза ладонью: — я просто живу. Но если уж добиваться каких-то целей, то в первую очередь помочь своим близким. Постараться навести хоть какой-то порядок, а то у вас тут бардак твориться.

— В Летнем Лагере?

— Везде. — обводит она рукой, и Второй Брат аж давится от неожиданности. Везде. Она и в самом деле хочет отомстить за свой клан, уничтожив остальные? Везде — это по всей Поднебесной? Если это она… Надо выяснить.

— Порядок и справедливость? — говорит он задумчиво: — если ты в самом деле хочешь этого, Седьмая, то я встану с тобой рядом. Под твои знамена.

— У меня нет никаких знамен, Второй Брат, — качает головой Сяо Тай и улыбается: — но обязательно заведу. Как-нибудь.

— Да ну? — Второй Брат смотрит на флаги, которые прикреплены к копьям всадников. Иероглиф «тиен», красным на черном фоне — значит Небеса. Воля Небес. Красный и черный — ее цвета.

— Но в любом случае буду рада такому союзнику, — серьезно кивает она: — а то у меня с Первым Братом постоянно какие-то непонятные конфликты на пустом месте. А я стараюсь.

— Не стоит относиться к нему строго, Седьмая, — говорит Гуань Се, думая о том, как же поступить. Он все еще не уверен, но сейчас, пока она расслаблена — он может получить ответ на свой вопрос — кто она.

— Да я и не отношусь, — машет она рукой: — просто немного обидно. Стараешься тут, стараешься. А к тебе как к Золушке относятся — перебери рис и гречку, посади два розовых куста и познай самое себя, а только потом на бал. Ладно, вернемся из рейда, там посмотрим… — добавляет она многозначительно и Второго Брата прошибает холодный пот. Там разберемся… неужели она решила перестать скрываться и по приезду убьет Первого Брата, чтобы возглавить Братство? Обычай поединков у Братства продолжает собирать кровавую жатву и если она бросит вызов Первому — тот не сможет отказаться.

— Госпожа Кали! — говорит он и видит, как она — вздрагивает и поворачивается к нему. Все, ошибки быть не может, это она, Госпожа Кали, глава Секты Темных Кинжалов, единственная за последние сто лет, кто превзошел Небесный Уровень. Та, которая в одиночку вышла против объединенной силы шести сильнейших кланов Поднебесной и поубивала большую часть их заклинателей. Та, чье тело так и не нашли.

— Госпожа Кали! Пожалуйста, не убивайте Первого Брата! Он вам пригодится! — шепчет он ей и она хмурится.

— И ты туда же. — говорит она: — то тебя нельзя убивать, то Первого Брата. Да не буду я вас убивать. Зачем мне это?