Та, что превращает время в пыль

Глава двадцать девятая #2

Дикси склонилась надо мной, сочувственно цокая языком. Обмакнула полотенце в холодную воду с кусочками колотого льда, выжала и положила влажную ткань на мой лоб. Вторым полотенце обтерла мои руки и шею. Кожа горела так, будто на нее опрокинули чан с кипящим маслом.

Я попыталась произнести: «Что бы я без тебя делала», но не сумела осилить и половины фразы. Язык заплетался, словно и вовсе мне не принадлежал.

— Тихо, путешественница, молчи уже, — цыкнула на меня Дикси.

Поднесла к моим губам стакан с водой, и зубы клацнули от стекло — так сильно я дрожала. Никогда не ощущала ничего подобного — горящая кожа и мертвенный холод внутри. Казалось, все мои внутренности заморожены.

— Беда… — резюмировала Дикси. Страдальчески меня оглядела: — Как далеко же ты забралась, что тебя так наказали?

Она снова макнула полотенце в таз, и принялась осторожно протирать мою кожу. Роскошное платье в викторианском стиле безнадежно промокло, но меня сейчас это мало волновало.

Пережить бы сегодняшний день.

— Знаешь что, от этого платья пора избавиться, — решительно сказала подруга. Нижние юбки уже были сняты и распущен корсет — все, лишь бы мне дышалось легче. Вот только помогало мало.

Я подчинилась — на возражения просто не было сил, — но слишком поздно вспомнила об одной маленькой детали. Когда дорогое платье оказалось на полу, Дикси ахнула.

— Ты сделала татуировку?!

Я выдохнула:

— Потом. — Затем, собрав остатки сил, попросила: — Дай зеркало.

Все еще изумленно глядя на изображение песочных часов, Дикси протянула мне небольшое зеркальце. Бросив взгляд на свое отражение, я протяжно выдохнула. Все, как я и думала: часть песка просыпалась в нижнюю чашу, и в верхней осталось совсем немного — все верно, я ведь прошлое изменила. Наверное. Этого я еще не знала наверняка.

Я не помню, как я заснула. Просто провалилась в густую патоку сна, лишенного сновидений. Проснулась уже затемно и обнаружила Дикси, спящую прямо в кресле. Нежно улыбнулась подруге и тихо позвала: — Дикс.

Удивительно, но она мгновенно проснулась — словно как робот была настроена открыть глаза при звуках моего голоса. Подскочила и тут же поморщилась: наверняка в такой неудобной и не предназначенной для сна позе что-нибудь себе отлежала.

— Розали, ты как?

— Лучше, — сказала я, и это было чистейшей правдой. Я больше не ощущала себя ледышкой, заброшенной в жерло вулкана.

— Что-нибудь хочешь? Воды?

— Еды, — мрачно сказала я. — Желательно огромного зажаренного бизона.

— Жареные бизоны в Ант-Лейке — не самая популярная пища, — сообщила Дикси.

— Жаль.

Подруга умчалась на кухню, чтобы полчаса спустя вернуться с отварным картофелем и тремя шматами жаренного на гриле мяса. Все это время мне казалось, что еще немного, и мой желудок съест себя сам.

Глядя, как я жадно уплетаю ужин, Дикси довольно посмеивалась. Как только я насытилась и, едва не мурча от удовольствия, откинулась на подушки — Дикси сменила влажные от полотенец на сухие, — настала пора задать главный вопрос. Какое-то время я вертела его в голове, желая сформулировать получше и поточнее, но потом, мысленно махнув рукой, спросила в лоб:

— Дикс, ты… знаешь, кто такая Селин Бушар?

Подруга задумалась. Даже не так — она вспоминала.

— Эмм… А должна?

— Селин Бушар — красивая женщина в немного старомодных нарядах, в перчатках и шляпке.

— Нет, Розали, если бы я увидела такую, то наверняка бы запомнила, — заверила меня Дикси.

— А семнадцатый дом по Лейв-авеню — кто там сейчас живет?

Дикси призадумалась на минутку.

— Кажется, молодая семья с ребенком. Я плохо их знаю.

Я выдохнула, ощущая странную смесь облегчения и какого-то тягучего, едва уловимого чувства. Не назвала бы это потерей, но… Как должен чувствовать себя человек, узнавший о смерти просто знакомого или дальнего-дальнего родственника? Я все-таки знала Селин, благодаря ей, стала возможной наша с Кристианом встреча — настоящая встреча, а не ее призрачное подобие. Она поделилась со мной магической силой, а теперь, в моем времени… была мертва.

О том, что и Кристиан мертв в моем настоящем, думать мне совершенно не хотелось.