Табу. Разбитые судьбы (СИ)

Глава 25. Маша

И во что меня угораздило вляпаться? Как могла разумная двадцатичетырехлетняя девушка ввязаться в эту сомнительную авантюру?

Может быть не такая уж я и разумная, как думала…

За последние годы я стала рациональной. Думала головой, а не эмоциями. Принимала взвешенные решения и откидывала в сторону импульсивность. Так какого чёрта стоило Димке попросить и вот я уже веду его сына прочь из больницы?

Он ворвался в мою спокойную и устоявшуюся жизнь. Принёс с собой бессонные ночи и литры слёз.

Я ненавидела себя за это. Ненавидела, что рядом с ним чувствовала себя слабой и, даже спустя столько лет, всё ещё чувствовала к нему что-то помимо обиды и злости. Ненавидела за то, что после всего произошедшего, моё сердце тянулось к нему.

И о чем я думала? Да мне жаль этого мальчишку. Я не могла его бросить. Но опять же, это не мои проблемы. Я бы могла договориться оформить выписку на завтра. Тогда что я делаю?

Ищу сама себе оправдание? Надеюсь, что он на самом деле исчезнет из моей жизни? Снова… Наверное. По крайней мере я себя уговаривала, что только в этом причина. Наконец-то освободиться от него. От его магнетизма и пылающих глаз. От чувственных губ, к которым с тринадцати лет мечтала прикоснуться.

— Как насчёт того, чтобы сходить на батут? Рядом с моей квартирой есть торговый центр. С игровой площадкой, батутами и каруселью.

Вынужденная быть нянькой, я понятия не имела, что нравится этому ребёнку и чем его развлечь. Сидеть в четырёх стенах не вариант. А так он сам себя развлечет и время пролетит быстрее. Ну и подложил ты мне свинью, Дима.

Точнее одного ребёнка, пытающегося казаться взрослым и почему-то смотрящего на меня с улыбкой.

— Маша, я же не ребёнок по батутам скакать.

— Как жаль. А я так хотела туда сходить. Ведь взрослых одних не пускают. Там такая вкусная сладкая вата продаётся. Ну раз не хочешь… — я театрально печально вздохнула, опустив глаза в мокрый асфальт.

— Горе ты моё горькое. Лаааадно. Раз так хочешь, то пойдём.

Два актёра погорелого театра. Я попыталась скрыть улыбку от его напускного раздражения.

Запах ароматного попкорна, это первое, что встретило, стоило лишь ступить на порог развлекательного центра. Всё так же держа Мишку за руку, я первым делом проследовала к пустующей лавочке напротив бутика, чтобы снять ему шапку с небольшим помпоном и тёплую куртку с шарфом.

Ребенок внимательно повертел головой. Видимо, отец не водил его в такие «сомнительные» места.

На втором этаже рядом с небольшой детской площадкой стояли лавки, на которых скучали мамочки, ожидавшие резвящихся детей. Батут. Качели. Карусели. Горка. Боже. Это точно не для меня. Крики счастливой малышни вполне могли бы служить орудиями пыток. Я поморщилась. Ладно. Часик выдержу.

— Миш, снимай ботиночки и бегом на батут.

— Ну не знаю. Какие-то сумасшедшие там скачут. Может ну его? — он с сомнением посмотрел на меня.

— А как же сладкая вата? Давай ты немного побудешь обычным ребёнком, а я потом куплю что-нибудь вкусненького и жутко вредного.

— Уффф… Ладно, — малыш понуро разулся и забрался к беснующимся чертенятам.

Я с опаской наблюдала, как Миша осторожно, косясь по сторонам, пробирается в пустой угол батута.

Да уж. Социальная жизнь ребёнка заставляла желать лучшего. Интересно, как он ходит в детский сад? Неужели и там такой замкнутый? Мне стало жаль паренька. Обычно дети проще заводят знакомства. В чём же причина его отстранённости? В отсутствии матери или жёстком характере отца?

Я глубоко вдохнула, отгоняя эти мысли. Ни к чему копаться во взаимоотношении чужой семьи. Ни к чему строить догадки и изображать психолога. Мне бы самой он не помешал.

Скорее всего, с Мишей мы тоже больше не увидимся. Поэтому я хотела, чтобы этот день для него стал особенным. Запоминающимся. Ну и для меня не слишком напряжённым.

Я плавала в своих мыслях, наблюдая за ребёнком. Ободряюще ему улыбнулась, показывая большой палец.

Всё так же осторожно он подпрыгнул, отпружинившая от мягкой поверхности. Покосился на других детей с опаской. В груди защемило. Он был больше похож на волчонка, чем на обычного ребёнка.

Я внимательно смотрела, как ребёнок, помогая себе руками, уже более уверенно начал подпрыгивать, удивленно улыбаясь. Лёд тронулся? Не может быть, что это и вправду его первый батут.

В его возрасте у меня не было возможности ходить в такие места. Я искала развлечения самостоятельно. Будь то классики, нарисованные на асфальте, или футбольный мяч кого-то из местной шпаны. Мне всё было интересно и всё вызывало восторг.

Нынешним детям не понять. Они избалованные вниманием и подарками. Зачастую слишком дорогими подарками. Машинки с радиоуправлением, говорящие куклы, похожие на разукрашенных гуманоидов, телефоны с обглоданными яблоками. Нет того азарта, когда тебе раз в год дарят мягкого медведя или раскраски с принцессами. В моём детстве дети ценили всё то малое, что родители могли себе позволить.

Мишка тоже не был похож на избалованного ребёнка. Скорее на ребёнка, который слишком рано повзрослел.

Одно не удачное движение и Мишка случайно толкнул рядом прыгающую девчонку, мать которой даже не встрепенулась. У меня же в груди всё похолодело.

Мне было всё равно, что с чужим ребёнком. Но хотелось уберечь опять же чужого, но в той же мере уже небезразличного мне мальчишку от неприятностей.

Маленькая девочка, примерно одного возраста с Мишей и с белыми косичками на голове, шлепнулась на попу, испуганно округлив глаза.

Я моментально подскочила, чтобы проверить, всё ли в порядке, но остановилась на пол пути, приятно удивившись. Мишка, как самый настоящий джентльмен, сразу же остановился и помог девочке встать. Они о чем-то переговорили и, взявшись за руки, продолжили бессмысленно прыгать на пружинящей поверхности.

Впервые услышав Мишкин смех, я сама не смогла сдержать улыбку. Румяные щёчки и развевающиеся волосы разжигали тепло в груди. Он казался обычным мальчишкой, который приятно проводит время.

Чтобы быть счастливым, не обязательно иметь много денег и друзей. Для этого нужно просто остановиться, наслаждаясь моментом. Ведь не знаешь, где тебя накроет волной теплоты и неги.

Счастье в каждом дне. В каждом мгновении. Нужно лишь позволить себе это богатство — быть счастливым.

— Маша! Маааш!! Смотри! Я могу прыгнуть выше всех! — беззаботный ребёнок с широкой улыбкой на лице, снова и снова отталкивался ножками, испытывая за себя же гордость. Мой маленький супермен. — Ну Маааш! Ты видишь? Посмотри. Мам! Ну смотри на меня! Я выше, чем Полинка прыгаю!

Казанова. Уже подружку завёл. Я помахала ему рукой, давая понять, что вижу и горжусь малышом. Так и было. Я гордилась, что хоть ненадолго, но он стал обычным шестилетним сорванцом. Мне до спазмов в груди было приятно, что смогла подарить ему крупицу детства.

За два часа Мишка с Полей облазили все представленные развлечения, не забыв выклянчить сладкую вату.

Я же пыталась аккуратно отбиться от рядом сидящих мам и их глупых вопросов. «А сколько вам?». «А в какой сад вы ходите?». «А читать и писать вы уже умеете?».

Бррр… Ужас. Лично Я всё умею. Насчёт Мишки даже и не знаю.

— Миш, идём домой.

Разочарование на детской моське было уморительным, но моя голова разрывалась от шума, а желудок сжимался от голодных позывов.

— Уже? Может ещё немного?

— В другой раз, — я ляпнула, только потом сообразила, что дала ребёнку надежду на то, чего не будет. Настроение сразу упало в ноль.

Медленно проходя мимо кафе, расположенного между моим домом и торговым центром, в панорамном окне заметила знакомый затылок. На мгновение показалось, что небо упало мне на плечи. Бред, конечно, но состояние было похожим.

Дима сидел напротив красивой женщины, которая ему что-то увлеченно рассказывала. Вот значит какие у тебя важные дела? Ты, Маша, сиди с моим ребёнком, а я пойду развлекаться с другой. А чего я ждала? Наивная дура.

Обида вырывалась из груди. Хотелось сломать что-нибудь. Кружку, например. О голову Димки. Я-то думала… А что я, собственно говоря, думала? Что он захочет быть вместе? Захочет исправить то, что натворил?

Развернувшись, мы под предлогом прогулки обошли квартал, выходя с другой стороны дома. Хотелось разреветься и дать себе подзатыльник, чтобы мозги, наконец, встали на место.

Мишка прошёлся по моей квартире, тяжело вздыхая. Как он похож был на отца… Проверив телефон, я увидела пропущенный от Димы. Даже нашёл свободную минутку? Удивительно.

— Дима, ты звонил?

— Ну наконец то. Я уже думал, что что-то случилось, — от меня не ускользнуло, что его голос со вчерашнего вечера был таким же уставшим.

— Мы гуляли. Ты когда приедешь?

— Пока не могу точно сказать. Ты не могла бы занять Мишку ещё на время? Пожалуйста…

— Какого… чёрта, Дима? Мы договаривались, — я вышла на кухню и приложила руку к телефону, чтобы Мишка не слышал моего возмущения.

— Прошу тебя. Возникли обстоятельства, не зависящие от меня.

— Видела я твои обстоятельства…

— Что?

— Я требую двойную ставку твоей няни, — я тяжело вдохнула, отгоняя недавно увиденную картину.

— Идёт.

От его тихого смеха потеплело на душе, и я готова была простить не соблюдение нашего соглашения в «два часа». Готова простить враньё и новое предательство. Нужно держаться от него подальше…

— Итак. У нас с тобой в меню, Михаил, куриный суп, — я преувеличенно вдохновлённо улыбнулась.

— Суууп? Гадость, — в ответ он скривился, показывая язык.

— И что же вы хотите, вымогатель?

— Макароны! С сосисками! — он облизнулся, поглаживая живот.

— Сосиски? Ты уверен?

— Ага. Папа не разрешает их есть. Говорит, что там туалетная бумага. А няня иногда даёт мне их. Это наш секрет.

— И что мне с тобой делать? — я посмотрела в огромные печальные глаза ребенка, уже мысленно сдаваясь. — Ты знаешь, как это называется?

— Ага. Шантаж.

— И откуда ты слова такие знаешь?

— Так папка адвокат. Ещё и не такое услышишь, — он закатил глаза.

— Да уж. Сочувствую.

— Кстати, Маша. Ты мне не поможешь? — он немного смутился, что меня напрягло.

— Конечно. С чем?

— Мне… Я хотел бы… Короче. Уффф. Мне нужно выбрать подарок для девочки.

— Для Полины? — я улыбнулась, глядя на покрасневшие уши ребёнка.

— Не важно, — от вздёрнул подбородок. — Поможешь?

— А почему папу не хочешь попросить? — «ведь мы больше не увидимся» — хотелось добавить с грустью.

— Ты думаешь папа разбирается в девчонках? Ты его видела? — я рассмеялась над поднятой в недоумении бровью ребёнка.

— Мы разберёмся в этом позднее, Миш. Пошли есть сосиски с макаронами.

Сытно поужинав не очень полезными сосисками, я задумалась, чем развлечь ещё ребёнка, клюющего носом от усталости. Посмотрев на часы, мысленно выругалась на горе-папашу.

— Где-то у меня книга интересная была. Как насчёт того, чтобы забраться на кровать и почитать её?

— Она детская?

— Неет! Что ты? Откуда у меня детская книга? Это фантастика. Она про животных. В ней котёнок превратился в бегемота.

— Точно фантастика. Такого же не бывает.

— Точно. Забирайся на кровать. Сейчас мы узнаём, как так получилось.

Оставив включённым лишь торшер на тумбе, я облокотилась на подушку, а Мишка сел ко мне поближе, всматриваясь в красочную книгу.

— В городе Воронеже на улице Лизюкова жили котёнок и щенок. И, как обычно, щенок не давал проходу котёнку. Единственное спасение — забраться повыше на дерево. Вот однажды сидел котёнок на дереве и рассуждал сам с собой…

Я читала тихим спокойным голосом книгу, которую так любила в детстве. Надеюсь, маленький жук, замерший от меня с боку, не знал о ней.

Закончив читать о похождениях неугомонного зверя, я услышала безмятежное сопение, уставшего за день ребёнка, отец которого куда-то запропастился. Хотя не могу сказать, что такой выходной мне не понравился.

Несмотря на то, что это был сын Димы от другой женщины, я не чувствовала неприязни к нему. Скорее наоборот. Какую-то необъяснимую нежность. Скоро всё закончится. Было ли грустно от этого? Скорее да, чем нет. За эти несколько дней нашего с ним знакомства, я прониклась симпатией к этому малышу.

Прикрыв глаза, я в первые за последние дни со спокойной душой провалилась в сон, убаюканная тёплым дыханием, щекотавшимся моё плечо.