Таиландские встречи

ЗНАКОМСТВО С «ГОРОДОМ АНГЕЛОВ»

Бангкок просыпается рано. Открываются магазины, лавки, кафе. Нескончаемый поток автомобилей и мотоциклов заполняет улицы. Сквозь шум моторов слышатся громкие голоса уличных продавцов газет; они лавируют между машинами, предлагая их пассажирам ознакомиться с последними новостями. В часы «пик» транспорт на основных магистралях города движется очень медленно, часто создаются «пробки».

Таким я впервые увидел Бангкок в октябре 1975 года. Город удивил меня необычным сочетанием восточной экзотики и западного модернизма. В отличие от других городов Востока Бангкок не может похвастаться древней историей. Он существует лишь с XVI века; в 1782 году основатель нынешней королевской династии Чакри король Рама I перенес в Бангкок свою резиденцию из древней Аютии, разрушенной в 1767 году бирманскими войсками.

У таиландской столицы несколько названий. Официальное — Бангкок, что в переводе означает «город дикой сливы». Когда-то так называлась маленькая рыбацкая деревушка на берегу реки Чао-Г1райи, на месте которой и был заложен город. Другое название было дано во время торжественной церемонии провозглашения Бангкока столицей государства. Такого пышного и длинного наименования, наверное, не носит ни один город мира — Город богов, Великий город, Резиденция изумрудного Будды, Неприступная крепость, Великая столица мира, одаренная девятью драгоценностями и изобилующая огромными королевскими дворцами, которые напоминают райские жилища и из которых правит олицетворение бога, город, дарованный богом Индрой и построенный Висанукамом. Многие тайцы называют свой город Крунг теп — «город ангелов».

Каждого, кто посетил Бангкок, поражают резкие контрасты города. Здания, расположенные на площади Санам Луанг: Национальный театр, Государственный музей, Таммасатский университет, величественные буддийские храмы — построены в традиционном тайском стиле. Улица Силом — «Уолл-стрит Бангкока»; здесь много современных зданий из стекла и бетона, где находятся представительства торговых и промышленных фирм, банков, страховые компании, ювелирные и антикварные магазины. На крупнейшем проспекте Бангкока — Сукумвите, который считается центром иностранного туризма, расположены сверкающие неоновыми огнями кафе, гостиницы, рестораны и ночные клубы. Неугомонный Чайна таун — китайская часть Бангкока с множеством лавок и мастерских, с шумным и пестрым торговым районом Сампенг.

Район Диндэнг не включен в туристические справочники и путеводители. Это один из районов, населенных бангкокской беднотой. Здесь узкие, кривые улочки, обветшалые постройки. Многие жилища издали напоминают кучи заброшенного строительного материала. Они собраны из досок, обрезков жести, фанерных рекламных щитов, шифера, картона. Вместо двери, как правило, куски материи или брезента. Такие «дома» в основном служат местом для ночлега. Днем женщины готовят пищу и стирают белье прямо на улице. Тут же в пыли возятся ребятишки. В подобных условиях живет свыше десяти тысяч человек.

Молодая тайка охотно рассказывает о себе, В Бангкок она приехала с мужем и двумя детьми из провинции Сисакет. Из-за частых неурожаев семья не смогла больше арендовать землю. В городе мужу удалось получить работу на стройке. О том, чтобы получить государственную квартиру, они пока и не мечтают, ведь в районе Диндэнг многие семьи живут много лет. Боимся, говорит женщина, что скоро начнут сносить поселок, тогда придется перебираться на другое место.

Жизнь большинства обитателей «города ангелов» далеко не ангельская. Чуть ли не каждый пятнадцатый житель столицы не имеет постоянной работы. Многие вынуждены влачить нищенское существование.

На центральной части улицы Силом идет строительство многоэтажного здания. Построено уже около восьми этажей. Не видно ни одной лебедки, не говоря уже о подъемных кранах. Каркас здания окружен строительными лесами из толстых стволов бамбука. Они соединены наспех сколоченными деревянными лестницами. На них, будто муравьи, снуют люди. Мужчины, женщины, подростки. Они тащат наверх ведра с цементным раствором, носилки с кирпичом, подтягивают на веревках тяжелые железобетонные балки. Головы у всех обмотаны кусками материи, видимо, это хоть как-то спасает от нещадно палящего солнца.

Проходящий мимо молодой таец останавливается и говорит на хорошем английском языке:

— В Европе или в Америке вы вряд ли увидите такие стройки. А здесь все делают люди. Никаких машин. И это во второй половине двадцатого века, когда уже открыта дорога в космос и человечество достигло невиданного научно-технического прогресса! А в нашей стране дома все еще строят, как египетские пирамиды. — В голосе моего неожиданного собеседника звучат обида и негодование.

— Почему же на стройке не используются машины и механизмы? — спрашиваю я.

— А зачем хозяину тратить деньги на их покупку и ремонт? Он выдает рабочему по тридцать, а то и двадцать бат[1] в день, и тот трудится по двенадцать-четырнадцать часов. Ведь почти все эти люди приехали в Бангкок из деревень, они рады и такому заработку. А если их заменить машинами, представляете, сколько людей окажется безработными.

— Но ведь при такой организации труда, где полностью игнорируется техника безопасности, наверное, часто происходят несчастные случаи?

— На строительстве каждого здания бывает несколько несчастных случаев со смертельным исходом. О травмах и увечьях я уже не говорю. Вы мне можете поверить, я врач, работаю в больнице для бедняков. Каждый день к нам поступают пациенты, получившие увечья в результате несчастных случаев на строительстве. Я не помню, чтобы хозяева когда-нибудь поинтересовались судьбой этих людей. Да администрация, как правило, и не знает фамилий строителей, ведь она не занимается их регистрацией. Это поденные рабочие. Утром они собираются на стройке. Подрядчик объявляет, сколько человек он сможет принять на работу, создает бригады, а к вечеру выдает зарплату.

Мимо нас проходит женщина в широкополой соломенной шляпе с тяжелым коромыслом на плече. На одном конце подвешена походная печурка из обожженной глины и мешок с углем, на другом — корзина с алюминиевыми мисками, а также рисом, лапшой, кусочками мяса и рыбы, приправами.

Поставив тяжелую ношу на тротуар, женщина разжигает печурку и начинает готовить свое нехитрое варево. Одновременно она зазывает прохожих в свою «походную закусочную».

— Еще один парадокс нашего времени, — говорит врач. — Доход этой женщины вряд ли превышает триста пятьдесят — четыреста бат в месяц. На эти деньги и одному прожить трудно, а у нее наверняка большая семья. Вот и приходится ей целый день, с раннего утра до позднего вечера, таскать на плечах свою кухню, вес которой достигает сорока-пятидесяти килограммов. И таких женщин в Бангкоке тысячи…

Прилегающая к Силому улица Нью-роуд — одна из самых старых в Бангкоке, хотя ее название в переводе с английского и означает «новая дорога». На Нью-роуд много магазинов, ателье, антикварных лавок. Некоторые торговцы раскладывают свой товар прямо на улице: на лотках, а то и на тротуаре. Здесь можно купить все — от пуговицы до стереофонического японского магнитофона. Можно сшить костюм или рубашку, выпить кока-колы или мандаринового сока со льдом.

Недалеко от Нью-роуд река Чао-Прайя, или Менам, Тайцы еще любовно величают ее Матерью вод и самой большой рекой королевства. Река кормит десятки тысяч тайских семей, давая им рыбу, ее водами орошают рисовые поля.

По реке плывут баржи с лесом и мешками риса, снуют прогулочные катера и рыбацкие лодки. С реки дует приятный, освежающий ветер, хоть как-то спасающий от сорокаградусной бангкокской жары.

А на другой стороне Чао-Прайи бангкокский район Тонбури. Когда-то Тонбури был самостоятельным торговым городом и даже административным центром одноименной провинции, более того, почти пятнадцать лет (с 1767 по 1782 год) являлся временной столицей тайского государства. По повелению короля Пья Таксина, сделавшего Тонбури столицей, в городе было сооружено несколько величественных храмов, в том числе и храм Арун, возвышающийся на берегу реки. В центре Тонбури воздвигнут памятник его основателю. Со временем Бангкок поглотил своего «старшего брата». Теперь Тонбури соединяется с другими районами столицы четырьмя огромными мостами.