Талисман Волхвов. Нечаянный владетель (СИ)

Глава двадцать вторая

Открыв глаза, Дзаур понял, что остался жив, несмотря на ужасающее падение в бездну. Он прекрасно помнил свою полную беспомощность, когда он, ослепший, падал неизвестно куда. И потом последовал жестокий удар, вытряхнувший из него сознание, как труху из мешка.

Зрение не принесло ему никакой информации — вокруг царила кромешная тьма. Действие заклинания глаз грифона уже давно кончилось, а факела под руками не оказалось. Дзаур попытался приподняться и пошарить руками около себя, чтобы поискать факел — тот должен был упасть где-то рядом. Но стоило ему попробовать опереться на руку, как дикая боль пронзила спину. Ему показалось, что в позвоночник вонзили раскаленную докрасна иглу. От боли из глаз брызнули слёзы. Дзаур прислушался к своему телу. Кажется, серьёзно повреждена спина, возможно даже сломан позвоночник. Он пошевелил пальцами рук — слушаются. Потом попробовал согнуть руки в локтях — тоже всё нормально. Но едва задействовались мышцы, отвечающие за поднятие всей руки, как боль снова скрутила Дзаура.

Отдышавшись, он был вынужден констатировать факт, что повреждения слишком велики даже для простого движения, не говоря уже о ходьбе. В настоящий момент Дзаур не мог поднять голову. Вот если бы около него лежала его сума, можно было бы попытаться изготовить заживляющее средство. Но, пошарив руками, он не обнаружил шершавого бока походной сумы. Должно быть, лежит где-то неподалеку. Но в его нынешнем состоянии, что она находится в двух шагах от него, что на другом конце света — всё одно. Он не способен передвигаться, а, значит, не достанет свою спасительную суму. Следовательно, несмотря на то, что Дзаур ещё дышит, он уже мертв.

И только теперь, когда неподвижность уняла боль, черный жрец ощутил чудовищную вонь. Ноздри обжигал запах, знакомый тем, кто бывал, например, в гробницах. Запах разложения, вонь гниющих останков пропитала каждый камень, каждый глоток воздуха, которым Дзаур вынужден был дышать. Однако вскоре его обоняние совершенно отказалось работать, и мучение прекратилось. Он по-прежнему дышал, но уже не чувствовал такой, выворачивающей наизнанку, вони.

Дзаур закрыл глаза. Не потому, что устал или собрался спать, просто так ему легче думалось. Он припомнил то, что учил каждый друид ещё в ученичестве: заклинание забытой боли. Оно применялось тогда, когда другие средства не помогали. Друиды использовали его на смертельно-раненых животных, которым помочь уже было нельзя. Магия снимала боль, делая нервы организма нечувствительными к внешнему и внутреннему воздействию.

Применение этого заклинания на здоровом животном или человеке приводило в половине случаев к полной потере двигательных и дыхательных функций. Так явствовало из книг. Сам Дзаур использовал «забытую боль». На других, разумеется, не на себе. А, порвав всякие связи с друидским прошлым, он больше никогда не применял это заклинание.

Сейчас, перебрав в памяти все известные магические способы, Дзаур решил, что ничего более подходящего у него всё равно нет. Ему остро необходимо найти суму и сделать питательную мазь, которая, возможно, срастит его переломы. Он не раз видел, как намазанные этим средством раны, чуть ли не на глазах заживают. Если у него не получится сделать такую мазь или не хватит на неё ингредиентов, то можно смело распрощаться с жизнью.

Дзаур приступил к произнесению заклинания забытой боли. Слава темным духам, губы его слушались. Единственная сложность заключалась в том, что исцеляющая сила распространялась от ладоней колдующего. Направить же магию на свою спину Дзаур не мог. Даже не мог донести ладони до головы. Поэтому он, согнув руки в локтях, направил силу заклинания туда, куда доставал.

Не прошло и минуты, как он почувствовал онемение в районе поясницы. Потом оно начало распространяться вверх на грудную клетку и вниз к коленям. Хорошо, сила осталась при нём. И тут ему вдруг пришло в голову, что возможно это вовсе не проявление силы, а всего лишь онемение от паралича. Дзаура бросило в пот от такой мысли. Проверить можно было только одним способом — если он сможет двигать конечностями, значит, заклинание действует, нет — это паралич.

Когда онемение распространилось дальше, и Дзаур перестал чувствовать руки, он попытался их поднять и пошевелить пальцами. И не понял, действительно ли шевелит пальцами, или это ему только кажется. И тут до Дзаура дошло, что он совершил ошибку. Вполне вероятно, последнюю в жизни! Ведь, даже если заклинание действует, и он сможет двигаться, пусть и ограниченно, то что получит взамен? Ровным счетом ничего! Ну, найдёт он свою суму, но ведь его онемевшие пальцы не передадут информацию в мозг. Дзаур может шарить в темноте до ишачьего карнавала и двадцать раз найти суму, но так и не узнать этого!

Стоп! Черный жрец выругался. Наверное, это ранение ослабило его умственные способности. У него же имеется простейшее заклинание светящегося шара. Он сейчас создаст свет и увидит, есть ли рядом сума или нет. Дзаур пробормотал нужные слова, вызывая слабого духа огня, и над его правой ладонью появился небольшой, светящийся голубым цветом, шар. Внезапный свет ослепил жреца, и он зажмурился. Когда зрение пришло в норму, глазам предстало страшное зрелище.

Рядом с ним, буквально в шаге, сидел, прислонившись к стене, мертвый гном. Тело его давно истлело, вместо лица скалился желтыми зубами череп, сморщенная кожа сухими лохмотьями свисала со щёк, пучки волос выбивались из-под шлема, сбившегося на сторону, из-за чего казалось, что мертвый гном залихватски усмехается. Дзаур поморщился и понял, почему здесь такой отвратительный воздух. Похоже, он оказался на гномском кладбище. Окончательно утвердился он в этом мнении, когда увидел, что повсюду лежат, сидят и даже стоят мертвые подземельцы. Их здесь сотни, если не тысячи. Во всяком случае, только рядом с собой он насчитал не меньше десятка.

Дзаур поморщился. Нет, трупов он не боялся, тем более гномьих, но оказаться непонятно где в окружении кучи мертвецов… Да ещё и неспособному двигаться… Хотя, прежде чем впадать в уныние, нужно было проверить это. Дзаур осторожно приподнял голову и ничего не почувствовал. Заклинание забытой боли сработало. Черный маг огляделся по сторонам — сума лежала неподалеку. Он хотел подняться, но не смог, а когда попытался согнуть правую ногу — она осталась неподвижной. Дзаур слезящимися от усилий глазами смотрел на ноги. Нет, заклинание тут ни при чём. Видимо, повреждены двигательные центры, и нижняя часть туловища оказалась парализованной. А заклинание сняло боль, но не вернуло способность двигаться.

Дзаур перевернулся на живот и пополз. Ему было странно видеть, как он наталкивается на кости и шлемы, но ничего при этом не чувствует. Он дополз до своей сумы и принялся развязывать узел, стягивающий верх. Пальцы его не слушались, и на распутывание узла ушло довольно много времени. Но всё же Дзаур справился с неподатливой веревкой и раскрыл суму. Внутри всё было перемешано так, как если бы мешок весь день пинали.

Черный жрец почувствовал, что глаза его застилает пелена — это пот градом катится со лба. По всей видимости, скоро действие заклинания закончится. Дзаур заторопился, роясь среди мешочков, склянок и пакетов, отбирая нужные. Остальное он просто отбрасывал в сторону. Если он сумеет себя спасти, то потом приведёт всё в порядок, а нет — драгоценная сума ему уже не понадобится. Жрец углядел неподалеку от себя шлем с плоской верхушкой. Это как раз то, что надо. Дзаур дотянулся до проржавевшего головного убора и вытряхнул оттуда останки бывшего владельца. Но всё равно на стенках ещё виднелись кусочки засохшей кожи и седые волосы. Дзаур постучал железякой об пол, чтобы окончательно избавиться от ненужных останков, и, перевернув, поставил шлем около себя.

Он аккуратно принялся ссыпать порошки, бормоча слова заклинания. Когда все компоненты уже находились в шлеме и были тщательно перемешаны, наступил решающий этап. Тут нужно действовать осторожно, потому что больше ингредиентов для такого колдовства у Дзаура не было. Если он сейчас ошибётся, то погибнет.

Дзаур взял острый жертвенный ножик и сделал большой продольный надрез на левой руке. Кровь темным ручьем полилась в перевернутый шлем. Это хорошо — чем больше будет крови, тем удачнее получится мазь. Собственная кровь лучше любого другого средства способствует заживлению. То, что разрез глубокий, Дзаура не волновало. Боли он ещё не чувствовал, а потом мазь подействует и рана заживет. Теперь в завершение заклинания следовало издать звук, средний между рычанием и свистом, определённой тональности. Но горло плохо слушалось Дзаура, поэтому нужный звук получился только с четвертого раза. Черный маг облегченно вздохнул, так как опасался, что у него вообще ничего в таком состоянии не получится.

Зачерпнув кроваво-грязную кашу, он принялся наносить её себе на тело, куда только мог достать. Дзаур истратил на себя всю мазь и погасил светящийся шар. Оставшись в полной темноте, он лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Но по-прежнему не чувствовал ровным счетом ничего — заклинание ещё действовало. А вдруг уже всё? Решившись проверить, он резко приподнял голову. Острая боль тут же пронзила ему спину, затылок и раскаленным пучком взорвалась в мозгу. Дзаур снова потерял сознание. Теперь уже надолго.

*****

Только он погрузился в сон, как тотчас почувствовал легкий толчок в бок. Ник открыл глаза и ничего не увидел. Темнота была такая, что её, казалось, можно потрогать, а потом порезать на куски и засолить в кадушке. Он завертел головой, хотя понимал, что все равно ничего не увидит. Гном, ткнувший его, тихо прошипел:

— Слышь, охотник, просыпайся, давай! Вздремнул немного и хватит. А то ты похрапываешь. Распугаешь черных!

Ник оскорбленно прошептал, что он никогда не храпит. Гномы в ответ только хмыкнули. Охотник понял, что явно не прав. Он поднялся на ноги, пощупав над головой пространство руками, чтобы не удариться. Потолок был где-то высоко — Ник до него не достал. Он немного размял затекшее тело и уселся.

— Долго я спал?

— Порядочно. Скоро уже утро будет. Не здесь, конечно, наверху.

— А когда тут могут появиться жрецы?

— Да кто ж их знает! Может, они спать будут сутки, а то и свернут куда-нибудь! Или вообще не появятся! Что у них в головах — Зверь их разберёт!

— Однако, — обескуражено сказал Ник, — так мы что же, неделю здесь торчать будем?

— Не дергайся, — послышался в темноте голос второго гнома, — ежли черные уйдут другим коридором, нам сообщат сразу же. Старейшины, небось, не глупей тебя, охотник!

— Да? Ну, тогда будем ждать.

Ник закрыл глаза, потом открыл — результат один и тот же. Интересно, а можно в такой темноте спать с открытыми глазами? Свет в глаза бить не будет… Он вздрогнул.

— Слушайте, наши глаза к темноте привыкли, а когда черные появятся, то свет их ламп, или факелов, нас ослепит. Мы же ничего не увидим! И вся неожиданность псу под хвост!

Гномы пробурчали что-то неразборчивое. Единственное, что понял Ник, так это было, что они, дескать, приспособятся, а вот человек пусть сидит и привыкает. Он тяжко вздохнул, размышляя о том, что самонадеянность гномов до добра не доведёт. Ну и что с того, что они быстро адаптируются к свету? Стрелки-то они никудышные. Да ещё плюс к тому, что в узком месте коридора будет виден только один человек…

Ник замер, пораженный этой мыслью. Всё это время она где-то глубоко точила его. Именно то, что первый жрец выйдет из узости коридора, увидит камни и, скорее всего, просто остановится, там же, где и стоял. Таким образом, второй, идущий следом, будет закрыт своим напарником от обстрела. Этот второй может успеть сориентироваться в происходящем, тем более что он не увидит синих алмазов. Об этом свирепым шепотом и поведал охотник гномам.

— Мы сделали неудачный выбор! Нужно быстро перенести камни подальше от узкого места, тогда оба жреца увидят алмазы. А мы, в свою очередь, сможем пристрелить сразу двоих.

— Поздно, — тихим шепотом ответил гном, — они уже приближаются.

Действительно, в тишине пещеры послышались шаркающие шаги. Иногда шаги замирали, и тогда Ник слышал гулкий стук своего сердца — почему-то он сильно волновался. Он был спокоен, когда пристрелил демона-пса, когда хладнокровно выстрелил в одного лесного легионера и ввязался в неравный бой с другим, но сейчас на него напала нервная дрожь.

Охотник сжал и разжал несколько раз кулаки, чтобы успокоиться, потом глубоко вдохнул полной грудью. Он не должен промахнуться ни разу, потому что надежды на помощь гномов нет, а ведь даже один промах означает поражение: от черной магии проснется Зверь Земли.

Шаги стали слышны лучше. Ник пошарил за спиной и вытащил запасную стрелу из колчана, потом сунул её в рот и зажал зубами около оперения, чтобы она не мешала. Вот появились слабые отблески огня на стене. Он впился глазами в эти призрачные пятнышки, означающие, что черные жрецы уже идут по коридору и подходят к сужению. Скоро они увидят перед собой груду драгоценностей. Вернее, выйдет кто-то один из них. А вот как достать второго?

В это время Астерр с учеником как раз шли по сужающемуся коридору. Сказать, что черный маг был зол, значило не сказать ничего. Он чертовски устал, сгубил кучу перспективных помощников, которых воспитывал не один год, и в итоге не добился никаких результатов. Ну да, они уничтожили друидов — мастеров магии, что, безусловно, являлось плюсом, но в остальном — полный провал. Задание хозяина не выполнено, Дзаур опять не то исчез, не то снова умер — в этом Астерр убедился, когда опять глянул в хрустальный шар. Искорки больше не было видно, и надежда усилиться за счет бывшего друида пропала. Аррит, во время сеанса связи, угрюмо выслушал сбивчивый рассказ и оборвал контакт. Вот почему Астерр с содроганием думал о будущем.

После отдыха черный жрец с оставшимся учеником отправились искать путь наверх, но буквально сразу же наткнулись на дышащее страхом препятствие. В воздухе ничего не было видно, стены и потолок выглядели точно так же, как и те, мимо которых только что они прошли. Однако в этом месте волосы вставали дыбом, а желудок сжимался в маленький комок от предчувствия беды. Ученик глянул на Астерра испуганным взглядом. В темноте его лицо выглядело особенно белым. Черный колдун попробовал сам подойти к невидимой завесе, испытал на себе всю гамму ужасных чувств и решил отступить. Что-то таилось в темноте, но что конкретно, Астерр выяснять не захотел. Помощник его с явной радостью согласился пройти мимо страшного коридора. Они ещё несколько раз натыкались на подобные завесы, но не решались преодолеть их. Теперь Астерр злился, что они могут окончательно сбиться с пути — заблудиться тут немудрено. И, честно сказать, черный жрец боялся, что они уже заблудились.

Стены коридора начали смыкаться, проход становился всё теснее и теснее. Скоро ученик дошёл до того места, где стены смыкались до ширины его плеч. Он сунул факел вперед и сделал шаг. Астерр почувствовал, как в нижней части живота у него образовался тугой холодный клубок. Это было предсказание. Такое с ним случалось всего дважды в жизни, и оба раза он был на волосок от верной смерти. Впервые Астерр почувствовал это, когда был ещё мальчишкой — тогда он чудом избежал гибели от зубов водяного демона. Второй раз: когда отряд под его командованием, попал в засаду — тогда живым выбрался только он, да один из лесных легионеров.

Те два раза судьба уберегала Астерра от смерти, поэтому, почувствовав предупреждающий холод, он остановился. В прошлые разы холод был не такой — намного слабее. А сейчас у него было ощущение, что он съел снеговика. Целиком. Черный колдун так простоял несколько томительных мгновений, глядя в спину своего ученика. Тот, миновав узкое место коридора, замер, уставившись куда-то вниз.

Астерр, чувствуя, как холод распространяется по всему телу, ждал. Он, впав в непонятное оцепенение и, понимая, что сейчас произойдёт ужасное, тем не менее, даже не попытался что-либо предпринять. И когда ученик обернулся, блеснув из-под капюшона безумными глазами, Астерр понял — сейчас тот бросится на него. Что произошло и почему это случилось, времени разбираться уже не было. Помощник поднял руку и с хриплым возгласом «моё» начал заклинание спиральных удушающим нитей. С его пальцев сошли яркие светящиеся полосы и устремились к Астерру. Мысль черного мага опередила его тело — рука ещё только начала подниматься, а губы уже произнесли заклинание. Вокруг Астерра сформировалось защитное облако.

В этот момент раздались щелчки, свист и три глухих удара. Ученик будто натолкнулся на невидимую преграду, потом его ноги подогнулись, и он упал на колени. Светящиеся удушающие нити увяли и исчезли. Астерр не успел удивиться внезапной кончине ученика, ведь он даже не начал его атаковать, как ужасный удар выбил из него сознание и жизнь — стрела охотника пробила ему голову. Практически мгновенно после первого выстрела вновь раздался щелчок тетивы лука. Вторая стрела, посланная Ником, настигла падавшего Астерра. Впрочем, тому было уже всё равно.

Пока гномы взводили самострелы, Ник успел достать третью стрелу и выстрелить в того жреца, которого поразили арбалеты подземельцев. Теперь он был уверен, что оба врага мертвы. Гномы практически одновременно закончили заряжать оружие, и маленькие болты улетели в пустой коридор, где, не найдя мишеней, разбились о камни.

— Да, перестаньте вы тратить стрелы!

Ник сделал шаг вперед и натолкнулся на гнома, стоящего перед ним.

— Пусти, я пойду, посмотрю.

— Нет уж, сначала мы добьём их! — несколько кровожадно ответил гном, вновь перезаряжая арбалет и явно не желая уходить с дороги. — Вдруг они ранены? Надо наверняка добить, чтобы уже не могли колдовать!

— Первый точно мертв. Ваш, после того, как я в него выстрелил, тоже. Во всяком случае, он…

Вжик, вжик, вжик — жужжание трех стрел было ответом охотнику. Он вздохнул, вынул подаренный Игором нож, отодвинул в сторону гнома и быстро пошёл туда, где на полу лежал факел, освещая распростертое тело, утыканное стрелами. Тот, второй, который так и не показался, находился где-то в темноте. Ник, хотя и был уверен, что попал во врага, но, на всякий случай, приготовился к бою, если черный окажется только раненым. Кто их, колдунов знает, может, у них душа строительными гвоздями к телу приколочена! Или у них вообще души нет!

Была ли душа у Астерра или нет, но теперь он лежал поперёк коридора мертвее мертвого. При свете факела Ник разглядел, что влепил жрецу первую стрелу прямо между глаз, а вторая попала в правый бок. Второй черный колдун, которого поразили гномы, видимо, погиб от стрелы, попавшей ему в затылок. Две другие ранили его, но явно не смертельно, причем одна из них возилась в ягодицу. Ник мысленно вознёс славу духам леса и гор за то, что они направили снаряд кого-то из гномов в верный полет. Ведь если бы все три стрелы попали ему куда-нибудь в задницу, то неизвестно, чем бы всё окончилось. Ник видел какие-то светлые полосы, явно магического происхождения, которые исчезли сразу же, как только жрец умер. А сам охотник стрелял в того, кого видно не было и в кого гномы не попали бы при всем желании.

Один из гномов принялся собирать алмазы, послужившие приманкой, в сумку, а двое других начали обыскивать мертвых жрецов. Они взяли их заплечные мешки и обшарили балахоны на предмет потайных карманов. Ник молча смотрел на действия гномов — в данном случае вещи, принадлежащие черным жрецам, были не просто трофеями, а предметами для последующего изучения.

Когда этот процесс подошёл к концу, гномы принялись обсуждать, кто из них прикончил жреца. Всем было понятно, что решающей оказалась стрела, торчащая из затылка мертвеца. И все трое, как один, утверждали, что этот болт выпустил именно он. Для того чтобы лучше разобраться, они выдернули стрелу и теперь вместе её разглядывали.

— Моя стрела-то! Смотри, обмотка наконечника немного размахрённая! — гном ткнул пальцем.

— Ослеп что ли?!! У меня такие же стрелы и тоже размахрённые! А вот видишь выбоину на древке? Это я ножом её ровнял, да слишком глубоко взял. Я прикончил черного и никто более!

— Твоя стрела вон у него в заднице торчит! Ты только туда и способен попасть!

— А вот это не видал? — гном сунул под нос своему товарищу кулак. — Щас твоя задница гореть будет за такие слова!

— Спорьте, спорьте! Стрелы-то все одинаковые, а вот мой арбалет при выстреле дает такую отдачу, что поневоле стрела задирается. Вот так я и убил черного. А вовсе не вы!

Неизвестно, чем бы это кончилось, скорее всего, общей потасовкой, но Ник решил вмешаться, пока не поздно.

— Послушайте, вы все молодцы! Какая, в сущности, разница, кто завалил жреца? Главное то, что он не сумел завершить заклинание, Зверь Земли не потревожен, ваш народ спасён. Вы втроем — герои! Я не знаю, совершали ли когда-нибудь ваши соплеменники подвиги, подобные этому, но уверен, что о вас будут слагать песни и легенды. Ссориться совершенно незачем. Я так думаю.

Гномы поутихли. Может быть, до них дошли слова охотника, или они вспомнили, что именно он поразил второго жреца, которого даже они, привыкшие жить в подземельях, не увидели. По какому наитию действовал охотник, им было непонятно, но сделал он своё дело качественно. И не хвастается этим. Может быть, эта мысль устыдила подземельцев, но они прекратили препирательства.

Старший из них достал из своей сумы большой холщовый мешок и знаком показал одному из гномов на трупы. Тот кивнул, вынул нож и в мгновение ока поотрезал головы мертвецам. Ника замутило. Он только спросил, зачем.

— Чтоб наверняка убить их. Даже если они вдруг и оживут при помощи своей черной магии, то без головы не очень-то поколдуешь. А заодно — это доказательство.

Ник посмотрел на, пропитывающийся темной кровью, мешок и сглотнул тошнотворный комок в горле. Вся радость от победы над черными жрецами куда-то испарилась. Доказательство, так доказательство. Гномы сами себе хозяева, у них свои обычаи и привычки, в чём-то странные, в чём-то непонятные. Есть, как выяснилось, и неприятные. Но не человеку судить их. В мрачном расположении духа охотник шел вслед за гномами, стараясь не наступать на кровавые капли перед собой.

*****

Реан не понимал, каким образом он выбрался наружу. Он заплутал практически сразу, долго ходил по кривым коридорам, устал до невозможности, а потом вдруг оказался снова наверху. Сейчас он стоял на скальном карнизе, а внизу простирались лесные просторы, перемежаемые синими пятнами озёр. Кое-где листва уже начала желтеть и краснеть — верный признак приближающейся осени. Остроконечные верхушки елок темной зеленью выделялись среди пестроты лиственных деревьев. Солнце грело ласково, а по небу плыли пушистые облака, похожие на детские игрушки.

До Реана донесся запах дыма. Он поглядел вниз и увидел у подножия горы костер и фигурки в коричневых балахонах, сидящие вокруг него. Реан безошибочно определил, что там его братья — друиды, и принялся осторожно спускаться к ним. В самом деле, вот Хвощ, Перельд, Аскет. Сидят вокруг небольшого костерка, как во время ежегодных сборов, когда зажигается священный Огонь Волхвов. Его заметили и приветственно замахали руками.

— Реан, — донеслось до него, — где ты пропадал? Мы тут без тебя знаешь что сделали? Открыли способ, как избавить оленей от параличных клещей! Да что там оленей! Ты представляешь, скоро все травоядные смогут жить без этого наказания! Ведь это как раз то, над чем ты бился всю жизнь, правда?

Реан уселся рядом с Трехпалым Лисом и обнял его за плечи.

— Мне очень хорошо оттого, что вы сумели завершить дело всей моей жизни! Спасибо, брат!

Реан протянул руки к огню и погрел ладони. Что-то он озяб, несмотря на греющее солнце и близость огня. Но он чувствовал необычайный душевный подъем, ведь его братья сделали огромное открытие. Тут друид вспомнил про Талисман Волхвов. Это же тоже очень важно, даже важнее лекарства от параличных клещей. Реан спросил:

— А как же Талисман Волхвов? Вы нашли его?

— Ну, конечно, — ласково улыбнулся Анфитак, — он у нас. Теперь всё будет хорошо.

— Тогда я вздремну немного, если вы не возражаете.

И Реан улегся около костра и закрыл глаза. Кто-то из друзей укрыл его чем-то теплым и согревшийся друид уснул. Навсегда.

*****

Зверь Земли вновь пробудился. Снова до него дошли сигналы, свидетельствующие о появлении чужой магии. Но эта магия была не столь раздражающая, как обычно. Неприятная — да! Но не настолько, чтобы разбудить дикую ярость в Звере. Гигантский червяк заворочался в туннеле. Можно было бы продвинуться, посмотреть, что там такое, но ему не хотелось активно толкаться именно сейчас. Однако раз уж он пробудился от спячки, настало время для омовения. Давно уже надо было залечь в укрепляющую жидкость, а то тепло магмы начинает жечься, а не греть. Червь пополз по туннелю вверх. При этом его тело крошило камни, оставляя за собой гладкое отверстие, будто обработанное каменотесом.

Он предпочитал двигаться по уже созданным коридорам, чтобы не тратить понапрасну сил. Пропутешествовав по ходам, некогда сделанным им же, Зверь достиг громадного подземного озера. Озеро не было озером в полном смысле этого слова, скорее, это был подземный резервуар, заполненный вулканической водой. На самом его дне располагался небольшой вулкан, как гнойный фурункул, периодически выбрасывающий в воды озера глубинную муть и лаву. Процессы, происходящие тысячелетиями, создали странную тягучую жидкость, которая, постепенно поднимаясь вверх, на поверхности воды испарялась и через трещину в скальных породах попадала в Слёзную пещеру. Уже там жидкость вновь густела и накапливалась в углублении. Зверь Земли заметил чудесную способность этой пещеры унимать подземный жар и с тех пор примерно раз в десять лет наведывался туда. После купания его старая кожа постепенно сходила, а новая становилась крепче камня и выдерживала огромные температуры. Когда Зверь начинал чувствовать в жарких земных глубинах дискомфорт, он сразу же несся к купели за обновлением.

Червь быстро проплыл сквозь отвратительную и нелюбимую им воду, достиг коридора, который вёл к купели и погрузился, наконец, в благословенную жидкость. От его разгоряченного тела пошёл вонючий пар, который постепенно осаждался на потолке и стенах и стекал вниз в виде ещё более тягучей, чем первоначальная, жидкости. В кувшин, стоящий на камне со срезанной верхушкой упали несколько капель. Огоньки в лампадах, горящие далеко впереди Зверя, заколебались от паровой волны, но не погасли. Червь замер, наслаждаясь ощущением обновления, чувствуя, как начинают проникать в него новые силы.