Талисман Волхвов. Нечаянный владетель (СИ)

Глава седьмая

Когда телега подъехала к северным воротам города, путь ей преградил стражник.

— Стоять! Куда направляетесь?

Девушка соблазнительно потянулась и томно ответила:

— Здрасьте! Вы меня разве не узнаете? Я же Лианна, травница. На прошлой неделе я приносила в вашу казарму целебный настой.

— Ну, как же, конечно я узнал! — дружинник подмигнул ей. — Такую красотку разве забудешь.

Ник искоса посмотрел на стражника — тот явно напрашивался на неприятности. Из караульной будки вылез второй дружинник, позевывая и поправляя на ходу кольчугу.

— Приехал мой наставник! — продолжала тем временем щебетать Лианна. — Он собирается показать мне сбор мертвецкой травы. Сегодня как раз такая ночь, когда надо её собирать. А следующая будет только через месяц. Вы уж нас не задерживайте, а?

— Нам не велено открывать ворота ночью! — хрипло ответил второй караульный. — Хотите выйти, идите к десятнику за разрешением.

— Мы уже видели вашего десятника! — Ник попытался вспомнить его имя, но не смог. — Не далее, как сегодня вечером, я оказал ему услугу в поимке преступника.

— О, так это ты тот самый провидец? Прими мои поздравления, господин колдун! — сказал с уважением в голосе второй караульный. — Эй, Тимоха, открой ворота!

Дружинник помоложе с сомнением посмотрел на напарника, но сдвинул в сторону тяжелый брус, запирающий ворота. Когда скрип экипажа затих в ночи, он спросил у старшего:

— Чего это ты решил нарушить приказ? Может, эти двое украли лошадь и телегу. Теперь ищи-свищи их.

— Ты разве не слышал? Десятник сказал, что им утром дадут три сребреника вознаграждения. Стал бы ты сам красть вислозадого мерина, который того и гляди сдохнет, когда можешь получить три серебряных кругляша? Чтоб ноздри вырвали вместо денег! Вот то-то же!

Сраженный этим аргументом, молодой стражник оперся на копьё и уставился в небо, а старший ушел в сторожку, досыпать смену.

Когда телега выехала за ворота, Ник ещё сильнее погнал мерина, насколько это было возможно в темноте.

— Как же ты теперь вернешься домой? Теперь тебя сразу арестуют за кражу, за связь с привидениями и ещё что-нибудь приплетут.

— А мне нельзя возвращаться обратно! — яркая луна вышла из-за облаков, которые, словно огромные подушки плавали по небу, и осветила лицо девушки. Ник увидел, что Лианна невесело улыбнулась. — Мы с тобой теперь двое бездомных. Во всяком случае, я — точно. И нельзя забывать о лесных воинах — не уйдут они так просто.

— Между прочим, я следую за тобой и совершенно не представляю, куда мы идем. У тебя есть какой-нибудь план?

— Есть. Мы должны найти Хранителей и вернуть им Талисман Волхвов. Они тебя щедро вознаградят. Возможно. Уж во всяком случае, жизни не лишат. Таким образом, и артефакт будет в безопасности от черных жрецов, и ты в накладе не останешься.

Уловив грустную нотку в голосе Лианны, Ник спросил:

— А ты куда подашься?

— Не знаю, может быть, друиды оставят меня у себя и научат чему-нибудь. Там видно будет.

Охотник хотел предложить ей остаться с ним, но не осмелился — знакомы они всего ничего.

— Что это за клан Аррита? Насколько он опасен?

— Да, как и все, почти ничего о нем не знаю. — Она немного помедлила и добавила: — Ну, может, чуть больше. Они опасны, ты же видел лесных воинов. А их колдуны намного страшнее!

— Да я не о том спрашиваю. Я имею в виду, можно ли нам остановиться на привал до утра?

— Не знаю, лучше не надо. Давай постараемся уйти подальше от города.

— Хорошо. Ты, Лианна, приляг, поспи.

— Ладно, — согласилась она, укладываясь на лежащее в телеге сено, — разбуди меня часа через два и поменяемся.

— Разумеется! — заверил её Ник.

На самом деле он собирался дать ей выспаться как можно дольше — неизвестно какие трудности их ждут впереди.

Мерин неторопливо цокал копытами по проселку, наполовину заросшему травой. Пыра — деревушка небольшая, поэтому народу ездило по этой дороге немного. Лианна быстро уснула, Ник прикрыл её своей курткой, а сам иногда слезал с телеги и делал небольшую пробежку, чтобы согреться. Таким образом, он и провел всю ночь.

Часа через два объявился Феликс. Мерин учуял его, всхрапнул и ускорит шаг. Ник вовремя понял, что случилось, крикнул привидению, чтобы оно «отвалило подальше». Феликс, исполняя приказание, больше не приближался к лошади, но то тут, то там мелькала его белая фигура. Привидение шастало по кустам, до смерти пугая зайцев и куропаток, но далеко от дороги удалиться не могло — ограничение перемещения в сто пятьдесят шагов продолжало действовать. Когда небо на востоке окрасилось в розоватые тона, Феликс пропал совсем.

Ник потянулся, разминая затёкшую спину, спрыгнул с телеги и отошёл за куст. Мерин всё так же неторопливо переступал копытами, и постепенно телега отдалилась от охотника. И надо же было именно в этот момент Лианне проснуться.

Она, потирая глаза кулачками, позвала Ника. Он, занятый другим делом, конечно, не ответил. Девушка, увидев, что осталась одна в телеге, мигом сбросила остатки сна. Остановив лошадь, она соскочила на землю и позвала Ника, теперь уже громче. Охотник, наконец освободившийся от обета молчания, крикнул, мол, всё в порядке.

— Ты где был? Я уже подумала, что тебя украли, пока я спала.

— Кому я нужен? На меня никто не позарится. Разве что только черные жрецы.

— Как это «кому нужен»? Кроме черных жрецов, многие девушки согласились бы… — Лианна не закончила фразу, потупив взгляд.

— Согласились бы что?

— Ничего. Ой, а почему ты в одной рубахе?

Лианна подбежала к телеге и, достав куртку, протянула её охотнику. Глядя, как Ник одевается, она вдруг подумала, что ей приятно просто смотреть на него. Чтобы не дать воли несвоевременным мыслям, Лианна отвернулась, потом поглядела на небо и только теперь заметила, что уже утро.

— Скажи-ка мне, Ник, — мягким голоском начала Лианна, — насколько я помню, ты обещал разбудить меня через два часа.

— Обещал.

— Тогда почему сейчас уже светлеет? Выходит, я всю ночь проспала! Я не хочу, чтобы ты мне делал какие-то поблажки! Давай об этом договоримся окончательно!

— Какие поблажки! Я сам проспал всю ночь!

Лианна потеряла дар речи. Охотник смотрел на неё, слегка улыбаясь. Она поняла, что он соврал ей и всё равно в следующий раз поступит по-своему.

— Ночью что-нибудь произошло?

— Так ведь я же проспал до утра и ничего не видел.

— Я серьезно говорю.

— Нет. Никого и ничего. Должно быть, мы оторвались от преследователей. Если они вообще были.

Лианна немного успокоилась и попросила Ника побыть около телеги и никуда не уходить. На вопрос «зачем», она повторно попросила его полюбоваться восходом солнца. Он понял, что от него требуется, и принялся старательно наблюдать за появляющимся над лесом светилом.

Через час после восхода солнца они въехали в Пыру. Дальше дороги не было и девушка решила отдать мерина и телегу местному торговцу шкурами, чтобы тот вернул её Брылю.

— Кроме «шкурника» отсюда никто практически не ездит в Выселки. А мы с тобой дальше пойдём пешком, — пояснила она Нику.

Охотник пожал плечами — если Лианна собралась найти друидов, то искать их надо явно где-то в глуши, а туда на телеге точно не доберёшься.

Пока девушка была у торговца, Ник сходил к местному старосте и узнал, в каких домах живут охотники. Староста оказался болтливым мужиком и пересказал все местные сплетни и новости за прошедший месяц, после чего принялся выспрашивать, что нового произошло в мире. Ник кое-как отвязался от болтуна, и пошел на розыск собратьев по профессии. В одном доме хозяин с сыновьями уже месяц был в лесах, зато в другом охотник оказался на месте — он дубил шкуры волков. Не торопясь переходить сразу к делу, Ник обсудил сначала сами шкуры, потом способы их дубления, затем разговор перекинулся на сборщиков податей.

— Упыри, да и только! — проворчал местный охотник. — Совсем уже оборзели! В это лето два раза приходили. Говорят, будто новый налог ввели — на режущее оружие.

— Это как? — удивился Ник. — На мечи что ли? Так у кого они есть? Это ж, скорее, на наемников распространяется.

— Кабы так! Под режущее оружие всё подвели! И топоры, и ножи. Даже косы, и те оружием стали. Хорошо у меня дом на окраине, пока сюда добрались — я всё попрятал. Ко мне приходят, говорят, показывай. А у меня, кроме ножа, ничего нет. Ну, сборщик взбеленился, обыскали весь дом, сараи, двор — пусто. Тогда писарчук и говорит, мол, если нож длиннее двух ладоней, то налог с него идёт в казну. Дай, грит, смерю. И к руке своей прикладывает. Конечно, у него две с половиной вышло! Да я-то тоже не лыком шит! Говорю — ладони-то хозяина должны быть. И своей рукой лезвие мерю.

Бородач усмехнулся и показал Нику распрямлённую ладонь — мозолистую, большую, сильную.

— Конечно, у меня ещё полпальца осталось до острия, когда второй раз руку приложил. Ох, и лютовал сборщик, а взять нечего — всё по закону. Так и убрались от меня, несолоно хлебавши!

Ник улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки. Ведь и к ним в Дюро наверняка придут с тем же. А, может, уже и приходили. Поговорив с хозяином ещё пару минут, Ник перешёл к делу. Он предложил обмен: половину оставшегося зелья забытой боли на лук со стрелами. Волосатый охотник недоверчиво понюхал порошок и сказал:

— Зелье, конечно, знаменитое, да только я не колдун, ничего в порошках не понимаю. И потом, уж извини, друг, но я тебя первый раз вижу. Может, ты мне отраву даёшь! Съешь-ка сам своего порошка.

Ник слегка лизнул зелье и показал, что проглотил.

— А откуда я знаю, что это настоящее снадобье? — спросил недоверчивый охотник, удостоверившийся, что ему не предлагают отраву.

Недолго думая, Ник предложил бородачу потрогать горячую печную заслонку. Дети с интересом смотрели на отца. Хозяин дома пообещал, что если напрасно обожжет себе руку, то сунет в печь голову шутника, и ткнул заскорузлым пальцем в горячее железо. Послышалось шипение. Бородач с руганью отдернул руку и затряс ею в воздухе.

— Перестарался! Давай сюда твоё зелье.

Ник, уже приготовивший немного порошка и воду, отдал их хозяину дома. Он, не глядя, закинул смесь в рот и запил водой, а спустя минуту недоверчиво рассматривал палец, будто тот совершил предательство. Потом достал из ножен большой охотничий нож, видимо, тот самый, что мерил сборщик налогов, и остриём кольнул себя в другой палец. На заскорузлой коже тут же показалась капелька крови. Теперь охотник рассматривал уже два пальца. Он несколько раз согнул, разогнул их, удивлённо повертел головой и тяжелой походкой ушел в другую комнату. Выйдя из неё, он протянул Нику лук и колчан со словами:

— Давай сюда всё зелье. Иначе не будет обмена.

— Чего? Да на это зелье я могу пять таких луков купить и мешок стрел в придачу.

— Тогда обмена не будет! — повторил охотник.

— Ну, и сиди тут со своим луком! — в сердцах сказал Ник. — Пойду к твоему соседу и поменяюсь. А потом, когда тебя прижмет, сам к нему прибежишь, а он возьмет гораздо больше, чем я.

Ник развернулся, чтобы выйти, но позади раздалось бубнение:

— Постой, дружище. Это я так, для острастки, нужно же поторговаться.

— Вот тоже мне, торговец выискался! — Ник остановился. — Хреновый из тебя торгаш-то!

— Сам знаю. Моё дело охотиться, дичь бить. Правильное твоё зелье. Бери лук и пользуйся им на здоровье. Хоть он и не украшен всяким там серебром и золотом, зато бьет на пятьдесят шагов точно в цель. Но вот, боюсь, тетива у этого лука не очень. Старая уже, подопрела немного. Короче, или пользуйся тем, что есть, или ищи новую.

Ник решил испытать новое оружие. В отличие от прошлого, длинного лука, этот был небольшим, но круторогим и достаточно упругим. Он достал запасную тетиву из жил чертова зверя и заменил ей старую, вышел во двор и прицелился в пугало, стоящее в дальнем конце огорода. Стрела вонзилась точно в дырявый горшок, заменявший пугалу голову. Хозяин дома одобрительно крякнул, оценив попадание.

— Хорошо стреляешь! Только в следующий раз иди, тренируйся где-нибудь в другом месте. А то ты у меня так все горшки переколешь — наши вороны пугала без горшка не боятся. Умные стали.

Ник не поленился и сходил на другой конец заросшего бурьяном огорода. Хорошую стрелу ещё сделать нужно! Когда он вернулся в хибаре охотника, тот снова одобрительно кивнул.

— Молодец, добром не бросаешься. Куда путь держишь?

— Да так, — неопределённо пожал плечами Ник, — хочу поохотиться здесь. Говорят, олени тут у вас знаменитые.

Местный охотник понимающе усмехнулся — сначала он решил, что его собрат по профессии вздумал браконьерствовать, однако, потом сам себе возразил, что браконьер не станет покупать лук и стрелы невесть где. В общем-то, охотника ничуть не интересовало, что тут собирается делать пришелец, спросил он просто так, чтобы поддержать разговор.

— Олени знаменитые в княжеских лесах, что к югу. А здесь ты ни егерей, ни лесничих не встретишь, в этом смысле всё в порядке. Медведи есть, волки, бобры. Куницы, опять же. Но будь осторожен. Последнее время у нас два человека заблудились, так и пропали. А вчера вообще, ужас что случилось! На околице нашли издыхающую лошадь. В сбруе, оглобли обломанные к ней пристегнуты. А сама бедолага обожжена, будто к ней сено на спину привязали, да подожгли. Её даже добить не успели — сама околела. А лошадь была нашего плотника. Уехал он намедни в Выселки и его больше никто не видел. Староста хотел отправить мужиков на поиски, да кто ж поедет? У всех дела свои, сенокос проходит. Ну и, честно говоря, боятся все. Не иначе балует кто из нечистых жрецов. Кому ещё под силу такое!

Ник поблагодарил охотника, распрощался с ним и пошел искать Лианну. Теперь, когда у него снова есть лук, он почувствовал себя гораздо увереннее. По крайней мере, он сможет прокормить себя и девушку — была бы дичь. Лианна уже ждала спутника около сельской площади. Увидев охотника, девушка улыбнулась ему теплой, ласковой улыбкой, от которой у Ника полегчало на душе. Все заботы и тревоги сразу показались какими-то далекими. Но вот она перестала улыбаться и как-то разом стала серьёзной.

— Ну, что? Я вижу, ты тоже времени даром не терял, вооружился уже.

— Да, теперь мы с голоду не помрем. Ого, ты одеяло раздобыла!

— Торговец дал своё старое! — отмахнулась Лианна. — Слушай, у меня неприятные новости. Тебя здесь уже разыскивал жрец из Клана Аррита. С ним были двое лесных воинов.

Ник тяжело вздохнул.

— Так их трое? Плохо! Местные видели, куда они делись?

— Ушли из деревни в сторону Выселок. Мы должны были с ними столкнуться на дороге… Ты по пути никого не видел?

— Ночью темно, знаешь ли, а я не рысь. А мне охотник, у которого я выменял лук, рассказал, что вчера утром сюда прибежала обгорелая лошадь местного плотника и околела уже в деревне. Самого хозяина никто не видел. Я думаю, что здесь приложил руку тот самый жрец, который разыскивал меня, вернее не меня, а Талисман.

— Видимо, мы с ними разминулись, и слава за это духам леса! — Лианна нахмурилась. — Но теперь нам нужно удирать отсюда как можно быстрее.

Ник согласно кивнул, и они скорым шагом пошли к северной околице деревни. Лианна вкратце обрисовала ему путь, которого им следует придерживаться, чтобы попасть в район, где находится Круг Друидов.

Когда они углубились в лес по охотничьей тропинке, еле заметной среди буйства растительности, Ник спросил девушку:

— Скажи-ка, а этот Круг Друидов не напоминает заброшенный жертвенник на Длинном острове?

Лианна хихикнула. Ник непонимающе уставился на неё.

— Ты пытаешься сравнить организацию с каменными столбами. Круг Друидов — это собрание самых могущественных лесных волшебников и колдунов, а жертвенник — это место, где когда-то прославляли различных природных духов. Вот только я никогда не была на Длинном острове, разве что слышала о нём. Тайную тропу знали немногие посвященные, а когда жертвенник забросили и друиды ушли вглубь северных лесов, туда совсем перестали ходить.

— Я там был недавно. И нашел Феликса. Правда, до самого друидского алтаря так и не добрался, поэтому даже не представляю, как он выглядит.

— Насколько я знаю, это просто каменные столбы, поставленные по кругу, а посередине находится жертвенный камень. Иногда на столбах вырезают фигуры духов четырех стихий. Я об этом читала в книгах. А для чего тебе это?

— Просто интересно стало. Я и друидов-то живых не видел, не то, что их святыни. Как ты думаешь, они пустят нас в свои леса?

— Не знаю. А почему бы и нет? Мы же не жрецы Аррита. Во всяком случае, меня раньше пускали.

Первое время Лианна вела Ника, объясняя ему свойства некоторых растений, которые попадались по пути, но потом охотник решительно отстранил травницу и пошел первым. Кто знает, что им может повстречаться, а лук среагирует в любом случае быстрее, чем заклинания Лианны, даже у неё и найдется что-либо подходящее. Ник вспомнил слова, сказанные девушкой стражнику у ворот, и он спросил:

— Помнишь, ты сказала караульному, что мы идем собирать мертвецкую траву? Неужели она, в самом деле, существует?

— Конечно. Так называют сильно пахнущую траву. Ею обкладывают мертвеца, чтоб отбить запах, пока он в доме лежит. Мяту знаешь? Ну, так вот, это она и есть. Но для этого не нужно собирать её ночью — это я уж придумала на ходу. А вообще, есть много трав, которые имеют просто волшебные свойства, если знать, как и когда их применять…

Ник, видимо, затронул тему, живо интересующую Лианну, потому что ему опять пришлось выслушать длинную лекцию о растениях, которые отбивают запах, обостряют обоняние и зрение, добавляются как приправа к любовным зельям, служат источником ядов и тому подобное. Он пораженно посмотрел на девушку — откуда она столько знает? Вдруг Лианна резко остановилась и наклонилась к земле, рассматривая какой-то невзрачный росток. Ник присмотрелся — растением оказалась шипастая земляника, кустик высотой всего с локоть. Охотник иногда собирал эти ягоды, правда при этом можно было исколоться почище, чем в малиннике, но оно того стоило: плоды кустарника были вкусные и хорошо утоляли жажду.

— Посмотри на растение, — сказала Лианна, — это работа друидов. Они скрестили шиповник и землянику, об этом мне рассказывал мой учитель.

— Они бы ещё скрестили чертополох и яблоню. Получились бы колючие яблоки, — проворчал Ник. — Для чего надо было делать землянику с шипами, как у роз? Она и так неплоха, в своем обычном виде.

— Разве ты не знаешь, что лет двести назад простая земляника была на грани вымирания? — удивилась Лианна. — Потому-то друиды и создали такое растение, которое могло бы сопротивляться и выжить. А яблоням ничего не угрожало, поэтому их ни с чем не скрещивали. Друиды — хранители дикой природы. Они сами часть её.

Ник удивленно покрутил головой, но ничего не ответил. Солнце клонилось к закату, поэтому путники решили устроить лагерь. Но на этот раз Лианна категорически отказалась первой ложиться спать.

— Я не хочу, чтобы ты свалился без сил. Ты уже и так бодрствовал всю ночь, да ещё ко всему прочему раны ослабили твой организм. Так что не спорь, а ложись и отдыхай.

Видя, что Ник колеблется, Лианна, неожиданно для себя, наклонилась к сидящему на одеяле охотнику и поцеловала его. Оба застыли, словно боясь спугнуть мимолетное ощущение соприкосновения двух душ. Девушка, наконец, выпрямилась и, не глядя на него, принялась устраиваться на еловых лапах. Ник улыбнулся и сказал:

— Против таких доводов я не могу устоять. Но не рассчитывай, что я просплю всю ночь. Кроме того, скоро появится Феликс, я дам ему указание, чтобы он разбудил меня часа через два. Так что пока мы обойдемся без костра.

Они молча сидели рядом и смотрели друг на друга, ожидая, когда появится привидение.

*****

В то время, когда Ник и Лианна вышли из Пыры и уже углубились в леса, в Выселках готовились к войне. Тихий провинциальный городок сделался жертвой нашествия каких-то темных сил. Убийство двух местных бродяг и одного лесного воина всколыхнуло Выселки, но не успело впечатление от этого ещё утрястись в мозгах обывателей, как появилось привидение, перепугав до полусмерти половину завсегдатаев и всех соседей кабака «Пьяная кошка». Слухи и сплетни распространялись с быстротой молнии, один нелепее другого, но от этого не менее страшные.

Следующая ночь сделала из городка настоящий муравейник, в который сунули горящую палку. Во-первых, выяснилось, что кабатчик «Пьяной кошки» оказался ворюгой, убийцей и скупщиком краденого. Во-вторых, утром в местной тюрьме были найдены четыре трупа, из них двое — стражники. Убили их всех одним и тем же мечом, отнятым у охранника. В-третьих, ночью видели ослепительную вспышку и слышали душераздирающие крики — не иначе черные колдуны проникли в город. В-четвертых, местная травница Лианна оказалась уличенной в связях с нечистой силой. Она привела с собой к кузнецу Брылю привидение, хотя как нечисть могла передвигаться на такие расстояния, а уж тем более подчиняться кому-то, никто не смог объяснить. Но от этого становилось ещё страшнее.

Когда же выяснилось, что травница покинула город на украденной лошади в сопровождении так называемого прорицателя или провидца, то все в один голос завопили, мол, теперь всё ясно и понятно. Черный колдун прибыл в Выселки к своей ученице, сдал властям кабатчика (правда, зачем он это сделал никто вразумительно не смог объяснить; может быть, чтобы внушить доверие к себе). Затем освободил своего подручного, посаженного в тюрьму, заодно убив всех, кто находился там в это время, учинил огненное колдовство, а потом попытался прикончить Брыля и всю его семью с помощью привидения. А Лианна-травница должна была воспользоваться знакомством и выманить кузнеца прямо в когти кровожадного призрака. Когда покушение не удалось, черный маг с помощницей украли лошадь и телегу и сбежали, обманув стражу. Разумеется, два дружинника, дежуривших ночью на воротах, не признались, что сами выпустили преступников, поэтому в список ужасных деяний Ника и Лианны добавилось отведение глаз страже, что, вообще-то, каралось смертью.

Теперь оставалось непонятным только одно: что именно понадобилось черным жрецам в тихом городке? Пускаться в погоню за колдунами никто не захотел, но на всякий случай городской глава объявил чрезвычайное положение, хотя гонца в Велиславль с просьбой о помощи не послал. Повсюду ходили усиленные патрули дружинников и вооружённых ополченцев, после захода солнца горожанам вменялось в обязанность спать при свете, а на улицу выходить только в случае крайней надобности и с яркими факелами. Торговля понемногу замерла: люди перестали продавать продукты, запасая их на случай войны или осады.

На фоне разоблачения травницы и черного колдуна практически незамеченным прошло похищение жеребца из конюшни торговца шерстью. Его холопа кто-то ударил по голове и раздел донага. Похоже, грабитель счёл его мертвым, потому и не добил (на самом деле, Обрен не стал убивать жертву, чтобы не запачкать кровью одежду).

Лесной легионер увёл коня, кое-как переоделся в штаны и рубаху слуги, так как его собственные превратилась в обгорелые тряпки, и с первыми лучами солнца поспешил покинуть город. Едва Выселки скрылись из виду за стеной леса, Обрен, сжав зубы от дикой боли во всем теле, перевел жеребца в галоп. Он должен предупредить магистра о друидах и об охотнике, ушедшем из города. Воин проскакал всего лишь полчаса, как наткнулся на, идущих быстрым шагом, Дзаура и Атанаса — телохранителя. Второго он не приметил, может, тот ушел в разведку. Обрен буквально свалился с коня и с хрипом проговорил:

— Магистр, в городе друиды. Скорее всего, даже мастера. Сколько их — не знаю. Один из них пытался сжечь меня при помощи заклинания с каким-то синим огнем, но промахнулся — мне удалось убежать. Моего напарника убил охотник, ещё раньше! — Обрен прервался, потому что силы покидали его, как вода убегает из дырявого кувшина.

Дзаур порылся в своей обширной суме и достал из неё небольшой кожаный мешочек. Велев охраннику нарвать лопухов, он принялся разбираться в содержимом пакетиков, потом высыпал на принесённый лопушиный лист разное, одному ему ведомое, количество порошков, размешал их и дал смесь лесному воину.

— Проглоти, это придаст тебе сил!

Дзаур молча ждал, пока Обрену полегчает. Старший телохранитель перевел дыхание и продолжил рассказ:

— Едва вы ушли из города, как на следующее утро мы обнаружили похитителя Талисмана. На него напали какие-то бродяги, но с ними мы быстро разобрались. Неизвестный охотник пристрелил Николя, я уже обезоружил этого типа и собрался прикончить, но из-за забора какая-то бабенка кинула в меня отравленным дротиком. Я упал без сознания. Она утащила охотника к себе, а меня унесли в тюрьму, где я провалялся около суток. Когда я очнулся, в камере со мной оказался тот самый бродяга, который украл с места схватки Талисман и продал его владельцу местной забегаловки. Но не прошло и получаса, как к нам бросили кабатчика, сдавшего бродягу стражникам, а медальон оставившего себе.

— Узнаю характер Талисмана: корысть наказуема, — с усмешкой проговорил Дзаур, продолжая слушать Обрена.

— От кабатчика-то я и услышал, что магический артефакт снова попал в руки охотника и местной травницы, той самой, что спасла его от меня. Я освободился из тюрьмы, перебив всех, кто там был, но едва я нашел охотника и его девку, как в этот момент друид наслал на меня огненный взрыв. Я, конечно, не видел, что это был именно друид, но кто, кроме них, способен на такое? А если судить по силе заклинания, то нападавший — мастер-маг! Ночью мне удалось украсть лошадь и уйти из города. Вот и вся моя история.

Дзаур молча переваривал полученную информацию. Охотник с Талисманом ушел из Выселок. Куда?

— Я слышал, что охотник и травница покинули город сегодня ночью через северные ворота. — Обрен закрыл глаза, словно точнее вспоминая услышанное им от караульных, — они были на телеге. Обманули стражу, и ушли из города.

Дзаур задумался. Где теперь искать неизвестного человека? Единственное объяснимое направление — север, ведь там Круг друидов. Но путь туда лежит как раз по той дороге, где сегодня шёл с телохранителем Дзаур. Стоп!

— Что ты мне говорил про ночное происшествие? — обратился черный жрец к Атанасу. Тот пожал плечами и повторил:

— Я увидел белую фигуру, которая плыла сквозь деревья и кусты вдоль дороги. Это не мог быть человек или зверь, ведь ничто живое не может передвигаться СКВОЗЬ деревья, а не между ними. И ещё: мне показалось, что передвижение этого существа сопровождалось цоканьем копыт и скрипом. Наверное, друиды чего-то придумали. Я ничего подобного не видел и не слышал.

Дзаур прямо-таки подпрыгнул при этих словах. Проклятье на его голову! Охотник опять ускользнул от него, но на сей раз всё куда хуже. В лесу опытный человек может хорошо спрятаться. Кроме того, чем ближе к северу, тем больше вероятность наткнуться на друидов-хранителей, а то и на самого Земного Зверя. В Клане Аррита поговаривали, что потому-то друиды и перебрались поближе к северу, что там живет Зверь Земли. Хотя они его точно также боятся, но их магия не влияет на древнего Зверя так, как колдовство жрецов Аррита. Дзаур, сам некогда бывший членом Круга, знал, что это верно, но молчал — незачем раскрывать, кому бы то ни было информацию, владение которой впоследствии может пригодиться.

Друиду-отступнику вдвойне опаснее появляться в северных чертогах. Но, потратив столько сил, отступить?! Никогда! Дзаур обратился к раненому:

— Шар связи разбился, поэтому известить магистра Аррита о том, что Талисман движется к Кругу, я не могу. Обрен, ты ослаб от ранений и не годен для дальнейшей погони. Поедешь к ближайшему аванпосту Клана, расскажешь обо всём и… — Дзаур нахмурился и замолк. Ему очень не хотелось просить помощи, тем самым, расписываясь в собственной несостоятельности, но ситуация вышла из-под контроля — одному уже не справиться. — И скажешь, чтобы все, кто может, шли на север — пусть догоняют меня и Атанаса. И из Велиславля помощь пусть затребуют. Настало время разобраться с друидами.

Обрен удивлённо приподнял бровь. «Разобраться с друидами»? Силами Дзаура, одного лесного воина и нескольких полуобученных адептов Аррита в Североземелье? Похоже, магистр слегка повредился в уме, если всерьёз предполагает разгромить мастеров-магов столь жалкими силами! Более подготовленные попытки в своё время не привели ни к чему, а нынешняя — обречена на провал с самого начала. Но черный жрец, не обращая внимания на нескрываемое удивление лесного легионера, невозмутимо продолжил:

— Я даю тебе порошок, который ты уже принимал. Когда почувствуешь слабость — выпьешь очередную порцию, — Дзаур показал, сколько надо съесть смеси. — Хотя нет! Ты наверняка перепутаешь дозировку и загнёшься по пути. Я тебе сейчас сделаю два свёртка, заберёшь их с собой.

Обрен спрятал лопушиные листья с колдовской смесью. Атанас отдал ему свою флягу и помог взобраться на лошадь. Вскоре стук копыт затих вдали. Дзаур жестом велел телохранителю собираться в обратный путь, а сам размышлял о том, что бы могла означать белая фигура похожая на привидение, которая сопровождает похитителя. Как простой охотник может общаться с темными силами? Возможно, этот человек тоже принадлежит к клану черных жрецов? Но тогда какого пса он идет в земли друидов? Впрочем, даже если охотник и является приверженцем Аррита, то Дзауру ни к чему соперники. Он должен получить Талисман, а с ним и всю огромную власть над силами природы.

*****

Друид Реан, последний оставшийся в живых из отряда Хранителей, покинул Выселки ранним утром. Он, расспрашивая по пути прохожих, добрался до базарной площади и увидел Обрена, скакавшего на лошади в сторону северных ворот, хотя его узнал не сразу — тот переоделся. Когда же друид понял, что лесной воин выжил, было уже поздно — Обрен выехал за ворота и скрылся в лесу. Наверняка, поехал предупредить хозяев о нападении. Значит, Реан должен отыскать Талисман раньше черных жрецов. Однако, Выселки хоть и небольшой городок, но найти людей, у которых находится Талисман, будет нелегко. Если бы друид знал, что медальон унесли из города, он бы нашел Ника и Лианну довольно быстро. Но, не владея этой информацией, Реан потерял время, и лишь потом отправился в леса за помощью друидов. Дзаур намного опередил его в поисках Талисмана.

*****

Ник и Лианна только что миновали обширное болото и теперь с удовольствием топали по твердой земле. Девушка делилась с охотником впечатлением о сосновом лесе, в котором они сейчас находились. Высокие, прямые и стройные сосны не шли ни в какое сравнение с чахлыми или вовсе умершими деревьями, что росли на болотах. Лианна сказала, что ей гораздо больше нравится ходить по земле, а не по трясущейся поверхности, из которой при каждом шаге сочится тухлая вода. Ник был с девушкой полностью согласен.

Ведя такой разговор, они дошли до небольшой речки, несшей тихие воды среди каменистых берегов, поросших кустарниками и травами. Лианна выразила желание вымыться от грязи, которую путники насобирали на себя в болотах. Они нашли место, где скала перекрывала речку, образовав небольшую заводь, и сбросили на землю вещмешки. Ник ушел ниже по течению, а Лианна, подождав, когда охотник уйдет за скалу, сбросила с себя длинное платье и вошла в воду.

Вода оказалась холоднее, чем выглядела с берега, но Лианна немного согрелась, сделав несколько размашистых гребков. Она окунулась с головой, отмывая волосы от грязи и паутины, а когда вынырнула, то услышала чей-то разговор. Вода с журчаньем стекала с её мокрых волос, и девушка никак не могла понять, действительно ли слышит какие-то возгласы или это только чудится. Вскоре Лианна убедилась, что из-за скалы, куда ушел Ник, раздается женский голосок. Но откуда здесь взялась женщина?

Девушка мигом выскочила на берег и накинула платье прямо на мокрое тело, даже не пытаясь высушиться. Оставив мешки лежать на месте, она обошла огромный камень, заросший мхом снизу доверху, и осторожно выглянула из-за ивы, склонившей ветви до самой воды. Картина, которую она увидела, потрясла её. И не потому, что узрела обнаженного Ника, по пояс вошедшего в воду — что она мужиков голых не видела что ли? А дело было в том, что в воде плескалась обнаженная девушка, ослепительной красоты.

Огромные зеленые глаза, казалось, излучали изумрудный свет, капризно-надутые губки игриво улыбались, а длинные темно-зеленые волосы, как гладкое покрывало, обнимали тело до самой талии. По её молочно-белой коже скатывались капельки воды. Звонким голоском она зазывала парня, приглашая поиграть с ней. Охотник нервно потянулся и понемногу начал входить в воду. Зеленоволосая призывно провела ладонями по грудям и снова поманила его. Ник сделал ещё шаг вперёд.

Лианна, наконец, пришла в себя от изумления, гневно посмотрела на неожиданную соперницу и громко крикнула. Зеленоволосая взвизгнула и уставилась на появившуюся из-за ивы девушку. Ник обернулся, и Лианну поразил его остекленевший взгляд. Водяная звонко рассмеялась, словно зажурчал ручеек, и высунулась из воды, ещё раз показав красивые, пышные груди с малиновыми сосками.

Ник заворожено сделал ещё один шаг, погрузившись в воду по шею. Лианна с ужасом поняла, что перед ней стоит самая настоящая русалка. Берегиня этого ручья явно вознамерилась заполучить в своё распоряжение мужчину. И через минуту он сделает последний шаг и уйдет под воду с головой, став вечным рабом речной русалки. Нельзя допустить гибели Ника — слишком важна его жизнь, чтобы вот так, запросто, подарить охотника берегине. И в первую очередь, призналась Лианна сама себе, Ник очень важен для неё и вовсе не как владетель Талисмана Волхвов.

Эта мысль подхлестнула девушку. Она бросилась в воду и вцепилась в охотника. Лианна уже вытянула его на мелкое место, где глубина была всего по колено, но в этот момент русалка издевательски захохотала и брызнула водой в Ника. Охотник, обезумевший от магического вожделения, начал вырываться из объятий Лианны. Она с отчаянием поняла, что долго удерживать его не сможет, и тогда ей в голову пришла мысль, которую при обычных обстоятельствах она гнала бы от себя прочь.

Лианна отпустила Ника и одним рывком разорвала платье до пояса, оставшись обнаженной перед охотником. Русалка злобно вскрикнула и снова брызнула водой, чтобы привлечь внимание жертвы, но теперь у неё была достойная соперница.

Лианна, гордо откинув назад голову, презрительно смотрела на водяную. Груди девушки ни формой, ни красотой не уступали русалочьим, а кожа была столь же бела, но бела живым цветом. На фоне Лианны русалка вдруг оказалась какой-то ненастоящей: слишком белая кожа, слишком холодные глаза, слишком красные губы. Ник вздрогнул и пришел в себя, очнувшись от наваждения. Русалка раздосадовано взвыла и забилась в воде. Охотник с ужасом увидел, что её тонкая талия переходит в скользкий рыбий хвост, покрытый крупной зеленой чешуей, который та специально скрывала, чтобы не отвлекать жертву уродством от красоты.

Он никак не мог понять, что же здесь произошло. Кто такая эта зеленоволосая, почему Лианна стоит обнаженная, впрочем, как и он сам. Ник схватил в охапку девушку и выбрался на берег. В последний раз, плеснув водой, русалка скрылась в глубине, оставшись несолоно хлебавши.

Лианна оттолкнула Ника, запахнулась в разорванное платье и убежала за скалу. Он вспомнил, что стоит раздетый донага, бросился одеваться, быстро натянул на себя штаны и куртку, и побежал к Лианне. Девушка сидела на траве и навзрыд рыдала, закрыв лицо руками. Ник присел около неё и осторожно обнял. Она уткнулась ему в плечо и заплакала ещё громче. Он гладил её мокрые волосы, шепча ей:

— Ли, пожалуйста, перестань, ведь уже всё хорошо. Спасибо тебе милая.

Она подняла на него заплаканные глаза и тихо спросила:

— Мне показалось, или ты, в самом деле, назвал меня милой?

— В самом деле. Ты не просто милая, ты — замечательная! И мне кажется… что я…

Ник замялся. Он вдруг понял, что по уши влюбился в эту девушку, которую знает всего-то несколько дней. Но за всю жизнь Ник никому в любви не признавался, хотя комплименты делал, бывало, по сто раз на дню. Лианна широко раскрыв глаза, ждала продолжения. Он промямлил:

— …я никогда не забуду того, что ты для меня сделала.

Она вздохнула и отвернулась. Ник применил к себе все обидные эпитеты, которые только знал, но это не помогло: язык упорно отказывался служить ему.

— Дай мне нож, а то придется ходить раздетой.

Ник не понял, причем здесь нож, но достал оружие и протянул его рукоятью вперёд. Оказалось, что Лианна собирается отрезать подол платья, чтобы завязать его вокруг талии.

— Только мешает шагать по лесу, — пояснила она охотнику смысл своих действий, — а я не могу ходить раздетой до пояса.

— Зато, если встретится ещё одна русалка, то тебе придется снова рвать платье. А так бы ты могла сделать это быстрее. Мне очень понравилось!

— Да ты просто самец! — с деланным негодованием воскликнула она. — Его, видите ли, моя красота не впечатляет, так подавай обнаженную женскую грудь для того, чтобы отвлечь от холодной рыбы-русалки. Его, видите ли, не устраивает настоящая женщина, так как ему интересно…

Неизвестно, сколько ещё времени она продолжала бы подтрунивать над ним, потому что Ник вдруг неожиданно выпалил:

— Я тебя люблю!

И замер. Лианна тоже застыла, не окончив фразу. Её глаза подозрительно заблестели. Ник, почувствовавший себя так легко, словно с его плеч свалился тяжкий груз, снова обнял девушку, но теперь уже не просто утешая. Бережно взяв её лицо в ладони, он, закрыв глаза, поцеловал её в губы. Они стояли, обнявшись, и были единым целым, не замечая, что творится вокруг.

А на противоположном берегу из-под ветвей ивы выглядывали зеленые русалочьи глаза. И непонятно было: то ли вода стекала по её лицу, то ли она плакала. А губы речной берегини тихо шептали: «Как жаль, что мне это недоступно».