Танец Грехов

Глава XVI. Верный Пёс

1

Соломон был зол как никогда. Он стучал по столу, словно малый ребёнок, нервно бил в свои ладоши и много, очень много и упорно матерился себе под нос. Акела ждал уже минут десять, надеясь, что старика скоро пронесёт.

— Я ведь говорил! Говорил и ему и всем этим высокомерным выродкам! — Толстые, изрытые морщинами пальцы врезались в дубовый стол с огромной силой, оставляя на предмете внушительные вмятины. — А они мне: «Всё будет как надо, всё безопасно и всё улажено…» Каин, сукин ты сын, всегда складно каркаешь, кусок ублюдка!

Старик упал в своё кожаное кресло приложил пальцы к потному лбу.

— Это ещё не всё. — осторожно бросил Акела, глядя на реакцию старика. Тот исподлобья взглянул на него злыми глазками, скованными из оникса. — Отряд ведьм сгинул в битве у лагерей «Яги».

— Какие потери? — тяжело вздохнул Соломон, отбивая раздражённый ритм платиновым перстнем.

— Погибло десять человек из пятнадцати. Пятеро ранены, кое-кто говорит, что и те не протянут долго. Раны метафизические.

Соломон снова выругался.

— Что затеяла эта чёртова ворона… — прошипел он себе под нос. — Что? Ну что этому выродку, грязному ублюдку нужно? Какие у него планы? Он хочет убить меня?

Голова ужасно болела от всех этих предположений. Каин пропал еще несколько дней назад, а педантичный Чистый Давид выпросил огромный заказной лист. В нём было всё — десятки «Инквизиторов», пара «Левиафанов», к ним пехотные 2А42 и куча кованых клинков. И все не низшего уровня освящения, а среднего или высшего. Да разве этот придурок знает, сколько заклинателей на всё это надо? Сколько денег… А ведь Соломону пришлось тащиться к мэру Невска и бокал за бокалом требовать от него заказ. Иначе ублюдок никогда бы не раскололся и весь бюджет ушёл бы в его бездонные карманы. Нет, Соломон, тоже, конечно, берёт свой процент, но ведь старику нужно на что-то жить?

— Где носит Аристарха, мать его? Куда он вечно пропадает! — Психанул Соломон и хрустальная кружка в виде раскрытой пасти льва разбилась о стену. Красное вино кровавыми линиями сползло по ней.

Акела не знал, что ответить. Он ведь вывалил старику только половину от всей информации. Только половину и то — самую щадящую, которая касалась отрядов новичков и прибитых «Ягой» ведьм.

«Ладно, надеюсь его не хватит инфаркт».

— Повторю для отчётности, архиепископ: все отряды новичков уничтожены, были обнаружены трупы только двухсот человек, большая часть из которых незапланированно сомкнулась и бросилась на северно-восточное капище «Перуна». Перед этим был успешно проведён штурм нескольких капищ «Стрибога» и двух лагерей «Дажьбога», но по какой причине остатки первого, второго, третьего и четвёртого отряда объединились штурмовать небольшое капище язычников неясна.

— Меня больше удивляет, как это всё допустили кураторы. Каин их лично… — Соломон оборвался и почувствовал, что поймал зацепку. Вот она. Этот ублюдок поставил своих псов, чтобы те бросили юнцов к капищу «Перуна». Но почему туда? И как столько солдат оставило там свои жизни? — Эту пернатую тварь ждёт Святой Трибунал. Клянусь тебе, Акела, теперь мы его поймали. Теперь мы его прижмём к стенке!

Старый Волк устало отвёл глаза. Соломон с этой вороной словно маленькие дети, играют в войнушку, только вот жертвы здесь — живые люди. Люди его отряда, люди Эфрона, Кира… Но нужно подчиниться, как он это делал всегда. Молча кивнуть, сжав челюсть, и выполнить приказ. В конце концов, на жизнь он не жалуется, знай только — исполняй приказы да получай оклад.

— Кураторы тоже мертвы, — возразил Акела, — их тела обнаружили невдалеке от бойни. Все они сгинули до начала резни у молитвенника.

— Так-так-так, — нервно задёргал пальцами Соломон, — значит эта ворона и своих людей не щадит… Вот ведь умный воронёнок. Как же я хочу вздеть его головёнку, а тело скормить псам.

«Псам. Вот какое название получили мои бойцы. Псы, которых спускают на лишние уши и глаза. Что же, заслужил…»

— Пока остатки новичков бились с неизвестным количеством язычников, были, согласно плану, отправленные остальные отряды, чтобы добить лагеря, которые должны были потрепать новички. Но четыре профессиональных отряда, среди которых были люди Кира и Эфрона, уничтожили язычники. По словам выживших, это были «Кощей», снова «Яга» и «Лихо».

— Тёмные силушки бьют нам по морде. — горько усмехнулся Соломон, копаясь в своей густой бороде. — Ладно, Акела, среди всех войск следует распустить слух, что вся вина лежит на вороне. Он всё это предложил. Распространи тихо, пускай неочевидные слухи. Будем бить клин клином, хе. Мы проиграли битву, а не войну, всего лишь битву. Сколько у нас в резерве?

Акела махнул рукой:

— Почти ничего. Весть о разгроме нашей операции «Капкан» быстро проникла в корпус и боевой дух солдат упал. Надеясь на лучшее, в резерве у нас около пятидесяти человек, из которых только десятка два знают толк в своём деле, — Старый Волк наклонился опёрся о дубовый стол локтями и взглянул на Соломона, тени по которому бегали, словно змеи. — Что уж говорить, в бой они пойдут не под радостные песни. Нас раздавили по всем флангам, — Аарон вдруг вспомнил о ещё паре потерь и лицо его выдало мысли.

— Что ещё? Говори же, хуже быть точно не может, — вздохнул Соломон и отправился наливать себе выпивку — элитный коньяк, который отстаивался добрые двадцать лет.

— Двое солдат, которые решили опробовать элитные экзоскелеты «Архангел», архиепископ… Они пропали.

— Пропали? — Бутылка коньяка рухнула на пол и разбилась вдребезги. Старик глубоко вдохнул, но крик сдержал. — Ладно… К счастью, там предусмотрена система самоуничтожения. Хотя бы этим лесным чудовищам не достанется…

— … и их контакт потерян. Техники говорят, что при взрыве им отправляются координаты последнего нахождения костюма, но «Архангелы» просто исчезли…

Когда очередная порция брани окончилась, Соломон уже дрожал, а по лицу его текли ручьи пота. Он оценивал ущерб и тот был слишком огромен. Уничтожено две сотни новичков, а из оставшейся сотни раненых наберётся только десятков семь… Остальные пропали без вести, чёртовы дезертиры! Что же, два элитных прототипа костюма оказались у язычников, а четыре профессиональных отряда превратили в кашу. Каин, чтоб его, пропал, Аристарх тоже и все обязательства сваливаются на голову бедного старика. Что же, радует только то, что он скоро увидит, как синеет рожа Кира, который подбросил им эту чёртову грамоту. До Каина Соломон точно доберётся, вопрос только во времени. «Я слишком хорошо научил играть его в шахматы, — решил про себя Соломон. — Мальчишка, а вымахал в кого… Жаль, что Калеб сгинул так рано…»

Голова от этих мыслей превратилась в котёл каши. Очень невкусной, сбивчивой и горькой, надо сказать.

Архиепископ тарабанил по столу своими большими пальцами и вены вскочили на его старом лице.

«Ведь зачем-то Каин всё это затеял. Зачем-то всех убедил… Где эта ниточка? Она здесь, выбивается из узора, тонкая и маленькая. Ниточка другого цвета… Найти бы только иголку, к которой эта ниточка привязана… Иголку? — Старик вдруг вспомнил морозное начало декабря и его жестокий урок новичкам. Среди них был один. Виктор Зверев, тот самый, что чудом сбежал из завесы Акелы, а потом с тем же чудом воскресил похороненного астральными иглами дружка. — Кир… Он тоже замешан в этом? Его надо допросить. После прибытия Зверева в “Князь”, не прошло и недели, а уже началась эта чёртова заварушка! Если мальчишка жив… Ворона следит за пареньком, с тех самых пор как им заинтересовался я… Неужели птица нас подслушала? В любом случае нужно отыскать следы».

— Кира возьми под арест, — приказал Соломон, — выбей у этого урода всё, что можешь, любыми способами. Прикрытие я тебе устрою. Потом, отправляйся на место бойни близ капищ «Перуна». Опознай всех трупов и найди мне тело Виктора Зверева, — отчеканил слова старик. — Но ублюдок жив, говорю тебе, жив. Собери своих Псов и ищите его. Весь Ад кверху дном переверните, но найдите.

Акела потрепал свои закрученные усы и коротко кивнул. Пёс Соломона знал, что тот любит, когда понимают с первого раза.

— Упрячьте в Цепи этого паршивца и спрячьте. Глубоко, и чтобы ни одна ворона не прознала, понял? Отлично.

— Один вопрос, архиепископ. Что нам делать с Каином?

— А, оставь этого выродка мне. Я с ним сам разберусь. Нужно отвлечь эту птичку от своей падали… Но, если он встанет у вас на пути, — Маленькие глаза Соломона зажглись чёрным пламенем, — убейте, без колебаний.

Потрепанный годами Аарон вышел из душного кабинета Соломона и скользнул вниз по лестнице, попутно обмениваясь приветствиями с серой массой инквизиторов, снующих туда-сюда. Он вышел на улицу и облегчённо выдохнул — никогда ночной воздух, пропитанный морозом и влагой, не был так приятен его носу. Небо было чистым и красивым: оспой высыпали звёзды, а маленькие, а бледный серп луны занял своё почётное место.

«Кир, как ты впутался во всё это дело?» — подумал Старый Волк, раскуривая сигарету.

С игуменом нынешнего «Князя» Аарон встретился уже как пятнадцать с небольшим лет назад, когда только-только начал работать в Святой Инквизиции. Тогда языки пламени сожгли всю жизнь Старого Волка — в огне сгинула его жена, дочь и двое сыновей, которым только-только исполнилось по девять лет. Когда пепел крупным слоем лёг на то, что осталось от его жизни, Иван (имя, которое он почти стал забывать), понял, что жизнь его потеряла всякий смысл. Единственным утешением, к удивлению будущего Аарона, стала служба Святой Инквизиции.

«Здесь огонь не властен надо мной, — повторял Старый Волк себе, когда в очередной раз шёл убивать человека. — Теперь я сам управляю судьбой».

Когда военный майор Иван Бойков перевоплотился в инквизитора Аарона, он и встретил Кира. Такого же, замученного судьбою, уставшего и сломленного в душе. Оба они были уже не молоды и жизнь оставила в сердце каждого глубокую червоточину, поэтому они быстро сошлись характерами. Под руководством тогдашнего игумена «Князя» Ашера они быстро обрели статус сильных бойцов.

«Я ведь верил в справедливость. И думал, что мои Псы будут её воплощением, — Он горько усмехнулся. — А теперь, я иду пытать своего друга, чтобы вытащить из него то, что тот наверняка не знает, а после начну охоту на мальчишку… Но справедливость не может испытывать жалости, — напомнил себе Акела, — а я — её вершитель».

С этими словами он выбросил сигарету, которую не выкурил даже наполовину и отправился к своему старому приятелю.

2

Была глубокая ночь, когда Акела вышел из своего бронированного «Тигра» и направился к вычищенной поляне, на которую мерно просыпал снег.

— Ну и вонь, — бросил человек рядом с Акелой, — я щас блевану…

Помимо этого, около Старого Волка держались ещё три чёрных тени: лица их скрывали плотные тканевые маски, голову прикрывал капюшон, а на руках сидели тёплые кожаные перчатки.

— Молчи, Шакал, — возразила другая тень по правую руку от своего командира, — а то скоро окажешься на их месте. Вот это я посмотрю, как у тебя кишки вываливаются, заодно навалю на твоё уродливое личико!

— Ха, тебя я только и боюсь, Змей, — передразнил он своего напарника. — Ты скорее обмочишься и побежишь штаны менять, чем к трупу прикоснёшься.

— Заткнитесь, — грозно проговорил Старый Волк, — мы на задании, а не на прогулке.

Все умолкли и скоро группа из пяти человек оказалась на сгоревшем капище племени «Перуна». Повсюду лежали трупы с выклеванными глазами, разодранными щеками, носами и ушами. От убитых шёл отвратительный трупный запах, да такой, что аж желудок будто связывало узлом, вытягивая недавний ужин наружу. Что уж говорить о внешнем виде инквизиторов и язычников — большая часть была нарезана, как салат, другая — обожжена почти что до углей, третьи же, погибли не так быстро и, видимо, долго боролись за свою жизнь, пока смерть не сжала им горло.

— Господи, эти чёртовы птицы с них кожу сняли, — выругалась одна из теней, — ну ты посмотри! — Он ткнул на труп, с которого вороны сняли тонкий слой кожи, выкрали его глаза и язык, оставив только жёлтые зубы блестеть при свете ползущей луны.

— Ты трупы впервые видишь? — хохотнул другой из группы.

— Не впервые, — парировал Шакал, — но такого уродства ещё не видывал.

— Сопляк.

— Заткнись, Кинжал.

Акела не стал слушать своих сопровождающих и отправился дальше, по полю из мёртвых тел. Среди них он узнал пару десятков учеников, которые поступили на службу в Святую Инквизицию в сентябре-октябре. Большую часть он лично тренировал на паре пробных занятий, пока Соломону вновь не понадобилось уладить кучу «особо важных» дел.

У одного из трупов Старый Волк, наконец, различил тёмный силуэт, блестевший мраком на фоне лунной ночи.

— Аарон? — удивлённо проговорил силуэт, обернувшись к нему. — Что… ты здесь делаешь?

— У всех нас есть своя работа, верно, Кир? — мягко проговорил Акела и, переступив через пару замёрзших тел, поздоровался со старым другом.

— Да, Ашер обычно так и говаривал, — согласился игумен «Князя». Лицо он тоже упрятал под капюшоном и маской, но скорее для скрытности, а в целях сохранения тепла. — А теперь вот я разгребаю это дерьмо… Завидую, что старик сгинул в битве с виконтом. Лучше, чем убирать трупы юнцов и сидельцев…

— И как теперь твои дела?

— Паршиво, сам видишь. Думаю, раз ты здесь, то знаешь, что с берестяной грамотой нас слегка обставили.

— «Слегка»? — удивился Аарон. — Мне думается, что нас в фарш превратили, а не «слегка обставили».

Кир вздохнул:

— Верно говоришь. Все эти трупы, стало быть, моя вина. По крайней мере, Соломон или Аристарх сбросят всех собак на меня. Но, надо сказать, что координаты лагерей, почти что всех, были правильны и, организуй мы операцию лучше, может быть, что-то и выгорело бы, — Кир вытащил сигарету и закурил её, присев на пень, который обложили со всех сторон растерзанные тела инквизиторов.

— Говорят, тебя ждёт незавидная участь, друг, — Акела тоже решил пустить одну никотиновую дозу из пачки в действие и прикурил огня, — что ты здесь делаешь?

— Убираю последствия, — горько усмехнулся Кир. — Ты только взгляни, сколько Санитарам работы. Я надеялся, что хотя бы зверьё растаскает трупы, но, видимо, даже животные теперь сюда не суются. Всё ведь чувствуют.

Акела тоже догадывался, что Кир сразу после поступления информации о разгроме, двинется на место бойни зачищать следы. Надеяться на братьев наших меньших было бы глупо — ни один волк или медведь не тронет мёртвого, чей труп обжёг чёрный огонь. Честно говоря, даже сам Волк ощущал густую, липкую, расползшеюся по округе ауру смерти и пепла.

— Придётся выжигать всю эту чёртову поляну, — продолжал лидер «Князя», — вопрос только в том, обеспечат ли нам столько напалма или бросят всё на произвол, — Он сплюнул, — не хочется сеять панику среди грибников, если понимаешь, о чём я.

— Я вижу тут только наших. Где язычники?

— Чёрт его знает, — пожал плечами Кир, — их следов здесь нет, хотя последствия присутствия видны. Видел угольки, которые остались от парней? «Вспышки», так называемые. Мощная штука, но из активирующего делает ходячего шахида.

Акела взглянул на место, где раньше у трупа были глаза. Глазницы чернели на фоне расклёванного почти до черепа лица. У несчастного мальчишки отрезали руку по локоть, а потом прожарили спину «вспышками» почти что до чёрных угольков.

— Не думаю, что одними фейерверками дело обошлось, — Старый Волк ногой продавил то, что осталось от мёрзлой ладони мертвеца. — Их всех нарезало как овощной салат.

— Это меня тоже волнует. Двести человек, из которых существенная часть была облачена в «Инквизиторы» не могла проиграть язычникам так… — Кир окинул поле из плоти и костей. — Так разгромно…

Позади громко болтали псы Аарона. Один из них оторвал от трупа болтающуюся руку и бросил в другого. Второй терпеть этого не стал и зарядил своему недалёкому приятелю железкой, оставшейся от экзоскелета, прямо по голове. Два оставшихся смотрели на своих придурков-товарищей и о чём-то перешучивались.

— Смотрю твоих парней эта картина только радует. Они, видать, не из пугливых, — Кир бросил окурок прямо в сидящую рядом ворону. Та громко каркнула и взлетела в небо.

— Ты сам знаешь, через что эти обалдуи прошли. С виду, конечно, подумаешь, что они дегенераты, но это только с виду. Работу они свою знают и действуют всегда по уму.

— Поэтому ты ещё их не спустил? — Кир поднял голову к небу и вдохнул воздуха. Несмотря на десятки трупов, от которых шёл ужасный смрад, ему показалось, что он ухватил приятную зимнюю свежесть, пусть только на секунду.

Акела взглянул на него и прикоснулся к поясу, на котором он закрепил свой «Коготь». Его свора, будто учуяв перемены, обступила чёрной тенью игумена «Князя» в мгновение ока.

— Ты правда думаешь, что я буду с тобой воевать… Иван?

Имя из прошлой жизни. Человек из тумана. Старый Волк на секунду ощутил, как тяжело бьётся его сердце.

— Мы с тобой слишком много прошли, дружище. Я… Просто хочу кое-что узнать, вот и всё тут.

Акела почувствовал, как стареющие пальцы пробивает дрожь, а на лице проступает холодный пот. Видя, как тени плетутся вокруг его друга, он слегка дёрнул головой и те отступили, как ни в чём не бывало.

— Что? — Луну серыми пальцами сжимали тучи. Звёзд было всё меньше. Акела стоял, в любой момент готовясь вырвать своего «Когтя» и рассечь горло игумена Кира. Но кто-то мёртвой хваткой держал его руку на месте. Дыхание сбилось.

— Ты… всегда ли ты хотел быть чьим-то псом, друг? Сколько я тебя знаю, ты вечно искал себе хозяина. Сначала им был Ашер, затем Феликс, теперь Соломон… Даже твои щенки, — Кир холодным взглядом прошил его свору из четырёх человек, укрытых тенью, — даже они хотят быть самостоятельными. Почему же ты предпочитаешь подчиняться?

Слова Кира сжимали горло Акелы холодом и дрожью. Он сбито дышал, хотя и знал, что ему придётся лишить жизни своего друга. Иного выхода теперь нет, тот ведь всё знает.

— Ты не глупец, Кир. Я задам тебе вопросы, и ты просто пойдёшь под Святой Трибунал. Быть может, тебя…

— Помилуют?! — Охотник рассмеялся на всю мёртвую округу, да так, что вороны слетели с ветвей. — Я слишком хорошо знаю эту прогнившую систему, друг. Мне ещё повезёт, если меня бросят в «Лёд», а не скормят демонам… Старик же отправит ко мне пару лодок, на которых они будут меня ждать. — Кир приложил руку к вспотевшему лбу. — Ты погляди, как я боюсь. Аж руки дрожат. Как только разведка доложила, что нас прижали по всем флангам, я сразу понял, что на меня спустят всех собак. И вот я пришёл сюда. Не сбежал, не скрывался, а пришёл сюда. Ты посмотри на них, — Он ткнул пальцем на один, второй, третий, четвёртый труп. Все они почти лишились человеческого облика, став похожими на зомби из американских фильмов, — я отправил их сюда. Подумать только, мне стало жаль этих людей, лишь в тот момент, когда я сам почуял смерть.

— Это клятвопреступники и идиоты, которые нарушили Кодекс, — ответил Старый Волк, не спуская ладони с рукояти «Когтя». — Они заслужили такую участь, как и все прочие.

— И те дети, которых ты умертвил за куполом? Они тоже виноваты, а, друг?

На несколько секунд Старому Волку показалось, что его одеялом укутали мертвецы. Он дёрнул головой и прогнал этот бред.

— Ты знаешь, что такова плата. Если мы не будем жертвовать, нас раздавят.

— Знаю, но мне от этого не легче, — Кир пытался вынуть ещё одну сигарету, но руки его совсем не слушались и почти все сигареты попадали на пол, прямо к ртам мёртвых. — Я столько лет отдал этой чёртовой системе... Сначала в армии, затем на войне, потом батрачил здесь. Жизнь сломала мне хребет, и я стал чёрствым, бездушным ублюдком, который играет жизнями как в шахматы. Они преследуют меня, Вань… А тебя? Ты не скрываешь за этой маской воина сломленного и слабого человека?

Старый Волк несколько секунд простоял, слушая перепалки его щенков и воронье карканье. Мертвецы будто дышали ему в затылок.

— Всё это неважно, — тяжело и рвано проговорил Акела. — Справедливость жестока и беспощадна.

— Ясное дело… — Кир махнул рукой. — Справедливость…

— Отвечай на вопросы, — Он должен был оборвать его. Хватит распускать сопли. — иначе мы упакуем тебя, и ты будешь отвечать перед Трибуналом. Был ли ты замешан в диверсии операции «Капкан»? Ты сотрудничал с язычниками? Зачем? Ты нарочно свёл к себе человека по имени Виктор Зверев? Почему… ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ?

Кир бросил на Акелу уставший, полный боли и крика о помощи, взгляд.

— Я не устраивал никакие диверсии. Не сотрудничал с язычниками. А день, когда я участвовал в суде, помню очень рвано и туманно.

— Значит, ты был не в адекватном состоянии. Это нарушает…

— Верши своё дело, пёс, — от прежнего дружеского тона не осталось и следа. — Соломон приказал тебе пытать меня, пока я не признаюсь в том, в чём не виновен.

— Руки над головой, — приказал Волк, — ты будешь взят под арест.

— Мне всё это смертельно надоело. Хватит с меня крови.

Он в мгновение ока вынул клинок, сверкнувший во тьме. Старый Волк вынул «Коготь», рефлекторно уклонился… Но вместо ожидаемого выпада он увидел, как дрожит и шатается Кир. По чёрному кителю струилась кровь.

— Прости нас, ибо не ведаем, что творим мы… — прохрипел закалённый боями игумен отряда «Князь II» и повалился на мёрзлую землю, заняв место рядом со своими солдатами.

Акела бросил клинок. Он почувствовал, как ручейки слёз, впервые за долгие годы спускаются по его щекам.