Танец плащей

Глава 31

Убедившись, что все спят или заняты, Ромул накинул светло-серый плащ и выскользнул из комнаты. Что-то давило на него, и он знал только одного человека, который мог ответить ему. Проблема заключалась в том, что в данный момент этот человек был спрятан глубоко в храме Асмуда. Он сомневался, что жрецы позволят ему увидеть Делисию, и в равной степени сомневался, что они выпустят ее.

Ромулу показали, как прятаться, как убивать и как воровать, но ни разу не показали, как проникнуть в дом с целью поговорить. Ночь обещала быть интересной.

Коридор был пуст. Он быстро побежал в соседнюю комнату. Одна из половиц была расшатана и легко поднялась, когда Ромул потянул за нее. Внизу был туннель, соединявший их с другими, который тянулся из-под поместья, как муравейник. Убедившись, что Кинжал надежно заткнут за пояс, Ромул спустился вниз и повесил доску на место.

Дорога была узкой и темной. На мгновение Ромул услышал шум и испугался, что кто-то приближается с другой стороны. У него не будет ни оправдания, ни причины объяснять свой уход. Аргон будет в ярости. Он услышал еще один звук, похожий на тот, который он только что заменил. Затем наступила тишина. Через пять долгих минут Аргон снова пополз, уверенный, что за ним никто не следует.

Когда он выбрался из туннеля, то оказался под огромной пустой кучей ящиков, которые никогда не убирали и не выносили из переулка. Ромул вытащил из кармана толстую полоску ткани и привязал ее к лицу, подогнав так, чтобы глазницы идеально подходили друг к другу.

Он больше не был Ромулом.

«Гёрн» бросился вниз по улице, его бледное плащ развевается за его спиной. Мгновение спустя из-под ящиков появилась еще одна фигура и бросилась в погоню.

Маделин почувствовала, что глаза у нее слипаются, но не поддалась искушению. Не имело значения, что она верила, что с ней ничего не случится. Ей хотелось, чтобы при встрече с мужем ее глаза налились кровью, а движения стали медленными и неровными. Его гнев только возрастет, когда он увидит ее такой.

Из щели в двери лился свет. Маделин почувствовала, как ее сердце остановилось, а пальцы сжали Кинжал. Возможно, она ошибалась. Возможно, они все-таки убьют ее.

Дверь открылась. Ослеплённая внезапным светом, Маделин вздрогнула и закрыла глаза рукой. Она увидела маленькую фигурку, слишком маленькую для убийцы.

— О, — услышала она голос девушки. — Я не зна…

Маделин опустила руку, когда девушка, к счастью, наполовину закрыла дверь. В тусклом свете она могла увидеть. Девушка стояла, заложив руки за спину. На ней было простое белое платье, доходившее до лодыжек. Ее волосы без украшений рассыпались по обеим сторонам лица, красиво-рыжие. Маделин предположила, что ей не больше десяти.

— Я не спала, — сказала Маделин. Она поняла, что все еще сжимает кинжал, и опустила его на кровать. Это, казалось, немного успокоило девушку.

— Меня послали з……

Она покраснела и указала на ночной горшок в углу. Мадлен закатила глаза.

— Оставь, — сказала она. — Приходи за ним утром.

Девушка помолчала, явно решая, какому приказу следовать. Маделин уставилась на ее лицо, видя странную фамильярность. Когда девушка повернулась, чтобы уйти, Маделин произнесла имя.

— Эсхатон?

Девушка вздрогнула, словно от шока.

— Откуда ты знаешь мое имя? — спросила она, оборачиваясь.

— Только последнее, девочка. Ты еще не дал мне свой первый.

Девушка покраснела.

— Делисия Эсхатон. Приятно познакомиться, Миледи.

Она присела в реверансе, искусном и нелепом в простом длинном платье.

— Я знала твоего отца, — сказала Маделин. — Много лет назад, когда он еще был лордом. У тебя его волосы и глаза. Мы не были близки, но иногда разговаривали. Затем он позволил своей вере взять верх над чувствами и исчез в этих уединенных залах.

Делисия, казалось, не знала, как реагировать.

— Надеюсь, вы сохранили приятные воспоминания о моем отце, — сказала она наконец. — Хотя мне больно говорить о них. Мне пора.

— Останься, — сказала Маделин, идея росла в ее голове. — Я заперта здесь одна уже много часов, и было бы неплохо с кем-нибудь поговорить.

Делисия открыла, было рот, чтобы возразить, но передумала. Маделин похлопала по месту рядом с собой на кровати, и Делисия неохотно села.

— Они требуют, чтобы у тебя были такие простые волосы? — Сказала Маделин, проводя рукой по огненно-красному.

— Нет. У меня не было времени. Я так новый здесь.

Делисия немного напряглась, когда Маделин начала заплетать косы, затем медленно расслабилась. Проведя всю жизнь в судах, обедах и экстравагантных вечеринках, Маделин давно научилась читать и манипулировать другими. Делисия плыла по течению, одинокая и напуганная. Самое главное, она, казалось, жаждала материнскую фигуру по тому, как быстро она расслабилась после начала плетения.

Маделин лихорадочно ломала голову. Делиус Эсхатон-он был женат, но, что случилось с его женой?

— Мне так жаль твою мать, — сказала она, решив не вдаваться в подробности. Ни один ребенок в таком возрасте, как Делисия, не захотел бы обсуждать такой вопрос. Что было важнее, так это утешение, которое Маделин вложила в свой голос, нежная честность и сочувствие.

— Пап… он помог нам, — сказала Делисия. Все ее тело, казалось, дрожало. — Я скучаю по нему. Я скучаю по брату. Я скучаю по маме и бабушке. Я не хочу быть здесь, я хочу быть дома, я хочу быть…

Она разрыдалась. Даже с ее манипуляциями, Маделин была удивлена его скоростью. Девушка, должно быть, весь день была на взводе, просто ждала чего-то, что могло вывести ее из себя. Зная, что ее выбор времени должен быть идеальным, Маделин позволила Делисии поплакать достаточно долго, прежде чем обнять ее за плечи.

— Ну вот, — сказала она. — Плачь, если нужно. Я знаю, что ты чувствуешь. Я скучаю по мужу. Я тоже за него беспокоюсь. Насколько ему известно, я висел вниз головой на цепях в одном из убежищ Трена. Если бы я только могла снова почувствовать его в своих объятиях.

— Я слышала разговоры, — сказала Делисия. — Они сказали, что пошлют кого-нибудь, чтобы он знал.

— А вы уверены? — спросила она, и ее лицо немного посуровело. Через мгновение Делисия покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Думаю, что нет.

Маделин позволила тишине вернуться. Она заплела две тонкие косы и начала связывать их вместе, высоко на макушке Делисии. Не имея материала, она оторвала кусочек своего платья и завязала им косы.

— Твой брат-это все, что у тебя осталось, — сказала она, вкладывая в голос смесь любопытства и беспокойства. — Ты знаешь, где он сейчас?

— Он ученик какого-то волшебника, — сказала Делисия. — Я никогда не мог правильно произнести его имя. Малдерад? Малдерад? Что-то вроде того.

— Да, у волшебников часто смешные имена, — сказала Маделин. — Они думают, что это придает им таинственный вид, но в основном это делает их похожими на дураков.

Делисия тихонько хихикнула.

Маделин выбрала этот момент, чтобы убрать руки и положить их на колени. Внезапная остановка заставила Делизию обернуться и посмотреть, в чем дело.

— Я могу отвести тебя к нему, — сказала Маделин. — Конечно, ты слышала среди шепота, кто я, Делисия. Я леди Кинан и богаче короля. Жестоко прятать тебя здесь, когда твой брат один и в опасности. Что, если он вернется в Тидарисе? Что, если гильдии воров тоже пошлют за ним? Делисия сжала пальцы, потом схватила себя за локти и задрожала, как от холода. Маделин помедлила мгновение, затем вбила последний гвоздь.

— Делисия, он вообще знает, что твой отец умер?

Ее глаза расширились. Она покачала головой.

— Кто-то должен сказать ему, — настаивала Маделин. — Думаю, это должен быть ты. Пойти со мной.

Глаза Делисии расширились, словно она очнулась от чар.

— У меня будут неприятности, — сказала она. — Бабушка положила меня сюда, и здесь безопасно. Кто я, и что если Малдерад не хочет меня? Я не могу.

Вот оно. Это был подходящий момент. Маделин встала и скрестила руки на груди, изображая отчитывающего родителя.

— Можешь и будешь, Делисия. Я должна вернуться к мужу. Ты должен вернуться к брату. Разве ты не этого хочешь? Забудь, чего от тебя ждут. Они не решают твою жизнь. Это не их право. Я позабочусь о том, чтобы все прошло хорошо для тебя, все для того, чтобы быть другом мне в мое темное время. Помоги мне, Делисия. Пожалуйста. Я тебя спрашиваю.

Делисия поникла под градом слов. Она медленно кивнула.

— Ты обещаешь заботиться обо мне? — спросила она.

Маделин улыбнулась своей самой милой улыбкой.

— Обещаю, — сказала она.

— Все спят, кроме меня. Бертрам должен был помогать мне по ночам, но он такой толстый, что задремал в кресле. Я не знаю, заперта ли дверь.

— Есть только один способ узнать, — сказала Маделин, беря Делизию за руку. — Веди меня туда.

Ромул, или как теперь «Гёрн», почесал маску, жалея, что не нашел что-нибудь более гладкое. Закончив, он плотнее закутался в плащ. Если не считать светлых волос, в тени скрывалась седина. Храм стоял перед ним на другой стороне улицы. Гёрн спрятался за магазином, устроенным так, чтобы воспользоваться движением транспорта в храме, продавая множество сладостей и угощений, которые съедались после каждой службы.

Глядя на храм, Гёрн, он же Ромул гадал, как же он попадет в бездну. Окон не было, только ряды и ряды колонн. Сами колонны были слишком гладкими и широкими, чтобы он мог взобраться на них. Гигантские парадные двери были закрыты. Они не охранялись, но, скорее всего, были заперты изнутри. Крыша была треугольной, заостренной посередине, но почти плоской по краям, образованной искусным переплетением дополнительных плиток. По обе стороны от коротких белых ступенек, ведущих в храм, возвышались две статуи. Слева был изображен благородного вида человек в доспехах, держащий весы. Справа была молодая женщина с воздетыми к небу руками, как бы воспевающая хвалу.

— Никогда не отказывайся от того, чего никогда не пробовал, — прошептал он вслух. Один из его прежних мастеров меча одобрил эту поговорку. Гёрн мог проверить только одно место-крышу. И он поднялся на крышу.

Он не взял с собой ничего, кроме плаща и ножа, поэтому Гёрн сделал все, что мог. На полной скорости он изогнулся в сторону и подпрыгнул в воздух. Он отшвырнул ногой статую женщины и вскочил на другую статую. Не давая инерции замедлиться, он снова прыгнул, всем телом потянувшись к краю крыши, где она была плоской.

Его пальцы коснулись ее, соскользнули, и он упал.

Фасад храма был украшен большими вставками, изображавшими горы, поля с зерном и восходящее солнце. Под этой резьбой был второй край, выступающий как раз перед началом колонн. Ромул ударил локтем в ребро, крутанул в воздухе, а затем схватил на. Резкий вдох воздуха был единственным криком, который он издал.

Он поднял одну ногу на выступ, радуясь на этот раз, что все еще молод и мал ростом. С ногами, повернутыми в сторону, он мог стоять на полутора дюймах. Более чем достаточно. Он стоял на ней спиной к резьбе и смотрел вниз, на улицу. Он никого не видел. Казалось, что какие бы действия ни были нормальными для ночи, они происходили далеко от храма.

Он уже собирался повернуться и прыгнуть на крышу, когда услышал громкий треск внизу.

— Быстрее, — сказал женский голос чуть громче шепота.

— Я, — прошептала в ответ девушка помоложе. Сердце Ромула защемилось. Он узнал этот голос. Затем они вышли из-под него, держась за руки. Гёрн увидел рыжие волосы и узнал наверняка.

— Черт, — выругался он, сообразив, где находится. Несмотря на все его усилия добраться до крыши, Делисия выбралась сама, и теперь не было легкого пути вниз…

Гёрн соскользнул на пальцы, глубоко вздохнул и попытался упасть вперед, а не вниз. Чем выше он поднимется, тем лучше. Ему повезло, потому что он приземлился на самой верхней ступеньке, давая ему достаточно места, чтобы перекатиться. Колени все еще болели, и он не мог молчать, но это было лучше, чем болезненное падение с острых ступенек.

Зная, что времени мало, он сбежал вниз по ступенькам, преследуя двух женщин, которые поспешили на север от храма. Словно спасаясь бегством, они нырнули между складами. Гёрн почувствовал, как его сердце заикаться. Судя по тому, как вела себя пожилая женщина, она тащила за собой Делисию. Что-то было не так. Он побежал быстрее, выхватив Кинжал.

Почему мы идем этим путем? — Спросила Делисия, когда они поспешили в переулок.

— Кажется, я слышала, что кто-то идет за нами, — сказала Маделин, оглядываясь на улицу. — Мы должны быть осторожны. Подойти ближе.

Делисия поняла, что женщина достала Кинжал. Зачем она достала Кинжал? И если она боялась, что кто-то последует за ней, почему держалась спиной к дороге?

— Я хочу вернуться, — сказала она, шагнув в переулок. — Я больше не хочу идти.

— Я не могу никого предупредить — сказала Маделин. Сострадание исчезло из ее глаз. — Твой отец всегда был дураком, Делисия. Доброта ослепила его, и ты не исключение.

Делисия повернулась, чтобы бежать, но переулок упирался в толстую деревянную стену, соединяющую два магазина. Она развернулась и прижалась спиной к стене. Маделин стояла в центре переулка с кинжалом в руке. Не было никакого пути мимо нее, никакого выхода.

— Я никому не скажу, — сказала она со слезами на глазах.

— Нет, — ответила Маделин. — Не будешь.

Что-то выбило кинжал из ее руки. Маделин открыла рот, и тут грязный ботинок ударил ее по лицу. Делисия тихо вскрикнула, когда Маделин упала, вытянув руки, чтобы замедлить падение. Упав на землю, она перекатилась, но Гёрн уже был рядом, схватил кинжал и пнул ее в живот.

— Как ты посмел причинить ей боль, — Гёрн прошептал, все его тело дрожит от злости. В каждой руке он держал по кинжалу и выглядел более чем готовым пустить их в ход. Мадлен сидела на коленях и смотрела.

— Не надо! — крикнула Делисия. — Пожалуйста, отпустите ее.

Ромул взглянул на нее, и Мадлен взял шанс бежать. Он оглянулся, явно решая.

— Пожалуйста, останься, — настаивала Делисия, и этого было достаточно, чтобы он остался с ней.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, засовывая оба кинжала за пояс.

— …я делала какую-то глупость. Извините. Мне пора возвращаться.

— Подожди, — Гёрн сказал, протягивая руку и хватая ее за запястье. Делисия напряглась, но его прикосновение было мягким. Он держал ее, не двигаясь, только их глаза смотрели друг на друга.

— Пожалуйста, останься, — сказал он.

— Нас поймают, — сказала Делисия.

Она услышала смех мальчика.

— Нет, не будем, — сказал он, опуская руку с ее запястья на ее ладонь. Потом они побежали, ее сердце бешено колотилось, и внезапно она оказалась на крыше дома.