Тайфун

Глава 12

Событие тридцать четвёртое

Попытка Председателя свести переговоры к заурядной драке встретила серьёзные возражения со стороны Его Высочества.

Приключения принца Флоризеля

Шёл отряд по берегу, шёл издалека, шёл под красным знаменем… Песню эту непонятную как-то напел на уроке князь Болоховский, точнее даже не всю песню, как его калмыки не просили, а вот только первые строчки. Сейчас Беляш, напевая её, именно впереди пусть не полка, а переселенческого обоза под красным знаменем и шёл. Шёл? Вот тут и понятно, почему песня непонятная. Если полк двигался на лошадях, то почему шёл, а не ехал. Они сейчас едут, почти семь десятков фургонов, телег, даже карета древняя одна есть, и без малого пятьдесят всадников. Жаль, что не все они уровня как его неполный десяток диверсантов. Недавняя стычка с индейцами показала, что наличие винтовки или большого револьвера не делает из тебя опытного воина, который не теряется во время боя, не подставляет голову и прочие ненужные части тела под пули, летящие со стороны засевших в скалах врагов. Двое раненых в результате и один убитый среди ирландцев. Да, потом они перестреляли тех пятерых индейцев, что на них напали, но убитого ирландца уже не воскресить. На этом Беляш решил не останавливаться. Нужно найти врага и покарать его в его же логове. Сейчас, проехав по следам индейцев, чётко обозначенные на сырой земле, вдоль берега реки, отряд спешился, они увидели деревню индейскую и решили сначала разведать, что там происходит. Кто и почему на них напал?

Что можно сказать? ничего подобного Беляш ещё не видел. В центре поселения стояла круглая башня из плоских камней, без всякой связки выложенная. Необходимо обладать приличным мастерством, чтобы без извести или хотя бы глины воздвигнуть такое очень и очень немаленькое сооружение. Десятник вот за себя мог сказать, что начни он такое строить… хм, и окажется в результате похороненным под его развалинами. Как позднее выяснилось, племя, индейцы из которого напали на караван, входит в союз племён Навахо.

Здание круглое, кстати, называлось пуэблито. Таких башен было всего две в поселении, одно в центре, а второе на возвышенности на входе в поселение на берегу реки. Остальные жилища выглядели совсем по-другому, полукруглые небольшие здания, сверху обмазанные глиной или чем-то похожим. Эти жилища назывались хоган.

Река, вдоль которой переселенцы двигались уже больше недели именовалась Рио-Гранде. Она с гор на севере течёт на юг и скоро им придётся с ней расстаться. Им не на север, а на запад надо.

В поселение они вдесятером с одним мексиканцем, что взяли в проводники, въехали где-то в полдень, солнце прямо над головой. В поводу у задних лошади индейцев с перекинутыми через спину телами напавших. И наведаться в это поселение Беляш решил не за местью. Просто проводник — Пуэбло, очень удивился этому нападению. Сказал, что народ Навахо — это мирный народ, он никогда ни на кого не нападает, занимается земледелием, скот разводит, ткачеством занимается, продаёт красивые раскрашенные гончарные изделия. А тут что-то непонятное. Нужно сообщить вождям.

— Кому нужно? — удивился калмык.

— Как кому? Вам, я же правильно понял, что теперь вы будете постоянно проводить поселенцев на Запад этой дорогой. Так зачем вам на трети этого пути враги. Народ Навахо входит в союз племён Апачи и у них тысячи воинов. Апачи вовсе не мирный народ, и лучше с ними дружить, чем воевать.

— Хорошо. Поедем разбираться. Всё одно лошадям нужно отдохнуть, да и женщины с детьми помоются, дальше, как ты говоришь с рекой нам не по пути.

И вот приехали.

Сначала люди просто разбежались. Потом от этого круглого каменного здания в центре посёлка показалась группа мужчин в штанах и куртках из кожи, а на головах у них было украшение из перьев. Беляш в Англии в библиотеке фотографии индейцев видел, в том числе и с такими головными уборами. Как он понял — вожди с такими ходят. Трое мужчин, довольно пожилых, отделились от группы и стали подходить, огибая калмыков, к лошадям с убитыми индейцами.

Осмотрев их и переговорив между собой, вожди наконец заметили калмыков. Ещё в библиотеке Беляш приметил, что многие индейцы на фотографиях похожи на калмыков. По крайней мере — они точно относятся к азиатам. А многих можно легко отнести к монголоидам.

Заговорил с Беляшом, стоявшим впереди группы, самый старый из троицы вождей. Десятник попытался уловить знакомые слова в чужом языке. Вдруг они и действительно выходцы из Монголии, и в языке остались общие слова. Но нет. Или они не с Монголии или за те десять тысяч лет, о которых говорил Александр Сергеевич, язык полностью изменился.

На помощь пришёл мексиканец. Где, повторяя по нескольку раз, где, помогая себе с помощью жестов, переводчик что-то выяснил и вернулся к калмыкам.

— Это не их люди. Точнее один их, а остальные нет. Этого изгнали из племени. Он пристрастился к огненной воде и стал бешенным. Убил мальчика, который просто проходил мимо и случайно задел этого бешенного. Вождь слышал, что он примкнул к банде, что грабит переселенцев. Хорошо, что вы их убили. Хуже было бы, если пришли янки с войсками и переселили отсюда индейцев. Вы же не янки? Вождь хочет узнать из какого вы племени.

Пришлось остаться на обед и рассказывать, кто они, откуда и куда идут. И даже про то, что возможно их далёкие предки пришли из тех земель откуда два века назад ушли и сами калмыки. В общем побратались. Купили у новых родственников кукурузной муки, немного кувшинов для воды, раз от реки сворачивают, мисок всяких и даже двух проводников купили, что проводят их на запад до дружественного им народа Юта и передадут тем, чтобы и в их землях ничего плохого с переселенцами больше не случилось. Получается, не зря зашли. На будущее договорились, что следующий караван с переселенцами сначала вышлет гонца, а индейцы отправят навстречу новым «родичам» проводников, чтобы с теми не произошли неприятности наподобие этой.

Событие тридцать пятое

Даже если вы съедены, у вас всё равно есть два выхода.

Warcraft III: Reign of Chaos

Мичман Виктор Львович Кочубей, увидев, что англичане на баркасе собираются развернуться и плыть назад к своему пароходу, выхватил пистолет и сделал пару выстрелов поверх голов матросов. Очевидно, у англичан этих таких полезных американских игрушек не было, так как они просто побросали вёсла и вместе с офицерами бросились на дно шлюпки. И только один, сидящий на руле высокий тощий моряк потянулся к ружью, лежащему рядом с ним. Мичман снова выстрелил, старался опять поверх голов, но от волнения или спешки, видимо, рука дрогнула, и пуля попала в спину одному из склонившихся матросов. Он дико завыл, а его сосед и тот самый рулевой бросились в воду, но никуда не поплыли, а держась за её борта просто прикрылись корпусом баркаса от вражеских пуль. Купание в ноябре в этих широтах удовольствие очень сомнительное. Минут пять и прощай надежды на светлое будущее, не будет его. Сердце остановится от переохлаждения.

Эти выстрелы пробудили сонное царство на всех четырёх кораблях русской эскадры. Засвистели боцманские дудки, раздались крики офицеров, забегали по палубе матросы. За время длительного плавания экипаж на «Аретузе» — «Авроре» несколько раз разбавлялся новичками, а старослужащие уходили на другие корабли, составляя костяк новых экипажей. Тем не менее, опытные матросы, набранные ещё Владимиром Фёдоровичем, частично сохранились, и как уж могли, в этой чехарде с новичками, поддерживали порядок и дисциплину на корабле в должном порядке.

Не прошло и пяти минут, а канониры уже подняли из трюма заряды и подготовили орудия к бою. Все замерли, ожидая команды.

Фон Кох от этой привычной суеты отстранился, соображал, что предпринять. Корабли противника нужно топить, тут даже не о чём думать, но очень хотелось узнать, что это за эскадра такая и куда она направляется, да и из Европы новостей очень хотелось добыть.

— Ай, — капитан махнул рукой, подзывая лейтенанта Болоховского — своего заместителя по артиллерии, — Топите их. Кто-нибудь, да выплывет. Первым делом по пароходу. И будьте готовы, он может ответить.

До парохода было порядка двух кабельтов и оба корабля сейчас лежали в дрейфе, но англичанину было гораздо хуже вести артиллерийскую дуэль с целой эскадрой. Один-то против четырёх и так не лучшее соотношение, так он ещё и носом был повёрнут к русской эскадре, а вот она была к нему бортом, всеми четырьмя бортами. Как шли корабли мимо острова, из-за которого англичане выплыли, так и продолжают дрейфовать.

Первым грохнуло 68-фунтовое орудие с бака «Авроры». Перелёт, но удачный, в створе оказался один из купцов и бомбы попала тому в фок-мачту, снесла её, и тут разорвалась на высоте трёх метров над палубой. Все, кто был на баке купца, лёгким испугом явно не отделались.

Следом сотряс корабль бортовой залп и тут уж мастерство выпускников Суворовского училища из Басково себя показало. Три попадания в борт в район ватерлинии, и бомбы, войдя на метр внутрь пароходавзорвались там, проделав огромные метровые в диаметре дыры, и частично эти дыры под водой оказались. Английский пароход, названия которого пока так и не выяснили, начал набирать воду. Буквально через несколько секунд окуталась дымами и «Диана», может с выучкой артиллеристов там и было чуть похуже, но с двух кабельтовых нужно постараться, чтобы промахнуться. Фон Кох точно видел, что как минимум две 32-фунтовые бомбы взорвались на палубе парохода. Если там и собирались ответить огнём подлым русским, то эти взрывы на шкафуте и баке прыть английских канониров поубавили.

Между тем мелкими своими пушками отметился и «Восток», и даже собранная с бору по сосенке команда шлюпа «Илайза», дала залп. У этих тоже получился перелёт, и их ядра поймал следующий купеческий кораблик. На «Авроре» князь Болоховский успел со своим расчётом перезарядить 68-фунтовое орудие и бомба с него, угодившая в проделанную уже дыру на борту парохода, угодила в котёл, и он рванул там, разрывая шлюп пополам. Очевидно, в это же время сдетонировал и боезапас к крюйт-камере, так как бабах вышел знатный. Если на корабле и были свежие газеты, то теперь их сможет прочитать только архангел Гавриил. В дым превратились.

Всё это время мичман Виктор Львович Кочубей держал на прицеле баркас с английского парохода. Время от времени там пытались организоваться, вытащить из воды купальщиков и даже взяться за вёсла, но выстрел из кольта Драгун вновь заставлял матросов и офицеров улечься на дно шлюпки. Единственное, что позволил сделать англичанам мичман, так выловить своих из воды. Капитан же говорил, что нужны новости. Эти смогут рассказать о температуре забортной воды.

Бабах. Очередной залп дала всем бортом «Аврора» и уже не по разорванному на куски и кусочки пароходу, а по стоящему за ним купеческому шлюпу. Там выкинули белый флаг, но фон Кох запретил прекращать огонь и буквально через минуту убедился, что поступил совершенно правильно. На палубы всех трёх купеческих кораблей стали выбираться из трюмов люди в красных мундирах. Некоторые пытались стрелять по русским из ружей, некоторые спускать шлюпки, некоторые просто бросались за борт, там уже плавало прилично обломков от парохода и выжить в воде было больше шансов, чем среди взрывов бомб на корабле. По крайней мере, сухопутные красномундирники так думали. Наивные. В такой воде, даже держась за деревяшку, наполовину высунувшись из воды, и десятка минут не прожить. Умрёшь от переохлаждения.

Шедший последним купеческий барк попытался развернуться и скрыться назад за островом, но это же парусник, а не пароход, да ещё под убийственным огнём с четырёх кораблей. Тем не менее, «Восток», поднял сигнал, что начинает преследовать беглеца поднявшего паруса, и дымя, как маленький вулкан, по дуге стал обходить побоище.

Избиение десантных судов продолжалось около часа. Огромную работу проделали именно 68-фунтовые орудия с «Авроры» «Дианы», при удачном попадании разрушения корпуса были чудовищными. Так в барк бомба попала в район ватерлинию, и в метровую дыру сразу хлынула вода. Несколько минут и судно начало заваливаться на борт.

На шлюпке с радостью увидели, что кораблей у них больше не осталось. Почему мичман Кочубей решил, что с радостью? Ну, а как же, один из офицеров стянул сюртук, потом белую рубаху и стал ею радостно размахивать.

Событие тридцать шестое

«Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в Него не верю, я теряю всё.»

Блез Паскаль

Капитан второго ранга Генрих Фёдорович фон Штольц сойдя на берег в бухте столицы королевства Рюкю городе Наха, выслушал доклад командира десанта со шлюпа «Мария» мичмана Евстафьева и похлопал рукой по 11-дюймовому орудию.

— Хороша пушечка. Жаль к нам на корабль не поставить, перевернёт просто.

Командир парового шлюпа лейтенант Андреев Александр Николаевич тоже похлопал по бутылкообразному стволу. Японцы молодцы. Сумели как-то с десятиметровой глубины достать такую громадину. Так и лафет не поленились тоже вытащили. А потом видимо долго драили песком и маслом натирали ствол. Орудие прямо блестело. Точно молодцы.

— Давайте, Андрей Александрович, готовьте десант, спускайте с корабля человек пятьдесят, и я дам команду с «Дианы» второй человек тридцать снять и с «Авроры» столько же. Думаю, этого хватит. Против стрел… Что там с Афонькиным-то, тяжёлое ранение? Оказывается, и из древних луков из засады можно против Шарпсов воевать.

— Стрела в кость попала. Вырезали, рану промыли. Продезинфицировали. Будем надеяться, что на наконечнике яда не было.

— Не хотели же воевать. Ну, да теперь не жалейте их, при малейшем сопротивлении расстреливайте издалека, — Капитан второго ранга махнул культей в сторону стоящего на горе замка вана местного, — Выдвигайтесь быстрее, а то уже за полдень. Тут, на Юге, быстро темнеет.

Сводный отряд снятый с трёх кораблей двинулся в сторону замка Сюри, где обитал их ван примерно через час. Шли, выставив охранение со всех сторон. Впереди десяток разведчиков, с флангов колонну матросов охраняют редкой цепью растянутые калмыки. Позади ещё пяток калмыков.

С обеих сторон дороги были небольшие двухэтажные дома со странными крышами. Дома были окружены каменными заборами из аккуратно выложенных плоских камней, скреплённых глиной, этого почти не было видно, словно камни просто уложены один на другой. Японцы не боялись бредущих в гору матросов, они выглядывали из ворот, косматые чёрные головы торчали из-за этих странных заборов, разве что дети дичились, прятались за кустами магнолии.

Примерно через полторы версты, на приличную уже высоту, когда поднялись в гору, и позади, как на ладони видно было бухту со стоящими там русскими кораблями, показались большие, роскошно оформленные, деревянные ворота, зачем-то укрытые такой же изогнутой крышей. Но если честно, то смотрелось это красиво и торжественно.

Не менее торжественно смотрелись и выстроившиеся за тоненькой цепочкой солдат в белых одеждах, с мечами и копьями странными, богатые и знатные японцы. Они были в дорогих, видимо, цветных шёлковых халатах, смешных шапочках и не менее смешных башмаках деревянных.

Мичман Евстафьев потянул за рукав вперёд немного опасающегося солдат корейца, что теперь выступал у них переводчиком. Шагнул вперёд и профессор Макбретни. С появлением корейца Вана стало возможным общаться с японцами на японском языке. Ван знал кроме родного, понятно, китайский и японский. Так что мичман говорил на английском, профессор переводил корейцу на китайский, а тот уже рычал на островитян одетых в яркие шелка на их родном языке. Получалось не очень, правда. Мичман отлично знал немецкий и французский, а вот английский с пятое на десятое, так же владел японским и кореец. Получалось долго. Всё приходилось по три раза проговаривать. Ситуацию исправил один из придворных. Он отлично владел китайским, и цепочку удалось сократить.

В результате переговоров мичмана допустили во дворец Сюри и даже вывели к нему одетого в такие же балохонистые одежды мальчонку лет десяти — одиннадцати, который и оказался ваном или королём Рюкю. Звали короля Сё Тай. Уже успех, как посчитал сначала Евстафьев. И зря. Из дальнейшей беседы с чиновниками, когда мальчонку увели, выяснилось, что королевство Рюкю не самостоятельное государство, а является вассалом княжества — «княжество Сацума», что расположено на острове Кюсю. И чтобы о чём-то договориться с этим «королём» нужно сначала договориться с «князем» или даймё. Так и тот не самостоятельная фигура, княжество Сацума естественно, как и все княжества подчиняются сёгуну. А тот служит императору.

— А как зовут этого даймё? — справившись с желание зарычать на словоохотливого чиновника, поинтересовался мичман.

— Симадзу Нариакира. Это очень мудрый и всеми почитаемый правитель. Он владеет многими языками гайдзинов и вообще среди приверженцев синто почитается как ками.

— Поясните, — заинтересовался профессор. Тут про мичмана забыли и два этих товарища полчаса разговаривали, закатывая глаза к начинающему темнеть небу.

— Профессор! — наконец не выдержал Евстафьев.

— Синто — это религия такая. Там множество богов и божков. Так вот ками — или их правитель, теперь почитается как бог. Или правильнее — является богом.

— Бог?