Тайфун

Глава 20

Событие пятьдесят восьмое

Откладывая свои сегодняшние дела на завтра, вы перегружаете свое будущее. Для каждого дня есть своя забота.

Сандей Аделаджа

Генрих Фёдорович фон Штольц, поднявшись назад на родную уже «Марию», ушёл к себе в каюту, открыл сундук и достал из-под одежды бутылку кальвадоса, что ему вручил… а, чёрт его знает сколько времени назад, князь Болоховский.

— Отметишь присоединения новых земель. Выпьешь за успех нашего безнадёжного предприятия, — давненько было.

Время за последние два с небольшим года спрессовалось в такой плотный клубок, что измерять его обычными днями или часами было бы глупостью. Как в сказках того же Петра Павловича Ершова, только разрешается один конфликт, как уже начинается следующий. Непрерывные бои и переходы по неизведанным почти водам. И при этом есть только ближайший план, а что будет после его выполнения неизвестно. Вот придёт он через неделю в Окинаву, подпишет договор с ваном королевства Рюкю и… И что дальше? Нет, так-то понятно, нужно будет прогуляться до Шанхая, потом до Окинавы назад, и опять прибыть в Кагосиму. Показать даймё, что они полезны, и торговля с их помощью приносит огромную выгоду. Ведь три корабля могут привезти гораздо больше товара, чем малюсенькие джонки. А торговать есть чем. Они уже закупили у князя Симадзу Нариакира двести тонн риса, закупили не за деньги. Деньги они потратят в Шанхае на шёлк и бумагу, который привезут сюда. А потом рис отправят в Мацумаэ, в Белый замок. Там пока едоки есть, а тех, кто производит продовольствие немного. Да и вряд ли много появится. Всё-таки холодно. Разве что озимая рожь прижалась.

Но это всё дела на два — три месяца. А что будет дальше, капитан второго ранга не знал. Англичане? Что будут делать они? Если перекрыть Малаккский и Сингапурский проливы, оседлав Сингапур, то попасть сюда англичанам будет не просто. Они могут подогнать весь свой флот и выбить русских или Джунгарское ханство из Сингапура, потом из Гонконга, а дальше? Захватят Китай? А в это время Болоховский опять уничтожит укрепления в Сингапуре. Нельзя быть сильнее во всех местах. И если ты защищаешься, то именно это и надо делать. Враг всегда нападёт там, где ты слабей именно в это время. А здесь тысячи миль от одного форта до другого и десяток тысяч миль от Лондона.

Нет, Генрих Фёдорович на англичан бы не поставил. Если не разгромить весь флот князя Болоховского, то он всегда будет бить их в слабое место. А что бы он сделал на месте Англии? Сложный выбор. Всё дело в порохе и ядрах. Если не наладить производство двух этих вещей тут на Дальнем Востоке, то добиться здесь преимущества невозможно. Александру Сергеевичу сейчас повезло, он забрал все запасы пороха со складов Англии и Франции, захватил корабли с нетронутым боезапасом, и у него теперь есть немного времени, прежде чем всё это закончится. А то что англичане привезут с собой и размажут тонким слоем от Сингапура до Шанхая быстро кончится. А ещё уголь, если ты отрезан от его снабжения, то большие паровые корабли не преимущество, а обуза.

В общем, нет, на месте англичан фон Штольц оказаться бы не хотел.

На Окинаве их ждали. И встречали, на этот раз не пушечной стрельбой, хотя и не без использования пушек. Генрих Фёдорович, уплывая, переговорил с советниками Сё Тайя — девятнадцатого вана государства Рюкю второй династии Сё.

— Вытаскивайте орудия из воды, пока они не заржавели, за каждое орудие получите по десять кан серебра. (кан 貫目= 3,75 кг).

И небогатые чиновники нищего королевства взбодрились, нагнали народ и поработали не хуже древних египтян. На берегу стояло около двух десятков орудий. Громадин было три всего, но ведь и мелкие на их фоне орудия с американских фрегатов — это 32-фунтовые орудия, совсем не мелкие по сравнению с игрушками стоящими на стенах терракотового замка в Кагосиме.

Серебра, конфискованного у английских купцов, хватало, и честно расплатившись с чиновниками, фон Штольц пробудил новую волну трудового героизма, наверное, всё мужское население Окинавы было согнано в бухту для дальнейшей ловли такой дорогой рыбки в мутной воде залива Наха.

Эти же чиновника прочитали договор о дружбе и взаимовыгодной торговле между Джунгарским ханством и ханом Сацума в лице даймё Симадзу Нариакира, приложением, к которому был договор о переходе вана Рюкю под протекторат хана Великой Джунгарии сроком на сорок девять лет. Прочитали, поулыбались и сообщили, что рады, что теперь у них такой замечательный сюзерен.

— И что мы должны делать? — после улыбок спросили японцы.

— А вот, что делали, то и делайте. Торгуйте с Китаем. Вытаскивайте пушки и стройте брустверы, за которыми можно эти пушки укрыть от чужих любопытных глаз. А ещё мне нужно пятьдесят молодых людей, лучше моряков или рыбаков, которые будут плавать с нами на чёрных кораблях и учиться мореплаванию.

— Скоро?

— Прямо сейчас, мы через пару дней уходим в Шанхай.

Почти ведь наладилась жизнь. Больше на ближайшее время Генрих Фёдорович никаких приключений не ждал. А тут подплывают они к Шанхаю, а там…

Событие пятьдесят девятое

Такова жизнь: доверяй — и тебя обманут, не доверяй — обманешься сам. Как и большинство парадоксов, он неразрешим.

Роджер Желязны «Хроники Амбера»

Если гора не идёт к Мухамеду, то Мухамеду нужно сесть на берег реки и дождаться, когда мимо проплывёт труп горы. Ну, как-то так. По крайней мере, именно так получилось. Гора — это не аллегория. Это настоящая гора. Гора золота. Ну да, по порядку.

Решили плыть к Индии и поплыли. Миновали без приключений Малаккский пролив, миновали Андаманские острова и решили, что сначала нужно наведаться на Цейлон. Понятно, раз в составе эскадры есть фрегат «Тринкомали», то именно к этому городу-порту на восточном побережье Цейлона и направились. Нужно же где-то, как можно быстрее, высадить на берег женщин и детей, которых выкупили у китайцев в Сингапуре. С ними намаялись так, что Сашка даже сбежал с «Проворного» на старушку «Палладу». Как объяснил князю Болоховскому глава индийской диаспоры Говинд, Тринкомали переводится как «Властелин Священной Горы». Корабль, скорее всего, не в честь «Властелина» назвали, а в честь сражения произошедшего возле этого города лет восемьдесят назад. Не Трафальгарская битва, но с обеих сторон участвовало до тридцати кораблей. Англия с Францией схлестнулись. Можно даже сказать, что французы наглов победили, так как те слиняли в Бомбей, хоть и было владычиц морей в полтора раза больше.

Но это всё преданья старины глубокой, а тут подходят они к Тринкомали, а там стоят у пирса три корабля английских в довольно плачевном состоянии. У одного бизинь-мачта обломана, у второго бушприт болтается на такелаже, третий на вид целый, но уж больно глубоко сидит. Корабли сразу видно, что военные. Пушки на палубе видны. Все три — обычные парусные фрегаты, можно даже систершипами «Аретузы» назвать.

Кроме трёх военных есть два купца — шлюпы средних размеров — тоже парусные. Но эти вроде в нормальном состоянии, то ли грузятся, то ли разгружаются.

Военные же корабли с Юнионом Джеком на гюйсе зашли в порт на ремонт. При этом фальшборты целы, дыр в бортах не наблюдается и получается, что это не Марс их побил, а Посейдон. Сашка решил, что невдалеке от этих мест пару дней назад британцы попали в бурю серьёзную. Когда корабли Джунгарского ханства выходили из Малаккского пролива, то ветер был очень свежий, не буря, но близко к этому, но пока до Андаманских островов дошли, то непогода уже ушла на юг…

— Ребята, а ведь эти корабли пришли с юга! — осенило Виктора Германовича.

Иван Андреевич Гончаров выхватил у Сашки подзорную трубу и воззрился на подранков. Он и высказал версию вслух через минуту. Ну, писатели они вообще провидцы, а этот из лучших.

— Господа! А знаете, что я думаю? А я думаю, что раз мы не пошли в Австралию, то те самые корабли с золотом приплыли к нам! Бог на нашей стороне, как Суворов говаривал, и он нам послал их в награду за все наши подвиги во имя Российской империи. Не Суворов. Господь бог послал.

— А ведь возможно, — Унковский глянул на юг, — Туда буря, что нас краешком задела, ушла. А ведь на юге именно Австралия у нас.

— Господа, Принц де Лень похоже правду говорит, — самый молодой из офицеров «Паллады» двадцатилетний мичман Александр Болтин радостно хлопнул писателя по плечу. (Принц де Лень это было смешное, но дружелюбное прозвище писателя Гончарова. Он же Обломова с себя рисовал).

Сашка назад подзорную трубу у «Принца» отнял и теперь уже внимательно, как добычу, осмотрел побитые фрегаты. Если на секунду поверить, что на одном из этих кораблей несколько тонн золота, то топить их нельзя, а ведь именно это он хотел сделать, как только их увидел. Из плюсов, что они сейчас, как и всякие порядочные наглы…цы, идут под британскими флагами и на фрегатах даже тревоги ещё не подняли, ну, как же «наши» с Сингапуру идут.

— Передайте на «Проворный», пусть уточники готовятся. И на «Высоколетящий» пусть снайпера тоже приготовятся. Работаем по той же схеме, что и с захватом «Высоколетящего». Корабли утонуть не должны. Остальные корабли подходят к порту и обстреливают те два форта. Но только после того, как покончат с командами на трёх побитых фрегатах.

— Ваше Превосходительство, с фрегата «Cambrian» флажковой азбукой требуют обозначить себя, — отошедший на минуту к сигнальщику мичман Болтин вернулся с известием, которое требовало ускориться.

Сашка и сам уже видел. На марсе того полузатопленного фрегата матрос махал флажками. В подзорную трубу уже и название на нём можно было рассмотреть. На остальных хуже, они вполоборота к подходящей к порту эскадре стояли.

— Так и передай, что командор Оммани прибыл.

Между тем события развивались, пока матросы махали флажками, «Проворный» уже заходил вдоль борта к «Кембриджу» этому, а «Высоколетящий» к первому фрегату, если с юга смотреть, тому, что бизани лишился. Пока всё просто замечательно было, так как увидев соотечественников, на всех трёх кораблях ВМС Великобритании народ морской высыпал на палубу, на земляков, а то и родственников позырить.

Выстрелы «Уточниц» и ружей, переделанных под винтовки Дрейзе были еле слышны, чайки испугано кричали, метались, ветер свистел в оснастке, море плескалось, дудки боцманские вопили, раздавая команды. Сашка участия с суете не принимал. Есть кому командовать. Он не моряк, только напутает чего. Он прильнул к подзорной трубе и с кровожадной почти улыбкой наблюдал за тем, какая паника поднялась на покоцанных фрегатах, там никто и не думал к пушкам бежать, бежали наоборот подальше от них, пытаясь скрыться за мачтами и шлюпками, стоящими на палубе. Удавалось это англичанам так себе, с квартердека «Проворного» палуба вполне неплохо просматривалась. Так наглы ещё и на месте не сидели, пытались до трюма добежать и туда юркнуть.

На втором фрегате английские матросы и офицеры с «Высоколетящего» тоже получили заряды из ружей. А потом и одно из орудий жахнуло по палубе картечью, сметая людей за борт. Из таких же орудий зачистили палубу третьего фрегата с «Паллады». И десяти минут не прошло, а бой можно было считать законченным. На всех трёх кораблях махали всякими тряпками, привязанными к банникам — сдавались.

Остальные два корабля русской эскадры перестреливались с фортами Тринкомали. Пока с переменным успехом. Форты были земляные, и лишь местами из камня и орудия там стояли малого калибра, потому бомбы с кораблей производили там колоссальные разрушения, нет-нет да взмывал вверх ствол орудия, в который угодила 68-фунтовая бомба.

Но форты на берегу огрызались, на фрегате — тёзке города что-то загорелось на баке, правда, огонь быстро потушили. «Леандру» тоже досталось, несколько ядер попали в квартердек и разворотили там офицерские каюты.

— Перенести огонь на форты! — скомандовал Сашка, но и без него были нормальные командиры, уже все пять кораблей превращали форты в ямы.

Событие шестидесятое

Tout vient à point à celui qui sait attendre.

Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.

Оноре де Бальзак

Леонтий Васильевич Фролов смотрел на очень медленно увеличивающиеся корабли в море на северо-западе и удивился, обернувшись, как довольно быстро почти пустой Форт-Росс наполняется вооружёнными людьми. Первыми буквально через десять минут появились «школьники» со своими учителями. Ну, «школьники» — это прозвище. На самом деле это семнадцати — восемнадцатилетние воины индейцы из племени кашая помо, которых обучают калмыки. Их десять человек. И три преподавателя. Все сейчас занимают места на западной стене форте. У каждого американская винтовка и кольт Драгун. Против пушек корабля оружие никакое, но войны, как говаривает Бурул, ядрами с кораблей не выиграть, нужна пехота. А когда пойдёт десант и высадятся американские морские пехотинцы, то «школьники» вполне могут продемонстрировать, чему их научили.

Ещё через пять минут подошли рабочие с виноградника, этих чуть больше — двадцать три человека, все с теми же Шарпсами. Четыре разгромленных полка янки принесли с собой столько стрелкового оружия, что теперь дульнозарядные винтовки за оружие не считаются, что уж говорить про гладкоствольные ружья. Их только в военном музее, что Аюк собирает можно увидеть.

Дальше Фролов отвлёкся, не удержался забрался на маяк и попытался разглядеть флаг. Красный Джунгарии и Андреевский — белый от других, которые здесь могут появиться легко отличить. Кто это может быть. Да всего у трёх стран есть флот теоретически способный отправить сюда пять кораблей. США, Франция и Великобритания, понятно. И со всеми у них сейчас война.

Нет. Пока национальная принадлежность эскадры была непонятна. Далеко ещё.

Когда же Леонтий Васильевич спустился, то обнаружил, что прибыли ещё с десяток человек — пастухи. Рядом с фортом пятнадцать больших стад пасётся, с каждым кочует десяток пастухов из мексиканцев и индейцев в основном. Видимо от ближайшего стада и выдвинулись «ковбои». Всё те же Шарпсы и кольты.

Ещё минут через десять появился Бурул с двумя десятками калмыков — оставленных на ротационной основе в форте, правда в «в форте» понятие условное. Они предпочитали жить в специальных домиках построенных в лесу в трёх верстах на восток.

— Не видно? — сотник не волновался сильно, делал всё степенно. Поднялся на маяк, провёл там пару минут, разглядывая корабли. Спустился, вернул подзорную трубу Фролову, — Дым от парохода на юго-запад сносит, потому и еле плетутся, ветер не сильно попутный.

— Я всё же думаю, что это наши. В той стороне только Ванкувер, но Александр Сергеевич говорил, что договор есть, они здесь не трогают нас, мы не трогаем их.

— Где великобританцы и где договор, те обманывают с радостью, вот, мол, очередных дурачков обманули.

Артиллеристы под руководством подпоручика Николая Болоховского уже носили к орудиям, направленным в сторону моря заряды и грузили на тачки бомбы. И вообще, видимо ещё подошли люди, так как довольно просторный двор форта солидно так людьми заполнился.

— Наши ведь орудия до кораблей не добьют? — Фролов видел, что пока только шестью большими орудиями занимаются артиллеристы.

— Посмотрим. У нас лафеты специальные, а англичане бьют прямой наводкой. Сюрприз для них будет. А вот если американцы, тогда хуже. У них на кораблях большие игрушки стоят. Но они ведь тоже не знают о наших возможностях. Пободаемся, нечего себя раньше времени хоронить. Через день другой народ подтянется. А эти сегодня точно высадку десанта не начнут.

Тут их прервали, подошла ещё одна партия пастухов. И Бурул занялся их размещением. Фролов же глянул на небо, которое потихоньку заполнялось облаками, и снова полез на маяк. Прошло минут десять, вдруг уже видно флаг.