Тайна покрытая временем (СИ)

Глава 15

Величинский боязливо зашёл в покои императора. Криво улыбнулся, поклонился.

— Проходи, гардемарин, присаживайся, — любезно предложил Николай Александрович. — Поведай нам о Книге Света. Тщательно растолкуй — что там начертано. Шампанского хочешь?

Величинский облизнул губы.

— Не откажусь, Ваше Величество…

Гардемарин открыл бутылку и налил полный фужер. Залпом осушил его, под удивленным взором императора и Разумовского. Налил ещё, и только тогда, закинув ногу за ногу, начал рассказывать…

Происхождение Гардарики — страны малых городов, возникшей на территории Руси, можно предположить лишь гипотетически. Известно одно — это первая на планете цивилизация.

Книга Света даёт лишь некое представление о том, как эта цивилизация зародилась, но никаких подтверждающих фактов этого зарождения нет. Только гипотезы, исходя из найденных на месте городов предметов. И то, что руны на страницах Книги Света имеют внеземное происхождение.

Сие тщательно скрывалось, ибо признать Русов прародителями человечества, значит перевернуть или подвергнуть сомнению все доселе известные гипотезы, в том числе происхождение человека от некой обезьяны. На чём так усердно строят свои предположения саксонцы. Они давно скрывают тот факт, что их король Артур и рыцари «круглого стола», имели на своих знамёнах знаки, обнаруженные при раскопках городов Гардарики. Получается, что король Артур выходец из цивилизации Русов. Саксонский учёный, что нашёл это схождение был убит, а его работы уничтожены.

Мало того, на египетских пирамидах все надписи на протославянском языке, а боги древней Греции имеют приставку — гиперборейцы. То есть, выходцы из Гипербореи — земли, расположенной на территории Руси. Это доказано по древним источникам, но скрыто тайной. Даже Один — бог скандинавов, был реальным человеком, которого наделили божественной силой, и он имеет происхождении с земель Южного моря, что на территории Русов.

Получается, что Русы — родители земной цивилизации. По крайней мере, тех, кто сейчас живет между океанами с востока на запад, и тех, кто на юге, аж до Чёрного континента, ибо Палестина- это место, которое было исконной землёй Проторусов — Кроманьёнцев.

— Погоди, погоди, гардемарин, — перебил Величинского император. — Так что получается? Наши предки владели землями от океана до океана? Так почему они ушли оттуда?!

— А они и не уходили, Ваше Величество, — ответил Величинский, хлебнув шампанского. — Раскол среди них спровоцировали те, кто звали себя Атлантами. Согласно писаниям Платона…

Атлантида — древнее государство, якобы расположенное на острове величиной с Азию и половину Европы. Атланты не довольствовались землями, и пошли войной на Афины. Афиняне эту войну выиграли и назвали её освободительной. Но потом случилось землетрясение, которое поглотило и Атлантов и Афинян. Причем, в довольно короткий срок. Но что интересно… Платон был большим фантазёром, и Атлантиду мог выдумать, выставив прототипом Афинский морской союз — государство в котором он жил, и которое люто ненавидел.

— Но не в этом суть, — Величинский потянулся за бутылкой. — Раскол на государства произошёл по причине того, что Русы были гуманны, и не казнили своих соплеменников за прегрешения, а отправлялив исход на другие земли. Обида изгнанных на своих сородичей имеет древние корни. Вот почему греки и римляне — потомки изгнанных в исход, так не любили Русов и всячески их принижали, считая себя лучше и мудрее, а значит — главнее.

— Получается, — хмыкнул император, — что наши далёкие предки сами себе создали проблемы. Пощадили тунеядцев и злодеев, а те решили отомстить. А с какого боку тут Книга Света?

В Книге Света начертано, что Русы, как прародители человечества, имеют силу, способную не допустить на планете разгула непотребства. Что в этой силе заключена способность Русов дать отпор любой другой силе. Лишив Русь Книги Света, тем самым лишают её силы.

Император русичей, открыв книгу и прочитав руны, способен возродить Мастеров войны, а с ними никто соперничать не может. Даже Вселенское зло. Но оно может меняться, быть неопознанным и прятаться за благими намерениями. И при этом вести скрытую агрессию.

— И как её опознать-то?! — вскочил с кресла император.

— В этом я вам не помощник, Ваше Величество, — Величинский поставил пустую бутылку на пол. — Это вопрос сугубо политический. Но, раз пытались спрятать реликвию, то готовят для Руси что-то очень нехорошее. Чтобы, вы, Николай Александрович, не смогли призвать Мастеров войны… А те уж, любое зло распознают, под какой личиной оно бы не пряталось.

Гардемарин замолчал, потом встал и выпятил грудь. Заговорил медленно…

— Книга Света — это реликвия, дающая право главенствующего решения. И с этим правом надо быть очень аккуратным. Кто-то не приемлет, что Русь обладает таким свойством, и хочет это изменить. Отнять это право у русичей, и загнать их в рабов чужой воли. Сделать Русь непотребными изгоями.

Николай Александрович потихоньку наполнялся гневом. Кто посмел даже думать о том, что русичи будут рабами?! У какого кретина родилась такая мысль?!

С другой стороны, если посмотреть на происходящее, то не та уже Русь. Предатели обвили её в кокон потреблядства, навязывая чужую систему ценностей, где звонкая монета есть единственный смысл в жизни. Где ради денег даже знатный граф может предать Отчизну, и не задумываться над последствиями, нежась в богатстве и роскоши. А что потом будет с Русью — ему всё равно.

А некоторые вельможи на Руси прямо таки лезут сами в сети, ругая предков императора. Мол, они такие тираны и душегубы, не давали свободы и жира накопить. Народ в страхе держали, в голоде, а сами ананасы жрали. И вельможи распространяют навет этот злобный по миру, чтобы угодить хозяевам заморским. Чтобы те за своих этих вельмож считали, да привечали. Кого деньгами, кого девками распутными, а кого и дурман-травой, чтобы мозги не соображали.

Николай Александрович скрипнул зубами, стараясь унять нарастающий гнев.

— Граф Разумовский, — твердо молвил император. — Собирай Государственный Совет. Говорить на нём буду. А кто ослушается моего призыва — доложи Скокову. Надоела вся эта возня в демократию. Хватит! И пригласи на совет патриарха с Епифанием, ежели он ещё не уехал в лавру.

Государственный Совет на Руси состоял из главных министров, членов Академии Наук и представителей Генерального штаба. Пока у Разумовского не было сотрудников для своей службы, он попросил Скокова отправить жандармов с оповещением на сбор Совета.

На Совет собирались долго, чему император был шибко недоволен.

— Это как надо понимать? — возмущался Николай Александрович. — Я должен ждать чиновника, которого сам же и назначил на пост! Начнём совещание, а ты, Гриша, опоздавших отправляй… В общем, опроси для начала про причину их опоздания. Потом разберёмся…

Длинный стол, за которым собрался Совет, слегка заходил ходуном. Император стал резко «забирать» себе полномочия, и министры с чиновниками заволновались. В последнее время Скоков стал скор на расправу, и головы своей никто лишиться не хотел.

— А где распорядитель государственной казны? — вопрошал сурово император, поглядывая на министров. — Я с месяц как его не видел.

После минутного молчания поднялся министр промышленности — граф Вознесенский. Плотный невысокий мужчина с норковым воротником на кителе.

— Он на отдыхе, Ваше Величество, — тихо сказал граф и упал задом на стул.

— Да иди ты?! — закипал Николай Александрович. — А кто его отпускал на отдых-то? И куда?!

Вознесенский вжался грудью в стол и испуганно мотал головой по сторонам.

— Гриша! — вскрикнул в гневе император. — Пошли жандармов на розыск казначея! И его заместителя приволоки сюда с отчётными книгами. Я покажу им отдых!

Николай Александрович, слегка выпустив гнев, соизволил присесть во главе стола и медленно взглянул на каждого из сидевших за ним.

— Господа, с сегодняшнего дня руководить министерствами будет граф Пётр Разумовский, — громко сказал он. — Я назначаю его премьер-министром империи.

Над столом пронёсся легкий гул. Явно, что никто из чиновников не ожидал такого назначения. И только старец Епифаний со вздохом удовлетворённо прикрыл глаза и прошептал:

— Наконец-то! Да возродится величие Руси…

Григорий Скоков улыбнулся. Он понимал, что император этим указом только укрепляет свою власть, и Разумовский не будет миндальничать с высокопоставленными предателями империи — ему неведом тот «элитный сговор», когда влияние сословных ценностей отражается на делах империи. Когда между графами и князьями существует отречение от существующей реальности в пользу той реальности, что они придумали только для себя. Пётр Разумовский — граф по назначению, а не по сословию, и в нём нет той поруки, которая существует в «элитном» обществе.

Скоков, не сдержавшись, радостно потёр ладони, правда, под столом, чтобы никто не увидел. Теперь министры и чиновники почувствуют себя не так уверенно. Наверняка, многие соберутся за дальние рубежи, но… уедут голыми. Уж, он то собрал на них немало компромата!

И Разумовский, будто его услышал.

— Тайной жандармерии закрыть границы империи. Не пущать никого без моего личного ведома, окромя лиц министерства иностранных дел с посольскими грамотами. Ваше превосходительство, — Пётр взглянул на Скокова. — На вас сия обязанность. И проконтролируйте пограничную стражу, чтобы взяток не брали за выезд из империи.

— Да как можно, граф! — подпрыгнул князь Мелихов — начальник пограничной стражи. — Чтобы уважаемых людей не пущать по делам предпринимательства.

— Предпринимательство пусть чинят на Руси, а не за границей, — отмахнулся Разумовский. — Наши деньги должны работать внутри, а не снаружи. Это нужно для государства.

— Многие с этим не согласятся, — осторожно заметил граф Рудской — глава гильдии купцов и промышленников, косясь на молчавшего императора.

Разумовский подумал, потом усмехнувшись, сказал:

— Несогласным мы предложим условия, от которых они не смогут отказаться. Поставим им выполнение государственных заказов и субсидируем часть их стоимости. В разумных пределах.

— Это хорошо, — кивнул Рудской. — Но согласится ли Всемирный банк? У него свой интерес к нашему золоту. Никто ещё не отменял их правила.

— Я читал их правила, — неожиданно для всех заявил Разумовский. — Мы встретимся с руководством Всемирного банка для их пересмотра.

— На всё-то у вас есть ответ… Ваше высокопревосходительство, — буркнул Рудской.

— А вы бы, граф, не мешкая, собрали ли бы всех крупных предпринимателей у себя в доме. Скажем, завтра к вечеру. Я бы нанёс визит и поговорил с ними.

Рудской поморщился, будто ему нацепили петлю на шею.

— И когда планировать?

— К восьми вечера. Возможно, император тоже изъявит желание посетить столь значимое собрание.

Николай Александрович выпучил глаза от изумления. Петька взял с места в карьер. И это было хорошо — нечего рассусоливать.

— А Генштабу, — продолжал Разумовский, — я бы рекомендовал подготовить к послезавтра, к утру, список необходимых мероприятий по обеспечению армии всем необходимым на поле боя.

— Мы собрались воевать?! — в один голос вскрикнули министры и чиновники, подпрыгнув со стульев, но тяжелый удар кулаком по столу императора вернул их задницы обратно.

— А что происходит, господа?! — взревел львом Николай Александрович. — Империя с трудом набирает необходимое войско для защиты своих интересов, а вы о чём печётесь? О своих нарядах и любовницах?! Гриша!

— Я здесь, Ваше Величество, — склонился вездесущий Скоков.

Император хотел приказать отправить всю эту ватагу в подвал для тщательного дознания, но Скоков прошептал:

— Не время, государь. На всех есть надлежащие документы. Доверь Петру продолжить начатое.

Император скрипнул зубами, отгоняя гнев.

— Господа, — уже спокойно сказал, поднимаясь. Все тут же вытянулись, тоже вставая. — Очень прошу внять словам графа Разумовского… Если вы думаете, что вас обойдут стороной, ежели чего, то это напрасно. Империя была, есть и будет. Или мы все вместе будем жить достойно, помогая друг другу, или… другого не дано. Так начертано в Книге Света. Так жили наши предки. И умирали вместе за свою честь и достоинство.

— Истина! — взволнованно прохрипел старец Епифаний.

Герцог Мальборо, уставший и измотанный дальней дорогой, с тоской смотрел в окно кареты. Вековые клёны, росшие вдоль дороги, встречали бывшего посла в империю русичей, как казалось Антону, с бесконечной тоской. Герцог ничего не добился в ходе своего рабочего вояжа на родину своей матери и теперь не надеялся на какой-либо значимый пост в Саксонии.

Глава МИДа встретил его с хмурым видом загнанного под стол нашкодившего кота.

— Что-то необъяснимое твориться, герцог. У нас пока нет ни короля, ни кого-то другого, кто бы смог возглавить Саксонию. Этот Виндзорский озабочен лишь тухлыми прожектами за океаном, и здесь царит полная бесхозяйственность. Санкции против империи русичей ударили по нам самим! Как такое может быть?!

— А что в парламенте? — Антон понял, что его отставка пока откладывается.

— В парламенте грызня. Каждый при своём интересе. Все поют одну и ту же песню, только никто не знает ни нот, ни слов. Послы западных государств ходят по девкам и пьют как матросы с корабля, выброшенного на берег. Кстати, парламентарии, узнав о вашем возвращении, очень хотят выслушать вас.

— А что я им могу сказать?! — хмыкнул Антон. — Меня прогнали, как блохастого пса. Моих полномочий после кончины короля Георга никто не прислал, вот русичи и отправили меня обратно.

— Да скажите им что-нибудь, — отмахнулся глава МИДа. — Не хватало только истерики парламента в нашу сторону.

Мальборо догадался, что министр очень дорожит своим креслом, и не хочет его отдавать.

— Ладно, — согласился Антон. — Хотите, я их напугаю?

— Чем?! — удивился министр. — Они итак под себя ходят от испуга перед Виндзорским. Он почему-то решил, что покойный Рокан-баша был таким ценным кадром, что надо непременно продолжать его дело по конфликту с русичами. И где теперь Рокан-баша? А Саксония во время конфликта лишилась влияния на землях баши. А тут ещё и индусы решили вильнуть хвостом и вступить в союз с Русью! Император русичей собирается туда с визитом! Если и копты последуют их примеру, да Новая Голландия, то Саксония превратится из державы в островное государство.

— Копты могут, — кивнул Мальборо, соглашаясь. — А вот Новая Голландия никогда…

— Тоже остров, пусть и чуть больше Саксонии. Там кенгуру и сумчатых медведей больше, чем людей, и они не понимают ценностей нашей демократии.

Антон расхохотался.

— Не вижу ничего смешного, герцог, — обиделся министр. — Саксонии не уйти от влияния нашего заокеанского партнёра. Виндзорский нашёл в тех землях кучу золота, а наши парламентарии схватили его алчный блеск. Вместе с испугом — это адский коктейль.

— А что Виндзорский говорит о коптах и индусах?

— Он больше озабочен Западом…

Мальборо задумался. Похоже, что Виндзорский готовит Запад к новой войне против Руси, делая из него сепаратор, который будет бить по молоку русичей, а сливки забирать за океан, чтобы использовать против джунго. Джунго за последнее время очень сильно развились в промышленном плане, и составили прямую конкуренцию Виндзорскому.

— Жаль, что Запад уже не помнит о том, как русичи били тевтонцев в последней мировой войне, — жестко произнёс Антон.

— Русичи тогда были другими, — возразил министр.

— Русичи никогда не будут другими. Они несут мир, потому их боятся.

— Ага, мир, — усмехнулся министр. — То-то их император перед войной с тевтонцами угробил сорок миллионов своего населения в лагерях.

— Это ерунда, — отрезал Мальборо. — Сказки Виндзорского, чтобы напугать парламенты и королей западных государств. Русичи никогда не захватывали страны, чтобы их поработить… В отличие от нас.

Министр взглянул на Антона с великим изумлением.

— А вы изменились, герцог. И пробыли там всего-то с год…

— Побывав там, я понял, что вся история Руси — это великая трагедия. При этом у них осталась человечность и большое сердце. Русичи душевны и добры, и, кажется при этом, не способны чувствовать боль и усталость. С ними не надо связываться войной — нам их не победить. Даже если против них будет весь Запад и Виндзорский. Да что там… даже если весь Старый и Новый Свет!

— Откуда такие выводы, герцог?!

Мальборо нахмурился.

— Вы что-то слышали о Книге Света? Это древняя реликвия Руси, обладающая небывалой силой, способной сделать из каждого русича Мастера войны.

— А кто такой Мастер войны?

— Это Воин, министр. Фрегат «Императрица Анна», в экипаже которого был всего один Мастер, потопил целый флот наших галеонов. По моим наблюдениям, на столичных вервях русичи построили эскадру новейших кораблей, с оружием доселе невиданным по разрушительным свойствам и дальнобойности. Сможет ли саксонский флот противостоять ей?! Я только что сошёл на берег с нашего галиона… Такого, простите, затрапезного судна, я на флоте русичей не встречал. И кто будет воевать с Мастерами Войны?! Феминистки? Трансгендеры? Банковские клерки?! Да, я так и вижу название — отдельный батальон парламентариев Саксонии! Да они только облачаться в доспехи, так сразу в них и упадут от инфаркта.

У министра после этих слов задергалась нервным тиком щека, глаз и волосы на голове.

— Виндзорский нахваливал своё воинство, — промямлил он, падая на стул.

— Какое воинство?! — удивился Мальборо. — Потомки рабов и искателей сокровищ? Они на поясе, вместо футляра с патронами, носят рулон туалетной бумаги. Только и умеют, что страшно вращать глазами, да скалить зубы перед беззащитной толпой. А при виде двадцатифунтового ядра, воткнувшегося рядом, разбегаются по кустам, как зайцы, бросая и доспехи, и туалетную бумагу. Ибо она уже не нужна, а нужен бассейн, чтобы смыть с себя то дерьмо, которое выскочило. И это хвалёное воинство?!

Министр сжался на стуле, превратившись в жалкий комок. Антон продолжал…

— Вы не видели Мастера Войны. Это величественное и жуткое зрелище! Ощущение, что если его изрубить на куски, то всё равно его голая челюсть вцепиться тебе в горло мёртвой хваткой, и будет медленно сжиматься на нём, пока ты не испустишь дух. А потом перекинется на другого!

— Ох! — схватился за грудь министр. — Перестаньте, герцог! Я от ваших слов уже полумёртвый. Что же нам делать?!

Мальборо выпрямился, расправив плечи.

— Я не раз встречался с императором русичей. Я смогу с ним договориться. Главное — его не обманывать.