Тайна покрытая временем (СИ)

Глава 16

— Ваше сиятельство…

Григорий Скоков позвал графа Воронцова, когда тот фехтовал на тренировочных шпагах с одним из жандармов, и Алексей пропустил выпад противника, отвлекшись на зов.

— Ваше Высокопревосходительство, вы лишили меня победы!

— Полно, граф, не серчайте, — Скоков махом ладони приказал жандарму удалиться. — Для вас есть очень ответственное поручение. Умойтесь, и заходите ко мне в кабинет.

Когда Воронцов пришел в кабинет начальника Тайной жандармерии, то застал там ещё и графа Разумовского. Поздоровался с ним благородным кивком.

— Присаживайтесь, Алексей Андреевич, — пригласил премьер-министр. — У императора для вас есть очень деликатное поручение.

— Я готов! Извольте.

— Граф, это поручение связано с вашей родной сестрой — Марией…

Воронцов печально усмехнулся.

— Я ожидал подобное, Ваше…

— Не нужно, граф, — Разумовский резко перебил Алексея. — Не до церемоний. Ещё раз повторю, поручение весьма деликатное и крайне… опасное.

— Я готов, Пётр Ильич. Если надобно привезти Марию в столицу, то я сделаю это. Если надобно убить… то убью не сомневаясь.

Разумовский взглянул в глаза Воронцова — в них сверкала яростная решимость, граничащая с садистским оргазмом. Петра даже передёрнуло от этого взгляда.

— Хорошо, — он отвернулся. — Григорий поставит вас в курс дела. Император надеется на вас, граф…

Разумовский вышел из здания Тайной жандармерии и остановился. Посмотрел на окна кабинета Скокова и тяжело вздохнул. Ему было искренне жаль молодого графа. За короткий срок лишиться семьи и так зачерстветь сердцем… на такое способен далеко не каждый.

Премьер-министр ошибался. Граф Воронцов не зачерствел, а налился яростью. Алексей хорошо знал свою сестру, и не испытывал к ней жалости. Страсть к похоти и деньгам убила в ней всё человеческое, превратив в машину потребления. Алексей теперь понял, что глубоко ошибался, когда Машу уводили из подвала на острове — он думал, что для пыток, а оказывается для утех. И кто больше получал от этого удовольствие — большой вопрос. И она так и не осознала, что в море их выкинули умирать те же люди, что убили господина Арсеньева и охрану кабачка. Только для того, чтобы использовать глупую напыщенную куклу, так возгордившуюся своим оттопыренным задом и пухлыми губами. Ради денег и удовольствия предавшую свою семью.

Алексей сжал кулаки так, что хрустнули суставы…

— Граф, с вами всё в порядке? — обеспокоился Скоков.

— Да. Говорите, что надо делать и когда приступать…

— Немедля. В столичном порту вас ждёт эскадра под командованием адмирала Кочетова. Там вы поступите в распоряжение лейб-полковника Буданова. Вот сопроводительные документы. Ваша задача — с двумя группами Мастеров Войны проникнуть во дворец на территории Саксонии и найти в нём свою сестру.

— И что я должен с ней сделать?!

— На ваше усмотрение, Алексей Андреевич. Нам нужно то, что она носит на шее. Не голова, конечно, а кулон, подаренный вашим отцом.

— Кулон? Это та мелкая финтифлюшка?!

Скоков улыбнулся.

— Да, граф. Надо, чтобы эта, как вы выразились, финтифлюшка, попала в руки герцога Мальборо. И не пытайтесь понять всю эту комбинацию. Выступайте немедля. Я дам вам двух жандармов, а то есть подозрение, что за вашей персоной ведётся охота. Они проводят вас до трапа.

Эскадра кораблей русичей была внушительна — двенадцать новейших фрегатов сверкали свежеокрашенными бортами и белели распущенными парусами. Сами корабли были не столь велики, но обводами напоминали хищников, приготовившихся для стремительного и разящего удара. В отличие от саксонских галионов, напоминавших стаю разжиревших и неповоротливых уток.

Алексей Воронцов стоял на мостике рядом с командором флагманского фрегата и наблюдал за манёврами. Из разговоров офицеров на мостике, он понял, что саксонцы будут всячески мешать проходу кораблей русичей, и постараются отогнать от берегов Саксонии в открытый океан.

— Граф, — позвал его командор — здоровяк с окладистой бородой в чине контр-адмирала. — Не пройти ли вам на шканцы. Похоже, что саксонцы намерены дать нам бой.

Воронцов не стал противиться просьбе, и прошёл на квартердек, где в трубу на саксонские галионы наблюдал лейб-полковник Буданов — руководитель сухопутной операции.

Лейб-полковник — довольно моложавый и сухопарый мужчина, приветственно кивнул.

— Видится мне, — сказал он, — что наша высадка откладывается. Незамеченной наша эскадра пройти не смогла.

— И какие перспективы, сударь? — Алексей нахмурил брови. Ему уже скорее хотелось на берег, чтобы добраться до своей распутной сестры.

— Пока обе стороны лавируют, чтобы занять более выгодную позицию, но мне кажется, что у саксонцев припрятан в рукаве какой-то туз, — Буданов направил трубу в противоположную сторону и, как показалось графу, слегка вздрогнул, увидев нечто необычное.

— А это тут откуда?! — воскликнул лейб-полковник, несколько раз отнимая и прикладывая к глазам трубу, будто не верил увиденному.

— Что там? — заинтересовался граф, и Буданов передал ему трубу: — Взгляните, сударь!

Вдали, на возмущённой от ветра глади моря, утопая носом в волнах, был виден корабль с разбитыми мачтами и такелажем. На осколке бизань-мачты гордо реял флаг империи русичей.

— Это «Императрица Анна»! — воскликнул Воронцов, не веря увиденному. — Неужто Поворов смог вырваться?! Это просто чудо какое-то!

На флагмане забегали матросы, заверещала дудка боцмана, собирая спасательную команду и расчехляя шлюпку. Заскрипели шлюпбалки, разворачиваясь за борт.

— Разрешите пойти в шлюпке! — горячо попросил командора граф, и получил одобрительный мах ладонью.

На саксонских галионах тоже заметили израненный фрегат, и три корабля поспешили наперерез «Императрице Анне».

— Поднять сигнал — эскадра к бою! — проревел командор. — Орудия навести на корабли противника! Курс зюйд-вест! Эскадре построится линейно, интервал два кабельтова! Прибавьте ходу, черти!

Офицеры флагмана раздавали команды, разгоняя матросов и канониров на мачты и к пушкам. Спуск спасательной шлюпки прекратили, и Алексей вбежал на полуют — к капитанскому мостику. Отсюда было лучше видно, что происходит на море.

Он постарался не мешать офицерам руководить командой, прижавшись к стойке правого фонаря.

Фрегаты русичей встали в кильватерную колонну и на всех парусах понеслись между «Императрицей Анной» и галионами саксонцев, отрезая последним возможность приблизиться к «раненному» кораблю. Саксонцы, видимо, посчитали, что успеют первыми и тоже прибавили ходу.

— Канониру, предупредительный выстрел! — скомандовал командор, и носовая пушка грохнула, выпуская ядро. Капитаны саксонских галионов тут же передумали рисковать, и паруса на их кораблях полезли вверх, складывая полотнища.

— Сразу бы так, — пробурчал Буданов, подходя к возбуждённому Воронцову. — А то — ишь! Разбежались, понимаешь! Граф, готовьтесь к посадке в шлюпку.

Эскадра фрегатов встала, загораживая «Императрицу Анну» и с флагмана просигналили: «Лечь в дрейф! Принять спасательную команду!»

Воронцов первым забрался на палубу «Императрицы Анны» и встал, выпучив глаза. Его встретил Глазьев с перебинтованной головой. Позади старшего майора стояли всего шесть человек — пять матросов и один бородатый мужчина, больше похожий на пирата, чем на матроса императорского флота. Алексей попытался вспомнить его имя, но как ни силился — не смог.

— Ваше сиятельство!? — удивился Глазьев. — Ба! Я безмерно рад вас видеть!

Воронцов кинулся на него с объятиями, чем ещё больше удивил старшего майора.

— Сударь, а где остальной экипаж? Капитан Поворов, боцман Котов?..

Глазьев склонил голову.

— Алехандро, — тихо позвал он. — Проводи его сиятельство в трюм. Пусть посмотрит…

Алексей спустился на пушечную палубу. На пушечных лафетах лежали тела, завернутые в грубый саван. Сквозь наспех заделанные пробоины в борту, на импровизированный погост светило солнце, освещая флаг русичей, положенный на тело Поворова. В трюме, придавленный бревном, закрывал брешь Котов, оскалившись в торжествующем последнем крике.

Воронцов упал на колени и перекрестился несколько раз. Душа его размякла, и из глаз брызнули слёзы. Он знал этих людей. Знал, как отважных и смелых мореходов; знал, как воинов, до последнего стоявших в бою во имя Отчизны.

Когда-то они были веселыми и добрыми, требовательными и снисходительными. Это были Настоящие люди… Не как его родители, отдавшие свои жизни ради звонкой монеты. Не как его шалопутная сестрица, для которой не существовало ничего святого.

Позже, Воронцов, Глазьев, Буданов, офицеры флагмана и матросы, стояли в строю на палубе флагмана и, вздёрнув подбородки, молча наблюдали, как уходил под воду непобеждённый фрегат с развернутым флагом. Над серо-голубыми волнами растекался дым от прощального салюта, данного из пушек всех кораблей эскадры.

Галеоны саксонцев собрались в кучу на приличном отдалении, затем, словно испугавшись, спешно подняли паруса и скрылись в направлении берегов Саксонии.

Под прикрытием ночной темноты к берегу пристала шлюпка. Дозорные грелись у костра и не услышали тихие всплески воды от вёсел, и не увидели, как два человека высадились на берег, и, пробежав по песку, залезли на невысокий склон. Скрытая за низкими облаками Луна, только лукаво подмигнула им сквозь прореху в облачности.

Лазутчики отошли вглубь от берега на приличное расстояние, потом развернули мешки и переоделись. Глазьев, выглядевший, как слуга-телохранитель, звякнул золотом в объемном кошеле.

— И где мы посреди ночи купим лошадей, ваше сиятельство?

— Доверьтесь мне, Фёдор Аркадьевич, — ответил граф Воронцов. — И, сударь, прошу вас, не называйте меня по титулу.

— Отчего же?

— Я ещё не заслужил, чтобы меня называли графом империи русичей.

— Воля ваша, — согласился Глазьев. — А как вас по батюшке?

— Алексей Андреевич, — тихо сказал Воронцов, и зашагал по едва видимой тропинке в сторону тракта. Глазьев оценил его решение — у тракта должен стоять кабак или почтовая станция. Вот там и можно купить лошадей, да и на ночлег разместиться.

Решение о том, что на берег под покровом ночи будут высаживаться только двое — Воронцов и Глазьев, принял на совещании Буданов, посоветовавшись с Мастерами войны. Решили, что всей толпой не пойдут, ибо несколько больших шлюпок могут привлечь излишнее внимание, а одна небольшая легко скроется в темноте. Граф Воронцов горел желанием быстрее найти сестру, и был готов к вылазке. Кандидатура Глазьева сомнений тоже не вызывала — старший майор сильно окреп, как настоящий Мастер, к тому же, он видел Марию Андреевну в лицо, и смог бы узнать её, в случае… если Алексей при вылазке будет ранен или убит. Об этом никто не хотел думать, но всё же.

Буданов рисковал, но к нему тайно подошёл Алехандро и предложил:

— Ваше сокородь, я вплавь за лодкой пойду. Ежели чего, то десант прикрою, или какой знак подам на эскадру.

— Голубчик?! — удивился столь смелому предложению лейб-полковник.

— Я старый морской волк, — ответил Александр Мефодиевич. — Мне грех бросать одного Фёдора, да с этим графом-юнцом. Я смогу, не сумлевайтесь.

И Буданов согласился. Всё-таки, даже в лице этого одного могучего бывшего пирата, десанту была существенная подмога. Эскадра же легла в дрейф, направив пушки в сторону берега Саксонии.

Ещё больше Буданов удивился, когда на палубу флагмана подняли из трюма большой ящик. Как оказалось, ящик скрывал весьма дерзновенную конструкцию из восьми толстых труб, и приспособлением, притороченным сбоку этой диковины. Солдаты Тайной службы немедленно разогнали любопытствующих матросов, но лейб-полковника к осмотру конструкции допустили.

— Эта установка стреляет пороховыми ракетами, — шепотом объяснил ему умелец, приданный для обслуживания. — Заряжаешь ракету в трубу, и поджигаешь фитиль. Она летит туда, куда направлена труба. А этот прибор сбоку регулирует нужный наклон к горизонту, да снабжён специальной оптикой для наведения. Надо будет, долетит аж до саксонской столицы! Аккурат в ихний парламент долбанёт!

Буданов перестал сомневаться в успехе вылазки. «Ракета» одним своим видом внушала страх нарисованной на острие снаряда акульей пастью. И только лейб-полковник знал, каков будет сигнал от Алехандро, и куда в том случае будут стрелять пушки эскадры.

Утром герцог Мальборо собирался в Парламент на доклад, но камердинер доложил ему, что в приёмной дворца его ожидают двое — молодой аристократ со слугой-телохранителем. Антон сильно удивился. Он не ждал гостей вообще, тем более в такой ранний час, но камердинер сказал, что гости настаивают на скорой встрече. Мальборо набросил на плечи халат и с недовольным видом прошёл в приёмную.

Молодой человек, ожидавший встречи, действительно был одет, как саксонский аристократ, только лицом не напоминал саксонца. Уж Мальборо в лицах разбирался. Второй же был настоящим воином. Выправка, осанка, взгляд, оружие, притороченное на широком поясе — это всё выдавало дерзкого и уверенного вояку, нежели хранителя тела господина. Да и сам аристократ, по виду, прошёл военную подготовку.

Мальборо не испугался. Только спросил с любопытством:

— Что вам нужно, господа?

Те подождали, пока камердинер скроется за дверью, и молодой аристократ выдал цель визита.

— Герцог, нам нужно знать, где прячут молодую графиню Воронцову.

— Позвольте?! — удивился Антон. — А мне почём знать?

Неожиданно молодой человек перешёл на язык русичей.

— Только вы можете нам помочь. Да и своей стране — тоже.

— И каким же образом? Простите, но вы не представились…

— Граф Алексей Воронцов, — величаво поклонился аристократ. — Я ищу свою сестру.

— Я бы рад помочь, вам, граф, — Антон присел в кресло. — Но не знаю как.

— Думаю, что вот это письмо, и эта реликвия, — Алексей достал переданный ему ещё в столице Скоковым свёрток, — помогут вам.

Мальборо принял письмо, развернул, и с удивлением обнаружил в нём перстень матери, подаренный им сестре Татьяне. Сестра писала ему…

«Дорогой братец! Очень прошу тебя помочь этим людям. Отдаю тебе реликвию, которой ты, надеюсь, будешь дорожить. Любящая тебя, сестра Татьяна Милорадович»

— Господа, — Антон бережно отложил письмо и с любовью водрузил перстень на средний палец левой руки. — Я действительно не знаю, как вам помочь. Может быть, вы мне подскажете?

— Конечно, — кивнул Воронцов и показал на своего спутника. — Вы возьмёте этого человека с собой, и проведёте в Парламент. Только и всего.

— Хм, — озадачился герцог. — И как я его представлю?

— Я представлюсь сам, — тихо ответил Глазьев. — Вы же только скажите привратникам, что я с вами.

— Господа, а вам не кажется, что вы меня… Как это у вас русичей, говорится — подставляете?

— Герцог, — жестко сказал Фёдор Аркадьевич. — В двадцати милях от берега Саксонии стоит наша эскадра. Одного жеста хватит, чтобы разнести вашу столицу на камни…

— Мы предлагаем вам стать миротворцем и сесть в кресло премьер-министра Саксонии, — закончил Воронцов. — Но мне необходимо встретиться со своей сестрой.

— Молодой человек, а вам не кажется, что у вас нет полномочий, чтобы предлагать мне такое?

Воронцов вместо ответа протянул герцогу ещё один свиток. Небольшой, покрытый золотистой пыльцой печати императора Руси.

«Податель сего является моим доверенным лицом в переговорах». Далее стояла размашистая и властная подпись императора Николая Александровича. Мальборо знал эту подпись.

— Думаю, что герцог Виндзорский будет против, — Антон вернул свиток Воронцову.

— Герцога я беру на себя, — сказал Глазьев.

— Что же, — Мальборо встал с кресла. — Прошу вас немного подождать. Мне нужно подобающе одеться для визита в Парламент.