Тайны Иномирска

Глава пятая. Именем Крынского

«Человечек раз, человечек два, демон три и феечка четыре», мерно проговорил Аль-Капонистый перец, наставляя пушку на ссыкливо затерянную среди зеркал тушку НЁХа. «Феечку хвалю отдельно. Могла бы, очертя голову, ринуться в атаку, но нет, позвала меня. Ну что за умница, верно, Гвозерон?»

«Ах ты… ты… да как ты здесь очутился, Дон?» отдалённо напоминающая человеческую тень, испещрённая дырками почище швейцарского сыра, отшатнулась вглубь, явно не горя желанием близкого знакомства ни с нашим нежданным спасителем, ни с его револьвером. «Спелльелосы сказали, что детишки ещё не обрели нормальных покровителей, вот я и…»

«Монопенисуально», отмахнулся от жалкого лепета НЁХа обозначенный «доном» мужик и, поплотнее прикусив кончик толстенной сигары, провозгласил: «Возвращайся в Зазеркалье и передавай привет своему Корольку. Никакого пакта мы, разумеется, не принимали, но устные договорённости тоже следует соблюдать».

Одно нажатие курка — и вот уже Гвозерон, вереща, корчится на полу, а стрёмный зеркальный аттракцион тряпкой фокусника сползает вниз, обретая вполне себе привычный, подъездно-панелечный облик. Какое-то время НЁХ портил вид, но и он вскоре осыпался осколками невидимого стекла, оставив после себя зловонно пахнущую лужицу.

Бляха-муха, да я словно киношку заебатую тогда глянул!..

— И вот я здесь, — вслух проговорил я, уныло подпирая руками подбородок, и окидывая взглядом парк Крынского, куда мне в добровольно-принудительном порядке велел явиться Рейдж.

Вообще, в последний раз, когда я его видел, он сильно торопился, донельзя занятый моей патронессой-дебилессой Фэй Дори… Доре… опять забыл. Она там валялась у него на руках умирающей лебёдушкой, больше походя на трупную заготовку, чем на злокозненную болотную фею. Ида тоже обеспокоенно прыгала рядышком, беспрестанно повторяя: «Всё в порядке? Всё в порядке? Всё в порядке же?!», как если бы лжеМакиме должно было сделаться лучше от одних только её слов.

Уставший от бесконечного мельтешения моей товарки по несчастью, Рейдж с ходу открыл портал — да, да, да, тот самый, классически-фэнтезийный, напоминающий идеально ровную дыру с клубящейся тьмой внутри, куда и шагнул с трофейной феей — и свалил. Без понятия куда именно, но судя по их с зелёнкой тёркам — в Демонляндию.

Мы с Идой оказались предоставлены сами себе, потому как стиляга дон тоже свалил, напоследок швырнув нам в морды лиц по картонному прямоугольнику. Спешно рассовав дармовую хренотень по карманам штанов, мы выкатились наружу.

«Наружа» встретила нас тёплым солнышком, птичьим шёпотом, бензинными парами и прочими нормальностями, от которых за последние два дня можно было запросто отвыкнуть. Всё-таки количество моих незапланированных столкновений с НЁХами резко подскочило до ста процентов, вынуждая призадуматься.

— Дальше-то что? — напомнила о себе Ида и я, деловито встряхнувшись, потащил её прочь. — Вадим?.. Что с тобой, Вадим? Ой, а может в тебя кто-то вселился?

— Хвала лолькам, нет, — мгновенно среагировал я. — Говори адрес, домой отведу.

— А, ну… — скуксившись, Ида назвала улицу и я, заразившись плесневелыми манерами Рейджа, предложил ей руку. — Спасибо. Только вот… что с нами будет? Спеле… спелелосы так просто не отступятся, а значит мы снова окажемся в опасности. И вовсе необязательно, что Фэй с Реем успеют на помощь.

— Давай подумаем об этом завтра, — чуть раздражённо предложил я, прекрасно понимая, что Ида права и не желая эту самую правоту укоренять. — Завтра будет лучше, чем вчера, как поётся в известной песне[1]. Может, те спел-что-то-там позабудут о нас, и мы вернёмся к нормальной жизни.

— Лично я предпочла бы такую жизнь, — с нажимом проговорила Ида, к удивлению, и — чего уж там! — негодованию, отвергая мою руку. — Тебе-то, конечно хорошо, Вадимчик. У тебя есть папа, есть семья. Для меня, быть может, эта «ненормальность» — единственная возможность почувствовать себя хоть кому-нибудь нужной.

Судорожно втянув ртом воздух, Ида принялась остервенело тереть кулаками глаза, а потом, зло блеснув на меня слезами, унеслась прочь. Здесь, наверное, пригодился бы пример того же Рейджа, но её поведение меня разозлило до такой степени, что я лишь проорал девчонке вслед: «Ну и пошла нахер! Пусть тебя сожрут те спелье-хрени или как их там!»

Ещё и фак показал в спину.

— Глядишь, и впрямь сожрут, — вздохнул я, вытаскивая из кармана позабытую картонку от дона. — Хм-м? Хм-м??? Хм-м!

«Одноразовая визитка, гарантирующая призыв воплощения града Сыздавновск, неизменного genius loci, отважного борца с зазеркальцами во всех проявлениях и просто эль мачо мучачо, дона Сыздавновска. Для активации достаточно метнуть визитку в потенциальную опасность и Сыздавновск тотчас проявит себя».

— Тьфу ты, блядь, — с отвращением произнёс я, роняя визитку. — Восхищаешься тут челиком, понимаешь, но и он оказывается лютым НЁХом. Какого чёрта они все ненормальные, а?! Хоть место жительства меняй, но следуя логике всяческих страшилок, они и там до меня доберутся. Сыздавновск… Тот, что в пятистах километрах от Иномирска?

Насквозь проржавевшие мозговые извилины заскрипели, когда я, вторгшись в чертоги памяти, окопался в архивах за прошедшие два года. Чувствуя себя едва ли не археологом, я наконец выхватил пыльную папку с надписью: «Сыздавновск» и, сдув с неё пыль, начал активно вспоминать.

Обесцвеченная плёнка вертелась подобием старомодного проектора, добросовестно отображая школьную поездку шестимесячной давности. Тогда наша классуха до хрипоты сралась с директором, чтобы показать нам, молодёжи, нечто по-настоящему молодёжное, без тыканья в давно сдохших классиков с не менее тухлым наследием а-ля дуб Толстого.

Наша классуха, Вера Степановна, была и остаётся человеком активным, а потому, после непродолжительного раунда начальство пало под натиском неоспоримых аргументов и согласилось проспонсировать поездку в Сыздавновск. Правда, всё то же начальство полагало, будто бы классуха ограничится местными красотами, речушкой и музеем Русской Народной Сказки, но…

Ха-ха-ха, директор крупно просчитался.

Базара нет, музеи и впрямь были, вот только не те, что одобрило бы школьное руководство. Мы побывали не абы где, а у могилы недавно почившего современного писателя, автора сотен матерных частушек и «сомнительного толка произведений», самым известным из которых был сказочный цикл о Фоме и Ереме.

Рифмованная версия отнюдь не детской сказочки «Как Фома и Ерема с чертями самогон варили» одно время вообще из каждого утюга звучала, а за права на экранизацию боролись аж три отечественные кинокомпании. ИМХО, показательно.

Так вот, мы всем классом не только побывали в музее восемнадцать плюс, посвящённом всё тем же Фоме с Еремой, которые были не дураки не только побухать, но и баб посношать, но и нагрянули на кладбище с цветами, едва ли не утопив могилу местного литературного светила в букетах.

Надгробие ввиду популярности тоже оказалось небезынтересным: шрифт выбран нарочито «славянско-сказочным», первая буква — заметно больше прочих, красная, ещё и в рамочке. Сейчас-то так никто книги не оформляет, но в моей памяти осел сборник Афанасьева, где каждая сказка начиналась с эдакого околохудожественного выверта.

Отметив повышенный и малость нездоровый интерес к заглавной буке, Вера Степановна наскоро прочла нам лекцию насчёт буквиц[2] и велела устлать могильную землю букетами. Непонятная вначале торопливость быстро разъяснилась нестерпимой вонью ближайшего крематория, и мы все, наскоро пошвыряв цветы, дружно позатыкали носы и ретировались к выходу.

Дальнейшие экскурсии не могли потягаться с фееричностью первой, и я не особенно запомнил, что и как. Вроде, отирались рядышком со стеклодувной мастерской и торчали напротив адски жаркой печи, затем точно также топтались в сувенирном магазинчике, где нам прямо-таки навязывали покупку карманных зеркал с матершинно-похабными сюжетами всё того же писаки на крышках.

Будь жива мама, может, и заинтересовался бы, ей такие штуки нравились. А так… нахер.

Прогулки по центральным улицам, однодневная поездка к вымирающей деревушке Сновидеево с окутанным дешёвыми тайнами одноименным озерцом, спонтанно устроенный пикничок в местных лесах — всё прошло мимо мозгов и сердца по типу «было и было». Только писатель и осел в мозгу… как его там…

КрасноБабаечник, во!

Довольно качнув головой, я бережно поднял с земли визитку «дона Сыздавновска» и, засунув её в карман, растёкся по скамейке. Пускай по календарю и значилась осень, на деле всюду царило бабье лето с его чрезмерно тёплой, искусственно-летней погодой, из-за которой сентябрь превращался в середину июля. Тут бы расслабиться, вдохнуть полной грудью и с чисто сказочным криком: «Э-ге-гей!» рассекать по пушкинским лесам и долам, но нет.

Безобразным Змеем Горынычем маячившее на горизонте ОГЭ не давало расслабляться и заставляло искать мечи-кладенцы («Сборник типовых заданий ОГЭ за 20ХХ год»), скликать дружину (более или менее сочувствующих бедственному положению старшаков преподов, а то и репетиторов) и оттачивать оружейное мастерство (путём прорешивания злоебучих типовых заданий).

О-ло-ло, ну и чем я хуже КрасноБабая, спрашивается? Впору самому браться стишки сочинять, чтоб после смерти ко мне всяких мелких пиздюков на могилу водили.

— Вадим, привет, — Ида подошла не то чтобы не слышно, но достаточно бесшумно, чтобы я напрягся. — Извини, не хотела испугать. Рейджин с Фэй уже здесь?

Мимоходом отметив то, как ловко она задвинула болотную ряску за спину и выкатила вперёд Рейджа, я кивнул. До часа Икс оставалось около двадцати минут, а потому я мог либо продолжить предаваться отчаянию в лице грёбаного ОГЭ, либо завести светскую беседу с переминающейся с ноги на ногу Идой.

В целом, парк Крынского, куда мне велел явиться Рейдж и где мы с Идой сейчас находились, прямо-таки взывал к отдыху и как раз его-то мне, признаться, и не хватало. Жаждущие крови пепеги[3]-ололосы, бесформенные НЁХи всех мастей, враждебно настроенные зеркала…

Отъебитесь!

— Заваливайся, — благодушно произнёс вместо приветствия я, освобождая четвертушку скамейки. — Рейдж тоже должен скоро подвалить. Может, нам повезёт, и он придёт один, без той болотницы.

— Вадим, так нельзя, — запротестовала Ида, но было ясно, что и она предпочла бы компанию демонюки за вычетом феечки недовинкс. — Интересно, поправилась ли она?

— Похуй, — равнодушно отмахнулся от жалкой попытки наладить великосветскую беседу я. — Лучше скажи, как сама… О, гляжу Рейдж приодел тебя! Или же ты успела обзавестись шуга дэдди[4]? Колись!

Судя по стеклянному, типично овечьему взгляду, Ида не поняла ровно ни хрена из того, что я произнёс. Вот она — проблема отношений с нормисами[5], не вдупляющими за современность. Эта, хоть и смогла пояснить ряске за генш, но всё равно понимает с пятого на десятое. Скукота!..

— Забей, — на всякий случай сказал я и девочка, согласно «угукнув», присела на краешек, впившись ногтями в худые коленки.

— Всё хорошо, спасибо, что спросил, — Ида ненадолго оторвала взгляд от новеньких кроссовок, но быстро вернулась в исходное положение, то бишь, трусливо сжалась в комочек.

— А, да, — рассеянно проговорил я, за всеми измышлениями позабыв, что что-то там у неё спрашивал. — Ничего эдакого не случалось? Если ты понимаешь…

— Нормально, — быстро ответила она. — Возможно, те «лосы» выдохлись. Или же нас ждёт одна крупная пакость, предотвратить которую смогут только Рей с Фэй. Или Рей без Фэй.

«Ох уж мне эти девчонки», с толикой брезгливости подумал я. «Вроде бы поладили между собой, а нет, всё надеется, что Фэй в Демонляндии успешно откинулась. Уж лучше ничем не прикрытая ненависть, чем такое, пф-ф».

Ида нервно постукивала носком кроссовка по асфальту, а я, не особо таясь, разглядывал её. Волосёнки — жиденькие, ломкие и не сказать, чтобы чистые, тело — сплошь острые углы, самыми острыми из которых виделись локти, коленки и подбородок, худоба — наистрашнейшая, скелетушечная, серые зенки — натуральное аниме с уклоном в уцуге[6].

Короче, будь я на месте Рейджа, лишний раз в сторону Иды бы не глянул.

Правда, сейчас она не выглядела голодной, заброшенной и побитой собачонкой. Напротив, как-то приободрилась, расправила плечи, выпятила щуплую грудку первого размера и принялась с надеждой вглядываться в будущее.

Грядущее в лице Рейджа уже обеспечило её «уникальностью», на которой Ида агрессивно настаивала в момент нашего с ней расставания и чистой одеждой, так что бедолажка упорно… ха, нет, скорее упорото готовилась к следующему неминуемому шагу — особенно близкой дружбе между мальчиком и девочкой.

Той самой, где зарождается «любовная любовь», воспеваемая грошевыми романами, ведущая к кабале в виде «брака».

Нет, я мог бы, конечно, развеять «йозовые глёзы» Иды прямолинейным указанием на небезызвестную зелёнку, но она вряд ли бы мне поверила. Ведь сейчас она была не «просто Идой», а «уникальной Идой», целью ололосов, ещё и в новейше-чистейшей одежонке.

И плевать, что коричневато-зеленоватая футболка обошлась всего за двести рублей, а джинсы едва ли дотягивали до косарика, главное — оно новое, она новая, всё новое.

Ничто не в силах остановить «самСиху», вышедшую на охоту за таким желанным и таким необычайным «самСом». Здравый смысл вообще упиздовал в отпуск в первых рядах.

— Молодцы, — ровный, нейтрально-благодушный тон вынудил нас подскочить чуть ли не на полметра в высоту. — Точность — вежливость королей[7], знаете ли.

— Рейджин! — со всей присущей шлёпнувшей себе в сети статус «в активном поиске» девчонкой, Ида рванулась было вперёд, но тут же скуксилась, зловеще прошелестев: — И Фэй… Рада видеть вас.

Угу, настолько, что направленной в башку зелёнке «радостью» можно пришибить ненароком.

— Мы тоже рады, — донельзя странный пассаж не укрылся от Рейджа и был успешно отбит «обобщённостью».

Хоть Рейдж с Фэй и стояли рядом друг с дружкой, но при этом смотрелись, скорее, сиделкой с тяжелобольным человеком, нежели парочкой. И роль «больного» досталась зелёнке, которая раскачивалась увядающим цветочком, который не то вот-вот срежут, не то отправят в компостную яму.

Моднявый полубокс, удачно сменивший рыжие патлы, по-кошачьи зелёные глаза, небрежно переброшенная через свободный от тяжеленного груза в виде Фэй локоть куртка, ослепляющая белизной рубашка, пижонский шарф в цвет контактных линз, намертво приковывающие взгляд «Ролекс» — настоящие, не подделка — всё в нём кричало о достатке.

— А ты… — недобро прищурившись, начал было я, но Ида опередила меня, причём с типично девчачьим «загоном».

— Зачем ты подстригся?!

Бля, гёрл, его тело — его дело.

Наличие линз гораздо интереснее какой-то там волосни, которая имеет свойство отрастать. Раз демонюка шифруется, значит, сегодня нас ждёт вовсе не благовоспитанная прогулка взад-вперёд по набережной, а очередная стычка с НЁХами, и не факт, что не смертельная.

— Морок, — прошелестела Фэй, утирая тыльной стороной ладони сочащийся из-под широкополой шляпы пот. — Рейджин и без того слишком выделяется.

Крыть было нечем: проходящая за спинами наших попечителей парочка реально выворачивала шеи лишь для того, чтобы скользнуть по Рейджу взглядом. Точнее, выворачивала девушка, у которой разве что слюноотделение от незабываемого зрелища не началось.

Чем-то напомнило дебиловатого Волка из не менее дурацких старых отцовских мультиков[8], записанных на видеокассету.

Несчастному парню «волчицы» для полноты роли не хватало поводка, так что приходилось справляться своими силами: изо всех сил материть и подружку, и Рейджа, и нас за компанию. Девица же порывалась броситься к не подозревающему о своём счастье демону за номером телефончика, а то и на шею.

— Убирайтесь, — неожиданно обернувшись, прошипел Рейдж и его глаза полыхнули алым. — Идите куда шли, смертные.

В фильмах и книгах обычно пишут, что между ними прошла «волна силы», но больше всего промелькнувшее ощущение походило на волну морскую, причём такой мощи, что моё горло буквально сдавило от нехватки воздуха. Удушье, впрочем, прекратилось сразу же после исчезновения незадачливой парочки.

Раздражение в глазах Рейджина сменилось непомерной заботливостью по отношению к худосочной Фэй, наряд которой, по странному стечению обстоятельств лишь подчёркивал её нездоровье. Нет, серьёзно, кто в здравом уме станет одевать больного человека в белое, воздушное и кружевное?

Она же и так по цвету готова сравняться с накрахмаленными простынями, куда уж белее. А тут ещё этот летний сарафан с голубоватыми намётками квадратов. Живая иллюстрация фразы «краше в гроб кладут», хуле.

И всё же было теперь в её облике нечто такое, что раз за разом притягивало взгляд, возбуждая желание защищать и к сердцу прижимать на манер дамских романчиков, между делом бросая в морды всяких недоносков латные рукавицы.

— Выглядишь не очень, — честно высказался я, когда Рейджин насильно «подвинул» нас с Идой к краю скамейки, расчищая место для своей зелёнки. — Надеюсь, ты сумеешь дожить хотя бы до конца нашей прогулки. Денёк сегодня отпадный, не хотелось бы испортить его чьим-то трупаком.

— Спасибо, Вадим, — кротко ответила Фэй, усаживаясь и обмахиваясь тонкой, по-аристократически бледной ручонкой с не менее тонким золотым браслетом вокруг запястья. — Любезен, как и всегда.

Тихий, едва уловимый выдох из не самой внушительной грудки окончательно закрепил меня во мнении, что я имею дело с чахоточной, которой самое место в Пятигорске[9], а не в центральном парке. Немало вдохновившись этим открытием, я взялся цитировать:

— Эх, как же хочется худенькую, бледную, не очень высокую, девственную, не целованную, с тонкими рука… Бля, Рейдж, ты чего?!

Доселе усиленно хлопотавший вокруг лжеМакимы демонюка резким движением приподнял меня за шиворот и, подняв, несколько раз встряхнул, шипя:

— Нечего делать Фэй объектом своих влажных фантазий! Извинился, быстро!

— А-а-а, ты решил, что я к ней подкатываю? — догадался я, поднимая руки кверху. — Успокойся, это же просто паста[10]! Не слышал, разве? Ах да…

Откуда ему знать о подобном?

И быть нехилому конфликту, если бы Фэй, слабо усмехнувшись, не вытащила из сливавшегося с сарафаном карманчика ополовиненную школьную тетрадку и не зачитала:

— Эх, как же хочется кунчика, худенького, бледного, не очень высокого, девственного… Действительно… как ты там сказал? Паста[11], да.

Рейдж медленно опустил меня на землю, и я смог не только выдохнуть, но и расслабить испуганно сжавшиеся булки. Нет, серьёзно, если бы не своевременная помощь ряски, состоялся бы «этис-атис-обосратис».

— Пить хочется, — подала голос Ида, то ли пытаясь обратить на себя внимание Рейджа, то ли перевести тему на что-то НЕ связанное с Фэй Дори… Дориме… короче, с Фэй.

Естественно, состоящий в рядах яндере[12] Рейдж не повёлся, продолжая стоять перед своей феечкой недоВинкс как Сивка-бурка перед Иваном-дураком. Без её ЦУ он вряд ли сдвинулся бы с места, но Фэй благосклонно кивнула — и вот уже «вещая каурка» отбыл на поиски водицы, даже не поинтересовавшись, какого именно качества.

Ох, ладно, лишь бы не из козьего копытца.

— Спасибо, — выдохнув, я потянулся и шлёпнул по «закованным» в джинсы коленам ладонями. — Если бы не ты, я бы гарантированно помер, хоть и не имел в виду «ничего такого», понимаешь.

— Да, — коротко бросила Фэй, поправляя свою шляпку и заставляя меня прочувствовать совершенно анимешный вайб[13].

Нет, серьёзно, я то ли провалился в кроличью нору, угодив прямиком в летний сезон белых платьиц, купальников и всеобщего веселья, то ли в летний сезон визуальных новелл, с обязаловкой закадрить предлагаемых к выбору главных героинь.

По умолчанию на выбор предлагалось около пяти девичьих тушек, но я, видимо, имел дело с низкобюджетной новеллой девелопера[14]-новичка, финансов которого хватило ровно на две героини. Зато с полным набором спрайтов[15], сиджишками[16], фонами и качественной озвучкой. Правда, на полноценную героиню по-прежнему тянула только Фэй, а обретавшаяся рядом с ней дутой индюшкой Ида, скорее, виделась «лучшей подругой», но…

— Фреш для прекрасных дам, — так не вовремя явившийся Рейдж полностью разрушил сложившийся было настрой и галантно раздал пресловутые фреши Фэй с Идой. — Яблочный — Фэй, апельсиновый — Иде, а с тебя, Вадим, хватит и минералки.

— Но я… не люблю апельсины… — тихонечко проблеяла Ида, только демонюка уже её не слушал.

— Благодарочка, — выхватив полторашку «Блажеводья», я шумно присосался к ней. — А-ах, жизнь хороша! Чем займёмся? Посидеть — посидели, попить — попили, поесть… успеется, думаю. Разве что на речной трамвайчик заскочим, они тут каждый час ходят. Эй, ты меня слышишь? Э-ге-гей!

— Да, — Рейдж наконец-то соизволил оторваться от созерцания светлого фейского лика. — На воде, конечно, прохладно, но я для этого шарф с курткой и захватил. К тому же… Ха, вовремя. Подождите минутку.

Рейдж целеустремлённо заспешив к глазевшей на него девчонке, а Фэй смяла пластиковый стаканчик и ловко закинула его в урну. Выглядела она всё ещё неважно, но вроде как подыхать не собиралась. Устало бросив взгляд на воркующего со сторонней девицей Рейджа, зелёнка прокомментировала:

— Смотри внимательно, Вадим. Демоны именно так себя и ведут… Внешне обходительные, услужливые и вежливые, они крадут драгоценные годы человеческой жизни просто… Просто потому что.

— Ой, да ладно, — отмахнулся от мрачного вещания Фэй я. — Ты достала нашего Рейджа, только и всего. Чтоб ты знала, он неплохо держался, я бы с тобой расстался уже через полчаса.

— Ну-ну, — не став меня ни в чём переубеждать, девушка прикрыла глаза. — Тебе лучше понять, с кем ты имеешь дело как можно скорее. Ида, тебя это тоже касается. Рейджин вовсе не прекрасный принц на белом коне, а эгоистичное, самовлюблённое чудовище, испытывающее болезненную тягу ко всему, на что не может наложить лапу.

Меньше всего Рейдж походил на пресловутое «чудовище», в красках расписанное Фэй. Особенно сейчас, мило воркуя с левой девицей и ненавязчиво приобнимая её левой рукой. Через пару минут дело приняло крутой оборот: невинные обнимашки сменились чувственным поцелуем в щёку. А потом… потом…

…Рейдж вернулся к нам.

— Сколько? — деловито спросил он у Фэй и та молча указала на его собственное запястье с «Ролексом». — Извини, всё забываю… Шесть минут? Долговато. Ну что за бестолковая смертная, нет, чтобы загадать что-нибудь попроще, к примеру, «стаканчик кофе от красавца-парня». Обязательно нужны объятия с поцелуями…

— Э-э-э, — непонимающе протянул я. — О чём ты?

— Та девица… Лена, кажется, вовсю транслировала мысль разряда «подойди, обними, к сердцу прижми», — охотно поделился Рейдж. — Обычно я такие «запросы» не принимаю, но самочувствие Фэй гораздо важнее любых моих принципов. А приняв такой «запрос», я обязан исполнить его в обмен на годы жизни невольного контрактора.

— Слушайте его и запоминайте, — Фэй важно подняла указательный палец. — Изначальное желание девушки прозвучало как? Подойди, обними, к сердцу прижми…

— И вероятно, «по гланды засоси», — не удержался от продолжения смыслового ряда я.

— Рейджин действительно подошёл, но затем его поступки идут вразрез с пожеланиями Лены. Да, обнял, но как? Брезгливо, одной рукой. Да, поцеловал, но как? Бегло, в щёчку, и нарочито быстро отстранившись. Губы вытирает, опять же.

— Неплохой ликбез по общению с высшими демонами, — оценил старания зелёнки Рейдж, отправляя в мусорку влажную салфетку. — Занималась бы им на постоянной основе — оставила бы весь наш род без работы. Внесу единственную корректировку: всё это для тебя, Фэй.

— А я тебя просила? — мгновенно ощетинилась та, впрочем, не предпринимая никакой попытки оттолкнуть настырного яндере, когда тот склонился над ней.

Было в движении Рейджа нечто хищническое, собственническое и Фэй, насколько я понял, прекрасно это прочувствовала, так как тоненький браслетик пошёл трещинами. Затем случились сразу две непонятные вещи: Рейдж поцеловал Фэй в лоб, а обхаживаемую им пару минут назад Ленку согнуло в три погибели и вырвало.

Фэй, напротив, оживилась. Её мертвенно-бледные щёки порозовели, в глазах появился блеск, а руки обрели достаточную силу, чтобы оттолкнуть от себя Рейджа и вскочить на ноги. На контрасте с блюющей за её спиной девицей всё стало кристально ясно.

Рейдж ебать какой хитрожопый.

Для него рилли неинтересны мы с Идой, а в башке одна лишь фейка-бонифейка, рут[17] которой при его непосредственном содействии не просто кишит флагами смерти[18], но ведёт к полноценному бэд энду[19]. Нет, конечно, в рамках взаимоотношений «подопечный — опекаемый» всё будет нормально, но, если я ненароком стриггерю[20] Рейджа — мне хана.

— Эй, а как же девчуля?! — вслух возмутился я, невозбранно тыча за спину резко выздоровевшей Фэй. — Она-то чем заслужила подобное?! Ну хотела с тобой за ручки подержаться, допустим, так это же не повод.

В иллюзорных зелёных глазах Рейджа заплясали насмешливые алые огоньки, и я счёл за лучшее заткнуться, пока и мне не перепало. Низко склонившись ко мне, демонюка взялся за моё плечо и прошептал:

— Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать[21]… Узнаешь фразу? Вроде бы в шестом классе должны проходить. Если нет, то выражусь иначе: мне глубоко плевать, что станет с Леной. Она хотела, чтобы на неё обратил внимание красавчик — она это получила. А уж цену за моё внимание назначаю я сам.

— Звучит логично, но… но… — замялся я, обратив беспомощный взор к обожающей ставить Рейджу палки в колёса зелёнке. — Оставите всё как есть? Нет, серьёзно?

— Быть хорошим за чужой счёт несложно, Вадим, но это не тот случай, когда я могу позволить тебе ездить на моём горбу, — неожиданно поддержала его Фэй и, сверившись с половинкой тетради, жёстко прибавила: — Отряхни белое пальтишко[22] и выдвигайся. Нам здесь до четырёх обретаться.

— Шестнадцати шестнадцати, — неизвестно почему хохотнул Рейдж и, протянув ей локоток, указал куда-то вдаль. — В кафе «ГранатЪ» недурственно готовят, если верить путеводителю. Там и осядем.

Довольные собой и друг дружкой злыдни неспешно поплыли вперёд и мне ничего не оставалось, кроме как сдёрнуть со скамейки испуганно пискнувшую Иду, чтобы вместе с ней замкнуть шествие. Фэй хоть и сумела меня переиграть, но отнюдь не уничтожила, поэтому Лена меня уже и не заботила.

Ну, сделал с ней что-то Рейдж и сделал, главное, что не прибил.

Минут через десять-пятнадцать показался пресловутый «ГранатЪ» и я, издав тоскливый вздох, задрал голову кверху. Раньше в кафе действительно неплохо кормили, но то было год назад, до смерти мамы. Тогда и владельцы кафе были другими, и название обозначало другое.

«ГранатЪ» как обозначение плода граната, который древнегреческий божок Аид умудрился скормить богине Персефоне. Рядом с ним лежали три зёрнышка — именно столько успела проглотить несчастная девушка, прежде чем распознала подвох. Обычно я такие вещи не запоминаю, но персонал охотно пояснял и за Аида, и за Персефону, и за мифологию в целом, рассекая по террасе в тематических нарядах.

Теперь же… всё иначе.

«ГранатЪ» для новых владельцев выступал символом войны, а так как они, к тому же, были из понаехавших, то и неверно написанным. Да-да, симпатичная гранатина сдала под натиском гранаты военизированной. Непонятно почему оставленный «ъ» — вероятно, для пущего антуража — призывал расшевелить извилины, вспомнив бессмертные подвиги Николая Васильевича Крынского.

Ага, того самого, в честь которого назвали парк.

Товарищ Крынский и в самом деле успел натворить немало дел: эдакая гремучая смесь Зои Космодемьянской и Ивана Сусанина, Ник светил харизмой направо и налево, отчего немчура таяла мороженками, выдавая ему всё про всё. Разумеется, всё разведанное поставлялось нашим, а сами болтуны успешно устранялись. Закончил Ник также, как и жил — очешуительно славно, подорвавшись заодно с захватившими его неприятелями при помощи того самого боевого припаса, разве что без «ъ» на конце.

Вероятно, понимавшие русский с пятого слова на десятое хозяева пытались сыграть на чувстве патриотизма, вот только ни ошибочное написание слова «граната», ни тематический антураж, ни улыбчивые, но ни черта не понимающие девушки не могли исправить ситуацию. Из-за особенностей религиозного мировоззрения выбор блюд тоже не вдохновлял, ведь из меню убрали горячо любимую многими свинину.

Зря Рейдж нас сюда привёл, короче.

Усадив Фэй, демонюка практически швырнул в нас с Идой меню и, если бы не моя непревзойдённая ловкость, той бы наверняка раскроило лоб уголком. Чутка возгордившись и выслушав полагавшиеся в таких случаях «спасибы», я раскрыл его на рандомной[23] странице, прежде чем до меня дошло, что Рейдж поступил так специально.

Ему было крайне важно переключить внимание Иды на кого-то другого, вот он и переключил… на меня. Судя по тому, как уголки губ демонюки поползли вверх, я всё понял верно, но поделать с новым знанием всё равно ничего не мог.

Зато в моих силах было знатно поднасрать, заказав «отсюда» и «досюда», не считаясь с платежеспособностью пригласившего.

Резво подскочившая к нам «восточная сказка», приодетая в стиле милитари и с пилоткой на голове, умильно захлопала длиннющими ресницами, силясь вызвать интерес Рейджа. О том, что ей, тащемта, полагалось принять заказ, она вспомнила минут через пять, когда всё тот же Рейдж ткнул её носом в промах.

Плаксиво скуксившись, «чёрные глазки» обиженно выпятила губёшку и нехотя выслушала все наши пожелания, отдала честь и, щёлкнув каблуками, скрылась в кафешке. Облегчённо выдохнув, мы растеклись по стульям, за неимением вееров обмахиваясь салфетками.

— Что такое «шестнадцать шестнадцать»? — задала внезапный вопрос Ида, на всякий случай придвигаясь ко мне. — Почему мы должны находиться в парке до этого времени?

— Шестнадцать шестнадцать — время вашей с Вадимом очередной смерти, — будничным тоном ответил Рейдж, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки. — За время затишья мы с Фэй успели раздобыть кое-какие сведения и теперь знаем, что время «неисправимой смерти» всегда жёстко очерчено. Ваше с Идой время — шестнадцать шестнадцать, причём умираете вы всегда вместе.

— Неисправимой? — ухватился за странное слово я. — Говоришь так, как будто бы мы умирали множество раз, но все эти разы вам с лжеМа… Фэй удавалось править. Типа, вы у нас странненькие и паранормальненькие, согласен, но выцарапывать нас из лап смерти — это как-то уже чересчур. Или ты просто хочешь, чтобы мы с Идой считали вас незаменимыми?

Рейдж с зелёнкой странно переглянулись, и я увидел, как та незаметно кивнула, будто бы заранее с чем-то соглашаясь, либо давая на что-то там разрешение. Нехорошо осклабившись, Рейдж поднёс к моему лицу указательный палец и, прежде, чем я успел закономерно вякнуть: «Какого хрена?!», щёлкнул им по лбу.

Миллионы и миллионы обрушившихся на меня ощущений пронзили башку, раз за разом вызывая то, что грёбаная парочка попечителей обозначила «несостоявшимся смертями». Разбившийся об мою бедовую головушку цветок, летящая прямо в рыло металлическая труба, оголодавшая стая бродячих собак…

Каждое такое происшествие оборачивалось для меня «маленькой смертью», но все они не состоялись из-за своевременного вмешательства болотной феечки, предельно заботливо расчищавшей для меня дорогу и следившей, чтобы я ненароком не подох. Наверняка Ида пережила нечто подобное, но из дерьма её вытаскивал уже Рейдж.

— Охуеть, вы что, боги?! — в ужасе схватился за многострадальный котелок я.

— Нет, но высшие силы определённо нам покровительствуют, — заметил Рейдж, не без самодовольства поддевая ногтем старинные часы на позолоченной цепочке, выглядывающие из нагрудного кармана. — Благодаря вмешательству месье Иномирска, мы способны устранить большую часть грозящих вам с Идой опасностей без личного вмешательства. За исключением происшествий в «шестнадцать шестнадцать», разумеется.

— Маховик времени? — плоско пошутил я, с беспокойством разглядывая эту, с позволения сказать, соломинку для утопающих и, к моему удивлению, Фэй с Рейджем, стукнулись кулаками. — Чего-о?

— И впрямь, — усмехнулся Рейдж. — Где твоя непредсказуемость?

Пф-ф, ваши многочисленные «шестнадцать шестнадцать» — вот что по-настоящему непредсказуемо!

[1] М. Пахоменко «Будет завтра лучше, чем вчера».

[2] Буквица — крупная, отличная от прочих, первая буква главы, раздела или целой книги. Ранее являлась обязательной частью книжного декора, особенно в раннехристианских книгах.

[3] Мем «Пепе/Пепега» может трактоваться как в общем значении, как меметичный лягушонок Пепе, так и в более узком, как выражение крайней досады, либо негодования по отношению к себе и другим людям. Вадим употребил его именно во втором, иронично-негодующем значении.

[4] Sugar daddy (англ.) — сленговое выражение, обозначающее богатого покровителя, «папика», предоставляющего деньги и поддержку женщине или девушке, намного моложе его по возрасту. Взамен «папик» получает услуги сексуального характера, реже — просто компанию.

[5] Нормис (сетевой жаргон) — обозначение среднестатистического, ничем не примечательного человека. Обычно противопоставляется «знающим» членам сетевых сообществ, например, геймерам или завсегдатаям веб-форумов (имиджборд), с лёгкостью разбирающихся в мемах и трендах.

[6] Уцуге — жанр мрачноватых, депрессивных игр в аниме стилистике, способных «выжать» из игрока немало слёз.

[7] Данное выражение является калькой с французского, «L'exactitude est la politesse des rois». Полностью звучит как: «Точность — вежливость королей и долг всех добрых людей». Оно принадлежит французскому королю Людовику XIV и обычно употребляется в смысле «быть точным, не опаздывать».

[8] Речь идёт о классических мультфильмах Текса Эйвери и его персонаже Волке. Самыми известными мультфильмами с его участием принято считать «Red Hot Riding Hood» и «Swing Shift Cinderella».

[9] Пятигорск — известное курортное место, куда в обязательном порядке направляли больных туберкулёзом (чахоткой) на лечение минеральными водами. Находится на первом месте по количеству источников, Кисловодск — на втором.

[10] Вадим говорит о широко распространённом в Интернете тексте, зародившегося на Дваче, полная версия которого звучит следующим образом: Эх, как же хочется худенькую, бледную, не очень высокую, девственную, нецелованную, с тонкими руками, небольшими ступнями, синяками под глазами, растрёпанными или неуложенными волосами, ненакрашенную, забитую хикку, лохушку без друзей и подруг, закрытую социофобку, одновременно мечтающую о ком-то близком, чтобы зашёл к ней в мирок, но ничего не ломал по возможности, дабы вместе с ней изолироваться от неприятного социума.

[11] Фэй отвечает Вадиму столь же широко известной пародией, нацеленной на парней. Единственное отличие — замена на мужской род. Иными словами, она даёт понять окружающим, что в курсе такого явления и не обижена.

[12] Яндере — обозначение психически неуравновешенного типажа в любовных отношениях, кажущегося с виду идеальным и милым по отношению к объекту воздыхания, но довольно агрессивным по отношению к тем, кто смеет претендовать/обижать этот самый объект воздыхания. Для него ничего не стоит, например, убить человека просто потому, что тот «как-то не так» посмотрел на любовь всей его жизни.

[13] Вайб (жарг.) — атмосфера, настроение, эмоциональное состояние. Грубо говоря, Вадим ощутил себя персонажем аниме.

[14] Разработчика.

[15] Спрайт (англ.) — графический объект в компьютерной графике, отображаемый на экране. Воспринимается проекцией объёмного тела, перемещающегося в пространстве.

[16] CG (англ.) — цифровое изображение, нарисованное специально для кого-то или чего-то. В данном случае, для визуальной новеллы.

[17] Рут (от англ. «route») на игровом сленге обозначает маршрут, дорогу, путь, ведущий к определённой концовке в игре. В данном случае, Вадим имеет в виду «путь» взаимодействия с Фэй.

[18] Флаг смерти в субкультуре поклонников японской анимации обозначает перекрёсток/выбор, при котором главный герой рискует умереть.

[19] Бэд энд (от англ. «bad end») на игровом сленге обозначает то же, что и при переводе — «плохую концовку». Иными словами, Вадим предполагает, что слишком тесное взаимодействие с Фэй Доринкорт будет стоить ему жизни.

[20] Триггер (от англ. «trigger») дословно обозначает «спусковой крючок». В контексте истории Вадим предполагает, что излишне дружеское/околоромантическое взаимодействие с Фэй запустит у Рейджина соответствующую негативную реакцию, в результате которой он будет убит.

[21] Цитата из басни Крылова «Волк и Ягнёнок».

[22] Белое пальто, человек в белом пальто — указание на того, кто пытается показать собственное превосходство путём принижения окружающих, в т. ч. чужих переживаний. Этими словами Фэй не просто поставила Вадима на место, но и подчеркнула, что самочувствие случайной девушки тому почему-то ближе, нежели её однозначно плохое самочувствие.

[23] Рандом (от англ. «random») — сленговое выражение, обозначающее «случайный».